Сколько стоит твоя душа?

— Махидевран Султан будет довольна, — сказал Мурад Танели. — Мужчину нашли там, где вы и сказали. Все готово. — В итоге сработал второй план. — Пока нет, нужно довести все до конца, — наемник передал небольшую шкатулку. — Я всегда был против учить тебя убивать. Потому что ты и без того хорошо убеждаешь людей, не приставляя к их горлу нож. — Это первая похвала? — удивилась Танели. — Это лишь наблюдение, для похвалы ты не закончила дело. — И как только Мустафа тебя терпит? — С улыбкой. *** Когда Хасан проснулся утром, Румеисы впервые не было рядом. Он уснул, когда начало темнеть, прошло слишком много времени. Укол совести последовал сразу же. Она маленькая, хрупкая девушка, с его стороны было слишком жестоко и глупо просить о подобном. Из-за своей наивности и доброты, разумеется, что она согласилась. Превозмогая боль, брюнет сел на кровать. Нужно было её найти и немедленно. Но стоило ему спустить ноги на пол, как двери открылись. Румеиса влетела, ей-богу, словно ураган. Лишь когда она остановилась напротив моряка, Хасан заметил, в каком ужасном состоянии она была. Красивые голубые глаза сейчас были красные от слез. Её губы дрожали, что-то неслышно нашептывая. Да и сама девушка едва держала себя в руках. — Что… — Прости, прости меня, — начала быстро повторять шатенка, подбежав к Хасану. — Я не знала, что так будет, клянусь, не знала, — слова тонули в слезах. — Что произошло? — Я очень сильно перед тобой виновата, но я не убийца, никто не должен был умереть… — Румеиса! — он взял ее лицо в свои руки. Девушка будто с ума сошла. Лишь так она посмотрела на Хасана, а взгляд перестал бегать по комнате. — Скажи, что случилось, — твердым голосом потребовал парень. — Что бы ты ни натворила, я всё исправлю. — Человек, который помогал мне — это Кеманкеш Ахмед-паша. Мой отец умер, защищая его, и он в благодарность давал мне деньги. Но недавно он сказал, что я должна отплатить за его доброту, и я согласилась. Меня должны были привести к нему его люди. Я просто вышла навстречу, ведь они опаздывали, и увидела бой. Ты почему-то с ними дрался, а после подошёл очень красивый мужчина, это оказался Шехзаде. Я предложила свою помощь не задумываясь. Начала тебя лечить. А когда обработала все раны, пошла к Ахмеду-паше. Я хотела отплатить ему за доброту, — Хасан убрал свои руки и теперь смотрел на рыдающую девушку настороженно. — Я рассказала ему о случившемся… Прости… — она начала плакать ещё сильнее. — Я даже не подумала, что это может кому-то навредить… — Что ты рассказала? — Что все его люди мертвы, а я тебя лечу. Он сказал, что ты спрятал его человека, и я должна спасти беднягу. Я думала, что помогаю… — Что с Кемраном? — резко перебил он её, понимая, что единственный свидетель в опасности. — Я отвела несколько человек паши в дом, что ты сказал… — на мгновение девушка замерла в ужасе. Она запустила дрожащие пальцы в волосы, закрывая лицо. — Они убили его так жестоко. Его труп до сих пор у меня перед глазами. Они монстры, так нельзя с человеком… Его несколько раз… Там было столько крови… Я убила человека… — Не ты, — Хасан откинул голову назад, понимая, насколько сам был глуп. Он дал слово Кемрану, что защитит его. — Нет, я! — воскликнула Румеиса. — Его кровь на моих руках, мне стоило отвести его к тебе. Теперь его смерть на моей совести! Этот грех мне никогда не искупить! У него есть семья? — девочка резко подскочила на ноги. — Я буду им помогать до конца своих дней! Так я хоть немного искуплю свою вину. — Тебя просто использовали, — Хасан был зол, но лишь на себя. Из-за травм он стал слишком беспечен. — А вот я должен был все просчитать. — Но я… Это не все, — девушка протянула неизвестный пузырек. — Мне сказали дать это тебе. — Полагаю, тебе приказали подлить мне это в еду? — Я больше не буду вредить людям! — уверенно заявила девушка. — Ни за что. — Ты понимаешь, что тебя убьют? — решил все же уточнить Хасан. — Но я не вредила паше, я уже исполнила его волю, с меня хватит и того. Но ты ведь хороший человек, как вообще можно просить о подобном?! — Хороший? — ухмыльнулся парень. — Тебе придется туго выживать одной. Похоже, я выплачу свой долг раньше, чем планировал. — О чем ты? — Если в скором времени Кеманкеш не получит весть о моей смерти, то он отправит людей избавиться от тебя, как от нежелательного свидетеля. — Меня убьют? — глаза девушки начали наполняться слезами. — Но я не смогу причинить тебе вред. — Знаю. Шехзаде вчера нашел доказательства взяточничества Ахмеда паши, я также нашел несколько несоответствий в документах. Поэтому я уничтожу его прежде, чем он сможет к тебе добраться. Завтра утром я доложу обо всем Повелителю, и уже вечером ты уедешь со мной в Анатолию. Я о тебе позабочусь, поэтому не волнуйся. — Но ты сильно рискуешь! — возразила Румеиса. — Если хочешь дожить хотя бы до двадцати, научись в первую очередь думать о себе. Такие, как ты, долго не живут. *** — Госпожа, — поклонился Али. — Кеманкеша Ахмеда-пашу обвинили во взяточничестве. Хасан ага доложил, что именно из-за его подкупов персидский корабль смог незаметно напасть на крымскую принцессу. — Отлично, — улыбнулась Махидевран. — Пусть дети войдут. — Валиде, — Мустафа поцеловал руку матери. Танели же остановилась перед Султаншей и поклонилась. — Спасибо, что не вмешивались. — Как вы это сделали? — Хотите сказать, что Мурад не доложил вам о нашем плане? — недоверчиво спросил Мустафа. — Разумеется, что доложил, но я хочу узнать все от вас. И кто придумал? — Нам рассказали, — начала Танели. — Что вы хотели убить Хасана агу и подставить Кеманкеша пашу. Он годами брал взятки, поэтому мы с братом согласились, что этот человек действительно достоин получить наказание. — Придумал я, — перебил её Мустафа. — Поэтому и ответственность вся на мне. У сына Барбароссы был свидетель, и нужно было заставить его поверить в нашу версию. Поэтому с ним по отдельности разговаривали я и Танели. Два человека, которые спасли ему жизнь, — одному из нас он должен был довериться. Я пытался доказать ему, что хочу докопаться к справедливости, ставил под сомнения все и предоставил ему доказательства взяточничества паши. Если бы он поверил мне, то свидетеля отправили бы и тихо убили, обставив все так, будто он собирался сбежать. После более тщательного расследования я бы узнал, что за всем стоит правая рука Ахмеда паши, и преподнес бы решение проблемы Хасану. — Но наивная и милая девушка вызвала у него больше доверия, — продолжила Танели. — Он доверил мне местонахождение свидетеля. Мурад убил его с особой жестокостью и оставил труп разлагаться, чтобы Хасан в любой момент мог проверить мои слова. Я сыграла для него в роли убедительное раскаяния, — улыбнулась девушка. — Самое сложное было не засмеяться. Якобы я — человек Ахмеда-паши, и не знала, что должны сделать со свидетелем. И, разумеется, когда отдали новый приказ об убийстве сына Барбароссы, я не смогла этого сделать и пришла раскаяться. — А если он узнает, кто ты? — Он вечером отправляется обратно, до этого момента из гарема я не выйду, а больше с парнем, который почти всю жизнь провел в море, я вряд ли столкнусь. — Хорошо, — улыбнулась Махидевран. — Я никогда ещё не была так довольна вами, как сейчас. — Пообещайте, что больше не будете убивать достойных людей, — потребовал Мустафа. — Если возникнет проблема, я решу её сам. — Не могу дать такое обещание, однако я теперь всегда буду помнить, что у меня есть дети, на которых можно положиться в трудный момент. — Спасибо хотя бы на этом. Я опаздываю на урок, с вашего позволения, — Махидевран кивнула сыну с лёгкой улыбкой. — Мустафа, — окликнула она парня, когда тот был у двери. — Я была не права, признаю это. Ты придумал решение умнее меня. — Спасибо, — наконец черты его лица перестали быть напряженными. Он склонил голову и вышел из покоев. — Вы не сердитесь? — тихим голосом спросила Танели. — Я не исполнила ваш приказ. — Дорогая, я требую беспрекословного подчинения лишь от своих слуг. Но вы мои дети, вы не ниже, а равные мне. И в первую очередь я хочу, чтобы вы думали своей головой. Пусть вы допустите ошибку, но сделаете это, отстаивая свое мнение. От тебя я всегда хотела, чтобы ты превзошла меня по уму, хитрости и власти. Бездумное подчинение, — Махидевран встала с дивана, — всегда дорога лишь вниз. Ошибаться может и Мустафа, и я, поэтому очень важно, чтобы ты всегда лично оценивала ситуацию. И слушая всех, делала то, что считаешь нужным. Ты уже не ребёнок, и в моих глазах никогда им не была. Я доверяю твоему разуму и уважаю твою точку зрения. — Я так боялась, что вы во мне разочаруетесь, — облегчённо вздохнула Танели. — Никогда, — Махидевран подошла ближе и обняла дочь. — Ты всегда была и будешь моим лучшим решением. *** Хасан, как никогда, быстро бежал по коридорам темницы. Он забежал в открытую камеру Кеманкеша паши как раз в тот момент, когда его бездыханное тело упало на пол. — Нет! — воскликнул парень, схватившись за бок. Раны все ещё не позволяли двигаться как обычно. Хасан вернулся в хижину, чтобы забрать Румеису, но девочки там не было. Слуги Шехзаде Мустафы также оставили дом. Он оставил ее одну, хоть и обещал защитить. — Людей Ахмеда паши ведь тоже схватили? — кто-то из них должен был знать, куда забрали Румеису. — Да… — растерянно сказали янычары. — Что здесь происходит? — прозвучал из-за спины голос Шехзаде Мустафы. — Девушка, что спасла меня, пропала, — повернувшись к наследнику, быстро сказал Хасан. — Мне нужно срочно допросить людей Ахмеда-паши. Мустафа посмотрел на янычаров, которые не понимали, что здесь происходит, и кивком головы попросил парня следовать за ним. — Это я ее забрал, — сказал Шехзаде, когда они оба были в безлюдном коридоре. — После твоего ухода её попытались похитить, к счастью, мои люди никуда не ушли и вовремя вмешались. Я отправил Румеису в Манису. О ней будут заботиться, и, когда она пожелает, выдадут замуж за достойного человека. Разумеется, обеспечив приданным. Не беспокойся, я всегда благодарю за помощь. — Это она сейчас в вашем гареме? — сощурив глаза, уточнил Хасан. — Получается, что так, — брюнет ухмыльнулся. — Думаю, это лучший исход для неё. Был рад ещё раз с вами встретиться, Шехзаде. — Ты не хочешь задержаться? Султан тобой очень доволен, да и ты все ещё болен. — Нет, — отмахнулся Хасан. — Я и так слишком долго был на суше, нигде на всей земле мне не будет лучше, чем в море. Мустафа развернулся прежде, чем успел заметить, как изменился взгляд Хасана. Довольная ухмылка появилась незамедлительно. Парень изначально приехал в столицу, чтобы освободить место для отца. В независимости от результата, признаться, он бы убрал Кеманкеша с дороги. Шехзаде так учтиво преподнес ему необходимые сведения, что даже делать почти ничего не пришлось. Жаль лишь, что девушку не удалось забрать с собой. С ней было что-то не так, к сожалению, теперь он не узнает, что именно. *** 4 месяца спустя Айбиге стояла перед зеркалом в роскошном платье из красного шелка, украшенным золотой вышивкой и рубинами. Но в этом роскошном наряде невеста выглядела словно в саване. Её взгляд был пустым, безжизненным. Крымская принцесса смотрела в одну точку на ковре, не обращая внимание на шум вокруг. — Знаю, сейчас раннее утро, — к ней подошла Махидевран. — Но вечером ночь хны, я должна быть уверена, что все готово. Ты выглядишь не очень довольной. Если тебе что-то не нравится, то ещё есть время внести небольшие изменения. За пошивом этого платья лично следила Валиде, но думаю, что она не будет против, если любимая племянница внесёт свои изменения. — А моё мнение кого-то интересует? — наконец Айбиге посмотрела на Махидевран полными ненависти глазами. — Ладно, я же не чудовище, — спокойно сказала Султанша, отойдя немного. — Я всегда считала, что у человека должен быть выбор, а от своих принципов я отказываюсь редко, — она поставила темно-коричневую бутылочку на стол. — Это яд. Если считаешь, что эта жизнь так ужасна, так просто покончи с ней. А если не сможешь, тогда больше не ной, что все решили за тебя. *** Авроре сегодня было скучно во дворце. Отовсюду будто звучит: «Свадьба Шехзаде». Ей хотелось закрыть уши и уйти как можно дальше. Вот это желание сбежать ото всех и привело к воротам из дворца. Из-за угла за ними наблюдал Шехзаде Мехмет. Почему-то в этот момент он напомнил птенчика, который смотрел на решетку клетки, ожидая, когда же появится шанс вылететь на волю. Наблюдая за этой картиной, Аврора улыбнулась и тихо подошла за его спину. — Это главные ворота, — парень вздрогнул, не ожидав услышать чей-то голос. Рыжеволосая едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. — Через них не выйти тайком днём, особенно вам, Шехзаде, — поклонилась девушка. — Но разве в такой день, когда много людей, не проще выйти из дворца? — Наоборот, в столь важные дни проверки намного серьезнее, — Мехмет сразу же поник. — Зачем вам сбегать? — Я не хочу сбегать, лишь выйти ненадолго. Я из дворца выезжал лишь с отцом на охоту — и то в наглухо закрытой карете. Это моя мечта — увидеть, какой мир за теми стенами. С Авророй они были одного возраста. Вот только девушка, выросшая среди отбросов империи, не смотрела на людей с такой чистой наивностью. Её жизнь заставила быстро повзрослеть, а с него сдували пылинки и носили на руках, поднимая шум от малейшей царапины на теле драгоценного Шехзаде. — Вы можете просто приказать… — Это слишком опасно, мне не разрешат, — ещё больше поник брюнет. — Не смей никому рассказывать о нашем разговоре. Ещё когда рыжеволосая была наложницей, ей рассказывали, как Хюррем Султан оберегает своего старшего сына. Она лично проверяет служанок, которые должны прислуживать Мехмету. Он даже не выбирает, что будет есть и носить, все проходит тщательную проверку матери. Чудо, что сейчас он был без постоянных слуг, видно, сбежал от них, воспользовался суматохой. — Я могу вас вывести! — громко сказала девушка. Шехзаде резко обернулся. — Правда? — карие глаза были полны удивления и надежды. — Но ночью, — сразу же уточнила Аврора. — Вы сделаете все, как я скажу, задерживаться нельзя. — Да, конечно, что угодно сделаю! — широко заулыбался парень, будто эта обычная прогулка сделала бы его самым счастливым на земле. — Что ты хочешь получить взамен? Я дам тебе столько золота, сколько пожелаешь! — он говорил быстро, будучи вне себя от счастья. — Да ничего… — Аврора сама удивилась своим ответом. Благотворительностью она никогда не занималась, но парня было просто жаль. — Сделайте вид, что легли сегодня спать до начала ночи хны, и ждите меня.

***

Уже был вечер, Айбиге снова и снова брала в руки яд, но так и не могла выпить. Маме, папе и тете будет больно, а эта страшная женщина и бровью не поведет. Что изменит её смерть? Ничего. Лишь на пороге смерти крымская принцесса поняла, что её жизнь ничего не стоит. Если она умрет, то единственное, из-за чего все расстроятся, что приготовления пропадут. Махидевран Султан была права, все решает лишь положение. Она мать самого старшего наследника Османской империи, она в шаге от самого могущественного титула, который может получить женщина. Айбиге же принцесса, которая полностью зависит от слова династии. Чтобы её слово имело хоть какой-то вес, нужно быть частью этой династии. — Моя красавица, — сказала Валиде, увидев Айбиге, облачённую в свадебный наряд. — Аллах позволил мне дожить до этих дней, — крымская принцесса молча поцеловала руку тети. — Дорогая, что с тобой, ты бледна? — Она готова? — спросила вошедшая Махидевран у служанок. Девушки сразу же ответили согласием. — Валиде, — подошла ближе Султанша. — Она с самого утра изводила себя ожиданием свадьбы. Думаю, жестоко нашу прекрасную невесту заставлять ждать ещё дольше. — И то верно. Когда я выходила замуж за Султана Селима, то ночью совершенно не могла уснуть. Все будет хорошо. Пойдем, Махидевран, мы встретим Айбиге в покоях. Султанша кивнула, и, подойдя к невестке, обняла её. — Говорят, что самоубийцы — трусы, — так тихо прошептала черкешенка, что даже Айбиге едва её слышала. — Но на самом деле — это самые храбрые люди, доведенные до состояния полной безысходности. Ты же не обречена, а просто избалованная девочка, которой впервые в жизни отказали. Хватит строить из себя жертву, — сделав шаг назад, Махидевран посмотрела на неё со счастливой улыбкой. Вот только в этих холодных глазах никогда не было тепла. — Добро пожаловать в семью. Махидевран дала ей обычное снотворное, свадьба обязана состояться даже после всех проблем, которые пришлось решить. Айбиге посмотрела на Валиде, но та лишь счастливо улыбалась, смотря на них. Она, как и Мустафа, не видела, что все улыбки этой женщины — это обещание мучений. Что все теплые слова — это яд в чистом виде, который каплями расходится по её паутине интриг. Она ведь не способна на что-то хорошее, исключительная тьма без надежды на свет. Почему же это никто не видит? Айбиге так хотелось закричать во все горло, чтобы весь дворец услышал. — Спасибо, — девушка поцеловала руку монстра, что разрушил её жизнь. Ни один человек не сможет до конца оставаться сильным. Ничего, она подождёт. *** Аги у дверей Шехзаде Мехмета сразу же согласились взять щербет, который подала им Аврора. В отличие от остальных, они не могли насладиться сладостями, которые раздавали в честь праздника. Мило улыбнувшись, рыжеволосая ушла. Она поставила поднос в небольшой комнате, а когда вернулась вновь к покоям, мужчины уже крепко спали. — Помоги их затащить внутрь, — быстро сказала девушка, открыв двери. Мехмет сразу же подорвался с кровати и подбежал к служанке. — Они живы, просто спят, — добавила Аврора, заметив, с каким ужасом он смотрит на мужчин. — А разве нельзя их просто поставить под стенку? — Можно, и мы не успеем выйти из дворца, как тебя схватят. Покои, возле которых нет евнухов, привлекают меньше внимания, чем те, где лежат два тела. — Но с ними ведь будет все хорошо? — уточнил Мехмет, затаскивая первого в покои. — Просто поспят. Одного нужно где-то спрятать, а того, что темнее, на твою кровать и лицо прикрыть, оставить лишь волосы. Если кто-то и зайдет, то подумают, что спишь. — Ко мне, кроме семьи, никто не обращался на «ты». — Вот твоя плата за исполнение твоей мечты: не люблю обращаться на «вы», если человек не значительно старше меня. — Хорошо, — улыбнулся Мехмет, затаскивая второго. — Это непривычно, но я не против. *** Подкупив охранника, Аврора вывела Мехмета из дворца. Парень все время оглядывался и постоянно останавливался, чтобы лучше рассмотреть улицы. Но когда они наконец дошли к пристани, Шехзаде застыл на месте. Так близко Босфор он не видел никогда. На реку всегда открывался прекрасный вид из отцовских покоев, но видеть его вблизи было чем-то нереальным. — Что-то не так? — спросила Аврора, заметив странное поведение парня. — Так красиво, а можно ближе подойти? — Да хоть плавать иди. — Я не умею. На мгновение девушка удивилась, а после поняла, что в этом нет ничего странного. Он ведь из дворца выходил лишь на охоту с отцом и во дворец к тёте. Вряд ли ему позволяли приближаться к озеру, а в гареме негде плавать. — Я научу тебя летом, когда вода будет теплая, — и снова это чувство жалости. — Правда? — Аврора кивнула. Мехмет подошёл к самому краю и опустил руку в воду, но сразу же достал. — И правда холодная. Спасибо. — Это пустяки. — Это больше, чем я когда-либо получал, — с грустной улыбкой сказал парень. — Через пару визитов это место тебе надоест. Людям всегда мало. — Мы придем сюда ещё? — засиял Мехмет. — Если хочешь. — Очень сильно! Аврора снова улыбнулась. Несмотря на то, что они были одного возраста, и парень уже начинал становиться внешне более мужественным, но он все ещё оставался ребенком. И, скорее всего, будет таким ещё долго, потому что детьми проще управлять. *** Айбиге одевали для первой брачной ночи. Зелёное платье было символично, ведь сегодня она официально стала частью Османской династии. Вчера её руки обмазали чем-то серо-зеленым, пахнущим конским навозом и холодившим кожу по мере засыхания. Потом поверх наложили повязку. Всю ночь она промучилась, потому что руки были закутаны так, будто у неё сильнейшее ранение. Лишь утром ей сняли повязки и смыли затвердевшую мазь. Пальцы и ладошки оказались ярко-оранжевого цвета. А теперь, стоя в покоях с покрытой головой, её впервые с начала праздника начала пробивать дрожь. Вот и все, назад дороги нет. Когда открылись двери, она не слышала шагов Мустафы, в ушах был лишь стук собственного сердца. Она не поняла, когда он подошёл, но, увидев ноги перед собой, встала на колени. Шехзаде коснулся её подбородка; закрыв глаза, уже Султанша встала на ноги. Одинокая слеза покатилась по щеке. Девушка не успела её стереть до того, как муж снял ткань. — Айбиге, — Мустафа аккуратно стёр пальцами слезу. — Я не смог исполнить твое желание раньше, но сейчас ты часть моей семьи, — он взял ее руку и надел на палец кольцо с жёлтым сапфиром в форме тюльпана. — С этого момента ты часть моей семьи — и я сделаю все возможное, чтобы мою жену больше не принуждали делать то, что она не хочет. Поэтому, — Мустафа поцеловал её лоб и подошёл к кровати. Достав нож, он разрезал руку и занёс её над простынями. — Спокойной ночи. — Мустафа, — Айбиге схватила его за рукав, когда Шехзаде уже направился к дверям. — Твоя рука… — Это царапина, отдыхай. *** Войдя в свои покои, Мустафа увидел Аврору, которая резко отошла от почему-то накрытого стола. — Не припоминаю, чтобы я приказывал подать ужин, — но на подушки возле стола он все же сел. — Садись, — Шехзаде указал на место напротив. Аврора довольно улыбнулась и сразу же взяла перепелку. — Мне, конечно, очень приятно, что первую брачную ночь ты проводишь со мной, но появляется какое-то странное чувство, что так быть не должно. — И с чего бы это? — уголок его губ едва дрогнули в улыбке. — Айбиге и так заставили выйти за меня. Не хочу её принуждать. Больше такого не повторится, — твердо заявил наследник. — В следующий раз я сам выберу себе жену, больше никаких принуждений. — Хочешь ещё раз жениться? — удивлённо спросила рыжеволосая, наконец принявшись за еду. — Когда я встречу девушку, которую действительно полюблю, я обязательно женюсь на ней. Настолько вкусно? — рассмеялся Мустафа, наблюдая, с каким аппетитом Аврора ест. — У тебя самая вкусная еда, которую мне приходилось кушать. Первое, что я помню из детства, это чувство холода, отвратительная еда и виноватый взгляд брата, — она опустила голову и рыжие волнистые волосы почти полностью скрыли ее лицо. — Поэтому мне все равно, что нужно делать. Лишь бы не испытать это снова. — Можешь со мной завтракать и ужинать. Обедаю я всегда с семьёй. — А я могу от твоего имени заказывать блюда? — в зелено-карих глазах заплясали бесы. — А это не слишком? — ничего не ответив, Аврора продолжила есть мясо, не поднимая глаз на наследника. — Можешь, — позволил Мустафа. — У меня почти начала просыпаться совесть из-за того, что я пыталась тебя убить, — со счастливой улыбкой сказала гречанка. — Более оригинальную благодарность я вряд ли услышу в своей жизни. *** С самого утра все были на ногах, но не из-за того, что продолжалось празднование свадьбы, а потому что Валиде Султан слегла. Хоть Махидевран и замечала, что она начала выглядеть хуже, но для шестидесяти шести лет госпожа была образцом для подражания. Хотя через два года она должна умереть, может, поэтому время начинает брать свое. Однако тот факт, что лекари вообще не могут дать гарантии, что Валиде снова встанет на ноги, немного напрягает. — Махидевран, — встретить Хюррем с самого утра — это самая точная плохая примета. — У меня нет настроения, может, пропустим сегодня обмен любезностями? — решила попробовать Султанша. Может, получится не тратить драгоценные минуты жизни на пустые разговоры. — Знаешь, я ничего не боюсь. Сколько раз мне грозила смерть, но что скрывать, — Махидевран закатила глаза. То есть без обязательной лекции о том, как трудно жилось Хюррем, её не отпустят. — Хотя смотрю на тебя, и моментами мне действительно становится страшно. Ведь жажда мести в твоих глазах может заставить меня совершить непоправимое. — Госпожа, — к ним подошла Нигяр. — Не до тебя мне сейчас, — оборвала её Султанша, не отводя взгляд от Хюррем. — Повелитель мне приказал. Как казначей гарема, я должна уведомить вас, что гаремом теперь вы будете управлять. Махидевран резко повернулась к Нигяр в надежде, что плохо расслышала. — Ты понимаешь, что ты говоришь? — не выдержала Хюррем. — Это приказ, госпожа. «То есть теперь, вместо своих проблем, придется решать дела гарема? Супер, спасибо, Сулейман, а то у меня как раз слишком много свободного времени!» Хюррем едва сдерживалась от злости, а Махидевран начала подсчитывать дни до отбытия в Манису и возможные варианты ускорить приготовления, чтобы отбыть туда раньше.