***
Уже в своих покоях Махидевран долго крутила кольцо в руках, все не решаясь надеть на палец. Девушку не отпускала острая уверенность, что цена больше чем она может вообразить, и не стоит решаться на этот шаг. На гладкой поверхности красивого черного камня не отражалось ничего, напротив, он будто поглощал все. Отворившаяся дверь заставила её вздрогнуть, настолько наложница Повелителя погрузилась в свои мысли. — Султан вернулся? — спросила Махидевран у служанки. — Ещё нет, говорят, что скорее всего завтра. — Тогда готовь все ко сну. Не позволяя себе больше потратить и секунды на раздумье, шатенка надела кольцо на безымянный палец. Сделка заключена.***
Наше время Невысокая женщина под пятьдесят, уверенной походкой проходила по залу полупустого ресторана. Подобранные в гульку волосы полностью открывали уставшее лицо. Синяки под глазами, глубокая морщина на лбу, как бы она ни пыталась, косметика не могла скрыть всех переживаний. Однако даже так её плечи ни разу не опустились, чтобы нарушить вечную гордую осанку. — Алисочка, — пожилой мужчина оторвался от поедания стейка, чтобы поприветствовать дочь своего партнёра. — Какая неожиданная встреча. Думал, ты сейчас возле кровати отца, такое горе, — старик лишь на секунду изобразил сожаление. — Прими мои соболезнования. — Благодарю, — сухо ответила женщина, садясь напротив. — Поставки товара прекратились, — сразу же перешла к сути брюнетка. — Какого черта? — Девочка моя, — от подобного обращения Алиса скривилась, даже не пытаясь скрыть эмоции отвращения. — Ты должна понимать, что в нашем деле главное уверенность, а пока твой отец находится на смертном одре — её нет. Твоему брату я бы не позволил даже нарезать свое мясо, а ты, как бы прискорбно ни было, но все же слабый пол. — Женщины — это не слабый пол, слабый пол — это гнилые доски под ногами. — Ты похожая на отца, — рассмеялся мужчина. — Но этого недостаточно. Все-таки риск слишком велик. Но… — покрутив вилку в руках медленно протянул он. — Если увеличить мою долю в три раза, то я бы задумался. Алиса молчала, пристально смотря на своего собеседника, несмотря на поднимающееся желание убить, с виду брюнетка была абсолютно спокойна. — Не слишком ли большой процент человеку, который лишь поставляет фальшивые деньги? Это мои люди их отмывают. Старик гадко улыбнулся, выдерживая паузу, пока подошедший официант наливал вино. — Твои? Как быстро ты похоронила отца, — он сделал большой глоток напитка. — Нельзя быть такой. — Тогда, — задумчиво протянула женщина. — Может, мне стоит убить твоих детей, а после и тебя, Федоров, найдут в собственном доме, а через пару дней твой юрист скажет, что в последний день ты все переписал на меня? — Интересная история, — вновь захотел засмеяться старик, но на этот раз вместо смеха из его груди вырвался кашель. — Думаешь сможешь это провернуть? — мужчина пытался прочистить горло, однако выходило плохо, отчего его голос звучал как-то хрипло. От продолжения разговора его отвлёк телефонный звонок. — Да. «Босс, на вашего сына было совершено нападение, мы пытаемся найти нападавших, но это сложно, в том районе не было камер.». Федоров не стал дальше слушать, он выключил телефон и перевел полный злости взгляд на Алису. — А ты тварь… — продолжить не дал вновь нашедший кашель. Женщина ухмыльнулась и щёлкнула пальцами, после чего все посетители быстро начали выходить. Официант поменял одну бутылку на другую, забрал с собой стакан и также поспешно удалился. Федоров за этим мог лишь наблюдать, в груди сильно сжималось сердце, отчего, не то что говорить, дышать было затруднительно. — Твой сын умрет в больнице, нанесенные травмы во время ограбления были смертельными. Дочери вскоре об этом расскажут, и она, поспешив домой, не справится с управлением, — рука старика соскользнула со стола и, потеряв столь важную опору, он упал на пол. — Ты же умрёшь здесь, ведь, получив печальные вести, не выдержало сердце. Так же, как у моего отца, — Алиса медленно встала со стула и подошла к корчащемуся от боли на полу мужчине. — Думал, я не узнаю? Ты был его лучшим другом, он столько раз тебя спасал, а ты предал его ради денег. Чертовых бумажек! — взяв за подбородок, брюнетка повернула его голову, чтобы её зелёные глаза были последним, что он увидел. — Твоего младшего сына я оставлю, будет моей марионеткой, ведь такую судьбу ты приготовил для нас? — вместо ответа Федоров лишь прохрипел что-то невнятное. — Рядом с отцом я похороню тебя и всю твою чертову семейку. После этих слов старик перестал дёргаться. Его рука, что вцепилась в запястье Алисы с последних сил, упала на пол. Женщина проверила пульс, удостоверившись, что предатель мертв и, забрав свою сумку, вышла из ресторана.***
Дома хороших новостей не было. Врачи сказали, что поддерживать жизнь отца становится почти невозможно, и скорее всего на этой неделе он испустит последний вздох. Она могла заплатить любые деньги, но выкупить человека у смерти не мог никто. Уже в комнате женщина позволила себе выплеснуть эмоции, опрокинув небольшой стол. Терять голову нельзя было, но безысходность просто убивала. Взгляд зацепился за какой-то блеск на полу. Подойдя ближе, женщина увидела, что это было кольцо с гагатом, подаренное больше десяти лет назад странным прохожим. Она так его ни разу и не надела, бросила в первую попавшуюся шкатулку, так как же он оказался на столе? В викторианской Англии гагат был популярен как материал для изготовления траурных украшений. Ну что же, ситуация сейчас как нельзя лучше для его ношения. Кольцо идеально подошло для безымянного пальца. Замуж Алиса так и не вышла, так пусть вместо золотого колечка на её руке красуется серебряное с черным камнем. — Как все прошло? — с улыбкой спросил вошедший брат. Андрей всегда был полон энергии, может дело в том, что он был младше сестры на семнадцать лет, а может Алиса просто разучилась радоваться жизни. — Скажем так, похороны мы будем устраивать большие. Женщина подошла к зеркалу, проверяя свой внешний вид. Она хотела проведать отца, и если он вдруг очнётся, то не должна расстраивать его неподобающим видом. — Он идиот, раз подумал, что тебя можно провести, ты слишком недоверчива для этого. — Ты единственный кому я верю, — уверенно заявила Алиса. Это была чистая правда, кроме отца и брата у неё никого не было. Отношений она не заводила, друзья, на которых можно положиться, в жизни ей не встретились, поэтому единственное дорогое что у неё остаётся это брат. Андрей стал позади, и на фоне широкоплечего красивого брюнета она выглядела ещё старше. — Жизнь — это короткий миг между прыщами и морщинами, — с глубиной и улыбкой сказала Алиса. — Но! — неожиданно резко воскликнул Андрей и подошёл к принесённой бутылке виски. — Нет ни единого дня, который бы не могла скрасить правильная выпивка, — с улыбкой он протянул сестре наполовину наполненный стакан. — Не налегай на алкоголь, — попросила Алиса, принимая напиток. — Никто не будет слушать пьяницу, — это было сказано без упрека, исключительно с беспокойства. Брюнетка залпом выпила алкоголь, в надежде, что он притупит эмоции перед встречей с отцом. — Меня и так никто не слушает, — с обидой и злостью тихо сказал мужчина. — Ты же будешь всем управлять, зачем со мной считаться? — Все будет твоим, — уверенно пообещала сестра. Отложив стакан, женщина взяла Андрея за руки. — Но ты не готов, ты лишь изредка интересовался делами, они сожрут тебя. Дай мне пару лет, и когда я передам тебе управление, никто не посмеет даже посмотреть на тебя косо. Что-то было не так, в области лёгких начало давить. Боль была терпимой, но совершенно необоснованной. На здоровье Алиса никогда не жаловалась, да и проверялась постоянно. — Ты хотела сказать пару десятков лет? — холодно уточнил брат. — Нет… — горло начало сжимать, отчего говорить было затруднительно. — Максимум десять, уверена этого хватит… Андрей, — она сильнее ухватилась за брата одной рукой, а второй сжала ткань блузки напротив сердца. Брат не реагировал, он спокойно смотрел на то, как медленно сгибается сестра перед ним. Алиса бросила краткий взгляд на пустой стакан, а после вновь посмотрела на брюнета, перед тем как полностью опустилась на пол. — За что? — едва слышно прохрипела женщина. Андрей склонился над сестрой, так же как она недавно над Федоровым. — Ты как отец, никогда бы не отпустила власть, пока дышишь.***
Стамбул 1520 год POV Алиса Когда я начала приходить в себя, то первое, что заставило насторожиться — это отсутствие боли. Может это был сон? Точно! Всего лишь кошмар, навеянный постоянными переживаниями, Андрей бы так точно не поступил. Я хотела открыть глаза, однако мои веки меня не слушались. Я хорошо ощущала свое тело, но не могла пошевелить даже пальцем. Сонный паралич? Но ведь не было никаких предпосылок, дышать легко, да и боли нет. Не знаю, сколько я так пролежала, пока мои глаза наконец открылись. Моё тело перевернулась на правый бок. Именно моё тело, ведь я его не контролировала, я ощущала мягкость ткани, на которой лежу, чувствовала приятные запахи, но не могла контролировать тело! Этот факт настолько меня отвлёк, что я даже не сразу поняла, что нахожусь в весьма странной комнате. Все вещи здесь были сделаны на старинный мотив, будто из восточных стран. Ни дома, ни у кого из знакомых я подобного не видела. Может это какой-то отель сделан под старину? В принципе идея неплохая, можно будет даже выкупить, но как я, черт побери, здесь оказалась? Двери отворились и в комнату вошла шатенка, одетая в соответствующее интерьеру старинное платье. К её полноватой фигуре можно было выбрать что-то иное, но то, что даже персонал поддерживает тематику отеля, очень даже хороший ход. — Султанша, — поклонилась вошедшая. В принципе мне такое обращение нравится, нужно будет дать ей чаевых. — Гюльшах. ЭТО СКАЗАЛА НЕ Я! Мой рот сам открылся, а после и тело приняло вертикальное положение. Я вновь попыталась хоть чем-то пошевелить, но не была в состоянии даже моргнуть. — Султан только что прибыл, уверена, скоро ему доложат о вашем положении, и он придет навестить. Мои губы моментально расплылись в широкой улыбке, а мне хотелось кричать во весь голос, что я в принципе и делала, но с моего рта не вырвался даже стон. Какого черта она говорит, что со мной происходит, и почему внутри становится так хорошо. Я не помню, когда в последний раз чувствовала столько радости. Моё тело резко соскочило с кровати и уселось перед большим зеркалом. Теперь меня начало подводить и зрение. С отражения на меня смотрела молоденькая девушка. Общего у нас с ней было… ничего. Каштановые волосы, будто с рекламы шампуня, до раздражения идеальные черты лица, бархатистая кожа, красивые голубые глаза. Нет, я конечно не против иметь такую внешность, можно спокойно выиграть мисс мира, но я что-то не помню, чтобы делала пластическую операцию. Да и насколько я знаю, омолодиться лет так на тридцать, пока невозможно. — Гюльшах, помоги мне скорее привести себя в порядок, я должна быть красивее всех. Да куда ещё? Ты с утра уже красива, да это верх мечтаний всех женщин. Шатенка со странным именем улыбнулась и, хлопнув в ладоши, начала расчёсывать мои волосы. В комнату вошли ещё несколько девушек, так же странно одетых. Они быстро разошлись в разные углы. Две начали доставать, судя по всему, одежду, ещё две - украшения, а пятая стояла с тазиком с водой. Но мои мысли занимали не они, а то, что я чувствовала, как гребень проходится по волосам, и одновременно видела, что это самое происходит в НЕ МОЕМ отражении. Это было сродни пытке. Если тело совершенно не двигается, это ещё понятно, но если оно двигается и это не конвульсия, а вполне осознанные действия, над которыми я не имею никакого воздействия, то это прекрасный сюжет для ужастика, что имеет шанс получить Оскар. Возможно я в коме? Не знаю, видят ли они сны, но это вполне объясняет столь странные глюки. Все действительно напоминало фильм, ведь я могла лишь смотреть, не имея даже малейшей возможности изменить сюжет. Вот только при просмотре ты не чувствуешь эмоции героя, тактильных ощущений так же нет, как и запахов. Была ещё одна странная вещь, на которую я сразу не обратила внимание. Воспоминания. Столь реальные, что мне сложно было отделить их от своих. Поначалу я пыталась от них отстраниться, но так как делать я ничего не могу, почему бы и не отвлечься. Они все были о прошедшей эпохе. Девушка, которую я вижу в отражении, росла как принцесса. К ней относились бережно, но толком не любили, она была внебрачным ребёнком, который служил лишь временной пешкой, нежели важной фигурой на доске. С Османской империей были проблемы, и чтобы доказать свою преданность, отец её подарил. Но я не чувствую злости, в тот момент была лишь обида, но даже она не затмила слепую любовь к отцу. Далее шло обучение в чужой стране. Ей было тяжело, но она смирилась. Не привыкла, а именно смирилась. Это странно, я знаю все чему она обучилась, будто сама потратила на это два года своей жизни. Потом её отправили в гарем, а там был парень, и одного его взгляда было достаточно, чтобы сердце забилось в бешеном галопе. Это любовь с первого взгляда? Она существует? Будто смотрю фильм с рейтингом 12+ с максимальной ванильной героиней. Скучно и хочется переключить канал, а он как назло лишь один. Мечту её розовых снов зовут Сулейман и он наследник Османской империи. Партия конечно выгодная, но как по мне слишком смазлив. Стоп. Тот самый Сулейман?! Ам… ну допустим, что мой больной и воспалённый мозг в коме захотел создать историю про гарем, и выбрал самого известного Султана. Наверное, мне сделали трепанацию и повредили мозг, ибо больше причин, почему мне было бы интересно скоротать время, смотря как десятки женщин бьются за одного мужика, я просто не вижу. Мать любви всей её жизни смотрела на всех как на грязь, что имеет честь валяться под её ногами. От чего Гюльбахар (а именно так прозвали мое отражение) испытывает к ней лишь глубочайшее уважение, я даже не представляю. У нашего восхитительного Шехзаде было два сына от двух наложниц. К слову это тупое создание, именуемое Гюльбахар, рыдает каждую ночь, пока этот кобель спит с другим. А тупая она, потому что я не чувствую злости к нему, да хоть одну единственную эмоцию, которую бы можно было назвать негативной. Потом она беременеет, роды я сразу же пропускаю. Это зрелище неприятное, плюс ещё и чувствую все её эмоции, вообще мазохизмом не страдала никогда. Сына назвали Мустафа и от вида его лица сердце наполняется щемящей радостью. Родила в пятнадцать, а сколько радости. Хорошо, что хоть в этом возрасте организм восстанавливается очень быстро и последствий не было. На радостях, что Гюльбахар родила сына, ей дали новое имя — Махидевран, что означает госпожа века. Значение красивое, а вот имя мне не нравится. Стоп. То есть это первая жена Сулеймана, та, что истеричка? Ну вот спасибо, я конечно хорошим человеком не была, но чтобы настолько меня наказывать. А дальше, о счастье! Два старших мальчика умерли. Ну это конечно горе, но зато, две конкурентки, из-за которых Гюльбахар ныла по ночам, потеряли силу. Сулейман не сильно то и расстроился, погоревал пару дней, а после полностью переключился на Махидевран и сына. Она родила ещё одного, но он не прожил долго. Её сердце разрывалось от боли, а эта тварь, именуемая Шехзаде, смотрел так, будто она во всем виновата. И после этого Махидевран все ещё его любит. Ну вот как так можно? Шехзаде стал Султаном, и она, переполненная радостью за любимого, отправилась за ним в главный дворец. А вот тут уже стало больно. Мало того, что гарем у него стал в десять раз больше, так ещё и Валиде преподнесла сыну подарок. Рыжеволосая рабыня, лично обученная ею, должна была нарожать много детей. Махидевран бьётся как рыба об лёд, а Султан все равно смотрит в другую сторону. Известие о беременности принесло радость и страх. Ведь если она потеряет и этого ребенка, то Сулейман скорее всего уйдет от неё бесповоротно. К платиновому блондину, что выглядел не по своему времени, я отнеслась скептически. Душу? Серьезно? Вы ещё кровью сделку закрепите. Но когда он протянул Махидевран кольцо, я насторожилась. Мне подарили точно такое же, я не запомнила лица того мужчины, я вообще не помню, посмотрела ли я тогда в его сторону. Но перед смертью я надела его, и Махидевран перед сном тоже. У древних греков гагат был камнем загробного мира. Звучит как бред, так же, как и все происходящее. Я в совершенно чужом теле, вижу не мои воспоминания и чувствую чужие эмоции. Язык, на котором они разговаривают, я точно не знала, но понимаю, будто он родной. Вырвавшись из пелены воспоминаний, я вновь вернулась в реальность. Девушку уже одели, и теперь она была похожа на восточную принцессу. Я снова попыталась закричать, наверное, сорвала бы голос, если бы хоть звук вылетел из губ. С попытками взять тело под контроль все так же было провально. Моё отчаяние перемешалось с её счастьем, и от этого становилось ещё хуже. Я не хочу этого жалкого существования, хочется на стену лезть. Двери вновь отворились и в покои вошёл Сулейман. Её сердце забилось в бешеном галопе, как и при первой встрече. — Повелитель. Необходимость целовать руки меня огорчала, однако Махидевран это было в радость, лишь бы прикоснуться к любимому. — Мне доложили хорошую новость, — он узнал, что скоро станет отцом, и это вызвало всего лишь лёгкую улыбку? — Да, я подарю вам Шехзаде. Мне хотелось стукнуть её по голове. Какого черта ты смотришь на этого мужчину как на божество, ему же на тебя наплевать, это видно невооружённым взглядом. Он подарил ей ожерелье и поцеловал в лобик (как покойника). Махидевран ловила каждый его взгляд, по участкам кожи, к которым он касался, бежали мурашки. Да уж, мне становится её действительно жаль. Далее я порядком двух часов вышивала. Моим воспитанием занимался отец, поэтому я два часа могла провести за стрельбой, но никак не за рукоделием. Ещё наложницы прислали подарочки, духи, украшения. Видать решили задобрить. Она ведь мать единственного наследника и скоро, возможно, родит ещё одного. Когда мы пришли к Валиде, я на пару секунд порадовалась, подумала, что хоть здесь будет интереснее, но было лишь нравоучение. Ревновать нельзя, завидовать нельзя, занимайся детьми. Я богиня, а ты дерьмо, где-то в таком стиле час. Может это Ад? Если жизнь после смерти и существует, то мне явная дорога туда. Никто ведь не знает, как на самом деле мучают грешников. Такое существование явно пытка! В покои Махидевран чуть ли не бежала. Я бы предположила порыдать, однако радость внутри говорила об обратном. Сегодня у нас по расписанию секс с Султаном. Прекрасно, а можно перемотать всю её жизнь? Во время подготовки к нам подошёл мальчик. Сына она любила, но с той всепоглощающей любовью к Сулику это не сравнится. Вошедшая Гюльшах (да, я выучила это имя) выглядела обеспокоенной. Надеюсь, история поменялась и Султан стал импотентом. — Гюльшах, что случилось? — Эта женщина… Она пошла к Повелителю, он вас сегодня не ждёт. Духи, что держала в руках Махидевран, вылетели из рук. Как я поняла, ночь с четверга на пятницу очень важна, и по праву принадлежит главной жене. И если наложница, что даже не родила идёт вместо неё, то это серьезное оскорбление. — Выйдите. — Госпожа… — Все вон! Я знаю это горькое чувство предательства. Вот только у меня оно появилось, когда меня отравил собственный брат, а она упала на пол, рыдая во весь голос, от того, что мужик, что систематически изменял ей всю жизнь, снова изменил. Логика? А нет, не слышали. Рыдала она долго, а после снова отключилась. Пробуждение было быстрым и болезненным. Низ живота болел так, будто в меня вновь и вновь засовывают кинжалы. Точно в Аду, вот и физические пытки подошли. Когда Махидевран открыла глаза, я поняла причину столь резкой боли. Платье было в крови — у нас выкидыш, и она снова начала рыдать. Нет, ну а что ты хотела? Всю ночь рыдала, уснула на холодном полу, и действительно думала, что не будет последствий? Глупое создание. Кое-как встав, она вышла из покоев. На дворе стояла глухая ночь, поэтому на пути нам никто не встретился. Я то думала мы идем к доктору, что вполне логично. Но мы направляемся к Султану. В крови. Шипя от боли. Требую новое тело, меня убивает логика человека, которого я паразитирую. Навстречу нам шла девушка. Довольно-таки красивая, впрочем, как и все здесь, но её волосы были словно языки пламя. Столь красивого натурального рыжего цвета мне ещё не доводилось видеть. Вот Махидевран ещё бы такой цвет, и люди бы просто застывали от её красоты. — Хюррем, откуда… — взгляд опустился на кольцо с изумрудом на руке у рыжеволосой. Я видела его в воспоминаниях. Сулик делал его для Махидевран, как символ его вечной любви к ней. — Ты дрянь! Такой пощёчины от слабой девушки, чье тело ноет от боли, я не ожидала. А говорили, что это у меня рука тяжёлая. Обида, злость, ненависть. Этот коктейль эмоций вихрем поглотил мой разум. Удар за ударом. Девушка уже лежит, а Махидевран и не думает останавливаться. Избиение это, конечно, хороший способ, чтобы доказать свою правоту, по молодости я этим так же грешила, но не в коридоре же, где тебя может увидеть кто угодно. Да и девушка чем виновата? Дура ты, ведь продолжаешь влюбленно смотреть на мужика, который тебя не ценит, изменяет, да ещё и слово не держит. — Султанша, — наверное впервые я была рада видеть Гюльшах. Её голос немного отрезвил Махидевран, и та остановилась. Итак, что мы имеем? Человека, который выглядит как труп, но все ещё дышит. Хюррем они просто оставили на полу. Действительно, зачем скрывать следы преступления? Ну вспылила ты, наломала дров, бывает, все мы люди. Но раз напортачила, имей мозги и убери за собой. Нельзя избить или убить человека и понадеяться, что тело само исчезнет. «Бахарай», — голос прозвучал в моей голове, оглушая и заставляя погрузиться в темноту.***
В себя пришла я, когда на улице было ещё так же темно. И судя по встревоженному лицу Гюльшах, и тому, что я лежала на полу недалеко от входа, я потеряла сознание. — Султанша, слава Аллаху, как вы себя чувствуете? Молчание Махидевран меня напрягло, как и отсутствие ощущений её эмоций, лишь боль в животе и руке. Я отбросила мешающую прядь с лица и замерла в шоке. Это сделала я. Аккуратно, не веря в происходящее, я пошевелила пальцами. Впервые столько радости мне принесло то, что я просто встала на ноги. — Госпожа? — на лице служанки был ужас. Видать, моя излишне счастливая улыбка в данный момент, заставила её сомневаться, все ли в порядке у меня с головой. — Все в порядке, — это истинное блаженство, когда слова наконец звучат. Пусть голос не мой, к чёрту, главное, что контроль над телом теперь в моих руках.