Примечание автора: если честно я не знаю, как я себя чувствую от этой главы. Это первая глава которая действительно вызвала у меня такие противоречивые чувства: ( Предупреждение: лёгкий смут в главе.
+ Прошлое +
Для любого, кто бросал на него взгляд, он был просто очередной куртизанкой, хоть и очень ценной. Никто не мог сказать, что красивая женщина с сочными красными губами и розовыми тенями для век в кимоно, свисавшем с плеч, обнажая фарфоровую белую кожу, на самом деле была парнем, и, более того, исполнителем Портовой Мафии. Его кимоно в эту ночь было, пожалуй, самым изысканным, с красным воротником и длинной, из чистого золота, тканью, с изображениями цветов, птиц и гор, разбросанных по всей длине. Чуя был здесь только из-за заказного убийства. В предоставленной информации говорилось, что цель появится в Золотом Цветении (название было данью уважения способности Коё) — главном публичном заведении при Портовой Мафии. В обычной ситуации его бы не позвали для такой работёнки, учитывая, что все девочки Коё были обученными ассасинами, но проблема заключалась в том, что цель была эспером и дела могли пойти весьма хреново, если он обнаружит уловку и попытаться дать отпор. Стоит отметить, что все девочки были опытными, но в таких ситуациях всегда присутствует то самое «а что если», а Портовая Мафия не рискует. Поэтому здесь Чуя. В любом случае, он вырос здесь и был обучен всем необходимым навыкам, не говоря уже о том, что он, всё-таки, является протеже Коё. Он ведь помогал в этом публичном доме, когда был младше, так что для него не составило никакого труда слиться с местными. Целью был поразительно обыкновенный мужчина, который вообще не выглядел так, как будто у него была способность, но в бумагах говорилось, что он мог превратить всё, что помещалось в ладони, в оружие, будь то кинжал, пистолет или что-либо ещё. Хотя Чую это вот вообще не интересовало. Он легко поймал взгляд этого человека (и это был далеко не единственный мужчина, который смотрел на него в ту ночь) и бросал на него мимолетные взгляды, на которые тот отвечал, разговаривая с другим клиентом. Чуя быстро избавился от мужчины, с которым тот разговаривал, и подошёл к цели, слегка покачивая бедрами. Глаза жертвы следовали за ним, и Чуя видел, как его взгляд сладострастно скользил по открытой коже его плеча, и подавлял дрожь отвращения. С застенчивой улыбкой и обещаниями невероятного удовольствия в лазурных глазах, Чуя вместе с мужчиной практически сразу удалился в комнату. Вонзить нож в его сердце было также просто как и сделать глоток вина. Тело с грохотом рухнуло на пол, и Чуя вышел из комнаты. Два охранника, стоявшие снаружи, тут же опустили головы, поприветствовав его. — Я закончил. Они кивнули и вошли в комнату, чтобы избавиться от тела. Чуя вернулся в свою старую комнату, чтобы переодеться. Коё оставила её практически нетронутой и, взглянув на татами, он вспомнил как, бывало, спал на них. Чаще всего такое случалось, когда другой ребёнок его возраста, бывало, проникал сюда. Ностальгия была очаровательна и болезненна. Неожиданно у Чуи появилась желание выпить саке, что подавали только в домах Коё и он решил, что останется в маскировке и насладится напитком в главном зале. Да и в любом случае никто бы не посмел бы его побеспокоить. Постоянным посетителям лишь сообщили, что он самая ценная куртизанка в доме Коё и ночь с ним нельзя купить так просто. Чуя выбрал место прямо у окна, чтобы смотреть на красивый сад и лунный свет, а не на суматоху в холле. Исполнитель закатил глаза, выпив чашечку саке в один залп, когда заметил покровителя, который бессовестно бродил глазами по всему телу. Чуя бы вырвал этому ублюдку глазные яблоки, но это было бы уже перебором. Когда охранники Коё говорили клиентам, что кто-то недоступен, то они имели ввиду именно это, поэтому никто не осмеливался подойти к нему, несмотря на многочисленные взгляды, брошенные в его сторону. Два охранника расположились возле его столика достаточно далеко, чтобы позволить ему чувствовать уединение, и при этом достаточно близко, чтобы служить свое рода предупреждением. И именно поэтому он был удивлён, когда кто-то непринуждённо рухнул напротив него. Охранники лишь моргнули, и один из них тут же поспешил к нему. — Чуя-сан… Чуя отмахнулся от него, глядя в аметистовые глаза перед собой. Эти глаза тронули нечто незнакомое в его сердце, и Чуя обнаружил, что сразу же восхитился этим человеком. Иностранцы были достаточно обычным явлением в этом заведении, но Чуя был удивлён, насколько легко тот обошёл охрану. Даже сам Чуя практически не заметил его. Рыжий отпустил рукоять ножа, спрятанного в подолах его кимоно и улыбка, которой тот одарил его, дала понять, что он знал, что Чуя поправил свой наряд вовсе не просто так. — Почему такой очаровательный мужчина, как вы, сидит в одиночестве? Ох, так он знал его пол. Уже интереснее. И опасно. Но Чуя никогда не убегал от опасностей. — Я считал, что представиться — это общераспространённая вежливость, с которой начинают разговор. Мужчина виновато улыбнулся. — Прошу простить меня. Вы можете называть меня Фёдор. Было в это имени что-то такое, что-то до боли знакомое, но среди знакомых Чуи не было никого из России, поэтому он никак не мог быть с ним знаком. Искра чего-то — надежды, что ли? — промелькнула в глазах мужчины, но пропала в тоже мгновение, и потому Чуя не был уверен, что он вообще что-то видел. — Я Чуя. Взгляд Фёдора смягчился, не скрывая тень разочарования в его глазах. Чуя не мог понять, почему улыбка мужчины внезапно показалась ему грустной. Это было странно. Грусть незнакомца не должна была на него влиять от слова совсем — с чего бы это вдруг, если они знакомы буквально несколько минут? — но он чувствовал, как меланхолия сдавливала его сердце. — Не будет ли слишком, если я попрошу немного этого изысканного саке, что Вы пьёте? Чуя махнул одной из девочек, что пока только проходили обучение, чтобы принесла ещё одну чашечку. Он наполнил чашечку саке, надлежащим образом и с мастерством, которому его обучила Коё. Чуя замер на секунду когда, подняв взгляд, обнаружил, что эти глаза смотрели на него так напряженно, что у него даже практически перехватило дыхание. Но он моргнул и Фёдор смотрел на него лишь с ленью во взгляде. Чуя гадал, что с ним, чёрт возьми, не так. Он указал на новую чашечку: — Алкоголь в любом случае приятнее, когда его разделяешь с кем-то. Фёдор сделал глоток и одобрительно кивнул: — Великолепный вкус. — Лучшее в Японии, — согласился Чуя, прежде чем, наклонившись чуть вперед и опираясь на одну руку, снисходительно улыбнулся Фёдору, — но я уверен, что Вы привыкли и к более тяжелым вкусам. Фёдор засмеялся: — Это потому, что я русский? — Эй, я исхожу только из того, что слышал. — Вы когда-нибудь были в России? Чуя на мгновение вспомнил то время, которое было для него в равной степени и горьким и сладким, хотя теперь и было совершенно определенно болезненным. Он улыбнулся, уверенный, что боль, которую он почувствовал в своём сердце, была видна его собеседнику: — Однажды. — Тогда Вы должны знать, что мы действительно любим крепкие напитки. Чуя засмеялся: — Думаю, что да. Федор задумчиво промурлыкал, прежде чем снова взглянул Чуе в глаза. И вот опять Чуя почувствовал, как его охватывало странное ощущение. Почему-то просто смотреть в эти глаза казалось Чуе чем-то настолько знакомым и, вместе с тем, абсолютно чуждым. И это сбивало с толку. — Может, прогуляемся? — Ха-а? Фёдор выглядел довольным: — Может, прогуляемся? В этом не было никакого вреда, за исключением того факта, что этот человек явно был опасен, и потенциально мог хотеть его убить. В общем-то… — Почему бы и нет? Золотое Цветение находилось недалеко от города: на достаточном расстоянии, чтобы было удобно добираться, и, при этом, достаточно далеко, чтобы быть безопасным убежищем для тех, кто хотел ненадолго сбежать от собственной жизни, хотя бы ненадолго. Комплекс был верен традиционной японской архитектуре и имел прилегающий сад. Они вошли в сад — излюбленное место посетителей. У всех присутствующих здесь мужчин были красивые спутницы, с которыми они прогуливались по живописному месту, вовлеченные и поглощённые их собственными разговорами. Несколько человек повернулись когда, Чуя прошёл мимо них, но он проигнорировал всех, взяв Фёдора за руку и повёл того по мощёной дорожке, через изящный красный мост и совершенно в ином направлении, пока они не достигли двери, доступ к которой явно был ограничен. — Немножко бунтарь, да? — Ох, умоляю, я вырос здесь; если кому-то и позволено пользоваться этими дверьми, так это мне. Федор приподнял бровь, но кивнул в знак благодарности и, не протестуя, последовал за Чуей. Перед ними предстал ещё один сад, не такой величественный, как первый, но такой же красивый и несравненно более спокойный, ведь вокруг не было никого, кроме них двоих. Чуя сел возле пруда, скрестив ноги, и наклонившись слегка набок и подперев рукой голову, посмотрел на Федора. Мужчина, сев рядом с ним, потянулся и убрал прядь волос с его глаз, и Чуя не знал, почему не ударил его за это. — Ты всегда такой доверчивый? Нет. И прямо сейчас он думал, какой же он, блядь, идиот. Но у него было непреодолимое желание, подсказывающее ему, что этому человеку можно доверять. А Чуя никогда не был из тех, кто ставит логику превыше всего. Это было скорее больше по части Да… Оу. Чуя слегка наклонил голову, чтобы получше взглянуть на Федора. Тот привык сидеть, скрестив ноги, и теперь смотрел на пруд, в котором мерцало отражение луны. Судя по его профилю, и правда, его слегка подчеркнутая угловатая челюсть была такая же, как у Дазая. То, как его волосы ниспадали сбоку, было похоже на прическу Дазая, даже несмотря на то, что они были прямыми, а не вьющимися. Федор повернулся, и когда их взгляды встретились, Чуя понял причину своих прежних парадоксальных чувств. Острота ума, сиявшая в этих фиолетовых глазах, как и вездесущий проблеск знания, были такими же, как у Дазая. Должно быть, всё дело в алкоголе, потому что Чуя поклялся, что на одну секунду он увидел Дазая, сидящего рядом с ним, как они это раньше делали много раз, когда были моложе. Тупой. Он был таким тупым. Дазай исчез два года назад, и от него не было никаких новостей. Мафия не смогла его выследить, записи о нём таинственным образом исчезли, а его имя было лишь тихим отголоском. Во всех смыслах и видах казалось, словно этого человека никогда и не существовало. Он даже не попрощался и Чуя… После всего изначального гнева, горя, депрессии и всего остального, Чуя почти сгорел, и теперь единственным, что заполнило пустоту, было страстное желание узнать, почему Дазай ушел, почему Дазай решил, что оставить его в прошлом — наилучший вариант. Почему это вообще было вариантом. — Почему? — пробормотал Чуя, слёзы наполнили его глаза. Он больше года не рыдал из-за Дазая и всё же чувства, каким-то образом, решили о себе напомнить именно сейчас? — Почему, Дазай? Он посмотрел на мужчину и был уверен, что это Дазай сидел здесь. Они сидели прямо напротив друг друга, так что всё, что ему нужно было сделать — это слегка наклониться, позволяя их губам соприкоснуться. Дазай зарылся пальцами в волосы Чуи, углубляя поцелуй. Не разрывая поцелуй, Чуя пересел на его колени, опираясь ногами по обе стороны от бёдер мужчины. — Дазай… — застонал Чуя в губы тому, когда они слегка отстранились. Мужчина оставил на шее Чуи поцелуй, прежде чем укусил это же место, так что не оставалось никаких сомнений, что останется след. Заскулив, Чуя притянул губы Дазая назад, вовлекая в целомудренный поцелуй пока необходимость в кислороде не заставила их оторваться друг от друга. Чуя открыл глаза и взглянул в… Аметистовые глаза смотрели на него, и Чуя ахнул, быстро отстраняясь. Только руки, обвивавшие его талию, не дали ему упасть назад. Осознавая положение, в котором они были (и, боже, он буквально только что встретил этого мужчину), щёки Чуи окрасились красным, румянец растёкся по его шее. — Я не против, — прошептал Фёдор, держась от Чуи на уважительном расстоянии, несмотря на их положение, — ты можешь представить, что я — Дазай, если хочешь. Чуя был уверен, что Федор выплюнул имя Дазая, словно он имел несчастье с ним повстречаться, но, честно говоря, он не мог винить этого человека. В конце концов, Чуя всё время целовался с ним, думая, что он — кто-то другой. Тем не менее, в том, как он это сказал, был что-то такое, что не казалось простым, в чистом виде раздражением, но Чуя никак не мог сообразить, что именно. — Нет, нет. Это несправедливо по отношению к тебе. Я-я не могу. — Хэй… — Фёдор нежно обхватил его щёку, и Чуя почувствовал, что он задолжал этому человеку слишком много за такую проявленную к нему доброту, — всё в порядке. — Нет, не в порядке. Прости. Мне не стоило. Я был… — Чуя закусил нижнюю губу. Что? Он что? отчаявшийся? Жалкий? — Не волнуйся насчёт этого, — и после Фёдор, наклонившись ближе, и Чуя не смог даже пошевелиться, так как руки Фёдора обвились вокруг его талии, прошептал Чуе на ухо, — хотя, было ли бы всё по другому если бы я сказал тебе, что хочу тебя? Жар снова ударил в лицо Чуе, и он был уверен, что Фёдор почувствовал, насколько его кожа горячая от его прикосновений. Чуя знал, что он привлекателен, но никто никогда не говорил ему подобных вещей, кроме Дазая, и это было, ну, лестно. И уж точно совсем не плохо, учитывая, что Фёдор был привлекательным мужчиной. Чуя подавил стон, когда Фёдор слегка прикусил мочку его уха, прежде чем снова припал губами к шее Чуи, целуя и посасывая бледную кожу. Рыжий не смог сдержать вздох, вырвавшийся из его губ, когда Фёдор зарычал в его обнажённое плечо, и он не протестовал, когда мужчина стянул его кимоно ниже, обнажив большую часть его кожи, которую Фёдор сразу же одарил нежными поцелуями. Поменяв их местами, он осторожно опустил Чую на землю, словно тот был стеклянной куклой, которая могла разбиться. И, серьёзно, он, правда, не заслужил такой доброты. Фёдор прижался губами к его, и это было настолько нетребовательно и мило. Чуя почувствовал, как его оби расслабился и дрогнул, когда холодный ночной воздух коснулся его обнаженной кожи, пока Фёдор развязывал его кимоно. Его щёки снова вспыхнули, когда он заметил, что тот просто смотрел на его тело. Он неловко поерзал, и Фёдор засмеялся. — Ты восхитительный. Чуя нахмурился, и собрался уже было ударить его, потому что он всё ещё был исполнителем Портовой Мафии, чёрт возьми, и он был не восхитительный. И Фёдор опять лишь посмеялся, наклоняясь ближе к Чуе, словно вжимая свои извинения в его кожу. Чуя тут же обхватил Федора за шею, радостно принимая жар его тела. Чуя приподнял бровь, когда тот достал из кармана одноразовый пакетик смазки. — Ты всегда носишь её с собой? — …Чуя, серьёзно, мы же в борделе, мне практически всучили её, когда я вошёл. — …Точно. Фёдор лишь усмехнулся и наклонившись прижался к нему губами. Этот поцелуй был гораздо жарче, чем предыдущий, и Чуя подавился воздухом, почувствовав, как Фёдор развёл его ноги. Он приподнял одну его ногу, и Чуя обхватил ею талию Фёдора. От первого прикосновения пальца к его входу Чуя дёрнулся, вновь заливаясь краской. — Извини, давно это было. Улыбка Фёдора была лёгкой и понимающей: — Всё хорошо. Чуя думал, что будет странно чувствовать палец внутри себя, спустя столько времени, однако было лишь смутное ощущение чего-то знакомого. Палец Фёдора был тёплым и Чуя почувствовал приятное покалывание от мысли, что Фёдор даже позаботился о том, чтобы сначала согреть смазку. Второй палец вошёл с небольшим сопротивлением, и этого уже было достаточно, чтобы Чуя начал задыхаться от накативших ощущений. Так много времени прошло с тех пор, как что-то было внутри него, что он даже и не осознавал, как сильно он скучал по этому ощущению. — Чуя… Ты так великолепен. Щёки Чуи порозовели и он сильно прикусил губу Фёдора: — Заткнись, нахуй, — последнее слово он простонал, так как Фёдор начал вводить в него пальцы. Третий палец вошёл легко и вскоре Чуя уже трахал себя сам, насаживаясь на длинные пальцы Фёдора. Он громко застонал, когда Фёдор надавил на комок нервов внутри него. — Фёдор… Ах… Я… А-ах… — Чуя застонал, когда Фёдор продолжил надавливать на эту точку, от которой в его глазах засияли звёзды. А затем Фёдор поцеловал его в лоб, и это показалось ему до странного знакомым. В смысле, Чуя был уверен, что это не имело ничего общего с Дазаем. Дазай. Глаза Чуи резко распахнулись и он почувствовал панику, растущую в его груди, когда он понял что именно он делал. — Стоп! — закричал он до того как понял, что сказал. Фёдор перестал двигаться, посмотрев на Чую. Беспокойство и лёгкое смущение проступили на его лице. Чуя видел похоть и желание на лице мужчины и ему стало так плохо от того, что он позволил зайти ему так далеко, но… Но он не мог так поступить. Дазай… Блядь, почему его это вообще парило? Ради всего святого, Дазай бросил его, но всё же… Всё же он всё ещё не мог найти в своём сердце силы сделать это с другим мужчиной. Чуя не мог найти слова, чтобы объяснить это, уверенный, что даже если бы он и смог, Фёдор его бы всё равно не понял. Тем не менее, без необходимости что-либо говорить на лице Фёдора появилось снисходительное понимание, и он лишь улыбнулся. — Я не буду делать ничего, чего тебе не хочется. Почему этот парень такой чертовски милый. — Я… Спасибо. Извини. — Но, по крайней мере, позволь мне сделать тебе приятно, Чуя. — Я… Я не могу. Федор засмеялся и осторожно вытащил пальцы из Чуи. — Ты и правда, такой ангел. — … О чём ты говоришь? — Ты знаешь, Дазай не заслуживает этого. Он знал, что Фёдор сказал это только потому, что перед этим Чуя принял его за Дазая и было очевидно, что Дазая не было нигде рядом, раз уж Чуя был с совершенно другим мужчиной. Но было в его тоне что-то такое, что звучало, как если бы он лично знал Дазая и очень даже его недолюбливал, но это было невозможно, ведь Фёдор не мог знать Дазая. — Я знаю. Фёдор больше ничего не сказал, отвернувшись, пока Чуя поправлял своё кимоно, оба решительно игнорировали их иную проблему. Было неловко, и Чуя не знал, что сказать, пока они сидели рядом друг с другом в одинаковых позах, согнув колени и прижав их к груди. Чуя задрожал, когда мимо них пронесся холодный ветерок, и, оглядываясь назад, он понял, что выходить на улицу в таком наряде посреди зимы было действительно глупой идеей. На его плечи набросили пальто, и перед его глазами промелькнуло воспоминание. Дазай и он в поезде. Дазай смеётся, он и Чуя стоят друг к другу лицом пока Дазай накидывает на него пальто вокруг рыжего, заботливо застёгивая его. Он оглянулся и снова увидел Федора с той нежной улыбкой на лице. Он чувствовал себя худшим человеком на земле. Он не заслуживал доброты этого незнакомца, с которым он был так жесток. — Спасибо. — Сколько раз ты ещё будешь благодарить меня за сегодня? Ты же знаешь, я буквально ничего не сделал. Чуя не знал, что сказать и он не сопротивлялся, когда Фёдор обнял его за плечи, притягивая ближе. Чуя вздохнул, откинув голову на плечо Фёдора, дыхание мужчины убаюкивало его. Когда он проснулся утром, он был в постели один и не было никаких следов Фёдора. В глубине души он осознавал, что должен паниковать из-за того факта, что Фёдор каким-то образом узнал, где он живёт, но его необъяснимо волновало гораздо сильнее то, куда ушёл этот грёбаный человек. Даже когда он вернулся назад в Золотое Цветение, чтобы проверить, никто не смог сказать ему ничего нового — Фёдора никто не видел. К счастью, они, слава богу, хотя бы знали, о ком он говорил; ему не пришлось признаваться сумасшедшим. Но… Это не отвечало на вопрос: «Кто он на самом деле такой». Чуя почувствовал болезненную пустоту в сердце, и у него разболелась голова. Кто ты, чёрт подери?+ Настоящее +
— Чуя~. Рыжий закатил глаза и, благодаря своей способности, нанёс быстрый разрушающий удар по каменной баррикаде перед ними. Она распалась, словно была сделана из песка. — Как и ожидалось от Чуи~. Чуя проигнорировал Дазая и, перешагнув через обломки, вошёл в пещеру. Внутри было темно, и он протянул руку. Дазай, с лёгким смешком, передал ему факел. Они шли по тропинке в тишине, Чуя осматривался в поисках подозрительных признаков, в то время как Дазай, скрестив руки за головой, весело напевал свою любимую мелодию. Чуя наорал бы на него, чтобы тот делал свою часть работы, если бы он не знал, что Дазай просто бы ухмыльнулся и сказал бы, что он не нужен, ведь Чуя уже и так хорошо работает. Они достигли завала спустя пять минут. — Наверное, этот грохот и был тем звуком, который мы слышали, — лениво произнёс Дазай. — Да неужели, Шерлок. Чуя закатил глаза. Он подошёл к стене и толкнул её, постепенно увеличивая свою силу вместе со способностью. После того, как он понял, что пещера не собирается обрушиться на них, Чуя подошёл к завалу, где уже слегка в стороне стоял Дазай и, ударил по нему. Чуя разрушил этот завал так же легко, как и тот, что был на входе в пещеру. Дазай подошёл к нему и увидел развилку перед собой: — Их, должно быть, разделили. — Хорошо. Я пойду налево, а ты направо. На удивление Дазай согласился без вопросов. Чуя смотрел, как тот шёл в темноту всё тем же медленным шагом, что и раньше. Он исчез за поворотом в кромешной тьме, и Чуя нахмурился. — И используй свой долбаный фонарик! Послышался громкий смешок, и после луч света озарил тоннель. Чуя громко вздохнул, прежде чем уйти.*
— Ацуши-ку-у-ун! Акутагава-ку-у-ун! Выходите! У меня нет сил чтобы играть с вами в прятки, и я хочу вернуться к Чуе как можно быстрее~~. Нет ответа. Не то, чтобы он ожидал его. У него и Чуи заняло всего пять минут, чтобы доехать на машине до пещеры, но ещё пять минут были потрачены на то, чтобы дойти до места, а значит, и Акутагава, и Ацуши могут быть погребены под завалом как минимум десять минут. Со своей способностью Ацуши явно был быстрее, поэтому, Дазай на самом деле надеялся, что он в том тоннеле, где был Акутагава. А значит, на поиски Ацуши уйдет слишком много времени. Тяжёлый кашель достиг его ушей. Он усмехнулся. Значит, Акутагава. Он ускорился, и ухмылка на его лице стала шире, когда он заметил знакомое чёрное пальто. Слегка сгорбившись и приподняв плечи, он вытянул руки перед собой, слегка согнув пальцы. Медленно и тихо он подкрадывался к Акутагаве и — Расёмон обвился вокруг его шеи. С яркой вспышкой света, атака Акутагавы была стёрта и его глаза расширились. — Да-Дазай-сан! — Похоже, я натренировал тебя хорошо~. Акутагава замолк. Впервые он остался с ним наедине, с тех пор как Дазай сказал ему, что он стал сильнее и теперь Акутагава не был уверен, как вести себя рядом с ним. Но… Его руки сжались в кулаки. Несмотря на те слова, Дазай до сих пор ещё не признал его должным образом, не так, как Джинко. Дазай прошёл мимо него и продолжил идти вглубь пещеры. — Ты нашёл что-нибудь? — Нет. Дазай усмехнулся и Акутагава почувствовал срочную необходимость доказать свою значимость перед ним. — Не то, чтобы Джинко что-нибудь нашёл! Дазай просто закатил глаза и ничего не ответил, продолжая двигаться вперёд. В пещере не было ничего хоть сколечко интересного. Её цель заключалась в том, чтобы заманить их сюда. Если Акутагава до сих пор не понял, что это ловушка, значит, бесполезно с ним разговаривать. Акутагава нахмурился, в то время как Дазай просто продолжил идти, ничего не сказав. Он скрипнул зубами и последовал за ним. — Акутагава-кун, — Дазай позвал его, и юноша застыл от этого такого знакомого и в тоже время такого чуждого тона. Этот тон Дазай использовал, когда он ещё был исполнителем Портовой Мафии, тон, который он использовал каждый раз, когда Акутагава подводил его. Но он так привык к новому игривому и весёлому тону Дазая, что это стало несколько странным. Не смотря на это, эффект, который тот оказывал на него, был всё тем же — он всё ещё чувствовал, как страх скручивает его нутро. — Что такое, Дазай-сан? Дазай не ответил и, кажется, словно они шли несколько часов в полной тишине нарушаемой только звуками их шагов и прерывистым кашлем Акутагавы. Акутагава чувствовал, как паника росла в его груди, пока он анализировал своё поведение в попытках понять, что он мог такого сделать, чтобы снова разочаровать Дазая, но ничего не пришло на ум. Это же не могло быть из-за его споров с Джинко… Или могло? Он снова сжал кулаки. Чёртов Джинко. Вечно всё ведёт к нему. — Не обращай внимания, — наконец сказал Дазай, но его голос звучал резко и никак не успокоил панику, что бурлила внутри Акутагавы. Он знал, что лучше не расспрашивать своего бывшего наставника. Акутагава остановился, так как его кашель стал гораздо сильнее. Он слышал, как Дазай тоже остановился и проклинал себя за то, что был таким чертовски слабым и вовлёк в свои проблемы Дазая. Он выпрямился, несмотря на кашель, что сотрясал его тело, боясь того, что он может увидеть в глазах Дазая, но всё равно заставил себя посмотреть на детектива. Он видел, как нахмурился Дазай и почувствовал, как его сердце остановилось, хоть он и ожидал подобного. Не важно, что он делал, он по-прежнему разочаровывал Дазая. Его зрение затуманилось, и он споткнулся. Он вовремя ухватился за стену, удерживая себя от падения, но его зрение не прояснилось, и с каждой секундой головокружение становилось сильнее, превращая лицо Дазая в водоворот бесформенного цвета. Его колени подкосились и он был слишком дезориентирован даже для того чтобы оценить тот факт, что, вообще-то, Дазай поймал его до того, как он ударился о землю. — Акутагава-кун? Он мог слышать голос Дазая, зовущего его, но голос отдалялся, и складывалось ощущение, словно Дазай находился за много миль, а не стоял прямо перед ним. Прямо, перед тем, как отключиться, он позволил себе поверить, что увидел обеспокоенное, а не раздражённое лицо Дазая.+ Прошлое +
Через некоторое время его головная боль утихла, и Чуя решил прогуляться по Минато Мираи вместо того, чтобы возвращаться домой. У него было искушение пойти в штаб, чтобы доделать кое-какие дела, но Хироцу-сан, или кто-то там ещё, ворчали на него, чтобы он хорошо отдохнул в свой выходной. Вопрос о том, кем был Фёдор, пришлось отложить: он был не в настроении думать об этом. — Значит, вот как ты выглядишь на самом деле. Чуя обернулся, когда этот нежный тон достиг его, и его рот распахнулся в широкой ухмылке. Он не мог объяснить, почему он был так счастлив, встретив этого мужчину ещё раз. Вопрос о том, кто же он такой испарился сам собой как, только Чуя увидел его вновь, и он даже не подумал о нём, сразу же подойдя к мужчине: — Куда ты тогда сбежал? — Мне пришлось поторопиться на рейс обратно в Россию. — … Но ты всё ещё здесь? — Ну, оказалась моя память меня подвела: в действительности самолёт завтра. — И среди всех мест ты решил приехать в Йокогаму? Федор улыбнулся ему, и, по какой-то необъяснимой причине, Чуе не захотелось выбивать из человека дух. — Красивый город. Чуя отвел взгляд от Фёдора и уставился на город, который он так сильно любил. Редкое любящее выражение мелькнуло в чертах его лица, когда он смотрел на шумную улицу и городские огни, когда он вдыхал воздух с лёгким оттенком соли, столь свойственным Йокогаме. — Действительно. Сосредоточившись на движущемся перед ним мире, Чуя не заметил нежный взгляд, которым одарил его Фёдор. Чуя хлопнул в ладоши и улыбнулся Фёдору: — Окей, я решил. Я покажу тебе окрестности. — Что ж, веди тогда. Чуя одарил его ухмылкой и двинулся вперед, Фёдор пошел за ним. У него был только один день, но он хотел показать Фёдору все свои любимые места. Они провели утро в деревенском очаровании Чайнатауна, где рано пообедали, прежде, чем Чуя привел его обратно в Минато Мирай, где они бесцельно прогуливались, ощущая вокруг очарование города, неподвластное времени и проникаясь им. Они прошлись по Kishamichi Promenade*, где, в конце концов, расположились на лужайке неподалеку, чтобы перекусить едой, которую купили в соседнем 7/11. — Ты действительно любишь этот город, — заметил лениво Фёдор, наблюдая, как Чуя с нежным выражением лица смотрел на пешеходов, переходящих мост. — Да, — легко согласился Чуя. — Что, если кто-то захочет разрушить его? Чуя усмехнулся, и когда он повернулся, чтобы взглянуть на Федора, русский увидел, как в его глазах горит ярое желание защитить. — Они могут попробовать. — Что если у них получится? Чуя выглядел так, будто собирался разразиться гневом, но затем он наклонил голову и вместо этого уставился в небо. — Тогда я сожгу город. У Фёдора перехватило дыхание, и Чуя ему улыбнулся: — Я знаю, это звучит по-экстремистски, но разве ты сам не любишь свой город? — Там слишком холодно. И там нет того тепла, что есть в этом городе. Чуя, слегка улыбаясь, мягко хмыкнул. Он помнил тот единственный раз, когда он был в Москве. Тогда была зима, но у неё не было ничего общего с зимой в Японии. Холод был жуткий и суровый, но не то, чтобы Чуя запомнил что-то такое. Что он помнил так это тепло, когда Дазай прижимал его к себе сильнее в постели, когда Дазай целовал его, когда Дазай находился рядом с ним весь день. Он не мог вспомнить некоторые моменты, даже то, как он вернулся в Йокогаму, но были моменты, которые он помнил очень хорошо и Чуя держал их как можно глубже в сердце. Он закончил с перекусом и встал: — Я собираюсь отвезти тебя в свой любимый ресторан. Там отличная кухня и вино, ради которого можно умереть. И я не шучу. Федор снисходительно ему улыбнулся и согласился. Будучи постоянным посетителем, Чуя смог организовать им столик у окна (его постоянное место), несмотря на срочное бронирование, во французском ресторане Alte Liebe Yokohama*. Они ели в дружеской беседе, и оказалось, что Фёдор знал, как оценить вино, которое заказал Чуя. После ужина Чуя привёл его на колесо обозрения Cosmo Clock 21, потому что ты не можешь говорить, что ты был в Йокогаме, если не прокатился на нём. Чуя смотрел на ночной пейзаж Йокогамы, нежность показалась на его лице и перетекла в его сердце, когда он увидел, что здания Портовой Мафии возвышаются над всеми остальными. Он огляделся на Фёдора, шокированный тем, что вместо этого мужчина смотрел на него. — Я привёл тебя сюда, чтобы насладиться ночным видом, — Чуя фыркнул, скрестив руки на груди. Федор усмехнулся и посмотрел на город, и Чуя обрадовался, увидев лёгкий трепет, который при этом осветил глаза русского. — Ты уже уходишь? — спросил Чуя, когда они прошли мимо толпы. — Нет, если ты тоже этого не хочешь. — Как будто меня заботит. Фёдор лишь посмеялся, после чего на его лице промелькнуло меланхоличное выражение: — Я действительно хочу увидеть больше ночных пейзажей. Этот город и правда красивый. — Я говорил тебе! — воскликнул Чуя с торжеством в голосе. Фёдор лишь посмеялся: — И я ни разу не сомневался. Хм-м, я думаю Скай Гарден самая высокая обзорная площадка в Йокогаме. — Пф, пожа-алуйста. — ухмыльнулся Чуя. — Иди за мной. Когда они подошли к зданиям Портовой Мафии так, что они были на виду, но при этом не находились на территории Мафии, Чуя повернулся к Фёдору. Он прикусил нижнюю губу и, вздохнув, казалось, пересмотрел свои планы: — Ты знаешь про эсперов? — Да. Глаза Чуи распахнулись: — Ты сам эспер? — Нет. Но у меня есть друзья со способностями. — Это отлично! Фёдор приподнял бровь. — В смысле, я эспер. — О? — Я могу управлять гравитацией, поэтому я могу поднять нас туда, — заявил Чуя, указывая на крышу здания Портовой Мафии. — И вот это — высшая точка во всей Йокогаме. К чёрту Скай Гарден. Фёдор улыбнулся. — Тогда чего мы ждём? Чуя ответил в ответ. — Это может быть пугающе. — Я тебе доверяю. Что-то ухнуло в сердце Чуи, но он не мог понять, что это, и проигнорировал, когда активировал свою способность и перенёс их на крышу здания Портовой Мафии. Доступ к ней был ограничен, но кто бы остановил его, учитывая, что он буквально прилетел на неё? Кроме того, он мог даже просто войти, так как в любом случае он был исполнителем, и ему нравилась конфиденциальность, которую под собой предполагала эта должность. Как он и ожидал, крыша была идеально пуста, когда он опустился. Он стоял на краю и смотрел на город. То, насколько мелким всё отсюда выглядело никогда не переставало его удивлять и одновременно с тем унижать. — Думаешь, мы можем посидеть на выступе? — спросил Фёдор. — Мы могли бы, но ты умрёшь, если упадёшь. — Значит, тебе придётся держать меня за руку. Чуя улыбнулся. — Я думаю да. Они забрались на край, Чуя был первым, чтобы чуть что — поймать Федора, если тот поскользнется. Давно уже Чуя не чувствовал себя по-настоящему счастливым. Ну, с тех пор как Дазай ушёл. Он повернулся к Фёдору. — Спасибо, — пробормотал он, и Фёдор повернулся, чтобы посмотреть на него аметистовыми глазами, затуманенными недоумением. — За что? — Я давно уже не чувствовал себя таким счастливым — Хм-м. Чуя оглянулся на город и почувствовал, как рука Фёдора сжала его собственную. Удобная и тёплая. Это было горьковато-сладко. — Чуя. Чуя повернулся и немного вздрогнул, когда осознал, что Федор оказался намного ближе, чем раньше. — Спасибо. Рыжий уже собирался спросить, за что, когда Федор наклонился и прижался в мягком, целомудренном поцелуе. И это не должно было его удивлять, учитывая то, чем они занимались и что бы сделали накануне вечером, но Чуя всё ещё был ошеломлён электрической силой этого простого поцелуя и тёплом, наполнившим его сущность. После этого он больше никогда не видел Фёдора.+ Настоящее +
Отсутствие кашля дало Чуе достаточно, чтобы он понял, что он наткнулся на Ацуши. Некоторое время назад ему надоело идти, поэтому теперь он летел по воздуху, причём на большой скорости, пытаясь нагнать юношу, чья способность явно придавала тому скорости. Отсутствие звука одновременно и утешало и настораживало — он не мог сказать или это, потому что Ацуши был в безопасности, или потому, что с ним что-то уже случилось. И вот с этой последней мыслью он ускорился и вздохнул с облегчением, когда увидел серебристые волосы. — Ацуши-кун. Ацуши повернулся, вглядываясь, и вскрикнул, когда Чуя приземлился прямо перед ним, грациозно приземлившись на ноги. — Ч-что за… Чуя-сан! Откуда вы здесь? Чуя многозначительно посмотрел вверх, и Ацуши понимающе кивнул. Он нахмурил брови, взглянув на Чую: — А вы раньше пугали Дазай-сана? Чуя пробовал в прошлом, но это никогда не заканчивалось хорошо. Для него. Вместо этого он усмехнулся: — Даже если луна буквально свалиться с небес и упадёт в Токийский залив, он всё ещё не будет удивлён. Ацуши посмеялся с этого и Чуя улыбнулся. У Ацуши красивый смех. Было бы хорошо, если бы он смог однажды услышать такой же смех от Акутагавы. — Что ж, почему ты остановился? Чуя предположил, что должно быть что-то подозрительное привлекло внимание Ацуши, раз он решил остаться на одном месте вместо того, чтобы идти дальше. — Я не знаю… Меня немного подташнивает… Исполнитель Портовой Мафии нахмурился, протягивая руку и касаясь макушки детектива. Его температура, похоже, в порядке. Может быть, в этой пещере было нечто большее, что не улавливали его глаза. Он осмотрелся поблизости, но ничего не нашёл. На всякий случай, чтобы убедиться, он ещё раз обошёл всё вокруг, когда вдруг увидел вспышку света направленную прямо на него. — Оставайся внизу, — прошептал он Ацуши. Юноша сразу же без лишних вопросов присел, одарив Чую вопросительным взглядом. Тот проигнорировал его, закрыв глаза и сфокусировавшись на звуках. Там! Не открывая глаз, он развернулся на одной ноге, замахнувшись другой для удара. Его нога соприкоснулась с рукой, блокирующей её, и он резко открыл глаза. Перед ним стояла фигура в плаще и глаза Чуи сузились, когда он, отпрыгнув назад, идеально приземлился на ноги. Ацуши поднялся и встал рядом с ним, уже активировав свою способность. — Кто ты? — сердито проворчал Чуя. Нет ответа. Типично. Фигура слегка сдвинулась, и Ацуши прыгнул, нанося по ней удар. Незнакомец увернулся от него, но Ацуши удалось сбить с него капюшон. Знакомые волосы цвета вороньего крыла, и фиолетовые глаза показались из-под него. — Фёдор? — поперхнувшись, произнёс Чуя. Ацуши застопорился, готовый снова атаковать и сконфуженно уставился на Чую. — Чуя-сан, вы знаете его? — Эм, ну, да, типа того? — Рад снова тебя видеть, Чуя. — Что ты делаешь здесь? — Чуя остановился. — Ты… ты эспер? Федор лишь улыбнулся и подошёл к ним, без угрозы или злобы в его поведении. Ацуши слегка качнулся на месте, и Чуя тут же подхватил его, поддерживая. Он отвёл взгляд от Федора и обеспокоенно посмотрел на Ацуши. — Ты в порядке? — Голова немного кружится. — Чуя. Рыжий повернулся обратно к Фёдору и нахмурился от грустной улыбки, появившейся на его лице. — Я всё ещё тот парень из публичного дома, Чуя? Чуя слегка покраснел, увидев, как расширились глаза Ацуши от упоминания заведения, но ничего ему не сказал. Вместо этого он сконцентрировал своё внимание на Фёдоре. — А кем ещё ты можешь быть? На лице русского промелькнула печаль, отчего он выглядел более торжественно, чем обычно. Чуя собрался уже было что-то сказать, когда Ацуши, задыхаясь, осел на стену, его глаза быстро заморгали, словно он пытался оставаться в сознании. Исполнитель Портовой Мафии сразу же подошёл к нему и тревожно выкрикнул его имя. Он словил его прямо перед тем, как Ацуши упал, и осторожно положил на землю, прежде чем повернулся обратно, чтобы посмотреть на Фёдора, который, похоже, был нисколько не обеспокоен. Чуя почувствовал, что с каждой секундой у него всё сильнее кружится голова. — Ты… Что происходит? Чуя не упал на пол благодаря руке Фёдора, что обвилась вокруг его талии, его тело осело на грудь мужчины. — Скоро ты всё узнаешь, ангел. Чуя слышал что-то, разобрав лишь слова — « …обманул тебя, ангел», а затем тьма поглотила его.Примечание автора: и, конечно же, это должен был быть Достоевский.
Kishamichi Promenade* — пешеходная зона, протянувшаяся вдоль бывших железнодорожных путей в бухте, связывающая станцию Сакурагитё с Yokohama World Porters и Cosmo Clock, с которой открывается панорамный вид на весь район. Alte Liebe Yokohama* — ресторан с аутентичной венской музыки, расположенный в роскошном историческом здании с отличной музыкой и отличной едой. Обед в этом заведении обойдётся примерно в 3-4 тысячи йен, а ужин — в 10ку…