each time you fall in love

      с самого зарождения на ангелов и демонов действовал закон неприкосновения. обязательное и, как хотят думать, не нарушаемое правило, созданное добродушными серафимами, которые без всякой жалости и милосердия могут вырвать крылья и, как испорченную вещицу, выкинуть на землю, если пойти против их требования.       откровенно говоря, правила нарушали абсолютно все: дьяволицы в этих вызывающих кожаных нарядах нагло флиртовали и заставляли краснеть скромных ангелов, а после и вовсе будто невзначай брали их за руки и вели куда-то очень далеко. и всем было предельно ясно, чем они будут заниматься последующие часы. в свою очередь, демоны также бессовестно подкатывали к невинным девочкам-ангелам, которых на следующий же день уже нельзя было назвать подобными словами.       да что таить? закон неприкосновения нарушали даже сами серафимы, предки которых когда-то были его создателями. они проводили свои ночи с верховными советниками ада, а на утро твердили своим детям, что суженного нужно выбирать только со своей стороны, ведь демоны слабы и почти ничем не отличаются от людей. им свойственна лишь дерзость и жестокость и они просто не способны видеть дальше собственного носа.       ты отчётливо помнишь, как всё детство мама изо дня в день проговаривала эти фразы. как запрещала общаться с демонами, заставляя обходить их стороной и как свирепо кричала, когда, будучи подростком, ты сама начала находить с ними общий язык. однажды в порыве ярости она сказала, что ты такая же, как они. все эти мерзкие существа, которым нужно давно поотрывать крылья и выбросить в грязный людской мир. наглая мерзавка, которая не имеет право носить звание ангела и быть дочерью серафима.       — разве яблоко не от яблони? — стоило тебе сказать эту фразу и мама больше никогда не возвращалась к тому разговору.       к слову, с возрастом тебя всё больше тянуло на ту — другую, неизведанную сторону. казалось, что все эти демонические черты характера с самого рождения были в тебе, но ослабли под давлением небесных законов и строгого наставления матери. и именно тоору ойкава был демоном, который помог тебе их освободить.       до дрожи пугающее хладнокровие с ноткой какой-то злобной целеустремлённости — вот что он видел в тебе. немного несвойственные для ангела эмоции. даже для дочери серафима они являлись из ряда вон выходящими. по мнению тоору ты — та самая «особенная», о которой ходили лишь легенды. сладострастный дьявол, спрятавшийся во плоти миловидного ангела.       поэтому он и выбрал тебя.       демон благородных кровей, наследный принц ада и просто дурачок, который любит обниматься и целовать в висок. но, честно говоря, первая встреча с ним действительно была не самой приятной. причиной этому послужило всё то же влияние со стороны родителей и всего окружающего мира. будучи сыном самого сатаны, тоору с детства неоднократно приходилось слушать о том, какие ангелы глупые и высокомерные.       с самого начала они ставили себя выше всех и сами свято верили в это, с каждым столетием всё больше втаптывая демонов в грязь. такое соперничество между двумя сторонами существовало всегда. в какие-то времена оно доходило до целых войн и разрушений городов, а в другие, как сейчас, становилось почти незаметным, но всё ещё мелькало в разговорах юнцов или политических личностей.       говоря кратко, принц ада и дочь серафима сразу не понравились друг другу. это же очевидно и в какой-то степени даже банально. да, вражда сторон всё ещё есть, но никто не имеет права так нагло вести себя, называя всех ангелов отбросами! ты просто не могла не заступиться за своих. шуму тогда было и правда много, но главное то, что ты стала первой из белокрылых, кого ойкава действительно запомнил.       забыть тебя было трудно. серьёзно, тоору не мог понять, как у дочки какого-то архангела хватило смелости нахамить самому дьявольскому принцу. с этого момента всё и пошло по наклонной.       ты являлась для него слишком сложной головоломкой, а он с каждой вашей случайной встречей всё больше хотел разгадать тебя. на самом деле, тогда ойкава совсем не понимал в какую ловушку угодил. и он до последнего пытался убедить себя, что это просто увлечение на один раз. что такого больше никогда не повторится.       что он н е любит тебя.       но разве можно заявлять о чём-то подобном, когда ты тянешься к его губам и целуешь так нежно, что ноги подкашиваются сами по себе? можно ли говорить о «простом увлечении», когда ладони, будто живя в собственном мире, срывают с тебя одежду и проходятся по горячей коже? признаться, ты никогда не задумывалась о подобном. да и о чём вообще можно думать, когда тоору, такой обжигающий и до одури прекрасный, нависает над тобой?       вы сводите друг друга с ума. именно в такие моменты становится совершенно ясно, что все сказанные ранее оскорбления и препирательства были лишь ложью, созданной под впечатлением на этот жестокий мир. и всё равно на родителей, всё равно на статусы, всё равно на небесный закон! пускай хоть отрубают головы или отправляют в небытие, но не смогут запретить вам быть вместе до самого конца.       — я много думал о том, что будет, если кто-то из верхушек узнает о нас.       — и что надумал?       — а знаешь, все мои мысли сошлись на том, что лучше быть выброшенным на землю с оторванными крыльями, чем перестать любить тебя, мой ангел.