writober2020

В простой человеческой еде мало изысков, но много вредного. Это не проходит бесследно: люди полны холестерина, комплексов, даже кровь густеет и становится невыносимой на вкус. За окнами — хлещет первый октябрьский дождь, плащ Данте цвета опавших кленовых листьев блестит на спинке стула. Поездка (практически даже семейная) — плохая затея, столь неказистая и жалкая, словом, способна прийти в голову только смертному. Данте расслаблен: он как всегда вписывается в атмосферу этого придорожного кафе, и даже несколько широкоплечих мужчин, затянутых кожей, предпочли отсесть, вцепившись в свои кружки. Меню вызывает отвращение и бляшки на сосудах: быстрые углеводы, насыщенные жиры. Но Данте не изменяет своим привычкам, а не обнаружив среди позиций ни пиццы (кажется, закончилась), ни мороженого (не сезон), берет нечто не менее приземленное. Пирог с хрустящей корочкой подается в форме из фольги, запах спелой вишни щекотит ноздри. Надрез в центре больше напоминает рваную артерию, выталкивающую из себя горячую кровь. Вергилий в антураже дайнера выглядит нелепо, первым золотым листом на асфальте. Он с большей охотой порезал бы кого-нибудь из посетителей, чтобы испить чужой крови, пусть и захмелевшей. Данте же с видом полного удовольствия ломает одноразовой вилкой лакомство, подносит ко рту и практически закатывает от блаженства глаза. Ты отвратителен, говорит ему весь сдержанный вид Вергилия, пока вслух он не произносит ни слова. Глаза Данте смеются. — Ты лучше, — слизывает крошки из уголка рта, — побереги энергию. Кровавые смузи не частые гости в этих краях. Вергилий беззвучно фырчит, но терять лицо ни в коем случае нельзя. — Думаешь, мне слабо? — Ага. Не то чтобы осуждаю, но еда создана для удовольствий. Ты и удовольствия — противоположные берега. Данте вытирает рот салфеткой, щурясь в вечернюю темноту за витринами дайнера. Нико должна починить фургон, но что-то снова задерживается. Вергилий берет одноразовую вилку с подноса и, недолго думая, отправляет крупный кусок пирога в рот, едва не уронив вишню, которая в последний момент решилась на побег. Он жует, немного жалеет, что не собрал сливки сверху, но понимает, что ягоды с легкой кислинкой — самое то, и, возможно, оставшийся пирог стоит отнять. — И как оно? Вергилий хочет было открыть рот, чтобы раскритиковать десерт, но оказывается прерван звуком дверного колокольчика и растрепанной головой Нико в проеме. — Йо, ребят, мы почти готовы, десять минут на сборы. Вилка в кулаке хрустит прежде, чем распасться надвое. На следующей вынужденной остановке Вергилий будет вцеловываться в вишневые губы Данте, иногда прихватывая по очереди зубами. Это определенно лучше, чем растворимый кофе или любые дешевые ужины в придорожных кафе.