***
Герра бежала по полю. Высокие мягкие цветы самых разных цветов и форм касались её шелковистой и гладкой кожи так аккуратно и легко, словно боялись повредить. Они расступались в стороны, как будто в почтении и, расходясь, щекотали животик и бока девушки, отчего та смеялась. От приятных ощущений и отдаления от всяких земных забот и проблем, она даже не сразу заметила, что в этом необычном цветочном поле Вилёр находится абсолютно без одежды. И даже осознание этого факта её не смущало, а, скорее, даже радовало — тут чувствовалась свобода и некоторая возвышенность над всем, что только могло бы быть. Низкая травка служила мягким ковром, на который было приятно ступать босыми ногами. Герра лишь на секунду остановилась, завидев полоску зелёной травы где-то впереди, где не было цветов. Недолго думая, Вилёр, словно паря над землёй, рванула вперёд, где действительно оказалась небольшая «полянка», после чего дала себе волю просто упасть землю. — Так мягко… Так здорово… — прошептала она себе под нос и улыбнулась. С тех пор, как ей пришлось покинуть родную деревеньку и странствовать, Герра нигде не ощущала себя спокойно и расслабленно. Но тут, в этой точке, она вдруг почувствовала себя просто хорошо. Наверное, единственное место в мире, где она могла спокойно просто упасть и понежиться, словно маленький котёнок, так же выгибаясь и извиваясь на траве. Разве можно сделать так, постоянно борясь за гроши и постоянно с кем-то воюя? Несколько травинок коснулось её щеки. Вилёр, нежно улыбаясь, потёрлась о них щекой, вытягиваясь на траве в необычном сказочном расслаблении. Ей хотелось просто растаять тут и остаться навсегда в этом странном, но таком приятном и необычном месте, несмотря даже на то, что на момент Герре показалось, что она не может пошевелиться — наверное, приятные чувства так сковали её тело. Потянувшись и выгнувшись, девушка зажмурилась. Приятно… Однако, уже и травка почему-то не ощущалась травкой — было всё так же мягко и удобно, но теперь чувствовалась ровная и шёлковая поверхность ткани, под которой было ещё нечто приятное и упругое. При каждом движении рук и ног раздавался тихий лязг. И ещё что-то нежно и ласково касается её щеки, гладит, словно утешает… Что это?.. — Мх… — девушка попыталась открыть глаза, однако яркий свет ударил прямо в них, отчего она зажмурилась. Где она? На кровати? Вроде, выходит, так… Ткань касается её, кажется, до сих пор обнажённого, стройного юного тела. Как бы то ни было приятно, но Герра не доверяла ощущениям и пыталась вспомнить, что произошло. Попытка встать, однако, была прервана — движению помешали — что-то будто мягко вцепилось в щиколотку, тихо лязгая и стуча при каждом шевелении Вилёр. — Ч-ч… — тихо пробормотала она и смогла наконец открыть глаза. Небольшая каменная комнатка с деревянным полом, на которой лежит мягкий зелёный ковёр. На стенах несколько небольших магических светильников, наполняющих помещение оранжевым тёплым светом, что создавало уютную и успокаивающую атмосферу. Сама Герра лежала на большой мягкой кровати, на которую была постелена красная простынь. От уголков кровати к ножкам Герры шли маленькие цепочки, сверкающие серебристым светом, оканчивающихся небольшими кожаными браслетами, сковавшими своей хваткой движения девушки. Наверное, на руках были такие же, которые чётко зафиксировались над головой Вилёр. А ещё… Ладонь. Ладонь с нежной и шёлковой незагорелой кожей, что сейчас лежала на щеке Герры. — Эй!.. — запротестовала она, дёрнувшись всем телом. Рядом с ней, на небольшой табуреточке, подпирая подбородок ладонью, сидела она — Ведьма. На её губах легко читалась нежная, даже игривая улыбка, да и сама она выглядела не столько гордо и опасно, сколько… По-простому. Приземлённо. Даже платье сменилось неким халатом, рукава которого водопадами свисали вниз, а сам он лишь лежал на плечах Йони, скрывая только её грудь и вот-вот готовый упасть. От такой откровенности и подозрительной простоты Герра смутилась и отвернулась. — Пусти меня! — Зачем, малышка? — послышался голос «Ведьмы». — У тебя такое красивое тело… Рука моментально скользнула с щеки на шейку и плечико, а потом ещё ниже, пока не остановилась на животике. Вилёр вздрогнула. — М!.. — Тс-с-с, — снова мягко сказала Йони и приложила большой палец к губам девушки. — Ты не понимаешь… Она погрустнела. — Ты красивая и милая. Но тем и сложнее живётся таким, как ты. Если я тебя отпущу, то ты вряд ли не вляпаешься в неприятности. Люди… Не умеют ценить красоту. Они могут ей только пользоваться. Рука женщины снова погладила щёку Вилёр, заливаемую румянцем от нежных касаний, которых та давно уже не чувствовала. А такие странные речи от той, которая, как казалось Герре, умеет только убивать и похищать, только усиляли это стеснение. Она сама уже не знала, хочет ли выбраться или уже хочется этой «Ведьме»… Доверять? — Они не могут воспринимать женское тело, как нечто возвышенное и прекрасное. Для них оно — лишь способ удовлетворять низменные животные желания. Отвратительно. Йони убрала руку от лица Герры и снова, внезапно, заулыбалась. Её речи, к некоторому ужасу Вилёр, не были лишены оснований. Ещё большее смятение и неразбериху в собственной голове вызывали мысли о том, что она пропитывается доверием и даже некой симпатией к этой женщине… Нет, нет, нельзя! Она — ведьма, она пытается обмануть! Герра пыталась заставить себя быть уверенной в том, что под приятной внешностью Йони прячется её настоящий облик, а всё это ей нужно для того, чтобы усыпить внимание своей пленницы. Но почему она ничего не сделала, пока Вилёр была в отключке?.. — Ты думаешь, что я только убиваю и калечу… — улыбка на лице Йони стала ещё шире и хитрее. — Но я смогу переубедить тебя всего за десять минут. Я уверена. Женщина отвела руку в сторону и звонко щёлкнула пальцами, отчего у Герры внутри всё сжалось. Что она задумала? Что она хочет сделать?.. Это… Конец для Вилёр?.. И, словно продолжая нагнетать атмосферу, скрипнула дверь, поддавшись не то порыву ветра, не то чьему-то воздействию. Секунды тишины, растянувшиеся в целых полминуты и которые, казалось бы, должны ознаменовать явление чего-то ужасного и страшного… А затем — тихое мяуканье. Герра расслабленно выдохнула, хоть и всё ещё с опаской поглядывала на Йони. В комнату прямо на ковёр проследовала небольшая кошка со светло-песчаной шерстью и небольшим ошейником с искусственной розочкой на шее. Ничего особенного. — М-м?.. Внезапно, вошедшее животное засветилось. Встав на ковёр, она резко начала увеличиваться в размерах, шерсть начала быстро редеть, обнажая гладкую, как у самой Йони, кожу; светящиеся глаза росли; хвост и когти, наоборот, пропадали, словно растворяясь. Шерсть на ушках и на голове удлинились, превращаясь в вполне человеческие волосы, спадая словно лианы на спину существу, а около щёк заплетаясь в небольшие косички. Длинная чёлка падала на один голубой глаз, почти полностью скрывая его, а второй внимательно изучал обстановку вокруг. И теперь посреди комнаты сидела на четвереньках голенькая невысокая девочка с редкими веснушками на лице и небольшими кошачьими ушками. — …да, моя хозяйка?.. — скромным и тихим голосом спросила она, поднимаясь. Конечно, Вилёр в своей жизни видела всякое, но кошка, превращающаяся в девушку, было для неё нечто новым. Конечно, это логово ведьмы, и оно определяло данное место, как некоторое заколдованное и непонятное, но это явление всё же приковало взгляд Герры, отчего та на несколько секунд забыла даже про Йони. — Молодец, Камао, — улыбнулась «Ведьма» и поднялась. — Я нашла её… Ту самую, наверное, единственную, которой я покажу то, что в упор не хотят видеть все вокруг. Скрипнул стул, привлекая внимание Герры. Йони поднялась, аккуратным движением откинув с плеч накидку, которая тут же повисла на её локтях, полностью обнажив упругую грудь с небольшими сосочками, которые слегка темнели на фоне остальной светлой кожи. Вилёр снова удивлённо уставилась на неё, и, как бы не пыталась сказать себе, что на «Ведьму» она смотрит лишь для перестраховки, на самом деле где-то внутри сидело понимание, что девушку привлекала эта красота пусть и куда более взрослой, но крайне хорошей внешне колдуньи. — …ты готова, Камао? — хитро спросила Йони, после чего, не скидывая халат, встала у изголовья кровати. На это девушка-кошка почему-то покраснела. — Д-да, моя хозяйка, — застенчиво сказала она и, дёрнув ушками, наклонилась к телу Герры. — Нет!.. — та снова запротестовала, почувствовав, как всё внутри странно сжалось. Впрочем, уйти от этого ей было невозможно. Прикованная Вилёр смогла лишь выгнуться, когда ручки Камао оплели её тело, словно чертовски приятный на ощупь плюш, а сама она наклонилась к телу Герры. Та не успела издать и звука, как девушка, высунув язычок, аккуратно коснулась им кожи воительницы, начиная медленно двигаться по ней, стараясь не то щекотать, не то приносить дразнящее удовольствие. Животик Вилёр в ответ начал вздрагивать, а сама она снова выгнулась. — Нет, нет, нет! Приятные касания и движения туманили её разум, да ещё и, в дополнение к тому, разжигая огонёк желания в её теле. В голову пленницы уже начали даже проскакивать довольно пошлые мысли о том, что это даже удобно, ведь потом она не сможет спросить себя: «Почему же я не сопротивлялась, если не хотела этого?». Это был самообман, который она не могла принять — одинокая и нетронутая нежным вниманием хоть одного парня, Герра чисто инстинктивно не могла отвергать ту ласку, что сейчас приносила ей маленькая девушка-кошка. И не только она… — Почему же ты так сопротивляешься, малышка? — послышался её игривый голос у изголовья кровати, куда она переставила табуретку и села. — …ты всё ещё не веришь мне, не так ли? Впрочем, сейчас грусть не накатила на Йони, как в прошлый раз. Вместо этого она протянула руки, положив их на плечи своей «малышки», и тут же устремив их ниже, пальцами сжимая её грудь. И пусть Герра не могла похвастаться такими же размерами, как у самой «ведьмы», последней явно понравились ощущения мягких молочных желез в своих руках. По крайней мере, тихо и довольно хмыкнув, она продолжила разминать грудь заливающейся краской Вилёр. — Н-нельзя!.. Нет! Мф! Нель… Зя! Хмх!.. — Ты такая застенчивая… — задумчиво произнесла женщина и всё-таки решила на время замедлить движения. Пока Камао продолжала истинной кошечкой вылизывать животик извивающейся Герры, Йони снова хитро-хитро ухмыльнулась и, пошевелив пальцами, заставила их кончики сиять нежно-розовым, даже больше пурпурным цветом, тем самым, что еле видела девушка перед потерей сознания. Даже сам их цвет старался сказать о настроении этой магии, как о нечто утончённом и нежном. Словно стараясь подготовить тело Вилёр к последующим ласкам, женщина коснулась средними пальцами около шейки Герры, отчего по телу прокатились еле заметные розовые волны, которые несли за собой по телу девушки щекочуще-приятные ощущения. — Мф! — Правда приятно? — улыбнулась уже безо всякой хитрости Йони. — Эту магию я вывела сама… Её руки перескочили чуть вверх и начали всё с теми же волнами удовольствия и ласки почёсывать шейку Вилёр. Словно чувствуя все ощущения своей «малышки», «Ведьма» попадала в самые слабые и нежные точки Герры, вызывая дополнительную бурю эмоций и удовольствия. В голове всё окончательно заполнилось туманом, совсем уже была близка та грань, после которой воительница просто не была бы в состоянии отвергать ту ласку от женщины, которую только недавно хотела убить. Конечно, это могла быть ловушка и попытка усыпить её внимание, отчего девушка старалась сохранить хоть какое-то самообладание в этом создаваемом для неё райском саду, но… Эти мысли уже почти не держались в голове Герры. — Я вижу, что приятно… — сама ответила на свой вопрос Йони, после чего вновь оказалась сбоку от кровати. На этот раз, совсем без одежды. — М-м… — Герра покосилась на неё, всё ещё краснея. — Чт-то вам нужно?.. — Твоё счастье, малышка, — расплывчато ответила и прищурилась женщина, поглаживая плечо Вилёр. — Камао? — Да, моя хозяйка?.. — Спускайся ниже, — «ведьма» хитро ухмыльнулась. — Кажется, пора… — Ох… П-поняла, моя х-хозяйка, — заикаясь от смущения, девочка-кошка подошла к кровати с другой стороны, протягивая руку к киске Герры, на что та снова выгнулась, стараясь сопротивляться. — Нет!.. Н… Тонкие пальчики Камао легли прямо на половые губки Вилёр, принося ещё больше невиданных ощущений в тело девушки-воительницы, что легко было понятно по её сладким стонам и резким движениям. Казалось, что она борется с сама с собой, что внутри неё идёт противостояние желания отдаться и насладиться удовольствием и мыслью о том, что это неправильно и что она должна не дать такому случиться. — М-мокро… — послышался неуверенный голосок кошкодевочки между полными наслаждения стонами Герры. — У нашей малышки мокрая киска? — прищурившись, с улыбкой сказала Йони, просто наблюдая, как её подчинённая медленно дразнит прелести пленницы. — Хья-я! Ах! Вилёр снова попыталась уйти от ласк, дёрнув бёдрами. Камао сидела на краю кровати, медленно двигая рукой, пока её пальчик медленно входил и выходил из дырочки Герры, вызывая тихие влажные звуки. Они смешивались со стонами девушки, которые она, казалось, уже не могла контролировать. Йони прикрыла глаза. — Ты так бурно реагируешь… А ведь… На кончиках её пальцев снова появился пурпурный цвет. — …мы только начали. С хитрой улыбкой «Ведьма» протянула руку к телу Вилёр, коснувшись того самого светящегося рисунка на её коже. Тело девушки, и так неспокойное от каждого движения Камао, вздрогнуло, практически вжавшись в кровать. — А-а-а-ах! Мф! Её уже не хватало даже на мольбы остановиться — наслаждение сковало её тело и, кажется, уже чётко определило её желание лишь лежать и делать вид, что она ещё хочет сопротивляться. И, словно желая такими волнами удовольствия помучить девушку, Йони положила обе руки на её бока, медленными, как бы массирующими движениями поглаживая дрожащее от удовольствия стройное тело Герры. — Да-а-а, — довольно протянула «ведьма», ухмыляясь. — У нас, девочек-волшебниц, эти места особенно чувствительные… Не так ли? — скривив губы, спросила она как бы в пустоту. Женщине явно нравилось наблюдать за реакцией Вилёр, за тем, как её руки сжимались в кулачки, стараясь заключить в себе чувства, вырывающиеся наружу. Пусть это уже и были чистые инстинкты и какое-то природное смущение, чем осмысленное действие. И, если Йони хотела сексуальным удовольствием нетронутого девичьего тела подавить желание Герры сопротивляться, то у неё это получалось. — Молоде-е-ец, — хитро проговорила «Ведьма» и, сидя рядом с девушкой, перевела руку с бока девушки на бёдра, постепенно приближаясь к интимной зоне. — Эй, Камао. — Да, моя х-хозяйка?.. — Займись этими узорчиками, — сложив другую руку в кулачок, женщина провела выставленным указательным пальцем по узору. — Нам пора… Показать малышке, что такое настоящее неземное удовольствие. — Х-хорошо, моя хозяйка… Девочка с кошачьими ушками аккуратно приблизилась к телу Герры, пока Йони садилась поудобнее, готовясь ласкать девушку своей магией в самом сладком месте. Той выдалась небольшая пауза, за которую она старалась перевести сбившееся дыхание и хоть как-то привести в порядок мысли. Её тело мелко дрожало от волнения и пережитых ощущений, румянец с щёк не сходил, как бы визуально показывая её возбуждение. Завидев, что её снова собираются ласкать, Вилёр приподняла голову. — Н… Не… — Спокойно, малышка… — рука женщины вновь засветилась. — …просто расслабься и получай удовольствие. От прикосновений к киске этой магией, с губ Герры сорвался уже даже не стон — крик от удовольствия, из-за которой её ножки снова дёрнулись и задрожали. Она пыталась их сдвинуть, не давая пальчику Йони свободно трогать её в запретном месте, но в итоге она только гремела металлическими цепочками, пока по телу бежали розовые волны удовольствия… — ХЬЯ! МФ! АХ! А-АХ! ХМФ! АХ! Почти сразу же палец «ведьмы» покрылся пахучей полупрозрачной жидкостью, до того стекавший с возбуждённых половых губок по гладкой коже на постель. Любовный сок девушки явно побудил Йони приносить той удовольствие ещё усерднее, загоняя за тот предел, где её тело бы уже не смогло сдержаться. — Молодец, малышка… — повторяла женщина одни и те же фразы, игриво смеясь, — Давай же, прими это наслаждение полностью… И тут же её пальчик, не переставая каждым касанием усиливать до невероятных высот острые и необычные сексуальные ощущения, медленно проник в сочащуюся дырочку, которую Йони так старательно доводила до оргазма. Снова раздались хлюпающие влажные звуки, полностью перекрываемые громкими, гулко разносившимися далеко за пределы комнаты, стонами. Слыша всё это, Камао зажмурилась, аккуратно и медленно полизывая узорчики на коже. — ХА-А-А-А-А-АХ-Х-ХМ! МФА-А! А-А-А! ХМ!.. ХМФ! АХ! А-А-АХ! Движения Йони ускорялись, тело Герры всё сильнее дёргалось, уже громко стуча цепочками. Она будто действительно была полна решимости вырваться, но при каждом движении металл показывал, что он сильнее даже извивающейся в райском удовольствии девушки. Ей оставалось только бурно реагировать на любую ласку от этих двух сбежавших от цивилизации представительниц прекрасного пола. И вскоре Вилёр начала выгибаться так сильно, как никогда прежде, вжимаясь головой в подушку. — Н-НФ! А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-АХ-Х-Х-Х-Х-Х-Х-Х!.. И этот момент, так ожидаемый «Ведьмой» наступил. Сладкий, сметающий все мысли в голове прочь оргазм захлестнул всё тело Герры, а из киски, прямо обходя палец Йони, брызнул любовный сок, оставляя мокрые следы на постели, её спинка выгнулась, после чего всё тело обессилено упало на кровать, лишь изредка подёргиваясь, пока колдунья, наконец, не убрала свои руки от её тела. Отстранилась и Камао, смущённо смотря на ловящую ртом воздух воительницу. — Так бурно кончила… Йони поднялась, об кровать вытирая руку со следами любви Вилёр. Достигнув того, чего «Ведьма» и хотела, она самодовольно ухмыляясь. — Мы сделали то, что должны были сделать, Камао… — моментально женщина встала в позу, отведя руки назад, как бы намекая, что ей на неё нужно надеть сброшенный халат. — Д-да, моя хозяй-йка… Девочка-кошка, всё также голенькая, подобрала сброшенную одежду Йони и, расправив её, накинула на плечи своей госпожи. Та же посмотрела на раздетую и пока ещё взятую в заложницы Герру… И улыбнулась, безо всякой хитрости и кокетства. Сейчас почувствовалась какая-то нежность и забота по отношению к той, что совсем недавно была противницей. — Освободи её, Камао, — сказала Йони. — И накрой чем-нибудь. Пускай после такого бурного события поспит. — Да, — кивнула помощница колдуньи. — Х-хорошо, моя хозяйка…***
Герре снова снилось нечто приятное. Хоть по пробуждению она не вспомнила ни одного лица или слова, что там составляли картину действия, но воспоминания одних только расплывчатых образов удивительно грели её душу. И всё же, несмотря на связывающее с приятным сном видения, несмотря на ту некоторую сонливость, что девушка испытывала, она открыла глаза, почувствовав, как тёплое дуновение ветерка коснулось её кожи. Завидев серый потолок, на котором мягко отражался свет магических лампочек, Вилёр моментально вспомнила, что тут было. Смущение и некоторый стыд накатили с новой силой, девушка зажмурилась, стараясь выбросить из головы касания Камао и Йони, игривый и хитрый шёпот последней, те прикосновения неизвестной Герре магии, пускающие волны удовольствия по её телу… Всё это, пусть и было чертовски смущающе, но одновременно и действительно много говорящим о той, кого звали «Ведьма»… «Ведьма»? Сейчас Вилёр понимала, что уже не может её так называть. Просто не повернётся язык после той ласки и заботы, что проявила Йони. Стараясь не думать про то, что недавняя противница её совратила, воспользовавшись беззащитным телом девушки, Герра поднялась. После таких бурных игрищ ещё чувствовалась слабая дрожь в ногах и приятная слабость в теле, но в целом воительница уже пришла в себя. На табуретке, где только недавно сидела колдунья, лежал небольшой халат. Он был похож на тот, что носила сама Йони, но несколько меньше и почти полностью белый с участками золотисто-жёлтой ткани. Потянувшись, Герра поднялась и сразу же почувствовала следы влаги на коже. Чёрт!.. Кажется, это были следы её любовного сока, который из-за ласк этих амазонок был и на простыне, где Вилёр лежала, и на её ножках, и даже немного на животике. Сдвинув брови, девушка всё-таки надела халат и, поправив пару блестящих застёжек, чтобы он держался, неуверенно подошла к двери, держась за воротник. Внезапно, было открыто, дверь легко поддалась, что отозвалось тихим скрипом по всему подземелью. — Доброе утро, Герра, — с улыбкой поприветствовала девушку Камао, которая, кажется, убиралась в центральном зале, где Вилёр и «взяли в плен». «Утро»?! Уже утро?» — П-привет, — неуверенно ответила воительница. — А тебе идёт, — на щеках девочки-кошки проступил слабый румянец. Видимо, смущаться для неё было делом привычным, хотя сейчас уголки её губ были подняты. — Спасибо, — тоже решила показать доброту в ответ Герра и чуть опустила голову вбок и тоже улыбнулась. — А… — Я прошу прощения, — перебила Камао. — Но моя хозяйка ждёт вас… — М… — Вилёр вздохнула, однако как раз Йони ей сейчас и была нужна. — Хорошо. — Идём за мной, — поманила кошкодевочка за собой Герру. По светлому каменному коридору они вскоре вышли в необычное место — просторный зал, вытянутый в длину, посреди которого располагался небольшой мраморный бассейн, заполненный водой. Она была горячей — под потолок устремлялся еле заметный сизый пар, заполняя комнату эдаким туманом. Небольшие кувшины стояли у края бортика, в то время как на дальней стороне виднелась небольшая возвышенность в виде куба, на котором гордо восседала местная властительница — сама колдунья Йони, устремившая свой взгляд куда-то в стену. И, как и полагается для этой не то бани, не то бассейна, без одежды. Лишь длинное, но узкое полотенце лежало у неё на коленях. — Пр-рощу прощения, моя хозяйка! — Камао поклонилась. — Я… Ну… Как вы просили, я привела её к вам, как она оч-чнулась! — Молодец, — снова засияв хитрой улыбкой, ответила Йони. — Можешь идти. — Х-хорошо, моя хозяйка! После чего она послушно исчезла, оставив Герру наедине с Йони. Вилёр стояла, держа руку на воротнике и неуверенно смотря на местную властительницу, которая так и не меняла позу. Только сейчас Герра обратила внимание на её спину — та была покрыта неким рисунком на боках, узором, покрытым отблесками на поверхности и который переливался синим, красным, пурпурным и некоторыми другими цветами, словно радугой. Это живо заинтересовало девушку, ведь он так напоминал ей её собственный узор на боках. — А это… — решила она так начать разговор и тут же осеклась, не зная, как бы спросить женщину про странный узор на спине. Впрочем, Йони словно прочитала мысли своей пленницы, обернулась и чуть прищурилась. — Хочешь узнать больше? Она хмыкнула. — Что же стоишь, как не родная? Залезай же, — колдунья движением головы указала на бассейн. — Вода тёплая… А тебе после таких сладких моментов… Наверное, стоит принять тёплую расслабляющую ванну. Вилёр от слов женщины смутилась и отвернулась. Чёрт, теперь же со стыдом будет вспоминать, что под конец она даже не сопротивлялась! В этом плане Йони действительно оказалась Ведьмой. Только совсем не чёрной — скорее, она оказалась ведьмой нежности и близости, знающей, как сыграть на одиночестве и девственности Герры. И ведь получилось… Впрочем, на этот раз отказываться она уже причин не видела, а потому, скинув халатик, медленно ступила в горячую воду. — Не бойся, — словно бы подбодрила её Йони, наконец полностью развернувшись в сторону Вилёр. Горячая вода действительно расслабляла и успокаивала, очищала мысли и даже несколько смывала неловкость от воспоминаний о недавнем, к которым Герра и так не очень хотела возвращаться. Она села на небольшую мраморную ступеньку, уставившись на женщину и ожидая, что она скажет. — Я вижу, что тебе интересно, откуда у меня узор. Колдунья опёрлась головой на кулак, смотря на Вилёр, сильно погрустнев. — …как ты понимаешь, я была такой же, как и ты. Начала свой рассказ Йони, которая Герре уже совсем не казалась какой-то злой и уж тем более Ведьмой. Она внимательно слушала то, что та говорила и иногда ловила себя на мысли, что как-то странно устремляется взглядом на тело колдуньи. Ну что же девушка могла с собой поделать — слишком красивой ей казалась Йони! Хотя, конечно, это было на последнем месте — были вещи и куда интереснее и важнее…***
Солнце давно опустилось за горизонт. Темнота стремительно поглотила всё вокруг, и, казалось бы, остановила сие необычное наступление только тут, в этом небольшом лесочке, где вокруг росли необычные светящиеся цветы, листья деревьев покрывала, казалось бы, волшебная пыльца, складывая невообразимые узоры, а трава была мягкой, словно ковёр. Йони сюда, как и любая местная молодая девушка, ходила без обуви, ступая босыми ногами прямо по земле. — Привет, Хелле… — улыбнулась она, увидев фигуру парня у дерева, облачённого в кожаный жилет, простенькие синие тканевые штаны и плотные, качественные не по-деревенски сапоги. Он невысок, короткие светлые волосы наспех приглажены, серые глаза устремлены куда-то в сторону, к реке. Возможно, просто именно оттуда она и ждал появления девушки. — Ах… Привет, Ио, — он вздохнул и подошёл к ней ближе. — Всё хорошо? — Да, — неуверенно ответила Йони. — А что-то случилось?.. Она движением руки поправила спадающую на глаза прядь белоснежных волос, будучи невысокой девушкой-альбиносом с огненно-яркими оранжевыми глазами. Одетая в простое зелёное платьице с поясом из тёмной материи, она вовсе не казалась выходцем из нижних слоёв общества. — …нет, — Хелле приблизился к девушке, положив руки на её плечи. — Всё также. Он прижал к себе Йо, заключив в свои объятия. Это были те немногие моменты, когда девушка чувствовала тепло и уют — ей нравился этот парень. Она его даже… Любила?.. Да, определённо. Его доброта и забота не вызывала никаких иных чувств, кроме частого сердцебиения и приятного волнения внутри, она искала в нём своё спасение от сего мира, где ей, казалось, были не рады. — …но ведь это тоже не назвать «нормальным», — задумчиво и тихо пробормотала Йони, прижавшись к плечу парня. — Сегодня я опять слышала крики и грохот. Кто-то напал на наших соседей и уничтожил часть их дома. — Опять, — эхом повторил Хелле и уткнулся носом в волосы девушки. — Нам никуда от этого не деться. Они не любят нас. Они слишком твердолобые, чтобы принять что-то новое… — И это… Мне не нравится, — Йони тоже вздохнула, чувствуя тревогу от подавленного настроения возлюбленного. — Меня ведь до сих пор считают посланницей злых сил за мои необычные волосы, глаза и умения… — Я понимаю, Ио, — парень посмотрел куда-то ей за спину. — Я… Я просто боюсь потерять тебя. Он чуть помолчал, словно создавая драматическую паузу. — И боюсь умирать. Не хочу. Хочу жить. Жить где-нибудь вдали от этого дурдома, жить вместе с тобой… Сердце девушки трепетало от слов, которые произносил Хелле. Она была счастлива, что может значить для него так много. Да, он уже давно говорил их, возможно, даже косо намекая, что любит её, а она, как дурочка, не понимает. Ну и ладно… Главное, что не обижается и всё также готов помочь ей в любую минуту. Когда-нибудь настанет тот момент побега, когда они, сбросив все обязанности и груз, которым обременены, просто убегут в закат. Когда-нибудь… — Я тебя понимаю, Хелле, — Йони положила руку на плечо парня, чуть поглаживая его. — Я тоже хочу жить. Вместе с тобой, конечно же…***
— …счастье оказалось лишь нашим самообманом, — продолжала колдунья. — Через несколько дней в мой дом ворвались двое. Я была воительницей и смогла справиться и убежать, но… На этом моменте женщина окончательно помрачнела, возможно, и забыв, что хотела просто рассказать о себе Герре. Она говорила и говорила, выкладывая свою печальную историю и давая паузы. Казалось, что это и не для Вилёр вовсе, а так, чтобы выложить тот груз, что был на душе. — …Хелле был убит. Его подстерегли в лесу, на одной из тропинок, после чего никто его не видел. И никто не помог. Йони тяжко вздохнула, изучая взглядом скрытую за тюлем пара поверхность воды в бассейне. — Мне пришлось бежать одной. Люди узнали об этом, потому сразу же поползли слухи, которые ты мне высказала в самом начале — страшная и ужасная ведьма, убивающая парней и крадущая девушек. — Но… — Вилёр наконец позволила себе вставить хоть слово, хоть и внутри чувствовала странную дрожь от волнения, когда ей доверили такие сокровенные тайны — …разве такого не было? Совсем?.. — Ну… — и тут Йони вдруг улыбнулась, посмотрев прямо в глаза Герре, словно стараясь смутить её. — Отчасти. Устроившись поудобнее, женщина потянулась и продолжила рассказ. — Сначала это было не так — я лишь старалась защитить себя от посягательств различных… «Охотников». А потом мне довелось пообщаться с одной девушкой из ближайшей деревни и поняла одно. Если они хотят видеть меня такой — я буду такой. Я решила, что буду убивать тех, кто деградировал, кто не умел любить и был лишь обезьяной в человеческой одежде, и спасать тех, кто имел несчастье связаться с ними и не смог вырваться самостоятельно. Я… Решила следовать во всём тому, что говорил Хелле. Герра промолчала. Да, сейчас, в такой странный момент после всего произошедшего Йони смогла сделать то, что и хотела — она переубедила Вилёр. Та смотрела на неё совсем с другой стороны, со стороны светлой и необычайно доброй, великодушной. При том, что та потеряла человека которого любила и даже тогда не стала той ведьмой, которую из неё пытались сделать. — А та девушка, Камао… Тоже была вами по… Спасена? Герра испугалась, что заденет Йони такой опечаткой, сказанной чисто интуитивно, но та явно не заметила. — Да, верно, — на лицо колдуньи снова вернулась та лёгкая улыбка и хитрый прищур. — Я спасла её от рабства, и, возможно, казни. Женщина внезапно поднялась и, убрав полотенце в сторону, начала спускаться по ступенькам в бассейн. От неожиданности Герра медленно отползла от неё, боясь, что колдунья опять что-то задумала. Впрочем, она даже не обратила внимания на девушку, опустившись на ступеньку и наслаждаясь теплотой воды. — Видишь ли, какая история… — продолжила она. — Камао родилась не совсем человеком. Это существо, содержащие в себе и человека, и кошку, способная превращаться туда и обратно. И, разумеется, такие метаморфозы тёмными жителями и в обычной жизни встречались неласково, а когда наступили тяжёлые времена для деревни… Угадай, кого в рабство продали первым. Йони снова вздохнула. — Я смогла выкрасть её и взамен она подписала клятву на крови… — колдунья улыбнулась, словно мысль о спасении Камао приносила ей удовольствие. — …и ныне она помогает мне во всём. Герра, внимательно слушая, села рядом. — И так вовремя приходишь ты… — колдунья продолжила, закинув руку на плечо Вилёр, — Та девушка, которой я хотела предложить лишь одно… Воительница не успела опомниться, как Йони снова сделала нечто чрезмерно ласковое — прижала ту к себе и положила большой палец на её губы. Герра почувствовала, как щёки снова наливаются румянцем, а тело так неохотно шевелится из-за нежности со стороны женщины. — …останешься ли ты с нами, малышка? — Э-э-э?.. — тихо протянула шокированная Герра. Остаться… С ними? Это звучало крайне смело и неожиданно. Конечно, ещё какая-то нотка сомнений оставалась где-то глубоко внутри, ведь, как ни крути, она сидит с той, что знали как «ведьму», и кто знает, на какие искушения она пойдёт ради своих целей? С другой… Ни в какую не хотелось верить в это, сейчас казавшееся бредом. Слишком искренней была история и чувства Йони и слишком не хватало банальных деталей, чтобы дополнить картину и сделать её логичной. К тому же, жить бродягой-воительницей, перебиваясь такими заказами на таких вот «ведьм» — далеко не та мечта Вилёр, к которой она хотела стремиться. И если жизнь вынудила её уйти из дома и существовать именно так… То, кажется, стоит бросить вызов самой жизни и сделать то, что, возможно, навсегда изменит её, Герру. — Ну-у? — хитро прищурилась женщина. — Ну… Я согласна, — выдохнула Вилёр и опустила глаза на воду. — Я знала, что ты сделаешь верный выбор, малышка, — рука Йони аккуратно взяла Герру за подбородок и приподняла. На секунду она пересеклась взглядом с глазами колдуньи — и тут же зажмурилась в смущении. Она успела понять всё, что та хочет, но сделать ничего не успела — мягкими губами уже ни разу не страшная, а даже манящая «Ведьма» крепко поцеловала её. Снова это расслабление, снова волны по телу, которые, смешиваясь с тёплыми касаниями воды, полноправно сводили ту с ума. На удивление, в ласки Йони не пустилась, даже не проникая своим языком в её ротик, через некоторое время просто отпустив девушку. — М-мх… — смущённо отвернулась Вилёр, на что колдунья рассмеялась. И всё же… Своего решения менять Герра и не подумала. Она действительно останется тут, с не в меру заботливой «Ведьмой» Йони и странной, до милого застенчивой девушкой-кошкой Камао, вдали от деревень, выживания и борьбы за деньги, в тишине леса и заброшенного поместья. К чёрту все заботы — пусть теперь она, Герра Тора Вилёр купается в том удовольствии, что испытывала тогда, на кровати, пусть и была привязанной и насильно обласканной! Пусть так будет теперь всегда, по крайней мере, то долгое время, дальше которого заглядывать и думать о будущем не хочется.