Отпуск превратился в рабство

Это было очень приятное заведении. Тут играла живая музыка, старый добрый джаз. Я сбросила шарф, убирая его в сумку. Люди пили, танцевали и развлекались, было тепло и уютно. Я повесила куртку, тут вполне цивильно. Распуская тугой хвост, я поправила волосы, хватит на сегодня трудностей. Открыв барную карту, я стала думать о том, что выпить. Пить что-то крепкое я не хотела, так что остановлюсь на своем обычном выборе, да и выбор не велик, думаю это заведение берет не количеством алкоголя, а атмосферой. — Мартини, желательно сухой, — бросила я бармену и полезла в сумочку за карточкой, доставая из нее шарф, документы, косметичку, и другие мелочи в попытке найти карту. Но писк оплаты прозвучал раньше, чем я смогла найти карту и поднять глаза на парня, который решил купить меня за выпивку. Я уже была готова разозлиться и сказать, что я не просила, пока мое дыхание не перехватило. — Мартини у них не очень, — бросил он же. — Я знаю пару мест, где его готовят лучше. — И это мне говорит старомодный джентльмен, который максимум разбирается в традициях? — он улыбнулся. — В традициях я не разбираюсь, — он поднял рокс за верх и отсалютовал мне бокалом — Это классика и винтаж, — сделав глоток, он продолжил. — В чем я хорошо разбираюсь так это в алкоголе и хороших женщинах. И так, к слову, твой напиток так же изрядно старомоден. Мартини напиток прошлого, он всегда ассоциируется с городской жизнью, гламуром, и старыми машинами. У него очень долгая история, да и я не твоем месте выбрал бы мокрый мартини, отсутствие вермута делает вкус не таким насыщенным и многогранным, — интересно как давно он это придумал? Я взяла напиток, и он был прав, первая маринованная луковка, это уже не мартини, этот бармен точно разбирается в напитках или он работает первый день? На вкус я тоже получила полное разочарование, по сравнению с тем, что мне готовили раньше, сейчас я пила помои. И он все понял по моему взгляду и тому как быстро я отставила бокал на барную стойку. Я не успела сказать и слова как на мои губы опустилась вишенка из его коктейля, по губе потекла капля виски, в его глазах была похоть и жажда. Я откусила кусочек, не отрывая глаз от него. Я проглотила кусочек вишенки и отвела взгляд собираясь слизать с губ вкус его напитка, но не успела. Рука запуталась в моих волосах, и он притянул меня к себе, сминая мои губы в самом желанном поцелуе в моей жизни. Мои руки зарылись в его, сжимая их у корней. Я покусывала его губы, желая насытиться их сладким вкусом, с ноткой горечи. Задыхаясь и чувствуя ноющую тяжесть внизу живота, я уперлась ладонью в его грудь, не оттолкнула его, не приложила усилие, но он сам все понял. Оторвавшись от моих губ, его поцелуи скользнули по щеке, скользя к уху. — Мне кажется тебя не было со мной целую жизнь.. — хрипло прошептал он, целуя меня ниже мочки. — О боже, прекрати, — совсем тихо, почти губами прошептала я, понимая, что его не остановит ничего, если он захочет взять меня тут. Как я и просила, у меня появилось личное пространство, и мне было просто нечем в нем дышать. Я облизывала губы, в попытке успокоиться и взять реакцию своего тела под контроль. Я потянулась к мартини, но он подвинул ко мне свой напиток, надеюсь хоть олд фешен тут готовят нормально, и я утолила свою жажду напитком. Мне было мало, и алкоголь ударил в голову. И я пила напиток за напитком, слушая его рекомендации. Нам было хорошо, пока он не решил, что я выпила достаточно. — Все, на сегодня с тебя хватит и нам пора домой, — он встал и помог мне слезть с барного стула не упав. — Нет, давай еще немного? Я еще даже не танцевала на столе или на баре.. Ну стой… — фыркала я, обнимая его, все было хорошо пока моя шутка не вышла из-под контроля. — Эй чувак, оставь девушку! Какого хрена ты ее тащишь, когда она не хочет? А тебе сказали нет, вот и вали! — перед нами вырос парень, он был молод, и обладал лишь мышцами. — Иди своей дорогой. В баре полно девушек, найди себе кого-то, — на мои плечи опустилось его пальто, и я прикрыла глаза от удовольствия, я скучала по его запаху. — Ты накачал ее чем-то?! Я вызову копов! — взяв мою куртку и сумку он обнял меня одной рукой. — Это моя жена, у нас с ней тематический вечер, не мешай, — Егор поднял мою руку и показал кольцо, которое я так и не сняла, да и он тоже. — Ой.. Извините… — но Егор его не слушал, он просто вышел со мной на улицу, погода была ужасной, мне в лицо ударил холодный ветер и брызги. Я очень плохо помню, как мы дошли до машины и сели в нее, Егор к тому времени был в насквозь мокрой рубашке, но и слова не сказал о своем недовольстве. Убрав влажный локон с моего лица, он погладил меня по щеке. — Не замерзла? — я лишь покачала головой. Всю дорогу я слушала размеренный стук сердца, он успокаивал, родные руки обнимали мою талию, я прикрыла глаза, совсем не думая о том, что будет потом, сейчас мне хорошо. И если это ошибка, я готова стать на эти грабли снова. — Мне нужно в отель…. — вдруг вспомнила я. — Мы почти дома, — целуя меня в макушку, прошептал Егор. Я не стала спорить, а просто в очередной раз приняла его волю. Этого дома я не знала, он был пустым, словно люди еще не разобрали вещи и где-то будет комната заваленная сотнями коробок. Егор был моей опорой, и он это прекрасно понимал, так что он поднял меня на руки и куда-то понес. Я обняла его за шею, прикрывая глаза. — Я тоже скучала.. — выдохнула я, засыпая у него на руках. Егор Я впервые за три года решил сменить бар, в котором пью. И я подумать не мог, что именно в нем я встречу ее. Моя Милли вошла в двери дрожа от холода, распуская волосы, на ее щеках сиял румянец, я вновь влюбился в нее. Она села рядом, даже не заметив меня. С каждой секундой я хотел ее еще больше, мне было мало держать ее за руку и обнимать, прижимая к себе. Она уснула еще в машине лишь иногда высказывая свое недовольство, но я собираюсь оставить ее дома и это не обсуждается. Если нас свела судьба, то в этот раз я не потеряю ее. Снимая влажную одежду с нее, я бросил ее на пол. Я не ожидал что она проснется, моя рука покоилась на ее талии, пока я решал оставить ли на ней бюстгалтер или для ее удобства его лучше снять. — Что ты делаешь? — хрипло прошептала Эми. Я включил приглушенный свет, Милли прищурилась, а после резко потянулась к одеялу понимая, что на ней только белье и туфли. Я встал и взял в руки ее ножку расстегивая туфлю, снимая их с ее ножек, немного разминая их после долгого дня. — Ты была мокрой, не спать же во влажной одежде, — я укрыл ее, и потянулся поцеловать ее на ночь, а ее руки потянулись к моей действительно мокрой рубашке, расстёгивая пуговицу за пуговицей.