— Кеманкеш-паша доложил Султану, что в ту ночь никакие персидские судна не были замечены, но и кто посмел напасть на невесту Шехзаде, он также не может сказать. Повелитель таким докладом был не доволен, — рассказал Ибрагим. — Но вам не стоит волноваться, я лично знаком с Хасаном, парень смышленый, весь в отца. Если нужно — и дьявола из-под земли достанет.
Чем больше великий визирь говорил, тем тревожнее становилось Махидевран. На вот таком отчёте Кеманкеша-паши все должно было и закончиться. Всех свидетелей убрали в тот же вечер. Так как Мустафа заболел, устранением улик занимался Мурад, но в нем Султанша абсолютно не сомневалась. До того момента, пока не оказалось, что они упустили возможного свидетеля.
— У сына Барбароссы уже есть какие-то предположения?
— Я спрашивал его, он лишь сказал, что все не так просто. Не стоит волноваться, госпожа. Если с этим нападением что-то не так, Хасан разберётся.
— Отлично, — едва выдавила из себя улыбку Махидевран и развернулась, чтобы уйти, но Ибрагим неожиданно взял ее за руку.
— Мы с вами так давно не виделись, возможно, получится встретиться раньше? — с надеждой спросил паша.
— Как только дело о нападении на мою невестку будет закрыто, у меня появится свободное время, — снисходительно улыбнулась женщина.
***
— Амон! — выгнав всех служанок из покоев, воскликнула Алиса. — Амон! — но она так и оставалась в полном одиночестве. — О великий демон, прошу снизойти до того, чтобы поговорить со мной, — раздражённо прошипела женщина.
— Столь искреннее желание поговорить не стоит произносить тоном, которым обычно проклинают людей.
Амон стоял, прислонившись к шкафу, скрестив руки на груди.
— У меня небольшая дилемма, которую нужно решить в кратчайшие сроки. Нужен твой мудрый совет.
— Твой вынужденно учтивый тон даже слишком подкупает, я весь во внимании, — губы демона едва дрогнули в улыбке.
— Я хочу убить одного парня.
— И в чем проблема? — перебил её блондин. — Сентиментальностью, совестью или добрым сердцем ты не страдала.
— Он сын Барбароссы, а это один из самых сильных союзников Мустафы в будущем. Я и так убрала Баязита с доски раньше времени, мне не нужны неожиданные повороты судьбы. Будут ли последствия, если я уберу мальчишку?
— Нет, парню не суждено дожить до двадцати одного. А если говорить точнее, то он должен был умереть через два дня в море. А сейчас он на суше, слишком далеко от смерти. Поэтому все вернется на свои места. Я полностью одобряю.
— Но я могу поклясться, что в последние годы жизни возле Барбароссы был сын Хасан.
— После смерти любимого первенца Хайреддин заменил его внебрачным сыном, каждый по-своему справляется с горем. У него близнецы, о которых никто не слышал: Ахмед-Хасан и Михриниса. И едва успел наследник умереть, Барбаросса вспомнит о детях.
— Хорошо, на этом все. Спасибо, — быстро добавила Алиса. Она подошла к сундуку и достала первую попавшуюся накидку.
— Ты правда думаешь, что я пришел лишь потому, что ты позвала? — ухмыльнулся демон, снова смотря на Алису, как на глупое существо. — У нас сделка.
— Ах, да. Лицо, — без какого-либо интереса женщина надела темно-коричневую накидку. — Давай быстрее, иначе мне придется вычеркнуть из сегодняшних планов сон и перенести его на завтрашнее расписание.
— Истинное лицо демонов невыносимо для людей. Едва вам стоит увидеть наш истинный лик, вы сходите с ума. Поэтому перед людьми мы всегда появляемся в виде особенного для них человека или же в полюбившемся облике.
— То есть долгожданный сон мне нужно поменять на лекцию о демонологии? — устало спросила Алиса, понимая, что тратит драгоценное время.
— Кто твой особенный человек? Кого я увижу? — в разноцветных глазах горел азарт.
— Отца? — без раздумий предположила Алиса. — С меньшей долей вероятности Андрея. Я не видела их лица по меньшей мере тринадцать лет, на этом все? — женщина прошла мимо, направляясь к двери.
— Я тоже думал, что приму их облик, но в итоге получил лицо мальчишки, — без какого-либо интереса, с примесью злости и усталости в глазах Султанша обернулась к демону и застыла на месте. — Я немного состарил лицо, так как не люблю принимать внешность детей. Но как тебе мой первоначальный вид?
Его волосы начали темнеть и отрастать, пока не приобрели почти черный цвет. Едва длиннее ушей, цвета темного шоколада. Второй глаз из белого стал черным. Теперь он не казался отталкивающим из-за гетерохромии, напротив — глаза стали ловушкой, которая притягивает. Лицо из мертвенно-бледного начало смуглеть, разглаживая все морщины.
Амон победил. Лицо, которое Алиса не видела около пятидесяти лет, сейчас порождало боль в груди. Как будто кто-то открыл ее и извлек оттуда сердце, которое давно перестало напоминать о своем существовании.
Женщина не заметила, как подошла к демону и уже протянула руку к его лицу. Султаншу будто облили ледяной водой, когда она поняла, что творит. Резкий шаг назад — первый за долгое время столь необходимый побег. Сейчас она ненавидит Амона больше чем когда-либо в жизни. Он заставил её почувствовать себя слабой, жалкой… уязвимой.
— Почему именно он? — самодовольная улыбка на некогда любимом лице заставляла терять самообладание. Дверь с этим скелетом никогда не должна была быть открытой.
— Прими прошлый облик! — потребовала Алиса.
— Почему именно он? — медленно, наслаждаясь произведенным эффектом, повторил свой вопрос Амон.
— Он первый, кого я убила, — напряжённо вздохнула женщина. Демон и так знает ответ, он лишь хочет, чтобы Алиса произнесла его в слух. — И единственный, кого я любила.
— Хм, я думал, что Ибрагим для тебя важен, раз ты идёшь на риск.
— Ты ведь ничего не смыслишь в человеческих эмоциях. Надеваешь нашу кожу, как маску, что повторяет движения, чтобы слиться с толпой, но не более того, — женщина хмыкнула, ощутив наконец облегчение, когда Амон вернул прежний облик. — Мне нравится это платье. Оно красивое и удобное, но появись в нем маленький недостаток, и я выброшу его, даже не вспомнив. Но если бы я любила это платье, то каждый его недостаток был бы мне дорог. У меня не появилось бы даже мысли от него избавиться. С людьми так же. Они перестают иметь ценность в моих глазах, если недостаточно хороши.
— Но ты выбросила человека, которого любила.
— Нет, выбросили меня, и это единственное, за что я могу сказать спасибо. Любовь слишком разрушающее чувство, чтобы им долго болеть.
***
Два дня спустя.
— Ты мне поддался! — со злостью заявила Танели прискакавшему вслед за ней брату.
— Ты ненавидишь проигрывать, — улыбнулся Мустафа.
— Но победа, которую просто отдали, бесполезна! Поэтому в охоте ты не должен мне поддаваться, — девушка спрыгнула с лошади, поправив подол простого черного платья.
— Вот только вся дичь, которую мы поймаем, прибудет во дворец исключительно как мой трофей, — напомнил Шехзаде. — Для Валиде Султан ты лишь отчаянно желала ближе посмотреть на прекрасных лесных животных.
— В мертвом виде с моей стрелой в сердце, — быстро добавила Танели. — Я ведь даже не обманывала, просто не договорила, — позади них рассмеялся Азат, наконец догнавший султанских детей. — И что же тебя рассмешило?
— Ничего, госпожа, — учтиво опустил голову наемник. — Просто вы очень похожи на мою сестру. Я знаю, что в той части леса, — он показал на восток, — больше всего зверей. Советую начать охоту оттуда.
— Правда? — Танели вновь залезла на лошадь. — А я так не думаю, — Султанша ускакала в противоположном направлении.
— Привыкай, — улыбнулся Мустафа, поворачивая лошадь в сторону, куда ускакала сестра. — Она редко кого-то слушает.
***
Звуки борьбы заставили госпожу остановить лошадь. Она тихо спустилась на землю и достала лук и стрелы. Через несколько мгновений сюда прискачет Мустафа, а за ним и стража, поэтому девушка, аккуратно ступая, направилась на звук борьбы.
Люди в масках окружили незнакомого ей парня, и пусть тот храбро отбивался, но на его рубашке было больше крови, чем чистой белой ткани. Его движения становились все более скованными, что указывало на то, что парень ранен, вот только с такого расстояния определить, где именно и насколько серьезно, было слишком сложно.
Один нападающий упал замертво после того, как парень перерезал ему горло. Теперь людей, что скрывали свое лицо, было лишь шестеро.
— Танели, — негромко позвал девушку брат. Султанша резко развернулась к Мустафе и прижала палец к своим губам, приказывая тому замолчать. Шехзаде максимально тихо подошёл к сестре. — Я знаю его. Это Хасан, сын Хайреддин, он недавно приехал в столицу.
— Значит, он может быть полезен, — на этот раз девушка посмотрела на незнакомца с интересом. — Нужно ему помочь.
Натянув тетиву лука, Султанша выстрелила в мужчину, который хотел напасть на Хасана. Мустафа достал меч и бросился в бой следом.
— Шехзаде, вам нельзя вмешиваться! — едва успел выкрикнуть Азат, но его никто не слышал. — Это плохо.
— Почему? — спросила Танели, доставая следующую стрелу.
— Ваша Валиде будет недовольна. Этот парень должен умереть, — наемник бросил два ножа. Один смогли отбить, а вот второй точно попал в нападающего на Мустафу мужчину.
— Султанша! — отстающие воины прибежали как нельзя вовремя.
— Убить всех, никого не оставлять в живых, — холодным тоном произнесла госпожа. Добить троих людей не составило большого труда. — Кто ещё знает об этом приказе Валиде?
— Мурад.
— Почему его нужно убить? — Танели вновь посмотрела на сына Барбароссы. Парень тяжело дышал, опираясь одной рукой на саблю, а вторую прижимал к правому боку. Мустафа подошёл ближе, назвал свое имя, и только после этого Хасан кивнул и упал на землю.
— К сожалению, я не знаю. Просто был приказ, не в моих принципах спрашивать о причинах.
Танели подошла ближе, чтобы наконец нормально рассмотреть жертву своей матери. Мустафа прижимал ткань своего плаща к ране на боку. Было также ранено плечо, а на ладони глубокий порез.
— Вы хотите его спасти? — спросил подошедший к Мустафе Азат.
— Разумеется!
— Тогда его нужно отнести в мой дом. Более длительной поездки он не выдержит. И нужно срочно позвать Аврору, к лекарю его нельзя.
***
— Мои дети что сделали? — удивленно переспросила Махидевран.
— Все шло идеально. Мы подложили труп одного из людей Ахмета паши, на теле Хасана-аги бы нашли поддельное письмо учёта, который якобы вел паша. Но кто же знал, что сегодня вашим детям взбредёт в голову пойти на охоту и именно в ту часть леса, куда убежал сын Барбароссы.
— Мальчишка жив? — раздражённо спросила Алиса. Один труп и единственное, чтобы её интересовало — это отъезд в Манису.
— Насколько мне известно.
— И куда они его повели?
— К сожалению, этого я не знаю, — совершенно спокойно ответил Мурад. — Ни один лекарь не оказывал помощь Хасану. Люди, которые были возле Шехзаде, — это лишь три стражника, которым неожиданно был дан отпуск, полагаю, они уже на корабле. А Азат ничего не скажет, пока этого не захочет Мустафа. Его нанял именно Шехзаде, поэтому его слово выше остальных.
— Танели? — Махидевран даже улыбнулась от того, как абсурдно складывается ситуация.
— Полагаю, знает, где Хасан, и помогает брату, — наверное, впервые Мурад выглядел довольным, говоря о Танели.
— То есть мой самый непобедимый враг — это мои дети? — рассмеялась Султанша. — Какие расчётливые люди, хочется одновременно гордиться и наказать. Тогда пойдем другим путем — зови Аврору, и как только результаты моего воспитания вернутся со своей затянувшейся охоты, пусть немедленно придут ко мне.
***
Час спустя
— Махидевран Султан как раз вас ожидала, — поклонилась Аврора, столкнувшись с Мустафой и Танели. Шехзаде взял её за плечо и отвёл в сторону.
— Ты ведь получила весть от Азата? — шёпотом спросил он служанку.
— Собрала все нужное, сейчас отправлюсь.
— Ты ведь ничего не сказала моей Валиде?
— При всем уважении, но лишь от твоей матери у меня по коже мурашки.
— Этого стоило ожидать, — прозвучал позади голос Танели. — Мы бы все равно не смогли его скрыть от мамы, пошли.
Тяжело вздохнув, Мустафа последовал за сестрой. На удивление, Махидевран встретила их вполне спокойной, даже с лёгкой улыбкой на губах.
— Начнём с того, — Султанша не стала дожидаться приветствия детей, — что вы меня приятно удивили. За такой маленький срок вы смогли вполне хорошо спрятать от меня человека. Более того, вы избавились от всех улик, что, пожалуй, самое главное в любом деле.
Неожиданная похвала совершенно выбила Мустафу из колеи. Он был так зол, что Валиде покусилась на жизнь Хасана, и был готов к ссоре, но реакция и слова были слишком неуместными. Танели также стояла молча, удивлённо смотря то на Махидевран, то на брата.
— И, разумеется, меня не может не радовать, что вас окружают именно те люди, которые верны в первую очередь вам. Я горда вами больше чем когда-либо. Но парня нужно убить, — улыбка резко сошла с её лица. — Поэтому я буду крайне признательна, если вы скажите, где его прячете.
Мустафа нахмурился. Аврора только что выходила от матери, и она уже знала место расположения Хасана. Валиде бы не стала тратить время, спрашивая, где находится больной, следовательно…
— Нет, — твердо ответил Шехзаде. — Мы говорим об убийстве сына Хайреддина паши! Это великий человек, и какая бы ни была причина, она не оправдывает этот поступок!
— Танели, — Махидевран спокойно повернулась к дочери.
— Я согласна с братом, мы имеем право знать причину такого решения, — не так уверенно ответила Султанша.
— Бали-бей начал находить доказательства моих не самых лучших поступков. Как вам известно, бывшего хранителя покоев невозможно было подкупить или переманить на свою сторону. Поэтому я подстроила покушение на Айбиге, тем самым убив его.
Мустафа не мог понять, что его повергло в шок больше: слова матери или же совершенно спокойная интонация, с какой она это произносила.
— Как вы могли? — в ответ Махидевран лишь тяжело вздохнула. — Бали бей был одним из лучших воинов, одним из самых преданных династии людей.
— Я переживу его потерю, — сказала Танели, когда Султанша перевела взгляд на неё. — Что? — повернулась она к Мустафе, сверлящего в ней дыру взглядом. — Его ценность была не настолько велика, чтобы ставить будущее Валиде под угрозу.
— Айбиге знает?
— Вот, — ответила Махидевран. — Наконец, вопрос по делу. Да,
Бали-бей был убит мною на её глазах. Но она будет молчать, на данный момент моя проблема Хасан.
— Теперь понятно, почему моя невеста вас боится!
— Только сейчас? — перебила брата Танели. — Убийство Бали-бея было вынужденной мерой, но к чему здесь сын Хайреддина паши?
— Вынужденной? — уточнил Мустафа, едва себя сдерживая.
Иногда Алиса сомневается, точно ли Шехзаде из этой династии. Сулейман тот ещё лицемер и сволочь. Махидевран тоже была лицемеркой, которую интересовало лишь свое благополучие. Следовательно, хорошим генам просто неоткуда взяться. Воспитание в данном случае тоже не оправдание, ведь его воспитывала Алиса, а вот она уж приложила все усилия, чтобы уничтожить сострадание и чувство справедливости на корню. По информации от Амона, он оставался таким до сорока лет, поэтому и на молодость нельзя это сбросить.
— Мой дорогой сын, если отбросить моральную составляющую данного вопроса, — Махидевран встала с дивана. Смотреть на разгневанного сына снизу вверх было не совсем уютно. — Мы имеем вашу мать — не самого хорошего, правильного и законопослушного человека. И до фанатизма правильного и неподкупного человека, который начинает узнавать информацию, что, возможно, привела бы к моей смертной казни. А теперь ответь, пожалуйста, что я должна была делать в этой ситуации?
— Можно было найти другой выход, — без недавнего запала ответил Шехзаде.
— Я рада, что ты понял безвыходность ситуации. Лучший враг — это мертвый враг. Эту святую истину вы должны запомнить на всю жизнь. Но во время одной проблемы появилась другая в виде свидетеля. Мурад не стал рисковать и привлекать много внимания, так как подумал, что ага особо ничего не видел. Да и ты на тот момент был при смерти, поэтому мне было все равно, как исполняется приказ. Но во время слежки за Хасаном мне доложили, что он нашел свидетеля. Да и всё его расследование было в совершенно не выгодную для меня сторону. Поэтому я очень надеюсь, что вы порадуете меня его месторасположением.
— Нет, — Махидевран раздражённо закатила глаза. Вот вроде бы не её гены, а по упёртости просто поразительное сходство. — Я не позволю, чтобы вы были в опасности, но и убить его тоже не дам. С этой проблемой разберусь я сам, а вы не вмешивайтесь.
— У тебя не получится оставаться благородным до конца, — раздражённо сказала Султанша.
— Значит, я просто попытаюсь продержаться как можно больше. Хорошего вам вечера, Валиде, — развернувшись, наследник сразу же покинул покои. К его удивлению, Аврора все ещё стояла у двери. — Ты сказала, что боишься мою Валиде, так почему же не рассказала?
— Ещё ни один человек не вызывал у меня такого ужаса, как Махидевран Султан. Но служу я тебе, и лишь это имеет значение.
— Спасибо, — едва заметно улыбнулся Мустафа. Хоть какие-то хорошие новости.
***
— Вы правда позволите Мустафе? — недоверчиво спросила Танели, оставшаяся в покоях.
— Он уже достаточно взрослый, чтобы брать ответственность не только за свои поступки, но и за семью. Чем раньше вы научитесь всему, тем лучше. Но в данной ситуации я не могу полагаться исключительно на твоего брата. К сожалению, Мустафа слишком совестлив, но у тебя нет такого недостатка. Это, — Махидевран взяла со стола небольшой черный флакон. — Яд. Аврора сказала, что если утром человек это выпьет, то вечером его закопают.
— И что она ещё сказала?
— Не рассказала, где вы спрятали Хасана, — с лёгкой улыбкой ответила женщина на вопрос, который не решалась задать Танели. — Риск слишком большой, и ты это понимаешь. Сын Барбароссы должен умереть, — она протянула яд дочери. — И твой брат проследит, чтобы я не вмешивалась, но допустит тебя ближе всех.
— А если я не смогу? — спросила девушка, смотря на черный флакон.
— Ты мое самое совершенное творение, — Махидевран нежно провела по голове дочери. — И я уверена, что ты превзойдешь меня во всем.
— Я все сделаю, — опустив голову, Султанша приняла яд.
***
Два часа спустя
— Я бы посоветовала вам обратиться к лекарю. Смертельных ран нет, но их много. Яда в ранах также не было, — начала рассказывать Аврора. — Но ему обязательно нужно обратиться к врачу, если конечно выживет, — Мустафа нахмурился после этой фразы. — Не нужно на меня так смотреть! Спасение людей не входит в перечень моих талантов. Но если все же он очнется, это будет лишь завтра.
— Значит, у нас меньше суток, чтобы придумать план, как заставить Хасана поверить в ложь нашей Валиде, — серьезно сказал Шехзаде.
— Значит, вам нужен человек, которому он будет верить, — предложила Аврора. — И это определенно не ты.
— Почему? — удивился Шехзаде.
— Врешь плохо, — вмешалась в разговор до этого молчавшая Танели. — Лучше я. Тринадцатилетняя девочка не будет вызывать подозрений, да и я умею нравиться людям.
— Нет. Тебе нельзя слишком часто пропадать из дворца, — возразил Мустафа.
— Повелитель редко навещает меня по собственной инициативе. А если я буду каждое утро проводить с Валиде Султан, то и она искать меня не будет.
— Через четыре дня Хасан должен предстать перед Повелителем.
***
Следующий день
Хасан медленно приходил в себя. Несколько минут он просто смотрел в потолок. Лишь сегодня Танели решила рассмотреть мужчину. До этого очередной воин её не интересовал, но сейчас сын Барбароссы был очень важен.
Ярко-голубые, как бездонное море, глаза, острые скулы. Чёрные короткие волосы, загорелая кожа, алые губы. Двадцатилетний парень был вполне хорош собой. Идеальное сочетание внешности и телосложения.
— Как ты? — аккуратно спросила Танели, подходя ближе к кровати.
— Где я? — хриплым голосом спросил брюнет, и, скривившись от боли, попытался встать, но Султанша не позволила. Девушка быстро села на кровать и со всей силой упёрлась руками в плечи, заставив Хасана лечь назад.
— Тебе нельзя вставать! — в ещё немного детском голосе звучали стальные ноты. — И ты у меня дома. Я была рядом, когда случилось нападение, и так как мой дом был неподалеку, то предложила свою помощь.
— Кому? — нахмурился парень.
— Шехзаде Мустафе… — смущённо улыбнулась девушка и отвела взгляд в сторону. — Впервые увидела его так близко, он такой красивый… И спас твою жизнь! — резко добавила шатенка.
Хасан ухмыльнулся. Перед ним очередная глупая девушка, мечтавшая попасть в гарем Шехзаде.
— Как тебя зовут?
— Румеиса.
Танели долго думала над именем, настоящее называть нельзя. И в тот момент на ум пришло имя, которое она один раз слышала от матери.
— Я Хасан, — у него была красивая, выразительная улыбка. — Хочешь совет? — девушка сразу же кивнула. — Если тебе вдруг когда-то захочется быть частью гарема, то лучше откажись от этой мысли. У тебя красивая внешность, скорее всего, когда ты станешь старше, то будешь редкой красавицей. Но выше фаворитки тебе не быть.
— Почему это? — возмутилась девушка, и вполне убедительно. Мама учила, что нельзя быть хорошей для всех, но можно показывать людям именно ту версию себя, которую сам захочешь. — А может я Султаншей буду? Вот увидишь! Я уже помогла Шехзаде, он был со мной очень мил, когда благодарил за помощь.
У каждого своя роль. Её — не вызывать подозрений, поэтому роль наивной, влюбленной девушки должна быть идеальной.
— Тогда я склонюсь перед тобой, — Танели лишь улыбнулась. После того, как все будет закончено, они больше не встретятся. — Это ты лечила мои раны?
— Да, но я боюсь, что моих усилий будет недостаточно. Пожалуйста, обратись к лекарю, когда все закончится.
— Румеиса, я обязан тебе жизнью. Если будет хоть что-то, чем я могу помочь, сообщи, и я сделаю все, что в моих силах.
Хасан, сжав губы, на несколько секунд закрыл глаза, и лишь сейчас Танели заметила, что его пальцы были сжаты в кулак.
Девушка встала с кровати и подошла к столу. Аврора оставила для неё три небольших миски. В первой была настойка, которая должна уменьшить боль. Во второй — снотворное, которое нужно дать перед уходом во дворец, чтобы Хасан не проснулся, когда Танели нет. И третий с обычной водой. В нее как раз таки и нужно было добавить яд, чтобы решить проблему семьи.
Она дольше нужного задержала взгляд на третьей миске и в итоге взяла лекарство, чтобы уменьшить боль. Нужно дать Мустафе шанс, возможно у него правда получится все решить без невинных жертв.
— Выпей и тебе станет лучше.
Одной рукой Танели приподняла его голову, а второй поднесла к губам снадобье. Хасан выпил даже не спрашивая. Либо ему было очень плохо, либо он начинает ей верить. Султанша надеялась, что второе.
— С кем ты живёшь? — спросил парень, как только выпил лекарство.
— Одна. Мой отец умер в прошлом году, а больше родственников у меня нет, — начала она рассказывать заранее придуманную историю. — Но друг отца время от времени даёт денег и еду, поэтому я не жалуюсь. Можешь не волноваться, никто сюда не приходит, да и если не знать дорогу, то найти этот дом не так уж и просто. Поэтому просто отдыхай.
Двери неожиданно открылись, рука Хасана инстинктивно потянулась к поясу, где всегда был спрятан нож, но не сейчас. Однако увидев на пороге Шехзаде Мустафу, парень немного расслабился.
— Не вставай, — сразу же приказал брюнет.
— Шехзаде, — с улыбкой поклонилась Танели.
— Благодарю, что помогаешь, но сейчас оставь нас, — не взглянув на сестру, холодным тоном приказал наследник. Султанша, изобразив разочарование, послушно вышла. — Как ты себя чувствуешь?
— Благодарю за спасение, — ответил Хасан.
— К сожалению, нападавших на тебя не удалось поймать живыми. Я провел расследование, но так и не смог найти кто за этим стоял. Мой слуга сказал, что видел одного из нападавших однажды возле Кеманкеша Ахмеда-паши.
— Думаете, это он приказал напасть на меня? — недоверчиво спросил парень.
— Нет. Это ничего не доказывает. Но есть вопрос, который беспокоит меня намного больше.
Мустафа с самого начала выглядел странно. Шехзаде, который всегда выглядел дружелюбно, сейчас смотрел с подозрением, будто ожидал удара в спину. Он молча дал сыну Барбароссы письмо.
Пробежавшись по написанному, Хасана захлестнула злоба. Письмо было написано якобы от Хазереиса сыну. В нем паша приказал своему первенцу использовать нападение на Айбиге хатун и подставить Кеманкеша пашу, чтобы открыть Барбароссе дорогу к желанной должности.
— Это ложь, — едва сдерживая себя, сказал парень, сжав в кулак письмо со столь наглой ложью.
— Его нашли у одного из нападающих. Мне пришлось скрыть от своих людей его! — рассказал Мустафа. — Я впервые в жизни не знал какой поступок был бы правильным. Твой отец один из самых преданных династии пашей. Но став свидетелем такой ситуации, я обязан доложить об этом Султану, а в итоге я все скрыл!
— Меня не просто хотели убить, но и подставить. Благодарю вас, Шехзаде…
— Этого мало, — перебил его Мустафа. — Мне нужно хоть что-то, чтобы я мог тебе доверять. Я скрываю улики от Султана!
***
— На удивление, — за спиной Танели прозвучал знакомый голос. — Шехзаде хорошо врёт.
— Почему ты здесь? — Султанша, что до этого подслушивал под дверью, повернулась к Авроре.
— Шехзаде посчитал, что лучше взять меня с собой, ведь столь ценному гостю может стать плохо. Хотите совет?
— Нет, — твердо отрезала Танели.
— Чем дольше тянете с отравлением, тем сложнее это сделать, — рука Султанши на секунду дёрнулась к поясу, где хранился подарок матери.
— Я же сказала, что мне не интересны твои мысли, — зло сказала девушка. Из людей, кроме Авроры, Мустафа взял с собой лишь Азата. Но тот стоял на приличном расстоянии.
— Извините, — рыжеволосая слегка улыбнулась, наблюдая за злой Султаншей.
Когда Мустафа вышел из дома, его настроение полностью отображало сестру.
— Он не рассказал ничего важного, начал подозревать Ахмета пашу, но не более.
— У нас ещё три дня, — возразила Танели.
— Или убить, — добавила Аврора и Мустафа моментально наградил её злым взглядом.
— Научи свою рабыню молчать, — не выдержала Султанша.
— Она не животное, поэтому дрессировка не понадобится, — тяжело вздохнул Шехзаде. — Я приду завтра, надеюсь, что получу хоть что-то. Заканчивай здесь и тоже возвращайся. Азат останется и проводит тебя ко дворцу.
— Хорошо.
— Я знаю беспроигрышный метод, как извлечь из человека информацию, — начала Аврора, догнав Мустафу. Им нужно было немного пройтись, так как он приехал в карете, которая ждала у дороги.
— Я не стану его пытать, — сразу предупредил он рыжеволосую.
— Хорошо, можно напоить или же дать опиума.
— А у тебя есть варианты, после которых с человеком ничего не случается?
— Он — проблема.
— Ты тоже ею была в свое время, — возразил Мустафа.
— Это очень мило, но если тебе попадается такой человек, как я — убивай сразу, — Шехзаде остановился перед каретой и подал руку своей головной боли. — Я серьезно, Мустафа, — уже тише добавила Аврора. — Не давай людям второго шанса. Меняются только дети, взрослый человек умеет лишь притворяться.
— Но ты же сейчас на моей стороне, — оставался на своем наследник, следом садясь в карету.
— Потому что ты более выгоден, — нахмурившись, сказала девушка. — Тебя поддержат многие, но лишь единицы останутся рядом, если поймут, что им ничего не светит. Не доверяй людям, не подпускай так близко, чтобы была возможность всадить нож в спину, и уничтожай при малейшей угрозе. Тебя щадить никто не будет.
— Потому что никто не помогал тебе? — Аврора не ответила, она повернулась к окну, будто хотела скрыть свое лицо от слишком внимательного взгляда карих глаз.
***
Следующий день также не порадовал. Мустафа приходил утром, но Хасан так и не сказал ему ничего полезного. Наследник до сих пор не знал, что известно сыну Барбароссы, и как сильно эта информация угрожает Валиде.
Поэтому, перед тем как начало темнеть, Танели вновь стояла перед тем же выбором. На этот раз она пододвинула к себе миску с водой. Тянуть больше нельзя.
— Возможно, ты бы хотел, чтобы я сообщила твоим людям, где ты? Или передала кому-то весточку.
«И передала твой труп», — мысленно добавила девушка.
— Шехзаде запретил разговаривать с кем-то, пока ты здесь, но ведь это неправильно, — она достала флакон и вылила туда немного яда. — Я могла бы отправить от тебя весть кому-то из семьи.
Все-таки перед смертью он заслужил того, чтобы попрощаться с семьёй.
— Ты правда пойдешь против приказа дражайшего Шехзаде?
— Нет, — воскликнула девушка, посмотрев на ухмыляющегося парня. — Я лишь хочу успокоить дорогих тебе людей, разве это плохо?
Сделав медленный вдох и выдох, девушка взяла в руки миску.
— Вообще-то, ты можешь кое-что для меня сделать, — развернувшись, Танели лишь кивнула. Если это не навредит семье, то почему бы не исполнить последнюю волю умирающего. — Я спас и спрятал одного человека, — Султанша резко остановилась на полпути. — Но сейчас я уже не уверен, что он все ещё в безопасности.
— Если я назову тебе место, сможешь по-тихому привести его сюда? Мне все ещё сложно передвигаться, боюсь, не смогу проскользнуть незамеченным. Я буду снова тебе должен, — быстро добавил Хасан. Девушка как-то странно на него смотрела, и он заволновался, что мог испугать её подобной просьбой. — Если не хочешь, я все пойму.
— Нет, я помогу тебе, — быстро согласилась Танели, вновь вернувшись к столу.
— Разве ты не несла лекарство мне?
— Нужно добавить ещё одну траву, у тебя нездоровый цвет кожи.
Султанша была удивлена. Мустафа всячески старался выведать у Хасана про свидетеля, а её он сам попросил. Похоже в его глазах Танели действительно глупый и наивный ребенок. Хорошо. Нет, даже прекрасно! Пусть так будет и дальше.
— Так где тот человек? — девушка взяла снотворное и уже с милой улыбкой повернулась к Хасану.
