Безвыходных ситуаций не бывает

Мы всем семейством сидели перед этим старым жмотом, как провинившиеся первоклашки. Нотариус - этот хитрый еврей - только что прочитал нам завещание моей горячо любимой тетушки. Мы с ней до последнего не могли понять, как так получилось, что она не моя мать. У Радмиллы было трое сыновей, а она всю жизнь мечтала о дочери. Моя же мать – Аурика – вышла замуж за моего отца, когда я уже восемь месяцев жила в ее теле. И хотя она всегда говорила, что я была ребенком любимым и долгожданным, верилось в это с трудом. Возможно из-за ее постоянных ко мне придирок. Или из-за младшего брата, в котором, в отличие от меня, души не чаяли, ибо поздний ребенок. Не знаю, но как-то так сложилось. В любом случае, нет уже на этом свете ни той, ни другой. Осталась я да кучка родственничков-стервятников. Они слетелись моментально, как только услышали о завещании. Больше всего злился младший сын Радмиллы. Старший давно спился, средний где-то по горячих точках до сих пор шатается. А вот младший - Милош – неплохо устроился в семейном бизнесе – перевозках. И ему, как и всем бизнесменам, всегда всего мало. Его жена – Дорина, холёная златокудрая стерва, – тоже здесь. Именно от нее я жду наибольших неприятностей. Все дело в условиях выполнения этого самого завещания. Тетка моя всегда мне только добра желала. Все переживала, что я никак не найду себе мужика путевого. Уж как я ее не уговаривала, что не интересны мне мужики в принципе, а так до самой смерти и не поверила, бедная. До сих пор слышу ее слабый шепот: «Дана, милая, да как без мужика-то? Тебе семью надо, ребеночка родить. Как без мужика?» А вот так, тетушка милая, сейчас такие мужики, что лучше уж самой, чем опять во что-то дурно пахнущее вляпаться. Уж четверо у меня их было. С последним даже без росписи почти пятилетку отмахала. И где теперь вся эта любовь-морковь? Не верю я больше мужикам. Вон лучше Любку к себе позову, дитя из интерната возьмем - и будет у нас семья. Сейчас так можно. Но не судьба. Разбились мои мечты о тихой жизни с Любкой об острый угол теткиного условия обязательно выйти замуж и расписаться по закону. Иначе подаренные мне части старших двоюродных братьев пойдут белобрысой костлявой стерве на новые шубки. А доставлять ей такое удовольствие я вообще не намерена. Да и Милош злится, что Тобар от своей части отказался в мою пользу, а не ради него – родного брата. Думается мне, был бы жив Скендер, он бы и от него долю потребовал. А еще меня беспокоит эта последняя строчка о признании брака настоящим, а не фиктивным. Как это вообще подтвердить можно? Но хитрый старый еврей-нотариус и тут объяснил во всеуслышанье весь механизм. И теперь получается, что свои части наследства мы с Милошем получим только по предъявлении генетической экспертизы на наших детей. А они с Дориной хоть и живут вместе уже лет семь, так продолжением рода пока и не озаботились. Бедному нотариусу едва позволили дочитать до конца очередную бумаженцию. Что тут началось?! Больше всего кричала пронзительно высоким голосом моложавая старуха – мать Дорины. Все ей не так, все не подходит. Поддерживали ее многие. А вот меня поддержать было некому. Только старик-отец тяжело вздыхал рядом да похлопывал успокаивающе по руке. Сидеть в этом балагане дальше я была не намерена. Помогла старику подняться и мы тихо вышли из душного кабинета в просторный холл. Закрыв дверь постояли немного вдвоем, наслаждаясь тишиной. Вышли на улицу, присели в небольшом дворике полюбоваться на цветущие яблони. Надолго тишины не хватило. Послышались крики и мы подумали, что это спускается наша родня. Но я ошиблась. Отец, казалось, так и не понял, а мне пришлось невольно расслышать некоторые фразы. - Де-жа-вю, - пробормотала я, растягивая слоги. Спускающаяся во дворик толпа костерила какого-то Янко почти так же, как мои родственнички недавно костерили меня. И, судя по услышанным обрывкам, ситуация была слишком подозрительно похожа. - Что? – Запоздало переспросил отец. - Посиди, - говорю ему, - я гляну, что там наши так раскричались. - А-а, ну глянь, ага. Янко был младше меня – так мне показалось на первый взгляд. Даже если сделать скидку на трехдневную щетину и потрепанную шоколадную гриву. Он нервно отмахивался от явно надоевшей старушенции, что так и норовила побить его своей резной клюкой. При этом бабулька успевала строчить обвинения не хуже моей «Ксюхи» (АК-47). Но выдержке его любой бы позавидовал. Он каждый раз аккуратно отводил в сторону опасное оружие и молча продвигался вперед, насколько позволяла галдящая толпа. На пороге самого здания остановился, мимоходом глянул на меня и закурил. Толпа вокруг него заволновалась еще громче. Видимо, это и был предел. Парень бросил под ноги чуть раскуренную сигарету и резво сбежал вниз по ступенькам. - Подыграй мне, - бросил еще на ходу и сразу дружески хлопнул по плечу. Я усмехнулась: не впервой. Хорошо, что форму не успела переодеть после дежурства. Вот, могу теперь коллеге по несчастью помочь. И родня его, хотя чуток и поутихла, но явно ничего подозрительного не заметила. Меня незнакомые тоже иногда за парня принять могут, когда в балаклаве. А он вдруг чуть пригнулся и на какое-то время прилип к моим губам. Ничего лишнего, только касание и то недолгое. Но… Как-то так неожиданно… Мозг мой завис, но достаточно быстро справился со внеплановым замыканием. И выдал блестящую идею, за которую я тут же ухватилась. И за руку парня тоже ухватилась. Немая сцена возле входа в казенный дом снова взорвалась негодованием. - Пойдем, - кивнула ему: - я Дана. - Янко, - радостно сверкнул он белоснежной улыбкой. - А теперь подыграй мне, - подмигнула хитро. Он немного опешил, но увидел отца на лавочке и понимающе кивнул. Старику ходить было тяжело, но слух и глаз ему пока не изменял. Да и голова соображала четко. - Отец! Смотри, кого я тебе привела. - И кого же? – Подозрительно сощурился он. - Это Янко. Мы с ним тайком встречались. Не хотела тебя расстраивать раньше времени. Теперь вот замуж за него собралась. Подумала, что пора вас познакомить. - Гм, - старик медленно поднялся и протянул ему руку: - Савл Дрегосович. - Рад знакомству, - тут же отозвался новоиспеченный жених. - Пойдем, что ль, домой, отметим это дело. - Пойдем, Данка, пойдем. *** Я вышла проводить его после дружных семейных посиделок. Янко оказался прекрасным актером: ловко обходил острые темы в общении, был уважителен к отцу и поднял настроение и мне тоже. - Ты серьезно? – Спросил он, комкая в длинных пальцах так и не зажженную сигарету. - Что? - Насчет женитьбы. - Расслабься, - я хлопнула его по плечу, как сделала бы с любым своим сослуживцем: - мне прекрасно было слышно, за что твои родственнички так громко перемывали тебе кости. У меня похожая проблема. Так мы поможем друг другу. - Дана, фиктивный брак, конечно выход. Но дед от меня в завещании внука потребовал. А я… в общем, больше по парням. - Да забей. Если б по старинке, то была бы проблема. А так – зачатие в пробирке и все дела. - А выносить? Родить? - Не знаю пока. Может, суррогатная мать? - Я столько бабок не заработаю. Мне гонорары пока такие не платят. - Актер? - Модель. - Хм-кхм, - замаскировала я усмешку: - Мои от зависти подохнут. Ладно, придется самой наверное… Эта сторона семейной жизни меня всегда немного напрягала. Но тут уж обстоятельства так складываются. Теперь только ближайший год пережить. А там с деньгами попроще будет. - Надо бы поторопить события, - виновато глянул он на меня. – Сегодня поздно уже. Может, завтра? Ты как? - А что я? Документы при мне. Смену сдала. На ближайшие два дня свободна. - Отлично. Даже отметить успеем. - С кем? - Вдвоем. Зачем нам еще кто? - Ладно, - обнимать парня почти на голову выше себя немного неудобно, но я справилась; получила обнимашки в ответ и улыбнулась где-то в районе его скулы: - Свой номер я тебе вбила. До завтра. Янко загадочно хмыкнул, пожелал мне всех благ и растворился в ночи. Мне осталось задрать голову и постараться рассмотреть свое окно на четвертом этаже. Фонарь над головой мешал, но колыхание занавесок удалось разглядеть. Отец бдит. Стоимостью искусственного оплодотворения мне пришлось озаботиться еще в этот вечер. Отец уже спал, а я все рыскала в паутине Интернета. И понимала, что легко не будет. Я не во дворце родилась, чтобы такие дорогие подарки принимать. Совесть тихо делала свое дело и договориться с ней никак не получалось. «Что ж, - решилась наконец, - нужно будет сделать все от меня зависящее. А там уж как Бог даст». И колесики в мозгу натужно заскрипели, выискивая ресурсы и вырабатывая план действий.