Должница

Агата       — Поверти попкой, Агата, — усмехается Александр, ставит стакан с виски на стол и подходит ко мне сзади, обхватывая своими лапищами меня за талию и постепенно ведет вниз, — устрой шоу! — шепчет, от его дыхания волосы на затылке становятся дыбом, — Лично. Для. МЕНЯ, — легонько подталкивает меня на середину гостиничного номера.       В голове стучит кровь. Я шмыгаю носом и тыльной стороной ладони стираю последние слезинки. Какая из меня стриптизерша? Я простая девушка, которая училась на юридическом, а там не учат вилять задницами. Даже перед очень красивым мужиком.       Нильсен осматривает меня с головы до ног. Да, я еще одета. Платье достаточно откровенное – открывает декольте и не закрывает трусы. Такое наденет не каждая девушка. Я носила мини, но не до такой степени.       — Нет, — рявкает Александр, — так не пойдет. Иди умойся, я не хочу смотреть на твое заплаканное лицо.       Я разворачиваюсь и двигаюсь в ванную комнату. Главное, оставшись наедине с собой, снова не начать плакать. Не мешает выпить для храбрости, потому что от одно мысли, что мне придется провести ночь с ним, трясет. Возможно, где-то в глубинах своего разума я и думаю о Нильсене, но точно не рассматриваю себя в роли его шлюхи. Наверное, это не так унизительно, как кажется.       Я умываю лицо, полотенцем, смывая растекшуюся тушь и поплывший тональный крем. Да, девушки в салоне постарались. Поднимаю лицо и встречаюсь со своим же взглядом в зеркале. Абсолютно ничего. Обычная! Зачем Александру нужна я, если есть целый бордель, где есть экземпляры краше и опытней?       Выдыхаю. Дергаю ручку снова выхожу в спальную. Нильсен сидит в кресле в углу, лениво потягивая виски. Свет туда вообще не падает. Выглядит так, что он притаился и ждет момента, чтобы наброситься на меня. Подхожу к столу, беру бутылку алкоголя и делаю несколько жадных глотков. Виски приятно обжигает горло, тело расслабляется, я становлюсь раскрепощённой.       Делаю несколько шагов от Александра. Столько, чтобы его рука не дотянулась, а моя нога вполне. Понятия не имею, что делать, ведь тут даже шеста нет — он хоть как-то помог. Действую по наитию.       Поворачиваюсь к мужчине задницей, наклоняюсь, прогибаюсь в спинке и очень медленно выпрямляюсь. Тяну руки вверх, потом опускаю их к груди, накрывая. Разворачиваюсь и завожу одну руку под платье, чтобы расстегнуть лифчик. Быстро стягиваю лямки, а после через верх вынимаю бюстгальтер и швыряю в лицо Александра. Он жадно хватает, сжимает шелк, представляя в своих ладонях мою грудь.       Усмехаюсь, одной ножкой опираюсь на подлокотник кресла, задираю платье до кружевной полоски черного чулка. Нильсен касается ее, проводит рукой по моему бедру, глядя мне прямо в глаза. Заводит палец под капрон и медленно, оглаживая всю ногу до самой ступни, стягивает лишний атрибут одежды. Со вторым проделывает тоже самое, а после откидывает оба чулка в сторону.       Снова отхожу от него и отворачиваюсь. Хватаюсь за край платья, задирая не столь длинный подол до живота. Даже смотреть не надо на Александра, чтобы знать, что сейчас он рассматривает черные кружевные трусики.       Слышу за спиной какой-то шорох, а после совершенно неожиданно чувствую Нильсена позади. Он резко стягивает платье, почти разрывая. Я вздрагиваю от порой слишком резких движений. Мужчина поворачивает меня к себе и обхватывает мой подбородок слишком жестко и цепко, а я зажмуриваюсь.       — Тебе не стоит меня бояться, Агата. Женщин не бью, а тех, кто доставляет мне удовольствие и подавно, — хмыкает и бросает меня на кровать.       Александр расстегивает рубашку и быстро снимает ее, где-то звякают об паркет золотые запонки. Позволяю себе рассмотреть его спортивное тело и, черт не могу оторваться. Рельефная грудь, которая стала чаще вздыматься. Каменный пресс с шестью четкими кубиками и прокачанные косые мышцы живота, уходящие под резинку боксеров. Бог мой, я возбуждаюсь только от его сумасшедшего взгляда и атлетического тела. Нильсен оставляет штаны на себе, но, кажется, ткань не выдержит натиска его члена, рвущегося наружу.       Я раскинулась на огромной кровати. Мне становится жарко, очень, особенно между ног. Вдруг осознаю, что трусики неприлично намокли. Какого хрена я возбудилась от мужчины, которого вижу всего-то второй день? А как же любовь, хоть какие-то чувства, кроме той похоти, что испытываю сейчас?       Да, он властный, чертовски горячий, решительный и перед ним просто невозможно устоять. Возбуждаюсь на каких-то инстинктах что ли… Ничего не знаю о нем, кроме того, что он имеет казино в Лондоне, а я должна ему очень-очень много. Я не хочу и не могу отдаваться Александру, но тело говорит, нет, кричит по-другому… За 6 часов до…       Сразу по прилете, мы отправляемся в ТЦ Galeria, где посещаем брендовые магазины и приобретаем мне одежду. На ценники я стараюсь не смотреть, чтобы просто не рухнуть в обморок от таких цен. Эта сделка действительно много значит для Александра, раз он так заботится о моем внешнем виде.       В магазине была одна девушка-консультант, говорящая на английском. Она и подобрала для меня замшевое платье цвета топленого молока. На груди была шнуровка, которую мы с ней решили расслабить, чтобы открыть декольте. Питерский апрель достаточно холодный, поэтому так же нашли пальто в цвет.       Я вышла из примерочной, Александр посмотрел на меня оценивающим взглядом, подходит вплотную и запахивает полы пальто, застегнув на груди на пуговку.       — Не хватало тебе еще замерзнуть, — бурчит Нильсен. Что? Эта кучка безразличности за меня переживает? Ах, да! Если со мной что-то случится, то плакали его бизнес планы.       Но больше всего я удивляюсь, когда Александр тянет меня в магазин нижнего белья. Меня там раздевать что ли будут? Извините, я в шлюхи никому не нанималась. Даже этому сексуальному шведу… наверное.       — А сюда зачем? — вскидываю брови, однако радуюсь, вряд ли когда-нибудь выпадет шанс купить что-то от «VICTORIA'S SECRET».       — Мои жен… — он быстро исправляется, — люди должны выглядеть отлично во всех ракурсах.       — А парням своим тоже ты трусики выбираешь? — хихикаю и ухожу вглубь магазина. Александр либо поражен моей смелости, либо не знает что ответить. Мало ли какая у него ориентация, правильно?       — У тебя десять минут, — командует и покидает магазин. Спасибо, что хоть белье даст выбрать самостоятельно.       Я останавливаюсь на черном кружевном белье. Лиф без поролона — не люблю такие модели. На стринги решила не замахиваться — никто все равно не оценит. Так же в комплекте были черные капроновые чулки. Пока я переодеваюсь в примерочной, Александр оплачивает покупку. Конечно, я решаю оторваться и выбираю белье из новой коллекции.       Следующий наш шаг — салон красоты. Тут мне уложили и завили волосы, обновили маникюр, а лучший визажист нанесла сногсшибательный макияж. Одним словом, мать родная не узнала бы меня.       Ближе к вечеру бронированный автомобиль известной марки проезжал центр Петербурга. По дороге к казино я сбилась со чета сколько раз пересекали реку. Говорят, что Санкт-Петербург — российская Венеция, абсолютно точно. В этом городе даже ожидание на светофоре не казалось долгим и мучительным.       Я с огромным интересом рассматривала старинные здания. А ведь каждое из них хранит какую-то частичку истории. Чего только стоит Исаакиевский собор, который прежде я видела только на картинках. Проезжая по мосту, я увидела Петропавловскую крепость, и, конечно, подумала, что было бы хорошо увидеть знаменитые Питерские разводные мосты в действии.       Я понятия не имею, на сколько мы задержимся в городе и вообще в России, но очень хочется хотя бы денек побродить по центральным улицам, зайти в какую-нибудь кофейню, встретить закат на открытой крыше, а потом увидеть, как разводят мосты. И очень хочется узнать, что такое метро в России и страшно ли это, и получить ответ на вопрос можно ли здесь встретить какую-нибудь звезду. Хоть я не знаю ни одной!       Я понимаю одну вещь: этот город нужно посещать с любимым человеком, с которым будет хорошо даже пробежаться под ливнем. Иначе не прочувствуешь питерской романтики. Мне тоже не удастся, потому что Александр совсем не подходит на эту роль. Вряд ли он схватит за руку и побежит со мной под брызги фонтана.       Не сказала бы, что это какое-то суперское казино, как мне кажется, «Счастливый утенок» куда лучше. Скорей всего, дело в том, что это здание расположено в центре города и в элитном районе. Обстановка внутри оставляет желать лучшего. Да, дорого, богато, но все не то. Здесь все создано без вкуса, а вот в утенке… Ладно, я здесь не чтобы по сторонам смотреть.       Войдя в здание, Александр резко берет меня под руку. Я смирилась, решив, что в кругах русской мафии, лучше держаться Нильсена. К нам подходит высокий темнокожий парень, о чем-то говорит с шатеном по-английски. Отмечаю для себя, что это наш.       — Спасибо, Эллиа, — говорит ровным голосом Александр.       И тут я вспоминаю, что этот самый Эллиа когда-то и нанес мне запрет на посещение «Счастливого утенка». Кажется, он заведует казино, когда нет хозяина. А судя по манере общения, они с Александром хорошие приятели. Хотелось бы узнать побольше, но не в том я статусе.       Мы проходим в ВИП-зону, где стол уже готов, а за ним, кроме дилера сидит, как я понимаю, сам Лебедев. Возле него трутся какие-то две особы, которых он не стесняясь трогает за все выпуклости, а они смеются. Боже, никогда бы не позволила ему коснуться себя – мужчина не вызывает у меня никаких реакций, кроме рвотных.       — Александр, в мое казино со своим нельзя, — Лебедев буравит меня своим взглядом и смеется. Ужасный смех, хуже в жизни не слышала, — у меня здесь достаточно девочек. — Не могу отметить, что он достаточно хорошо говорит на английском.       — Альберт, это не проститутка, — почти шипит Нильсен. Неужели ему не нравится то, как мужчина обращается ко мне, — не общая, а моя личная, — Мудак! Подтверждая свои слова, он кладет руку мне на бедро. Я не морщусь, а стараюсь сделать лицо, будто так и должно быть. Но должна сказать, мне нравится, как его тяжелая ладонь гладит мою задницу. В конце концов я даже улыбаюсь.       — Выпьешь? — Альберт щелкает пальцами в воздухе, две официантки подлетают с подносами, на каждом по стакану виски.       Александр принимает алкоголь и садится за стол, я следом. Мне не важно место, так как нас всего двое, а сижу по правую руку от дилера, значит, вторая. Он отпивает янтарную жидкость, почти не морщится, а рассматривает своего, то есть уже моего соперника.       Я тоже начинаю приглядываться к Лебедеву. Смотрю за его лицом, чтобы понять его эмоции и общее настроение — это важно.       — За меня будет играть Агата, — Нильсен ставит стакан на стол слишком громко, чем обращает на себя внимание, — в нашем договоре не прописано, КТО именно должен играть.       Естественно, Лебедеву нечего ответить – его косяк, что договор не проработан. Но по глазам я понимаю, что мужчина уверен, что выиграет. Как правило, такие и проигрывают. Алберт резко начинает смеяться. Противно становится.       — Думаешь, баба обыграет меня? — снова смеется.       — Посмотрим, — многозначно отвечает Нильсен.       Лебедев пристально смотрит на меня, щурится и облизывает тонкую полоску губ. Он думает о чем-то буквально несколько секунд, а затем произносит:       — Меняем условия, мистер Нильсен. Проиграешь — девчонка на ночь моя, выиграешь — забираешь мое казино, — в его глазах не было и капли испуга. Альберт будто уверен, что выиграет. Конечно, мужчина может применять такой прием, чтобы запугать соперника. Что ж, будем надеяться.       Я перевожу взгляд на Александра, он сильнее стискивает челюсть и сжимает под столом кулаки. Ему не нравится, что русский меняет условия в последний момент, или не хочет отдавать меня ему? Хотя другой бы радовался — отдать меня на ночь этому жирдяю лучше, в смысле выгоднее, чем лишиться элитного казино.       — Я принимаю твои условия, — стиснув зубы отвечает брюнет.       Дилер раздает нам пару карт — игра начинается. А я, кажется, уже вспотела. Еще бы! Играю на себя, а не на какие-то бумажки. Я не могу, не должна проиграть не только ради себя, но и ради Александра.       Подходит официант и предлагает напитки. Выбираю сок — никогда не пью за столом. Лебедев же выпивает ровно три стакана виски и выкуривает две сигареты. Я не только контролирую игру, но и наблюдаю за соперником. Он уже начинает хмелеть и допускает некоторые промашки.       Спустя полчаса русский получает пару карт и при этом ехидно улыбается, а затем выдвигает все свои фишки на центр стола.       — Аll-in, — гремит как приговор.       — Подтверждаю, — говорю твердо, чтобы Альберт ничего не заподозрил.       Я смотрю на свои карты и понимаю, что у меня просто нет шансов. Однако надеюсь, что Лебедев блефует. Что ж, будем надеяться. Смотрю на Александра — абсолютно спокойное выражение лица, ни о чем не переживает и не беспокоится. Он уверен, что победа у нас, но я так не думаю.       Дилер выкладывает пять карт, смотрю в надежде, что у меня выпадет так нужная мне комбинация.

***

      Не успеваю опомниться, как оказываюсь, как мне кажется, в номере Александра. Здесь все такое роскошное: дубовый стол, кожаное кресло за столом и в углу, но самое, что мне бросилось в глаза: огромная еще застеленная кровать.       Я совершенно одна в этой комнате и понимаю, что никто не поможет мне… По спине пробегает стая мурашек, а волосы на затылке встают дыбом, когда за моей спиной хлопает дверь. Слышу стук каблуков, после передо мной появляется Александр… Спасибо, что хотя бы не Лебедев.       — Лебедев ждет тебя, Агата, — говорит Нильсен, глядя мне прямо в глаза.       Я теряюсь и начинаю плакать. Честно, не знаю, как, они сами льются из моих глаз. Не плакала уже класса с седьмого, а тут решила всплакнуть в двадцать восемь лет.       — В-вы не убьете меня? — дрожу.       — Поверь, — он наклоняется к моему лицу, — провести ночь с Лебедевым куда хуже, чем умереть.       Тут у меня начинается истерика. Я плачу еще сильнее, кладу руку на грудь, чувствуя, как колотится бешеное сердце. Его не унять.       Из профессионального игрока я превратилась в шлюху. Господи, могу с кем угодно переспать, но только не с этим русским. Пожалуйста, приведите другого русского, но только не этого.       Зачем я ему? Он даже удовольствия не получит от секса со мной. Это будет не естественно. Я не буду кричать, содрогаясь в конвульсиях, не буду обнимать его плечи, умоляя войти резче и глубже. Альберт возможно и кончит, но я точно нет. И что он во мне нашел? У его кукол сиськи побольше моих — есть за что ухватиться.       — Не реви! — грубо обрывает Нильсен.       Я закусываю губу, чтобы так громко не выть, и кусаю внутреннюю сторону щеки.       Александр садится за стол, наливает в стакан виски и протягивает мне. Я хватаю и жадно пью, даже не обращая внимания, что это алкоголь, а не вода. Брюнет задумывается, потирая подбородок, решив что-то для себя.       — Лебедев с радости напился — лыко не вяжет, — делает паузу, — мы можем подкинуть ему шлюху, похожую на тебя. Уверен, в Питере найдется такая девчонка. А этому животному лишь бы удовлетворить свои инстинкты. Не принципиально с кем, только бы выебать.       Мужчина берет телефон, делает пару коротких звонков. Думаю, у него план был готов уже давно, потому что обе беседы были непродолжительны. Я вздыхаю спокойно, но вдруг осознаю, что Александр точно потребует что-то взамен. Просто так хозяин казино не делает ничего.       — Спасибо, — шепчу, когда он откладывает телефон в сторону.       — Одним «спасибо» стояк не пройдет. Проведешь ночь со мной? — Нильсен еще и спрашивает? У меня, что ли есть возможность отказаться?       Нет. Нету у меня этой возможности. Вякни я что-то против, отправит меня тетушке по частям, как и обещал. Да и переспать с тем, на кого вешаются все женщины Лондона не так уж и плохо. Многие даже позавидуют, что меня трахал сам Нильсен. И говорят в этом деле ему нет равных.       — Я согласна, — а в голове одно: «Лучше с ним, чем с Лебедевым»