Примечание Автора: оккеееей, опять предупреждаю. В этой главе будет постельная сцена, и я впервые пишу нечто подобное (и посмотрите, какого чёрта со мной сделали Соукоки) так что вполне возможно, что там полнейший отстой. Я бы даже описала бы это как секс по любви\ненависти? Кроме того, я не знакома с практикой использования тегов, поэтому я стараюсь их вообще не использовать, но если есть что-то, что мне нужно пометить, пожалуйста, скажите мне! Примечание Переводчика: мне, как и Автору, очень сложно с выбором меток и предупреждений. Так что если Вы считаете, что что-то стоит добавить в шапку фанфика, дайте мне, пожалуйста, знать! Примечание беты: А я тут вообще мимо проходил и всё это "непотребство" читал.
+ Прошлое +
Алая ночь — ночь, верная своему имени, с красными шторами, свисающими с потолка, заливающими банкетный зал морем пунцового света. Люстры сверкали, словно кристаллы, а в центре каждого стола, покрытого светящейся белой тканью из шёлка, стояли букеты цветов. Это мероприятие проводится каждый раз, когда новый лидер приходит к власти, чтобы отпраздновать рождение новой эры. По крайней мере, на первый взгляд. Вечер легко мог превратиться в ад, если оказывалось, что новый лидер не пользуется популярностью. Его либо свергают с престола этой ночью, либо он уходит новым королем. Все зависело от того, присягнут ли люди в комнате ему в верности и хватит ли у него сообразительности, чтобы избавиться от врагов. В любом случае в эту ночь луна озарится алым. Мори сидел в центре длинного стола в центре комнаты. Справа от него сидел Дазай, а слева — Кью. Старший мальчик скучающим взглядом осматривал комнату, в то время как Кью, возбужденно вздыхая, ворковал над всем, что двигалось. Остальные столы в комнате были круглыми и в ту ночь здесь собрались все, кто был хоть какое-то значение в Портовой Мафии. В перспективе — пока еще не новый, но он обязательно выйдет отсюда живым, с высоко поднятой головой, а его враги будут униженны или мертвы — босс Портовой Мафии сменил нейтральное выражение лица на ухмыляющееся, когда двери открылись, впуская Коё и ее окружение. Она была одета, как обычно, безупречно, но для этого события надела более экстравагантный наряд. Кимоно, которое она надела, было цвета золота по центру, с красными краями сверху и снизу, а поверх были изображены переплетающиеся цветы. Ее волосы были собраны в привычный пучок и закреплены палочкой для волос, с которой свисала большая жемчужина. Справа на ее волосах было прикреплено большое украшение из гвоздики. Как обычно ее рука была обвита вокруг Чуи и, очевидно, она одела своего подопечного так же под это мероприятие. На нём было похожее кимоно, что и на Коё, за исключением того, что на нём был водоворот из чёрного и красного, а цветы разбросаны по всей ткани. Небольшой аксессуар для волос в виде камелии находился в волосах слева, прямо над длинной прядью волос, которая лежала на его плече. Довольная усмешка появилась на лице Дазая. Он выпрямился на своем стуле, и, не обращая внимания на взгляд Мори, прогулочным шагом подошел к своему партнеру. — Ты сегодня не подставка для шляп, а, красавчик? Чуя было дёрнулся, чтобы ударить Дазая, но Коё сдержала его, окинув обоих строгим взглядом. — Дазай-кун, — дружелюбно поприветствовала Коё, хотя в ее глазах читалось открытое предупреждение. Дазай насупился, но всё же вернулся на свое место, хотя перед этим наклонился и быстро что-то прошептал Чуе на ушко, от чего рыжий вздрогнул, и его лицо слилось с цветом волос. Как только все расселись, Хироцу вышел в центр комнаты и остановился перед прямоугольным столом, за которым сидели Мори и его компания. — Давайте поприветствуем 10-го лидера Портовой Мафии Мори Огая. Реакция была мгновенной. Несколько десятков человек вскочили из-за ближайших столов и бросились к Мори с обнажёнными пистолетами и ножами, в то время как остальные за другими столами начали атаковать всех тех своих соседей, кто хотел, чтобы Мори был у власти. Лицо доктора изогнулось в ухмылке, когда все пули остановились в нескольких дюймах от стола, за которым он сидел. Глаза нападавших в шоке расширились, прежде чем они повернулись к столу Коё, где Чуя вскинул руку со злобной ухмылкой на лице. Пули с грохотом упали на пол в тот же момент, когда Чуя спрыгнул со своего места и, воспользовавшись инерцией, ударил кулаком по одному из мужчин, который пытался убить Мори. Обернувшись, Чуя вытащил нож, спрятанный в его оби*, и перерезал шею другому. Дазай не мог отвести глаз от своего напарника, пока тот двигался по комнате, сверкая серебром ножа на свету, а голубые глаза искрились адреналином. Несмотря на свое фантастическое кимоно, Чуя двигался со всей грацией танцора, и, хотя кровь, проливалась повсюду, ни одна капля не коснулась его. Дазай был в восторге, уверенный, что никогда не видел ничего более прекрасного. И когда Чуя, повернувшись, ухмыльнулся ему, лазурь в его глазах сияла, словно говоря, что он прекрасно знал, о чем думал Дазай. Брюнет почувствовал, как его собственные губы изогнулись в такой же ухмылке. Он вытащил пистолет и выстрелил в человека, приближавшегося к Чуе сзади, в то время как ухмылка Чуи стала ещё шире. Дазай весело покачал головой — тот знал, что кто-то приближался, но не удосужился и пошевелиться, словно зная, что Дазай позаботится о помехе перед ним. — Лентяй, — прокомментировал Дазай. Чуя пожал одним плечом, словно говоря, что это несправедливо, что Дазай заставил его делать всю работу, прежде чем нырнул обратно в битву. — Коё! Юми — последняя из исполнителей верных Фумо, недавно почившему боссу, — была той самой женщиной что закричала. Коё ничего не сказала, лишь сделав глоток вина стоявшего перед ней, что было для неё редкостью, поскольку обычно она предпочитала чай. Золотой Демон убивал её врагов, пока она продолжала сидеть на протяжении всего испытания, а Чуя и её девочки убивали оставшееся сопротивление. Поставив бокал, Коё встала и подошла к Юми. Не сказав ни слова, она воткнула нож в сердце Юми, когда Юми в шоке уставилась на неё. — Ты единственная здесь, кто заслуживает принять смерть лично от меня. Коё вытащила свой нож, когда битва вокруг них стихла. Явная победа в пользу Мори. Чуя подошел к Коё с самодовольным выражением лица и она улыбнулась ему. Подобрав одиноко лежащую салфетку Коё вытерла кровь с ножа, прежде чем засунуть его обратно в свой оби. Двигаясь вперед с Чуей рядом с ней, она и её протеже опустились на одно колено, склонив головы. — Босс, — произнесла она, и это единственное слово заставило всех её последователей последовать примеру, повторяя её слово. Два оставшихся исполнителя, не пошевелившие за всё время и пальцем, ясно осознали ситуацию, поскольку тут же, не задумываясь, преклонили колени. Их подчинённые последовали их примеру, и вскоре вся комната стояла на коленях перед Мори. Дазай встал и Кью повторил за ним. Они тоже приклонили колено. — Босс, — в унисон произнесли они. Усмехнувшись, Мори встал и посмотрел вниз на всех. Портовая Мафия теперь принадлежала ему. Йокогама теперь принадлежала ему. Новый босс ухмыльнулся, обогнув стол, Дазай и Кью встали и последовали за ним. Он протянул руку Коё и помог ей встать, ясно показывая, в чьих руках теперь была власть. Оцепенение двух других руководителей не ускользнуло от его внимания, и он улыбнулся. — Коё-кун, я рассчитываю на твою помощь в укреплении Портовой Мафии. — Я сделаю всё возможное, босс. Все начали подниматься, и Чуя уже тоже собирался встать на ноги, когда ему протянули руку. Он поднял глаза, с выражением презрения на лице, когда Дазай улыбнулся ему широкой ухмылкой. Закатив глаза, он принял руку и ахнул, когда тот потянул его вперед, так что он упал на парня, который воспользовавшись возможностью, обнял его за талию, тем самым показывая, что держит его. — Ты выглядишь так красиво этой ночью, Чуя. Щёки Чуи залились красным, и он, сладко улыбнувшись Дазаю, ударил того коленом в живот. Сильно. Дазай раздражённо выпустил его, схватившись за живот, хотя ухмылка все еще была на месте. — Дети, — прокомментировал Мори шутливо предупреждающим тоном, и даже Коё посмотрела на них с раздражением. Чуя склонил голову, достаточно наказанный. — Мои извинения. С другой стороны, Дазай лишь пожал плечами. Мори мысленно вздохнул и задумался, действительно ли он собирался сделать этих двоих своими исполнителями. Потому что он определенно сделает это, в своё время. Все и так уже знали, что Дазай определенно будет повышен в должности, но, вероятно, только Коё была осведомлена о его намерениях повысить и её подопечного. Мори нежно провел рукой по голове Чуи, мягко улыбнувшись мальчику и покачал головой Дазаю. — Что ж, тогда увидимся завтра, Коё-кун. Она кивнула в знак признательности и жестом пригласила Чую вернуться к ней. Он послушно сделал это, но не без прощального удара Дазая в голень. — Такой приставучий сегодня, Чуя~. — Иди нахуй. Коё лишь вздохнула. — До завтра тогда, Эйс-кун, Ко-кун. Оба исполнителя кивнули и склонили головы, когда Мори пронесся мимо них, выйдя из комнаты, его подопечные последовали за ним. — Дазай… — позвал Мори, когда они вышли из отеля. — Хм? — Что ты скажешь насчет того, чтобы Чуя-кун переехал жить к нам в штаб-квартиру? Губы Дазая скривились в ухмылке. — Я скажу, что это лучшая идея, которая у Вас когда-либо возникала.________________________________________
+ Настоящее +
Чуя явно уже был пьян. Он еле держал голову; единственная причина, по которой он еще не упал лицом вниз на стол, была рука, на ладонь которой он положил лицо, тем самым поддерживая его. Пальцы слабо сжимали бокал с красным вином на столе, и он поднес его к губам, жидкость бурно кружилась в его ослабевшей хватке. Он выпил содержимое одним махом и поставил бокал. Оставив, скорее всего, больше денег, чем необходимо чтобы покрыть счёт за выпивку, Чуя оттолкнулся от сиденья и на мгновение предательски накренился, прежде чем схватился за столешницу, чтобы устоять. — Сэр, может нам стоит кому-нибудь позвонить? — спросил бармен. Исполнитель Мафии покачал головой и направился к двери, неустойчиво качаясь при этом. Дазай наблюдал за всем из темного угла бара, где он прятался. Приходить сюда уже, в первую очередь, было ошибкой. Он знал, что ему не следовало следить за рыжим, учитывая, что его прощальными словами этим днём были "отвали от меня, блять". Но разве еще одна ошибка действительно имеет значение с его-то послужным списком? Кроме того, он никогда не умел слушать Чую. Он, не торопясь, оплатил счёт и вышел из бара. В пьяном состоянии Чуя был не быстрее черепахи. Когда Дазай вышел на улицу, он уже было почти подумал, что, возможно, в этот раз ошибся насчёт Чуи. Но затем обнаружил Чую, прислонившегося к стене рядом с каким-то бутиком одежды. Ох, ладно, тут уже ничего не поделаешь. Дазай пошёл по тропинке, проходя по пути мимо Чуи. Он не ожидал, что его руку схватят. взглянув на руку он поднял взгляд по чёрной коже и встретился с мутными, но весьма сосредоточенными глазами. Он видел, как огонь бесится в них и ухмыльнулся. — Ой, посмотрите, что это у нас здесь. Разве это не печально известный миниатюрный исполнитель Портовой Мафии? Хватка на его руке значительно сжалась, и Дазай подумал бы, что Чуя не так уж и пьян, как кажется, если бы только тот не опирался большей частью своего веса на стену. — Ты, ублюдок. Дазай знал, что эта фраза не имела ничего общего с его высказыванием. Его глаза потеряли игривый блеск, и тень застелила их, напоминая о временах, когда он еще был в Мафии. — Отпусти, Чуя. Хватка на руке сжалась на долю секунды, прежде чем Чуя, усмехнувшись, убрал руку. — Отъебись. Дазай с радостью так и сделал. Поймать нож было чем-то скорее рефлекторным, чем заранее продуманным. В конце концов, он ведь знал Чую. Дазай скрылся в ближайшем переулке, не желая подвергать опасности общественность. Куникида буквально отрубит ему голову, если до него дойдёт, что Дазай подвергал общество опасности. Чуя, естественно, последовал. Его лицо было искажено злобным рычанием, а в руке уже был ещё один нож. Дазай глядел на Чую, мгновенно узнавая, как его тело сжалось, готовое сломаться в любой момент. Он задался вопросом, как долго его бывший партнер сдерживал всё это напряжение, да еще в таком маленьком теле. Удивительно, что он не взорвался. Дазай засмеялся, звук эхом разнесся по узкому переулку, и Чуя агрессивно сделал шаг вперед, его глаза сузились. — О, моя дорогая вешалка для шляп, разве ты не сам сказал мне отвалить от тебя сегодня днём? Почему ты пристаешь ко мне теперь? Ах, я знал! Ты просто не можешь жить без меня~. Нож полетел прямо в Дазая в тот момент, когда слова сорвались с его языка. Он легко уклонился от него и поднял руку, чтобы заблокировать высокий боковой удар, который собирался нанести Чуя. Но рыжий споткнулся, и Дазай опустил руку, бесстрастно наблюдая, как Чуя с трудом удержался от падения, прижимаясь рукой к стене. — Серьезно, Чуя, ты едва можешь ударить меня, даже в трезвом состоянии. Не правда. Потому что, хоть Дазай и мог читать движения Чуи, обычно он был недостаточно быстр, чтобы увернуться от них, а Чуя с годами становился только быстрее. Тем не менее, он просто знал, что сказать, чтобы рассердить рыжего. Чуя тихо утробно зарычал и бросился на Дазая. Детектив сделал шаг назад, поворачиваясь, так что Чуя промазал по нему. Он знал, что его наверняка бы уже ударили, если бы сейчас в жилах Чуи алкоголя не было бы больше, чем крови, но в нынешних условиях ему даже не нужно было прилагать никаких усилий, чтобы уклониться от любой из атак. Чуя повернулся и бросился на Дазая, но тот словил кулак, готовый было ударить его по лицу. Он сдвинул хватку вниз, чтобы сжать пальцы вокруг запястья Чуи, похожим способом, как он остановил Порчу несколько ночей назад, и, должно быть, это знакомое действие заставило Чуя застыть, когда другая его рука опустилась сбоку. Дазай резко потянул Чую, так что рыжий споткнулся и ударился о его грудь. — Брось это, Чуя, — сказал он мягко, не по-доброму. Дазай услышал, как тот поперхнулся и отпустил его, отступая назад, не заботясь, что Чуя, потеряв баланс, упал на землю. Он отвернулся. Готовый уже было уйти он услышал явные признаки чего-то летящего сквозь воздух. Обернувшись, его глаза расширились, когда он увидел коробку, летящую в его сторону. Брюнет подхватил лежащую неподалеку палку и резко ею отбил летящий предмет. Коробка грохнулась на землю, а её содержимое разлетелось повсюду. У Дазая не было возможности, чтобы рассмотреть, что именно там было, так как еще одна коробка, больше и массивнее, была брошена в него. Пользуясь все той же палкой, Дазай с силой замахнулся ею и, не дожидаясь пока та упадет, отступил и, припав на одно колено, крепко сжал запястье Чуи. Коробка с шумом упал позади них, и часть её содержимого разлетелась повсюду. — Хватит, Чуя, — бездушно сказал Дазай. Подобным тоном он разговаривал с Акутагавой. Чуя должно быть признал этот тон, потому что он немедленно высвободил руку и ударил Дазая по лицу. Это произошло только потому, что Дазай позволил. Он обернулся, чтобы посмотреть в голубые глаза. В них застыла ярость, словно озеро зимой, и под всем этим он видел жидкие воды печали. — Хватит, — повторил он, мягче в этот раз, но без доброты как в первый раз. Он встал и попытался уйти, но чужая рука сжала его лодыжку, штаны внезапно потянули к земле, словно цепи, и Дазай рухнул на тротуар. Чуя, воспользовавшись моментом падения, подтянул себя к Дазаю. Однако в тот момент как хватка Чуи на нём исчезла, Дазай быстро перевернулся на спину и потянулся, чтобы поймать оба запястья Чуи, чтобы снова обнулить его способность. Чуя тяжело дышал, сидя на бедре Дазая. Дазай тоже дышал коротко и неглубоко. Всё такие физические бои не его конёк. Прошли секунды, как они находились в таком заблокированном положении. — Чуя, — наконец позвал Дазай, в его голосе ясно читалось предупреждение, и он отпустил запястье Накахары. Руки рыжего повисли по бокам, и Дазай приподнялся на локте, пока Чуя не подавал никаких признаков движения. Он уже был готов оттолкнуть Чую от себя, но вместо этого Чуя толкнул его обратно на землю. Зарычав, Дазай собирался уже было сбросить с себя Чую, когда почувствовал, как руки схвати ли его за плечи, а губы коснулись его собственных. Глаза Дазая распахнулись, а руки, словно безвольные, упали на землю. Боже, а он скучал по этому… и он даже не осознавал этого, пока их губы не соприкоснулись. Глаза Чуи были закрыты, и Дазай мог чувствовать сильный запах красного вина, чувствовать его вкус, когда язык Чуи проник в его рот. И его первым инстинктом было — поцеловать в ответ, обнять руками этого карлика на нём. Он не сделал ничего из этого. Руки Дазая уже почти было коснулись Чуи, в попытке обнять рыжего, когда он понял, что собирался сделать. Мгновенно и с большей силой, чем он думал, ему было нужно, он оттянул их назад. Чуя открыл глаза, и Дазай поймал вспышку бесчисленного количества эмоций, пронизывающие эти лазурные глаза, и перед тем как он успел что-либо понять, исполнитель Портовой Мафии отстранился. Сухо засмеявшись, он положил руку на грудь Дазая и, оттолкнувшись, поднялся. — Прощай, мудак, — прошептал он, даже не посмотрев вниз на Дазая, когда произнёс эти слова. Он уходил. И всё это просто потащило Дазая по неправильному пути. Глаза детектива вспыхнули. Встав, он схватил Чую за запястье и ударил его о стену. В глазах Чуи вспыхнул гнев, и Дазай почувствовал, как его тело завибрировало, когда он собрался уже сбросить Дазая с себя. Этого не произошло. Дазай сжал их рты вместе, проглатывая проклятия с кончика языка Чуи, прижимаясь всем телом невероятно близко к рыжеволосому. Слегка отстраняясь, он резко прикусил нижнюю губу Чуи и, всасывая вытекающую кровь, Дазай открыл глаза, чтобы увидеть бурю эмоций в глазах Чуи. В большей степени Чуя был всё ещё пьян, Дазай это знал, но он также мог видеть желание, скрытое глубоко в этих небесных глазах, и этого для него этого было более чем достаточно. — Чуя, — Дазай прорычал в губы другого, а затем Чуя поцеловал его, обнимая за шею. Детектив обнял того за талию, прижимая его к себе. Они остановились в ближайшем отеле, сделав остановку, чтобы купить необходимое, и еще до того, как за ними закрылась дверь Чуя снова был на Дазае. Он прижал брюнета к ней, встав на цыпочки, хозяйничая во рту Дазая. А потом отпрянул, бормоча что-то подозрительно похожее на то, что он недостаточно пьян. Дазай наблюдал как исполнитель Портовой Мафии схватил бутылку вина с прикроватного столика даже не интересуясь почему она вообще здесь и наполнил пол бокала. Он опрокинул его в один присест и Дазай поймал и Чую, и бокал до того как они оба успели упасть на пол. Чуя грубо схватил Дазая за воротник, ненавидя то, как он хочет Дазая, хочет его так чертовски сильно, не смотря на всё, что тот, чёрт возьми, сделал. Этого бы не произошло если бы он был полностью трезвый, и это та сама причина, по которой он не. Он знал, знал, что он бы не сделал этого с Дазаем если бы он мог мыслить рационально, но он хочет Дазая так сильно и это единственный вариант при котором он позволил себе сделать это. Дазай, похоже, понимал — это бы объяснило наличие вина в комнате — как и всегда. На какое-то мгновение, Чуя просто хотел отдаться небытию. Дазай откинулся назад, позволяя им обоим упасть на кровать размера «king-size», аккуратно поставив бутылку и бокал на пол и позволяя им с Чуей перекатиться. Дазай заполз выше, так, что Чуя оказался зажат его руками и коленями. Его бывший напарник реально ну такой крошечный и что-то очень похожее на желание защитить всколыхнулось в нём. Дазай протянул руку и провёл тыльной стороной ладони по щеке Чуи. Неохотно на его губах появилась нежная улыбка, когда рыжий прижался к его прикосновению. Он нежно обхватил щёки Чуи и наклонился, захватывая его губы в поцелуе, который был слишком целомудренным, учитывая шквал чувств между ними. — Да-Дазай, — Отстранился Чуя и застонал, обхватывая ногами талию Дазая. Больше Дазай не тратил время, раздев Чую и удостоверившись, что возлюбленная шляпа рыжеволосого аккуратно лежит на диване. Его сердце слегка сжалось при виде перчаток, и он уже было подумал оставить их, но в итоге решил, что хочет видеть всего Чую. Впервые за долгое время Дазай увидел весь урон, который Порча нанесла телу Чуи. Глядя на обнажённое тело бывшего напарника под ним, ему стало интересно, как он мог забыть все те метки, что оставляет Порча после себя, такие темные и глубокие, что отпечатались на коже Чуи на дни. Дазай провел по синяку на руке Чуи. Рыжий вздрогнул и тихо застонал от прикосновения. Дазай мягко вздохнул и, нежно прикасаясь губами, оставлял поцелуи на синяках, что покрывали руки Чуи. Он нежно поцеловал метку на животе и поднялся вдоль его груди, пока рыжий скулил и извивался. Чуя как море во время шторма с разрушающими волнами и водой, окрашенной в тёмные цвета. И серый, и синий, и белый — все вместе, словно вихрь из эмоций сталкивающихся одна с другой, таких ужасающих, но при этом таких неотразимых, таких опасных, но при этом таких заманчивых. Дазай хотел утонуть в нём. Он присосался к шее Чуи словно человек, не пивший несколько дней. Чуя застонал от ощущений, притираясь бёдрами к Дазаю и детектив смог почувствовать твёрдость, давящую на его живот. И это сделало его ещё более голодным так как он уже посасывал другое место. А после он почувствовал как его тянут наверх и он тяжело задышал, глотая свежий воздуха. Хватка Чуи исчезла с его волос и Дазай взглянул вниз на бывшего напарника, чьи глаза были закрыты, а дыхание стало ещё более неравномерным. Раны от порчи, которые ещё не затянулись, кровоточили на белые простыни. Бордовый цвет так завораживал, что Дазай очарованный смотрел на струйку крови, стекающую по бледной коже Чуи. До сих пор помешанный на алых жидкостях он поднес руку Чуи ко рту и слизал кровь с его запястья. Он посасывал это место и Чуя, застонав, открыл глаза, туманно моргая Дазаю. — Дазай, — пробормотал он, и Дазай отпустил его руку, чтобы снова поцеловать его, прижимая его запястья к кровати, пока его кровь стекала между пальцев Дазая. — Я хочу тебя, Чуя, — возбужденно прорычал тот горячо над его кожей, глядя на мужчину под ним. Глаза Чуи неуверенно открылись, и он посмотрел на Дазая со странным выражением лица. — Я твой… — прошептал он. И было очевидно, что это не те слова, которые Чуя бы произнес, будучи в трезвом виде. Дазай замер при этих словах и даже не заметил, как рука Чуи выскользнула из его хватки. Нет. Дазай прикрыл глаза. Не так он хотел это сделать. Когда он вновь открыл их, они оказались ещё темнее, и больше напоминая времена, когда он был еще Демоническим Вундеркиндом, самым молодым исполнителем Портовой Мафии. Дазай взял смазку из магазинного пакета и достаточно много налил себе на пальцы. — Откройся мне, Чуя, — пробормотал он, толкая колено Чуи, и тот послушно раздвинул ноги. Дазай ухмыльнулся. — Хороший мальчик. Узкость его бывшего напарника и его первое желание отодвинуться, когда Дазай вставил в него палец, привели Дазая к выводу, что возможно с тех самых пор у него никого не было, но он не мог быть в этом уверен. Вскоре он добавил второй палец и Чуя поперхнулся, бездумно хватаясь руками за простыни. Дазай не осознавал, как сильно он скучал по звукам, которые издаёт Чуя, до этого самого момента, как они вырвались наружу и обнаружил, что жаждет большего. Удвоив свои старания, Дазай добавил третий палец и нащупал то самое место, которое разрушило Чую. Исполнитель издал вопль, крепко сжимая простыни, и на лице брюнета появилась ухмылка. Чуя стонал и извивался, пока Дазай подготавливал его, двигая пальцами внутрь и обратно. Чуя повернул голову набок, слегка задыхаясь, прядь мягких кудрей упала ему на лицо и его пальцы так крепко сжимали простыни, и, чёрт возьми, он красив, чертовски красив. Дазай вытащил пальцы, и Чуя заскулил, подталкивая свое тело вперед, пытаясь снова найти эти прикосновения, но Дазай прижал его бедра с такой силой, что к завтрашнему дню тело рыжего будет усыпано синяками. Он пристроился у входа Чуи, остановившись, просто боясь войти в него, и Чуя, издав стон, приподнял бёдра, пытаясь толкнуть Дазая туда, где он его так желал. — Чуя, — тихо позвал Дазай, и единственный ответ, который он получил, — похныкивание, пока Чуя боролся с его хваткой. Крепко обхватив подбородок Чуи большим и указательным пальцами, Дазай болезненно впился пальцами в мягкую кожу, и повернул своего бывшего напарника к себе лицом. Глаза Чуи были всё ещё крепко зажмурены, и Дазай знал, что, несмотря на свое опьянение, это вовсе не ощущения, которые тот испытывал, заставляли его закрывать глаза. Это потому, что он не хотел смотреть на Дазая, не хотел признавать происходящее. Будто бы Дазай позволил бы этому случиться. — Посмотри на меня. Рука протянулась к нему, казалось было, чтобы дать пощечину, но Дазай вздрогнул от того, как мягко она опустилась на его лицо. Чуя несколько раз моргнул, прежде чем его взгляд сконцентрировался на Дазае. Он провёл большим пальцем по лицу Дазая, прежде чем запутать пальцы в его волосах, притягивая его вниз. Перед тем как их губы соприкоснулись, Дазай остановился, игнорируя протестующее рычание Чуи. — Там был кто-то ещё? В глазах Чуи промелькнула вспышка ясности, и он, кажется, внезапно осознал, где находился, что делал и с кем именно. Чуя убрал руку с волос Дазая и упёрся обеими руками в грудь Дазая, пытаясь оттолкнуть того, хотя его тело противоречило этому, тянулось к теплу, излучаемому Дазаем. Его толчок едва ли имел силу. Вино лишило его привычной силы, и Дазай взял верх, подняв руки с талии Чуи на запястья, и прижимая их к кровати. Он сердито посмотрел на того. — Скажи мне. Чуя пристально посмотрел на него, попытался ударить его ногой, но все это привело лишь к трению его возбужденной плоти о Дазая, заставляя эрекцию Дазая приблизиться к его отверстию. Он резко выдохнул от прикосновения и попытался отодвинуться, и очень сомнительно, что у него могло это получиться, учитывая, как он был прижат к постели. И это не чувствовалось чем-то непривычным; Чуя всегда чувствовал, что сбежать от Дазая невозможно, и вот это всё просто физическое отображение душевных пыток, которым он подвергается ежедневно. Дазай отпустил одно из его запястий, оттолкнувшись телом назад и скользнув пальцами обратно в Чую, наблюдая, как взгляд Чуи затуманился, как он шипел, пытаясь отпрянуть от касания так же сильно, как пытался насадиться на него. Дазай присел и перекинул одну из ног Чуи через плечо, заставив парня вскрикнуть от изменения угла, продолжая жёстко его растягивать. — Скажи мне, Чуя. Дазай скрутил пальцы, глядя на Чую, и рыжий поперхнулся воздухом, когда его спина слегка выгнулась над кроватью. — Скажи. — Нет, — прорычал Чуя, — нет, ты, чёртов ублюдок. Нет, я… Дазай не дал ему закончить, вытащив пальцы и притянув Чую к поцелую, подавляя вскрик, который издал Исполнитель. Чуя целовал и кусал его, словно пытаясь разорвать Дазая на кусочки, и Дазай положил одну руку на затылок Чуи, чтобы не дать тому отодвинуться, другой впиваясь ногтями в талию Чуи, будто пытаясь перекрыть следы, оставленные Порчей на теле Чуи. Толкнув Чую обратно на кровать, Дазай, не предупреждая, полностью вошёл в Чую одним движением, застонав от знакомого тепла, которое окружило его, в то время как Чуя закричал от внезапности и забытого чувства полной заполненности впервые за столь долгое время. Не давая Чуе времени на то, чтобы привыкнуть, Дазай резко вышел и снова вошёл, задавая безжалостный темп, и покачивая Чую в такт толчкам. Парень громко застонал, когда рука Дазая задвигалась вверх-вниз по его стволу. Чуя закричал, кончая до неловкого быстро, но Дазай ничего на это не сказал, просто переместив руки на бёдра Чуи, чтобы толкаться в рыжего снова и снова, не останавливаясь, не давая Чуе передышку. Чуя охнул, когда Дазай продолжил входить в его тело так глубоко, уверенный, что последствия он будет чувствовать ещё в течение нескольких дней. Чуя с трудом выдерживал хватку Дазая на его бедрах, но тот держал его слишком крепко. Когда Дазай толкался вниз, Чуя одновременно подталкивал бёдра вверх. Стон вырвался из горла детектива, и ногти тут же впились в его кожу. — Б-блять, — выругался Дазай, ускоряясь. Его темп перерос в безумный, хаотичный. Громкие стоны Чуи эхом разносились по комнате, его руки обвились вокруг шеи Дазая. Дазай тихо простонал, изливаясь в Чую, ещё несколько раз делая неглубокие толчки, чувствуя волны оргазма, прежде чем грубо вышел, заставив Чуя захныкать. Его сердце сжалось от этого звука, и он моргнул, глядя на рыжего, который тяжело, но почти бесшумно дышал. Пряди волос прилипли к его лицу. Дазай подавил в себе инстинкт убрать их и рухнул рядом с Чуей. Окутанный дымкой удовольствия, Дазай позволил себе протянуть руку и притянул рыжего к себе, который уже сам приблизился к нему. Чуя положил голову Дазаю на грудь, когда тот обнял его за талию, как они это делали много раз раньше. Казалось, словно ничего не изменилось, но эта ложь продержалась ровно до того момента, пока Чуя не открыл рот. — Что насчет тебя? — выдохнул он, прекрасно зная ответ. Дазай, знал, о чём он говорит, естественно, и у этого засранца хватило наглости рассмеяться, сказав: — Конечно, Чуя. Глаза Чуи закрылись, и если Дазай и почувствовал влагу на своей груди, он либо подумал, что это пот, либо (что более вероятно) вообще ничего.