***
Как и предполагал Хосок — у Гука начались проблемы. Его начали больше загружать в зале и постоянно спрашивали на лекциях, но спрашивали то, чего он в помине не знал. Либо он спал во время этих лекций, либо его не было и все по одной причине — из-за ночных похождений. Раньше он ходил на хореографию с энтузиазмом, а сейчас как на каторгу. Но это не единственная проблема, которая возникла с приходом Пака. Чонгуку хватает одного взгляда на аппетитную задницу и стройные ноги для того, чтобы возбудиться. Он честно пытался не смотреть туда, но этот развратный омега так и привлекал к себе внимание Чона. То наклонится за водой, то проведет ладонью по бедру перед носом Гука. Танцевать со стояком в штанах вообще не удобно и стыдно. Особенно когда ты в спортивных штанах. Это было настоящим кошмаром — Чимин словно обернулся чертом, а то и самим дьяволом, наслаждающимся муками грешного студента. — Чонгук! Шевелись, в такт не попадаешь! Краем глаза он удовлетворенно созерцал, как краснеет от злости лицо Чона. И не только. Чонгук в ответ на замечание собрался и начал двигаться усерднее, только чтобы угодить этому дьяволу, стараясь не показывать свою проблему. — Всем спасибо, можете быть свободны, — сказал рыжий и застыл, пересчитывая уходящих в раздевалку студентов. Когда мимо него проходил Чон, Чимин схватил его за локоть и томно прошептал на ухо: «В ту ночь ты был активнее!» — и походкой гордой лани вышел из зала. Чонгук с минуту постоял в полном шоке, прожигая спину преподавателя взглядом. Будто в трансе Гук направился в раздевалку.***
По пустому коридору шел молодой преподаватель, громко стуча каблуками по кафелю. Было достаточно темно, близилось десять вечера, по полу растекались блики мутного света от ближайших фонарей. Что за люди здесь работают? И зачем только так задерживаться на работе? Все равно ведь за это не доплачивают. Поворачивая, он зацепился об свою же ногу и только чудом не навернулся в темноте. Скажем спасибо богу и хореографии за превосходную координацию омеги, иначе он бы точно где-нибудь распластался. По его неуклюжести и не скажешь, что он прекрасный танцор. Неожиданно Пака схватили за предплечье и потянули в пустую аудиторию. Чимин пискнул от страха. За ним хлопнула дверь. Сердце парня бешено колотилось, намереваясь пробить ребра. Омегу припечатывают к этой самой двери, перекрывая все пути к спасению. В кабинете было еще темнее, чем в коридоре, и у Пака едва получилось разглядеть силуэт парня перед собой. — Зачем ты это делаешь? — Как можно спокойнее задал вопрос альфа. Парень просидел тут чертовых три часа, пока ждал преподавателя, уже хотел на плюнуть на эту затею и уйти, но его остановил звук приближающихся шагов. Чон хотел во всем разобраться, эта ситуация не могла так больше продолжаться. — Делаю что? — непонимающе изогнул бровь Чимин, разглядывая говорящего и едва догадываясь, что от него хотят. Он мало что вообще понимал в данный момент. — Изводишь меня! — Не выдержал Гук и ударил кулаком в стену рядом с головой Чимина. Тот вздрогнул, но не сдвинулся с места, справедливо решив, что тогда альфа взбесится еще сильнее. Рисковать он желанием не горел. Чон был бомбой замедленного действия — от него никогда не знаешь, когда ждать взрыва. — С чего ты взял? — В голосе Пака не слышалось ни грамма страха. Нельзя его показывать перед альфой. Не сейчас. — А зачем ты передо мной своими омежьими прелестями трясешь? Я скоро спермой захлебываться буду на твоих парах! — Взбесился Чон. Альфа наклонился ниже, пытаясь заглянуть в глаза Пака. Омега приблизился и в самое ухо томным шепотом произнес: — А может я бы хотел повторить? — Гук ошарашено взглянул на собеседника. В глазах пробежала нездоровая искра. — Может мне нравится наблюдать за тобой в те моменты? — Внизу живота альфы скрутило, скапливаясь возбуждением в паху. — А почему бы нам не повторить раз оба этого хотим? — Так же томно прошептал Гук прямо в губы. Такое предложение внезапно обескуражило Чимина, он покраснел, хотя в темноте этого было не видно. Эта омежья сущность вопила во всю глотку, чтобы его втрахали в эту проклятую дверь, но гордость и устав не позволяют этого сделать. — Нет. Нельзя, поэтому довольствуйся тем, что можешь смотреть, — Пак не выдержал и вышел из кабинета, хлопнув дверью, весь красный, направился к выходу из университета. Возбужденный запах альфы забивался в легкие, мешая дышать. Нужен свежий воздух, чтобы не потерять рассудок. Оставшийся в аудитории Чон пытался понять, что у этого омеги на уме. Все оказалось не так-то просто…***
— Как все прошло? — спросил Чон-старший, разыскивая свободный столик в переполненной столовой. В большую перемену здесь всегда много народу: не пройти, не проехать. Наконец Хосок заметил, что одна компания освободила столик, схватив альфу за шкирку, он потащил за собой младшего. Благополучно добравшись до места назначения, они уселись за стол и принялись за еду. — Да никак. Он оказывается хочет повторить, но не дает мне, мол, нельзя, — подавлено ответил парень. Чимин был первым, с кем альфа хочет повторить. Но ему не дают. Конечно, от такого расстроишься! — Пиздец! А ты что? — удивился Чон. — А что я? Я ничего, — ответил брюнет, заметив в глазах приятеля еще большее удивление. — Да не загоняйся ты так из-за этого придурка, — улыбнулся другу омега. Чонгук всегда считал его своим лучшим другом, почти братом. Многие говорят, что дружба между альфой и омегой невозможна, но это не совсем так. Из раздумий Чона вырвал поднос с едой, который ему пододвинул друг. — И ешь уже, а то сил не будет омежек клеить! Брюнет улыбнулся в ответ и принялся за трапезу.