🎶Clint Mansell — Together we will live forever
— Вики… Гулкий шёпот сквозь попытку сделать полноценный вдох. Пока её губы оставляют россыпи на скулах и щеках, и шее… На всём, что наконец доступно, но всё равно бесконечно мало. Её руки в каком-то отчаянии цепляются за сильные плечи, а тонкое тело вжимается в обнаженную грудь, как будто ещё ближе возможно. Он больше не чувствует прохладную ласку её невидимых ладоней. Она поглотила его целиком, пленила серебристо-лиловым сияющим коконом, окутывая, пропитывая, заполняя собой. — Вики… девочка… мы не можем, не должны… — Да… мы не должны… не можем останавливаться… Её влажное лицо в больших ладонях. Под прикрытыми глазами — чёрные разводы туши, ещё больше размазанной его пальцами, губами… Но так даже лучше, он не знает почему, но лучше. — Вики… Посмотри на меня. Тонкие серебристые кольца радужки, затопленные чернотой зрачка. Похоже, ей стоит больших усилий сфокусировать взгляд. — Мы должны остановиться. До выбора стороны нельзя… Без обряда посвящения это сильно навредит. Но она лишь качает головой, отрицая, обнимая шею, ловя губами воздух, по пути к его губам. — Я не могу… и не хочу. — Я тоже не хочу, но должен… Ради тебя же должен. — Если ради меня… то не останавливайтесь… Я рассыпаюсь… Без Вас рассыпаюсь… Звездочёт… Мне нужен… нужен звездочёт. — Что… Что ты сказала? — Сами посмотрите… Опять распахнутые зрачки, отражающие синее пламя камина. Но камина ли? Не отрывая взгляда от её глаз, в волнительном предчувствии Геральд протянул ладонь в сторону камина, заглушая огонь до тления. Но слабая синева на дне глаз непризнанной в темноте стала только ярче. — Шепфа… — прошептал он одними губами. Снова положив обе руки на лицо Уокер, демон погрузился в мелькающий калейдоскоп обрывков, перепутанных затуманенным сознанием. — Нам бы желательно что-то… слегка расслабляющее? — А для кого ты его пьёшь? Погасшее окно его особняка… — Что с тобой? — Меня смущает сама твоя энергия… — Береги себя, сестра. Иди… — Не пойму, чему вы удивляетесь? Обычный эффект после «Мимозы»… — Какого адресата? — Ну ты же ни о ком не думала в тот момент, когда его пила? — А почему… почему я летаю? — Не может быть… — Так и называется — «Мимоза стыдливая»… — Тебя просто рвёт на части. — Он там. — Ты любишь его… любишь его… любишь его… Он замер, всё ещё не отпуская, хоть всё уже увидел. Ошарашенный кучей новой, неожиданной информации, в которой предстояло разбираться. Но из всего увиденного на передний план вышли именно последние слова, что до сих пор звучали эхом в голове. Геральд стоял, пытаясь понять своё удивление. Ведь это же для него не новость. Или нет? Чем он считал её чувства, исходя из того, что знал о ней до сегодняшней ночи, из того, что узнал о ней сегодня? Увлечением им, необычным капризом, странной болезнью? Ведь раньше он этому не находил названия. Вернее, не хотел искать. И вот оно само озвучилось. Вики первая прервала контакт, видя его замешательство, опуская глаза, делая шаг в сторону. — Простите, — её голос предательски дрогнул. — Вики, стой! — Геральд перехватил её за руку, возвращая и спрашивая уже мягче: — Это правда? — Что правда? — она настойчиво избегала смотреть ему в глаза. — То, что озвучила Селена. — Хотите сказать, что Вы не знали? — её тихий вопрос прозвучал как утверждение. — Догадывался, — признался демон, — но знать наверняка — совсем другое. — И что это меняет? — в её голосе уже звучала обречённость. — Всё. — Всё? — Вики недоверчиво посмотрела на Геральда, с удивлением встречая тёплый взгляд. — Абсолютно. Вики горько усмехнулась: — Ваше любимое словечко… Но в прошлый раз я слышала ещё одно — «свободен». — Могу и его повторить, — кивнул демон. — Потому что речь шла о свободе выбора. Но ты мне не ответила. — Вы просите признаться Вам в любви? — удивилась Вики. — Я хочу знать правду, — спокойно ответил Геральд. — Да. — Что «да»? — Вы издеваетесь?! Я отвечаю: да! — Что именно? — не отступал мужчина. — Да, Геральд, я Вас люблю! — воскликнула она и, качнув головой с выражением какой-то боли, отвернулась и взволнованно отошла к окну. Какое-то время он молча стоял наедине с этим давно ему известным, но всё же новым знанием, чувствуя то странное и такое же новое тепло, с новой силой разливающееся где-то в груди. — Спасибо. За откровенность, — тихо сказал он. — И всё?! — почти негодуя, обернулась Вики. — Нет, не всё, — качнул головой Геральд. — Я был не прав. Когда решил всё за тебя. Я просто думал… что так будет лучше. — Кому?! — Уж точно не мне! — воскликнул Геральд, срываясь с места в обычном для него нервном шаге. — Вернее, я сначала думал, что мне тоже… Но потом… Потом ты ушла, а я разгромил свой бар. — Зачем? — искренне удивилась Вики. — Вот и я терялся в догадках… А потом я встретил Мими. И пока мы искали тебя… я сходил с ума! — Почему? — её гнев уже смыло зарождающимся пониманием чувств этого мужчины, в которых он, кажется, до последнего не решается сам себе признаться. Ну что поделать, если демонам с самого рождения прививают такие идиотские взгляды на жизнь. — Пекло! Да потому, что представлял весь тот ужас, что мог с тобой произойти! Как выяснилось, не без оснований… А потом я не мог перестать думать о тебе, не мог уснуть, не мог… — Геральд, — Вики остановила его, неожиданно оказавшись рядом и мягко положив руку на плечо, а он обернулся. — То, что Вы пытаетесь сказать, можно выразить короче. Тремя словами, — пояснила она, с нежностью встречая его беспокойный взгляд. — Тремя? — демон властно взял её за подбородок, и глаза его вспыхнули синевой. — Могу одним, — тихо сказал он, склоняясь к её губам. — Люблю. Вики ещё не верила в происходящее, хотя сердце уже отбивало радостный ритм, а желанные губы целовали — сладостно и страстно. Она полностью обмякла в его руках, ноги уже отказывались держать её. — Геральд… мне кажется, что я сейчас умру… Он подхватил её на руки, направляясь к лестнице: — Стыдливая, значит… Ну пойдём тебя спасать. — Но… ты сказал нельзя… — Придётся что-нибудь придумать… И я рад, что мы теперь на «ты».🎶Sabrina Claudio — Stand Still
Прохладный атлас скользнул под серыми крыльями. Геральд с мягкой усмешкой оглядел Уокер с ног до головы, цепляя взглядом мятое платье и зеленоватые следы от травы на нём и на коленях непризнанной. — Если бы речь не шла о жизни и смерти… Его пальцы нашли и одним движением расстегнули невидимую застёжку платья на шее сзади, и ткань топа ослабла, сползая. –… я бы никогда не пустил тебя в свою постель… Широкая ладонь легла на центр груди, будя желание выгнуться ей навстречу. –… в таком виде. Развернувшись, ладонь медленно, но неумолимо заскользила пальцами вниз, к животу, собирая складками тонкий шёлк платья и обнажая грудь. — Всегда знал… Обнажая живот. –… что эти вечеринки… На бёдрах подхватывая ткань уже двумя руками. –… до добра не доводят. И срывая вниз. Срывая вздох с её губ. Давая лишь секунду, чтобы запастись кислородом прежде, чем камнем утянуть в бездну поцелуя. Врываясь в рот жадными губами, жарким языком. Мучительно долго и сладко выпивая до последней капли. И наконец внезапно освобождая для спасительного вдоха. Но только для того, чтобы вновь заставить хватать ртом воздух. От нежности губ на веках, скулах, шее, ключицах. От нежности слов, вплетающих её имя. От шелеста возбуждённо дрожащих перьев, превратившихся в одно чёрно-серое облако. От слияния энергий, смешавшихся в один сладко-пряный коктейль. От уверенности горячих рук, сжимающих грудь. От жара дыхания, опаляющего замёрзший розовый сосок, прежде чем захватить его голодными губами, втягивая в ласкающее тепло. Оттого, что второй невыносимо ноет, оставшись без равноценной ласки. Потому что мягкие губы забыли про него и уже терзают живот, прикусывая тонкую, чувствительную кожу. Оттого, что эта невыносимость резко обрывается под лаской всё же вернувшихся к нему пальцев — сжимающих, гладящих, дразнящих. От силы его такого же первобытного желания, инстинктивно упирающегося через тонкую ткань мужских брюк в её обнажённое бедро. От громкого стона, в котором краем сознания узнаёшь собственный голос и не узнаёшь его одновременно, пока пальцы судорожно вцепляются в сильные плечи, оставляя красные полумесяцы от ногтей. От низкого пронизывающего шёпота, ласково уговаривающего чуть-чуть потерпеть, потому что совсем скоро, вот уже сейчас, станет легче, пока руки, лишая своей укрывающей скользящей теплоты, стягивают насквозь мокрые кружева. От понимания того, что это был подлый обман, ведь жестокая пытка всё продолжается, ещё больше распаляя будоражащими поцелуями и покусываниями по внутренней стороне бедра, и пьяный разум, на миг придя в себя от бессильной злости, уже пытается построить план мести, когда вдруг его пальцы обнажают измученную бесконечным ожиданием плоть, а губы впиваются в неё, окончательно сводя с ума, истязая острой лаской языка, с нарастающей настойчивостью мучая его же горячим проникновением, вынуждая вцепляться в чёрные пряди волос и переходить на крик в желании большего до тех пор, пока весь мир не сожмётся до одной точки, чтобы разорваться на части, оглушая блаженством… Реальность, заглушенная дыханием, еле слышно, размытыми осколками собиралась воедино, пока демон всё ещё нежно покрывал поцелуями её живот, а тонкие пальцы перебирали его чёрные волосы. Мягкий язык скользнул в углубление пупка. — Щекотно! — хихикнула Вики. — Смотрю, тебе полегчало? — ухмыльнулся демон, а затем коварно рыкнул и прикусил зубами кожу. — Ой! Геральд, перестань! — смеясь, взвизгнула девушка. Мужчина перевалился на бок, подперев рукой голову, а второй продолжая гладить её живот и грудь. — Теперь уже я не могу остановиться, — сказал он улыбаясь. Вики бросила лукавый взгляд и провела кончиками пальцев по его груди. Улыбка на лице демона начала таять. — Вики… — в тихом голосе прозвучало предупреждение, но её пальцы уже зашли на новый круг, захватывая чуть вздрогнувшие кубики его живота. — Вики, не надо, — он перехватил её руку за запястье. — Я больше не смогу сдерживаться. — Но это несправедливо, — промурлыкала она и, закусив губу, приподнялась и мягко толкнула его плечи, вынуждая лечь на спину. — А ты у нас, значит, поборница справедливости? — усмехнулся Геральд, подхватывая её за талию и усаживая сверху. — Скорее, равновесия, — Вики медленно наклонилась к его губам и коснулась их нежным поцелуем. Мужские пальцы сжали её талию, оставляя белые следы на коже, и поцелуй перестал быть нежным. Непризнанная внезапно прервала его, отрываясь от губ и сползая вниз. — Что ты задумала? — Хочу поблагодарить… за моё… спасение, — ответила она между поцелуями. — Не стоит, — усмехнулся демон. — Опять Вы не точны в выражениях, профессор, — ответила девушка, проведя носом по его груди и вдыхая свежесть хвои, — частица «не» здесь лишняя… — она поёрзала бёдрами, многозначительно потеревшись о твёрдую выпуклость, — и ударение не на тот слог, профессор, — в очередной раз намеренно выделила она это обращение. Геральд шумно выдохнул, головой откидываясь на подушку. — Я понял — тебе просто нравится меня доводить, — пробормотал он, глядя в потолок. Но скользящий вниз по груди шёлк волос вслед за лёгкими поцелуями, вынудили его прикрыть глаза, а его дыхание — стать чаще. — Ты представляешь, о чём я теперь буду думать, когда ты в следующий раз так назовёшь меня в классе? — Думайте. Я не против, — отозвалась она откуда-то снизу, и Геральд перестал ощущать давление резинки штанов. — Нет, ты не ангел, и даже не демон, ты… ты — ведьма! На этот раз ответа не прозвучало, а все телодвижения прекратились. — Чем ты там занимаешься? — подозрительно спросил Геральд, приподнимая голову. — Изучаю основы демодинамики, — раздался тихий голос из-за светло-русого водопада волос, спадающего ему на живот. — Что? — Геральд удивлённо рассмеялся. — Не хотел тебя разочаровывать, но её там нет, — он протянул руку, пытаясь убрать волосы с лица Вики. — А я вижу, что есть. И очень даже неплохая…🎶Sabrina Claudio — Take One To The Head
Геральд не мог понять — говорит ли она серьёзно или снова издевается. Ему наконец удалось совладать с её копной, приподнявшись и радикально намотав её на кулак. Перед взором предстала довольно интересная картина, и Геральд понял, что ей суждено навечно отпечататься в его бессмертной памяти. — Тебе есть с чем сравнить? — усмехнувшись, но с напряжением в голосе, похожим на угрозу, спросил он, а рука, обвитая её волосами, сжала их чуть крепче, подтягивая к лицу. Вики наконец оторвала взгляд от предмета обсуждения и посмотрела на его хозяина. — Мой объект наблюдений, — проворковала она, обнимая демона за шею, — в сравнении не нуждается. Геральд, улыбаясь кончиками губ, с явным интересом разглядывал лицо непризнанной, размышляя о том, куда же подевалось всё её смущение. — Не знал, что ты такая… разговорчивая. — Кто бы говорил, — усмехнувшись, парировала она, обхватывая ладонью своё новое открытие в демодинамике и мягко лаская. — Но намёк поняла и умолкаю. — Я не это имел в ви… М-м-м… Она нырнула ему под руку раньше, чем Геральд успел что-то сказать. Но эта его недосказанность уже не интересовала ни Вики, ни его самого. Ему ничего не оставалось, кроме как отдаться настойчивости непризнанной — опираясь на одну руку, а второй держа русый узел и запрокинув голову назад… Ничего не оставалось, кроме как стать наставником ещё неумелых ласк, положив свою ладонь поверх её, направляя и задавая собственный ритм, а затем заново собирать её рассыпавшиеся шёлковые волосы, потому что ему так нравится… Ничего не оставалось, кроме как признать, что он сам безумно этого хотел. Смириться с пониманием того, что теперь, пропитавшись её гвоздикой насквозь, познав эту желанную близость, ему будет в разы сложнее сдерживать себя от одного только воспоминания об этой ночи, одного мимолётного касания взглядом её светлых локонов, одного лёгкого намёка на её запах… Но это всё будет потом… А сейчас… Сейчас ему ничего не оставалось, как целиком вручить себя этой сладострастной неге и не сдерживать более ни желаний, ни слов, ни стонов, переходящих в раскатистое рычание… Утро уже забрезжило в окна, когда Геральд, стараясь не потревожить сон Вики, аккуратно убрал обнимающую его руку с груди и тихо встал. Через некоторое время он, уже полностью одетый, снова вернулся к постели с серыми атласными простынями и девушкой с серыми крыльями на них. Он стоял, глядя на неё, и размышлял о том, что какой бы бесконечной ни казалась ему эта ночь, она всё же закончилась. И как раз тогда, когда он перестал хотеть этого. Геральд присел на край постели и провёл рукой по светлым волосам, разметавшимся по подушке. Затем встал и вышел из спальни. Вместо себя оставляя сложенную пополам записку.