Отпуск превратился в рабство

Может мне кажется, но эти роды прошли быстрее, мне пришлось раздеться, чтобы Джунн можно было положить мне на грудь. Дочь была любопытной, сразу стала трогать меня и сжимать мой палец, улыбаясь беззубым ртом. Лунна была спокойной, однако девочки отказались лежать в разных кроватках. Бабушка и дедушка не смогли удержать нашего мальчика дома, особенно когда мы сказали, что с Эмили все хорошо и малышки родились. Оливер шел ко мне в слишком большой санитарной одежде ко мне, он был угрюм. Я открыл дверь в комнату пропуская его вперед, пока бабушка и дедушка для безопасности девочек и лишнего скандала стояли перед дверью коридора. На лице Эмили не было эмоций, волосы прилипли ко лбу. Она очень устала и почти засыпала. — Мамочка? Мамочка с тобой все хорошо? Я не помню, чтобы сын обращался к ней так. Он взял ее за руку нежно сжимая, переживая за нее. На самом деле не будь я рядом с ней в прошлый раз и в этот тоже сошел бы с ума от ее усталого вида. — Да.. Просто устала, — поглаживая его пальцы бросила Эмили. — Девочки еще не спят.. Я провел Оливера к кроватке, в очередной раз замечая в его глазах слезы. Волосы Джунн были темнее, она взяла больше черт лица матери, Лунна наоборот моих. — Они такие маленькие.. — Ты обработал руки? — Да мне сказали, — я поправил стерильную шапочку на его голове. — Ты можешь дать им палец, только не сжимай в ответ. Они сильные. Первой палец получила Джунн, она сжала его, дергая ножками, а после Лунна. Стирая слезы с щек сына я уже тогда понял, что мы приняли правильное решение. Девочки поменяли Оливера. Они наполняли его сердце любовью, которую он просто не мог не принять. Он часто улыбался, заботился о них как мог, готов был носить платья и заплетать короткую челку. Конечно, я делил с ним эти шалости малышек и вместе с сыном потом отмывался от косметики. — Я всегда недооценивал твое влияние на меня.. — за чашкой чая говорил я Эмили. — О чем ты? — спросил Оливер. — Мам, а как вы с папой познакомились? — спросила Лунна. Малышкам исполнилось 5 лет несколько недель назад. И они были очень умными и всегда лезли в наши с женой разговоры. Лунна залезла на колени к Эмили, делая глоток чая из ее кружки. Джунна протянула руки ко мне. Я посадил ее к себе и протянул конфетку, которую она с удовольствием открыла. — Я, кстати, не знаю эту историю, — устраиваясь на барный стул рядом бросил Оливер. — Ох. Ну мы.. — начал я пока меня не перебила жена. — Я убью тебя, если ты расскажешь правду! — бросила Эмили. — Я украл вашу маму, — детки с ужасом вздохнули. — Бабуля с дедом были очень свирепыми, это с вами они милые. — Дедушка хороший! — защищала отца Лунна. — Конечно. Они требовали от меня невесту и внуков. Я же был таким же как маленький ты Оливер. У меня был плохой вкус на женщин и связывать с кем-то жизнь не хотел. Так что я нашел людей, которые украли для меня вашу маму и привели в мой дом. Однако ваша мама в те годы была не такой доброй и милой! — дети перебили меня. — Наша мама хорошая, — требовал Оливер. — Мама самая добрая! — защитила ее Джунн, отбирая у меня чай. — Мамочка мы тебя очень любим! — говорила Лунна, обнимая Эми. — Ваша добрая и хорошая мама оставила мне шрам от бритвы — вот тут, — я показал шею услышав смех. — От него уже ничего не осталось за столько лет. Но продолжай раз начал. — Так вот. Она была женщиной с характером. Потом я спас ее от пули, — я показал еще один шрам, который было видно. — Каков герой. Ты упустил, что я от тебя убежала, — напомнила Эмили. — Ты сбежала от папы? — удивился Оливер. — Да. Он насильно держал меня в доме. Однако он поймал меня, когда я выходила из такси. — Пап, а разве так можно? — уточнила Джунна. — Нельзя, но что мне было делать, когда я влюбился. Особенно после того, как ваша мама заботилась обо мне, когда я получил пулю. Я не понял какое счастье я получил. Мы немного поругались и расстались, на самые долгие годы в моей жизни. Я так тебя люблю, — выдохнул я, помогая дочери пить из моей чашки. — Но.. А как тогда вы встретились? — уточнил Оливер. — А.. Тетя Мира пригласила меня сюда. И мы с вашим папой встретились. Мы поняли что любим друг друга. И мы начали отношения с чистого листа. — Хороший мартини решает. Если бы не он ты бы не была со мной. Я получил толчок в бок от жены. Как будто она влюбилась в меня не из-за секса и мартини! Я был чертовски хорошо, и поэтому она стала моей. — Я хочу научиться делать хороший мартини. — Как только тебе исполнится 16, ладно? — сын кивнул. — Не меньше 18! Алкоголь вреден! Егор ты не будешь спаивать ребенка. — Ну мама. Папа сказал, что это важно. Я рассмеялся, вспоминая, что мы с женой творили. И что мы занимались сексом на каждой поверхности этого дома. А теперь она вжилась в роль приличной мамочки, скоро начнет молиться по воскресеньям. Джунн обняла меня, похоже Эмили зло на меня смотрела. — Мама не злись на папу, — одновременно бросили девочки. — Мам, папа хочет как лучше, — уверял сын. Маму дети любили больше, и считали, что меня она любит меньше, чем их. Так что их долг защищать меня. И я люблю их за это. — Так что такого сделала мама? — спросила Лунна. — Она подарила мне прекрасного сына. Я рад, что ты у меня есть Оливер. А после в моей жизни появились две прекрасные малышки. Вы много значите для меня. Мои собственные солнце и луна. Я поцеловал Джунн в щечку, а она опять скривилась, когда щетина царапала ее щечку. Я бы сбрил бороду, но Эмили я нравился таким. — И знаешь. Я никогда не мечтал о большой семье. Мой идеальный мир был в пентхаусе с девушкой с обложки, море алкоголя и любви. И я получил девушку с обложки журнала «Моя жизнь», море алкоголя заменили безалкогольные напитки. — А как же любовь? — уточнила Лунна обнимая маму. — Вместо моря, я получил целый океан любви. Как от вашей мамы, так и вас. Я хочу, чтобы вы запомнили одну вещь. Не пытайтесь угодить нам. Любите тех, кто заставляет вас быть лучше, чем вы есть, и ради тех, кто заставляет вас улыбаться.