Слишком всё понятно!

Как красиво спадали белые локоны на лицо этой девушке и как тоскливы были её глаза. Безобразные тени, что украшали её прекрасные брови, мне совсем были непонятны. Она несла в этот мир инфантилизм и неприкрытую грусть, но её искренность и честность удостоились моего внимания. Всё как всегда. Школа Леди, то есть уже школа Пацанок и несчастные девочки, у которых в жизни много что не сложилось, а уж если серьёзно, то всё было на самом илистом дне, которое только можно себе представить. Рядом со мной Третьякова на том же прозрачном стуле и вторая преподавательница без настроения, ну и я Лаура Лукина. Всё неизменно и прекрасно. Единственное, о чём это я? Ах, да..та девушка, что запала мне в душу. Звали ее Амели. Необычное и редкое имя резко "влетало" в оба уха и оставалось там надолго. У девушки были тонкие руки и пронзительно резкий взгляд, она убивала на расстоянии! Она одевалась весьма странно, но вкус у неё был отменный и в этом я не могла усомниться. Амели вела развратный образ жизни, часто пила и курила всякую дрянь, которую она умудрилась спрятать даже в этой школе. Отношения с родителями у неё было ужасное..к сожалению в этом я убедилась на родительской неделе, когда к ней приехала строгая и конченная мать. Конечно..я не могу использовать такие слова, но здесь этих слов не было. Здесь было сплошные эмоции и тянущаяся годами драма, что можно было посмотреть в кино и забыть, но такое не забывается от слова совсем. Вечер. Пятое сентября, примерно семнадцать часов по московскому времени. К дому Пацанок подъезжает видная и дорогая машина. За рулём водитель в чёрных очках и в строгом костюме и он ему велик, но это особо не играет роли, просто эдакий прикид.. Около него сидит женщина, довольно недешевого вида, но в то же время есть что-то в ней странное. Губы в яркой и жирной помаде, на руках массивные и грубые браслеты, а на запястьях татуировки, которые сделаны судя по выцветающему зелёному в местном подвале, близ деревни. Я про себя подумала, что дама явно хабалка и наверняка открытая. Амели она встретила тепло, даже попыталась обнять, но девочка настроена была весьма тревожно и в глазах у нее заметно недоверие. Мать ещё ничего не сказала, а дочь уже в напряге.. Дама высадилась из тачки и деловым видом оглядела окружение и сам двор. Не понравилось! Ушла поближе к другим матерям, но это не спасло её положение.. в воздухе витало напряжение. Пока другие мамы пацанок общались, я наблюдала с внутреннего двора по камерам и никто меня так не напрягал, как Лерона - мать Амели. Она показывала всем, что королева и сама поймет с кем ей общаться. Все девочки должны были вынести букеты своим мамам, обнять их и поприветствовать, но у Амели это не получилось.. она испытала шок и нервный срыв, когда во дворе её мать начала обвинять в чрезмерно ужасном проведении. Она стояла и всем рассказывала, как дочь оклеветала папашу - пьянчугу и другие байки. Затем рассказала о дочери, что залезала к бате в койку и все странные и интимные подробности. Меня тошнило от такой откровенности.. больше было неприятно, что другим матерям не оставалось ничего - только слушать. Амели плакала и уверяла в ответ, что не виновата, но мать орала безумные вещи.. по типу "чтобы ты сдохла" и "я ненавижу тебя". Моё сердце разрывалось. В голове стоял крик Третьяковой, когда она однажды ночью проплакала у меня на груди.. зрелище было болезненное. Здесь история повторялась. Девушка кричала и плакала, я не выдержала и подошла к ней, нежно гладя ее по мокрым щекам и успокаивая. Прижала к своей груди и пожалела, потому что увидела взгляд злой Маши. Она ревновала! Сколько бы лет не проходило, а она всё также меня ревновала при виде девчонок и вообще особей женского пола рядом со мной. Её разрывало на части, когда она видела, как девушки прижимаются к моему телу и плачут. В этот момент ей казалось, что меня отнимают у нее и приезжая домой со съёмной площадки, она закатывала мне сцены ревности, ссор и скандалов. Зато потом всё это завершалось бурным и страстным сексом, о котором я могла и не мечтать. В этот вечер мне не хотелось причинять ей боль своими объятиями с Амели, поэтому я достаточно быстро отпустила девчонку и она нашла утешение в руках подруг, которые очень даже хотели её приласкать. Я вернулась уставшая к своему стулу, проводила девушек и засела в телефон. Надо было отвлечься от всего этого кошмара и больше не видеть слёз Амели, не слышать криков этой мамаши. Долго мне не удалось поиграть, ворвалась Третьякова. -Это продолжается восемь лет уже, сколько можно? Её дрожащий ангельский голос сменился на грубый тон. -Милая, я лишь успокоила человека. Я твоя, можешь не сомневаться. -Меня подбешивает этот проект, ты вечно их тискаешь. -Маш, не веди себя, как ребёнок. Это моя работа! Мне не нужны эти девочки, у них своя жизнь. Я отложила телефон подальше от себя и посмотрела на Марию. Всё такая же нежная блонда, классный макияж и размазанная коричневая помада по милым губам. Я протянула руки вперёд и дождалась пока она устроится в моих объятиях.. -Прости, малыш. Я люблю тебя, ты же знаешь.. Маша кивнула и уткнулась носом в мою грудь, расслабилась и смогла даже задремать. Я сидела с ней этим звёздным и теплым вечером и думала, что ничего не свете лучше нет. Как же я ошибалась...