Другое Солнце

      Солнце светило яркое, красное, а в пространстве темных эльфов оно было больше и жарче, а откуда он пришел — Солнце желтое и теплое. Необычно звучит — «откуда он пришел». И уходить не хочет. Ох, как не хочет он возвращаться туда откуда пришел.       Святослав поднял голову на красный диск и по привычке зажмурился, хоть делать этого необязательно — Солнце в Старом Мире ласковое. Интересно, главная звезда для всех одна, но в разных пространствах ее видят по-разному? Святослав открыл дверь кафе и зажмурился. Еще одно Солнце! Хотя кажется где-то он это рыжее существо уже видел. Разумеется, это тот гарпий-нахал, презрительно фыркнувший на человека с далекой Земли в первую непростую минуту его появления в этой реальности.       — О Слав! Заходи, присоединяйся к нам!       Гарпия импульсивно замахала рукой, приглашая парня сесть за стол. Святослав окинул компанию растерянным взглядом, сомневаясь, что ему здесь есть место. Но гарпия устрашающе распушила перья — работнику лучше немедленно присоединиться к веселью, что он и поспешил сделать. Свободное место оказалось возле рыжего нахала из чего парень сделал вывод — гарпий точно нахал, если с ним и сородичи рядом сидеть не хотят.       Глаза разбегались от количества и разнообразия участников стихийного мероприятия. Святослав ушел полчаса назад, и ни намека на застолье не было. Перед ним незаметно появилась тарелка с определенно чем-то вкусным и кружка с красной жидкостью.       — Сегодня какой-то праздник? — спросил он у рыжего красавца, с которым разговаривать не хотел, но, к сожалению, выбора не было.       Гарпий смерил человека презрительным взглядом:       — Насколько я знаю, ты работаешь в кафе несколько недель, но даже не знаешь, когда у хозяйки день рождение? — голос полный презрения, окатил паренька словно корытцем дурно пахнущей воды.       Святослав покачал отрицательно головой.       — Так и думал, — фыркнул гарпий. — Но тебе повезло — она не похожа на типичных представительниц нашего вида. Хоть у нас и принято дарить дорогие украшения — подарки ей не интересны.       — Я что-нибудь придумаю, — прошептал Святослав, наклоняясь ближе к гарпию — другим гостям их секрет слушать необязательно.       — Мне вообще-то все равно, придумаешь ты что-нибудь или нет. Сказал, как есть.       — Я благодарен за информацию. Меня зовут Слав. А ты Рауд?       — Да. Я сын именинницы.       Гарпий задрал нос, видимо остался доволен, что человек знает его имя. Святослав его имя, конечно же, знал. Хозяйка целыми днями между обсуждениями сплетен рассказывала о дочерях и единственном сыне, и в целом единственном гарпии мужского пола на всем материке. Еще бы Святославу не знать его имя, а также имена остальных гостей за столом. А судя по описанию, что так ловко давала Жанна членам большого семейства, следя за поведением каждого, Святослав мог с лёгкостью сказать — кто здесь кто.       — Высокий мужчина в светлой рубашке — твой отец? — спросил он. — Они ведь в ссоре или я ошибаюсь?       Рауд закатил глаза и трагически вздохнул.       — Они всегда в ссоре. Сначала ругаются, потом мирятся. Ничего интересного — все как у всех. Не удивлюсь, если эта парочка покинет нас через час.       — Раньше, — сказал Святослав. — Смотри, именинница настойчиво подкладывает на его тарелку листы вареной капусты.       — Ты прав. Учитывая, что отец терпеть не может капусту, то они уединятся примерно через минут тридцать.       Человек и гарпий переглянулись, одновременно засмеялись громко, но никто не осудил и не попросил быть потише. Веселье набирало обороты. Отсмеявшись, Святослав присмотрелся к гарпию — рубашка нежно зеленого цвета, что так шел рыжим перьям и завиткам на голове. Штаны из мягкой, наверняка приятной на ощупь ткани, изумрудный атласный бант на крыле. Модник, самый настоящий пижон — именно так бы сказали о нем на далекой Земле. Хотя, о чем это он? Рыжего красавца на той Земле никогда не увидят. Святославу в этот момент захотелось, чтобы никто не увидел и не узнал о существовании ни гарпия, ни хозяйки кафе, ни о гномах, ни о ком бы то ни было из Старого Мира. Непонятное затаилось в груди, похожее на боль, обиду, страх потери. Святослав приник к кружке и, не замечая обжигающих рот и горло ощущений, выпил до капли.       — Эй, полегче, — возмутился гарпий, вырывая из рук пустую кружку. — Первый раз пьешь вишневое вино?       — Да, — ответил Святослав и понял, что жизнь такая классная штука, а рыжий гарпий рядом самый лучший гарпий, и вообще он зубами вгрызется в этот мир, в это пространство и никуда отсюда не уйдет.       — Вино пьют маленькими глоточками. Кружка на весь вечер! — сказал растерянно Рауд и похлопал человека по щекам, в миг ставшими цвета красного напитка.       — Я ж не знал… — пробурчал тот и решительно встал со стула.       Вечер неожиданно закрутился, завертелся. Такой легкости сознания и уверенности он не испытывал, пожалуй, никогда. Гости, подхватив порыв человека, враз подняли кружки и загалдели, и со стульев подскочили. Остро хотелось танцевать, а потом и петь, а потом дарить подарки. Непонятно как, у Святослава в руках оказался тонкий прутик и пару листов бумаги из рюкзака, о которых он успел позабыть. Вот и пригодились. Помня слова наизусть, Святослав написал имениннице песню-поздравление. Хоть он подписал в конце чьи слова и повторял, как заведенный, что не он автор, казалось, никто и слушать не хотел. А когда гарпия прочитала первые строки: «Жанна из тех королев…»*, так и вовсе слезу пустила, а дочитав до конца, обняла Святослава и дрогнувшим голосом сообщила:       — Спасибо… Это все про меня.       Она махала перед носом мужа песней-подарком, громко хохотала и упрекала любимого: почему на руках не носит свою королеву.       Верховный неодобрительно смотрел, а Святослав плечами виновато пожимал.       «Прости, но так получилось. Не знал, что песня подходящая. И вообще не я автор, иди им претензии предъяви, если сможешь. Аааа! Ты хоть и Верховный, но не можешь гулять по мирам? Тогда прости. А я могу, представляешь? Могу ходить по мирам… но сейчас не могу, потому что не знаю кто я! Не помню!»       Было это сказано непосредственно Верховному или прозвучало в голове паренька, останется между человеком и Верховным, которые, к слову, при желании умеют в голову проникнуть и мысли прочитать.       И пели песни, которых человек с далекой Земли никогда не слышал и не пел, но услышал и подхватил со всеми. Были танцы, которых человек с далекой Земли никогда не танцевал, но повторив за шумными гарпиями пару движений, ловко втиснулся в круг. Он отплясывал танец похожий на канкан, хоть и юбки пышной на нем не имелось, но ноги поднимал он высоко, почти лба касаясь.       И несли его руки крепкие, заботливые, которых человек с далекой Земли никогда не ощущал. Был запах сладкий — табак и вишня… Запах голову дурманил, мысли путал и тело не слушалось, и голос тихий неразборчиво говорил, а второй звонкий отвечал и смеялся…       Святослав проснулся, резко подскочил на ноги, запутался в одеяле, попой упал на пол, неуклюже растопырив ноги. Голова, к удивлению, не болела. В нос ударил сильный запах крови, жженого сена и чего-то смутно знакомого. Святослав всматривался в полумрак, осознавая, что комната не его. Не было у него на стенах ни щипцов, ни молотков разных форм и размеров, ни остро заточенных прутьев, ни мотков толстой веревки. Самое время было паниковать. Непривычный запах, полумрак и устрашающие инструменты рисовали в голове образ пыточной. Но взгляд остановился на широкой спине, и Святослав узнал Нола. Гном стоял возле стола, сплошь заваленного замысловатыми инструментами.       — Поспи еще. Гадость, которую ты выпил, выветрится только завтра, но если телу будет жарко, то быстрее и без болезненных последствий. Здесь, как раз жарко, — сказал он, не оборачиваясь, а Святослав губу поджал. У Нола всегда был такой спокойный, глубокий голос?       — Это твоя комната? — неуверенно спросил он.       Гном засмеялся.       — Я и братья помешаны на работе, но предпочитаем в кузне не жить.       Святослав огляделся. Действительно, как это он сразу не догадался. Пахло не кровью, а железом. Не жженым сеном, а копотью.       — Верховный прислал весть — гости разошлись, ты заснул. Я тебя домой и принес.       — Я не хотел напиваться, просто не знал, что вино крепкое, — затараторил Святослав.       — Подойди, — сказал Нол, проигнорировав оправдания, и помахал рукой.       Святослав послушно поднялся и, покачиваясь, подошел к столу.       — Нравится? — спросил гном, указывая на тонкий серый ободок, что лежал на плоском металле, напоминающем кусок вырванной из железнодорожного полотна рельсы.       С первого взгляда браслет показался невзрачным, но Святослав присмотрелся и задумался. Изделие меняло контрастность — от светло-серого до черного и обратно.       — Да, нравится, — ответил он слегка осевшим голосом. Переливы цвета приковали, заворожили и узнать хотелось как это вообще работает. Вряд ли в изделие встроена батарейка, значит без волшебства, или как утверждала Верховная — без законов мироздания, опять не обошлось.       — Остынет и можно на руку надеть. Браслет тебе на память о четырех братьях и Старом мире.       Нол стоял близко, и дыхание его размеренное кожей чувствовалось. Запах — вишня и табак. Дорогой табак. Святослав не знал запаха дорогого табака, казалось, что именно так он и пахнет. Тягуче, будто время остановилось, словно безвременье захватило кусок пространства. И ноги ватные, и руки тяжелые.       — Спасибо за подарок, — прошептал он и взглянул на Нола, а тот глаза не отвел. У обоих вспыхнуло внутри, воздух заискрился.       Во всем виновато вино. Вишневое вино, что пахнет так же, как и кожа у Нола на шее, за ухом. Крепкие руки снимали одежду спешно, рвано, нетерпеливо. Святослав вмиг оказался без штанов, а судя по треску ткани, майку он больше не сможет надеть. Он помог расстегнуть пуговицы на штанах Нола, тот сам их стянул, явив сильные, накаченные, ничуть не волосатые ноги. На пол с шумом полетели инструменты, кусочки железа, тонкие прутики и браслет.       Святослав кинулся поднимать украшение, но его поймали, быстрым движением на стол посадили.       — Сказал же — браслету нужно остыть, — сказал Нол, и Святослава в дрожь кинуло от вибраций.       Во всем, конечно же, виновато вино. Терпкое, обжигающее. Оно щипало за язык и текло по горлу приятной сладостью. Нол уткнулся в шею, провел носом, языком облизал, зарычал и ноги парня в стороны развел. Святослав на секунду замешкался. Затуманенный запахами мозг послал мысль о предательстве. Нола подкупила честность Святослава. Он готов с ним соединиться, а пару дней назад делал то же самое с Одом и Фоком.       — Я … переспал с твоими … братьями, — сказал он, кусая губы.       — Я знаю, — ответил тот и придвинул Святослава на край стола, чтобы тут же пальцем надавить на сморщенное колечко мышц и проникнуть, и покрутить.       «Во всем виновато вино», — подумал Святослав и ноги ловко закрутил на широкой талии, и сам на палец насадился и сам попросил быстрее в него войти, и не молчать, а говорить. Говорить что угодно. Лишь бы голос Нола звучал, шептал подобно ветру, зарождал вихрь эмоций.       Гном вошел размашисто и сразу весь. У паренька внизу потянуло, спину дугой выгнуло. Но зашептал Нол касаясь губами, покрасневшего уха:       — Хороший мой, потерпи, сейчас легче будет, я уж постараюсь помедленней, а ты постарайся расслабиться.       — Да, я … расслаблюсь, но прошу, не молчи, — простонал Святослав и почувствовал твердое, горячее, большое в него толчками сильными входит, стенки растягивает.       Голос Нола звучал. Гном нашептывал, как ему тесно, жарко внутри. Просил прощения, что Святославу неудобно на столе, и синяки на бледной коже останутся. Он срывался на тихие стоны. И звуки эти были милее слов. Он бормотал непонятное, а в интонации желание слышалось. Святослав цеплялся за крепкие руки, головой мотал, губы закусывал и постанывал при каждом толчке сильном, напористом. Он вверх смотрел и вместо низкого потемневшего от копоти потолка, видел небо. Темное, в блестящих точках, будто кто драгоценные камни рассыпал. Пространство широкое, необъятное, а Нол его на руках, как на качелях качает. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Ветер слегка колышет волосы растрепанные, от пота мокрые. И от его дуновения ласкового — тело дрожит, трепещет необъяснимое чувство внутри. Там, внутри, где сердце, там, где душа — невидимая субстанция, состоящая из воздуха. Внизу пульсировало, ныло, тянуло остро-сладко. Святослав вдохнул сильно, наполнил себя табачно-вишневым ароматом, что проник под кожу, в вены, в кости. Проник, заполнил и внезапно взорвался яркой вспышкой. Чуть подрагивая, его член выпустил тонкую струйку, а Святослав смотрел и не верил. Он кончил к члену не прикоснувшись.       — Да, хороший … и я за тобой… чуть-чуть потерпи меня… — прошептал Нол, не снижая темпа, проникая в тело податливое.       Святослав от переполнявших чувств благодарности, а еще непонятных, волнующих эмоций, руками за шею схватился, потянул на себя гнома, губами требуя поцелуя. А больше за надеждой потянулся, за уверенностью — он здесь нужен. Нол его спокойствие, его уверенность. Но гном отпрянул назад, из захвата ловко выкрутился и после нескольких движений также сладко излился.       — Прости, — прошептал он виновато. За что он извинялся было неясно. Скорее всего за то, что наполнил Святослава спермой, а не за то, что избежал поцелуя. Святослав обмяк и, перед тем как погрузиться в предсказуемо навалившийся сон, почувствовал сильные, заботливые руки и запах — вишня и табак. Его опять куда-то несли. ***       Верховная прислала весточку через пару дней. О том, что бывшая учительница хочет встретиться Святослав узнал от Нола. Гном сообщил место встречи и, ничуть не смущаясь, потрепал паренька за волосы. Святослав помнил близость с Нолом. Воспоминания яркие и ощущения память сохранила. Но начисто стерла кусок с празднования дня рождения. О веселом поведении рассказала именинница. Рассказала в подробностях. Сгорая со стыда, работник хотел в этот же день уволиться. Жанна подзатыльник хороший отвесила, чтоб об увольнении думать не смел и не стыдился себя и поведения раскрепощённого. Гости остались в восторге от праздника, да и сама она давно так необычно не веселилась — и плакала, и смеялась, и королевой себя почувствовала.       Верховная покрутила руку, рассматривая браслет.       — Откуда? Неужели гномы подарили?       — Нол подарил. Сказал — на память.       — Ничего себе подарок на память! Это вообще-то змеиный камень. Самый дорогой материал в Старом Мире. Ты наверняка не знаешь его ценности.       Святослав отрицательно помахал головой и для убедительности развел руками. Откуда ему, собственно говоря, это знать.       — В моей семье кольцо из камня передается из поколения в поколение. Прадед отдал половину состояния за подарок невесте. А был он в то время крупным торговцем. Так что вещь чрезвычайно редкая и дорогая.       — А что в нем особенного?       Святослав посмотрел на браслет. Украшение удачно на руку село, в самый раз по размеру.       — Он же лечебный. От серьезных болезней не вылечит, но переохлаждение, ушибы, расстройство живота — подлечит. Интересно… — сказала Верховная задумавшись, а спустя минуту тишины спросила: — Ты с Нолом не вступал в сексуальный контакт?       Святослав покраснел и молча отвёл взгляд. Слышать такое от женщины, да ещё и бывшей учительницы, что ему в детском доме сопли вытирала, было до жути стыдно.       — Можешь мне не отвечать, но вот тому, с кем мы встретимся лучше говорить, как есть. Драконы не любят, когда существа им лгут. Они умеют беспрепятственно залазить к нам в головы и прекрасно знают, говорит собеседник правду или нет.       Святослав присел на скамейку в тени зеленого дерева, дыхание перевести. О его судьбе будет думать дракон — пора начать волноваться.       — Не бойся, он мой друг. Встретит нас в человеческом облике. Ты монет золотых не брал?       — Не брал. Как вы и просили. Не пойму, чем буду расплачиваться?       — Он сам попросит, но ни в коем случае не предлагай оплату золотом.       — Что с ним не так?       — Он особенный. Помнишь легенду о драконе, которую я давным-давно на уроке читала. Вы сочинение писали на тему жадности?       — Помню! Это что же получается… и есть тот самый дракон, который все золото съел?!       — Он самый, — раздался неожиданно звонкий голос.       Молодой парень стоял возле скамейки, и Святослав готов поклясться — секунду назад здесь было пусто.       — Лад! Драконушек мой любимый! — запела лилейно Верховная и непринужденно обняла невысокого паренька. — Мы о тебе разговаривали. Ты уж не серчай, я фруктов принесла. — Она внимательно посмотрела на дракона и серьезно спросила: — Или уже нормально питаешься?       — Спасибо за фрукты, — улыбнулся тот натянуто, и стало понятно — разговор о нем и питании окончен.       — Здравствуй… те … — запнулся Святослав, вжимаясь в скамейку.       — Я не кусаюсь, — сказал дракон по имени Лад и улыбнулся, как бы ненароком демонстрируя, ошалевшему от происходящего человеку, два белоснежных клыка.       — Я, пожалуй, пойду, — сказала Верховная, а заприметив испуг в глазах Святослава, наклонилась, и хоть секретничать в присутствии дракона бесполезно, прошептала на ухо: — Он мне многим обязан, тебя не обидит. Запоминай каждое слово, на вопросы честно отвечай.       Она похлопала парня по плечу и мгновенно затерялась между деревьями. Святослав руку на ножны положил. Фок сказал, что ножом даже дракона убить можно. Человек, конечно, никого убивать не собирался. Нож от гнома придавал храбрости.       — Я знаю зачем ты пришел в Старый Мир. Знаю, чего ты хочешь, но не знаю кто ты и откуда. Расскажи о детстве, — попросил дракон.       Вопросов Святослав ждал, но вопросы о детстве стали неожиданностью. Что в понимании драконов детство? Дракон хмыкнул, сел рядом, достал из мешка зеленый, продолговатый фрукт или овощ, и протянул растерянному пареньку.       — Период до появления в приюте, — уточнил дракон, и Святослав скис.       — Я … не помню, — ответил он, нервно теребя в руках странный, похожий на тонкий и длинный огурец, скорее всего, овощ.       Дракон замер с едой в руке. Он молчал, и Святослав молчал, не решаясь нарушить тишину. А потом человек рискнул и посмотрел на дракона повнимательней. Лицо человеческое, симпатичное. Где огонь из пасти? Где крылья с размахом в несколько десятков метров? Где кожа чешуйчатая? Может Верховная решила подшутить и подговорила друга, обычного человека, возрастом не старше Святослава. Судя по застывшему взгляду и неподвижной позе, его собеседник только что заснул. Но тут дракон открыл глаза, и Святослав поспешил отвернуться.       — Дело твое проще простого. Ты живешь с гномами? Переспал со всеми? — спросил Лад.       — Нет… то есть да, переспал, но не со всеми.       — Если хочешь остаться в Старом Мире — стань для них связующим. И все. Бывай! — сказал дракон, ловко спрыгнул с лавки.       Святослав успел заметить, как тонкая фигура стала прозрачной, еще чуть и растворится в воздухе. В самую малую долю секунды он схватил ускользающую руку.       — Подожди, что это значит? — спросил и отпрянул, руку дракона отпустил. Его словно током ударило, встряхнуло.       Дракон снова стал видимым и выглядел странно. Глаза его слезами налились, а еще болью, неверием. Что-то в нем изменилось, словно барьер защитный рухнул, явив миру не грозного повелителя огня и воздуха, а слабого, испуганного птенца, который и летать толком не умеет.       Лад сел, достал из мешка яблоко и, уставившись в одну точку, начал объяснять:       — Связующий для гномов — это их материальный мир, реализация, — сказал и принялся громко хрустеть красным фруктом.       — Не понимаю. — Святослав стыд испытал за свою несообразительность, но дракон явно изъяснялся непонятно. Любой на его месте ничего бы не понял.       — Тебе гномы подарки дарили?       — Да, вот браслет. — Человек потряс рукой возле носа дракона.       — Ха! Видно же! Это иллюзия, — сказа тот и отмахнулся.       — Иллюзия? Как? — опешил Святослав и тронул тонкий ободок.       — А так. Никто кроме тебя ни наденет, ни увидит. Это воздух. Ничто!       — Но я же вижу, и Верховная видела … у меня еще есть подарки… — сказал он неуверенно.       — Ты слышал, чтобы гномы делали украшения, книги, дамские ножики?       Святослав помотал головой. Он, в общем-то, до этого момента никогда и не задумывался основательно, что гномы делают в кузнях. Мечи и топоры, наверное.       — Они мастера оружия, а кто-то, например, украшения делать любит. Только вещи эти не способны материализоваться, стать реальностью. Все лишь иллюзия. И не спрашивай, почему так. Вероятно, где-то в другом мире гномы умеют делать все, что пожелают, но не в Старом Мире. Связующий умеет эти вещи воплотить в реальность. Сделать иллюзию проявленной, материальной. Понял?       Святослав неуверенно кивнул.       — Станешь связующим — закрепишься в этом мире и связь с прошлым оборвешь.       — Как стать этим… связующим для гномов?       — Не скажу! — выпалил неожиданно Лад и засмеялся.       Святослав приуныл, голову опустил, глупо уставившись на браслет-иллюзию.       — Эй, все не так плохо. Некоторые гномы заинтересованы в связующем и сами его ищут, — сказал дракон, ловко съел хвостик от яблока. Вопросов стало больше, а разговор был окончен.       — Спасибо, — пробормотал человек, подскакивая вслед за драконом, — моя плата?       — Плата… — начал тихо Лад и замолчал.       Святослав уже и не надеялся слова от него услышать. Так и уйдет не договорив, но дракон встрепенулся.        — Записывай свои сны и передавай Верховной с пометкой — «Для Лада».       Святослав хотел спросить, зачем дракону человеческие сны, но тот легко и бесшумно растворился в темноте наступившего вечера. Дракон ушел, оставив запах яблок и тоску. И легла эта тоска на тонкие плечи Святослава тяжелым грузом, ношей неподъёмной. Но не его эта ноша, а молодого дракона, что любит золото … или яблоки…       Ловко сориентировавшись без карты, человек вышел на оживленную площадь и направился в кафе. Гарпия обещала угостить самыми вкусными во всем Старом Мире печеными яблоками. В кафе было тихо. Пару человеческих существ за столиком молча уплетали нехитрый ужин. В дальнем и слабоосвещенном углу сидел кто-то широкий и высокий. То ли орк, то ли еще кто. Хозяйка специально оставляла столик на отшибе для особых гостей. Кто эти особые гости Святослав не знал и впервые увидел, что дальний столик не пустует.       — Соскучился по работе или по мне? — спросила хозяйка кафе, смерив паренька оценивающим взглядом, а посмотреть было на что. На работе, одетый в простую майку, куртку, джинсы или свободные штаны, для встречи с другом Верховной — Святослав приоделся. С первой зарплаты купил рубашку и брюки. На обувь денег не хватило и разношенные, но удобные ботинки остались скрыты под столом, и гарпией замечены не были.       — Пришел яблок попробовать, — ответил он и вымученно улыбнулся.       — Что пить будешь? Чай, сладкую воду, травяную настойку? — спросила Жанна и села рядом. Хмурый взгляд паренька ей не нравился.       — Кофе… есть кофе? — спросил Святослав, и глаза его оживленно заблестели.       — Ко… фе? Что это? Слово похоже на мое заведение, но я ничего подобного не знаю.       — Возможно, в вашем Старом Мире напиток называется по-другому, — начал увлеченно Святослав. — Кофе — это черная, ароматная жидкость. Варится из обжаренных зерен, которые растут на дереве. Можно с молоком, со сливками, с лимоном, с корицей… — говорил он и с каждым сказанным словом голос становился тише и неуверенней. Если подумать, то ни разу он не ощутил на улицах Старого Мира любимый, восхитительный аромат обжаренных зерен.       — Не понимаю, о чем ты. — Гарпия покачала головой. — И что означает — «в вашем мире»? Старый Мир и мой, и твой. Так? — спросила она тоном, требующим утвердительного ответа.       Святослав кивнул.       — Вот и отлично. Принесу крепкий настой листиков мяты, и ты подробно расскажешь о черном напитке, — сказала и ласково потрепала паренька по волосам белым, и улыбнулась успокаивающе. Лучшая, золотая у него начальница. В оплате не обидит и выслушает, и советом поможет.       Мятный аромат окутал небольшое пространство кафе, успокоил и мысли сделал яснее. Святослав рассказал гарпии, что знал об ароматном напитке — технологию жарки, сорта кофейных зерен, способы приготовления, разнообразие рецептов.       — На вкус кофе разный — шоколад, ваниль, жженый сахар. А аромат…       — Аромат столетнего дерева, смолы, сушенной травы, — продолжил низкий, мужской голос.       Гарпия и человек одновременно посмотрел вверх. Над столом наклонился некто высокий и плотный. И был он не кто иной, как особый гость.       — Да, все так… — пробормотал Святослав, замечая острые уши, выглядывающие из черных, длинных волос.       — Я присяду, — сказал посетитель и, не дожидаясь одобрения, удобно разместился на широком кресле, которое легко передвинул из дальнего угла.       — Приветствую, темный эльф, — сказала гарпия, и кивнула. — Спасибо за выбор моего скромного кафе.       — Не надо так холодно и официально. — улыбнулся эльф. — Я прихожу сюда не только пирогов поесть, но и на тебя посмотреть, голос твой чарующий послушать.       — Поэтому и благодарю, что выбрал мое заведение в качестве пункта наблюдения.       — Какой к демонам пункт наблюдения! Говорю же на личико твое обворожительное…       — Я замужем, — отрезала гарпия, но эльф ничуть не расстроился.       — Перья полощешь в отваре белой маковницы? — спросил он и поцеловал, растерявшуюся от вопроса гарпию, в руку.       — Да, маковницей… — проговорила она тихо.       — Добавь пару лепестков розмарина и белые, как снег крылья, будут блестеть на солнце. А капля сока полыни придаст естественному аромату тела нотку таинственности.       Видеть гарпию смущенной было непривычно. Жанна робко, по-девичьи отвела взгляд от темного, пригладила перья, хоть делать это было необязательно. Дроу уверенно откинулся на спинку кресла и что мартовский кот, добившийся расположения лучшей кошки на районе, расплылся в улыбке. Наблюдать за этими двумя было весело, но Святослава интересовал один маленький момент. Желание расспросить темного эльфа о кофе перевесило любопытство узнать к чему же приведет неожиданное знакомство гарпии и дроу.       — Простите, вы говорили о кофе. Вы его пробовали?       — Я полюбил его за черноту и крепость. Он черный, как ваши глаза и крепкий, как характер настоящей королевы… — прошептал интимно дроу, сверля взглядом гарпию.       — Значит, в Старом Мире зерна можно достать? — спросил Святослав, не обращая внимания на изощренное сравнение.       А комплимент темного эльфа достиг адресата, и гарпия крыльями от восторга забила.       — Нет. Жменя обжаренных зерен попала ко мне случайно, и как я не старался, не смог вырастить подобное на своем огороде. Но ты, — эльф кивнул в сторону Святослава, улыбнулся и хитро прищурился, — ты знаешь, где зерна достать.       Святослав стушевался. Темный эльф к нему обращался, ему улыбался и, видимо, рассчитывал вот прямо сейчас получить порцию крепкого, насыщенного кофе.       — Я не уверен, что понимаю вас, — ответил он.       Эльф молчал, тарабанил по столу длинными пальцами, давая человеку пару минут подумать. А потом неожиданно встал, подошел к Святославу, похлопал по плечу и тихо сказал:       — Принеси мне пару спелых зерен разных сортов, и я выращу поле. Совет — кофе растет не только в мире откуда ты пришел. — Он развернулся к гарпии, поклонился и вышел на улицу.       — Слав, ты что-нибудь понял?       Гарпия Жанна провела взглядом широкую спину в забавном оранжевом комбинезоне и озадаченно посмотрела на паренька.       — Кажется, да, — ответил тот и присосался к кружке с успокаивающей мятой. День выдался богатым на странные намеки, непонятные слова, неожиданные открытия.       Кстати, он же хотел проверить правду ли сказал дракон об иллюзорности подарков. Спрашивать прямо не хотелось — из-за высокой вероятности оказаться в глазах гарпии сумасшедшим. Хозяйка ушла за порцией печеных яблок, а Святослав незаметно снял браслет, положил на середину стола. Гарпия вернулась через пару минут, держа в руках поднос с дымящимися лакомством. Поставила тарелку в близости с браслетом и села за стол.       Проговорили до самого вечера о темном кофе и не менее темном эльфе. О браслете Жанна не сказала ни слова. Зная хозяйку, Святослав не сомневался, если бы гарпия увидела браслет, тут же накинулась бы с расспросами. Получается, не увидела. А то, что браслет увидела его бывшая учительница, удивляться не стоило. Она, как и дракон — существо в Старом Мире непростое, много знает и умеет. Но самое необъяснимое — Святослав тоже эти подарки видит и даже ими пользуется.