Часть 1
2 ноября 2020 г. в 15:10
Когда появляется Госпожа Лестрейндж, кажется, словно время останавливается: приглашенные на банкет гости замирают, замолкают и все как один поворачивают голову в ее сторону, смотря внимательным взглядом, будто боясь упустить что-то; эльфы и официанты незаметно исчезают, будто бы их здесь никогда и не было, музыка начинает играть как-то нервно, надрывисто, пугающе, словно к людям спускается не обычная чистокровная колдунья, которых здесь полон зал, а как минимум банши, предвестница смерти.
— Добро пожаловать, дорогие гости. — Произносит Госпожа Лестрейндж и замирает — до конца лестницы остается всего три ступени, но преодолевать их она не спешит. Напротив, останавливается, кладет ладонь правой руки на перило, что было сделано из гладкого дерева темно-каштанового цвета, вторую руку сгибает в локте так, чтобы ладонь была на уровне низа ее живота, и только после этого проходит по собравшимся здесь людям внимательным взглядом (от которого у большей части находившихся здесь сейчас магов пробежали неприятные мурашки по коже) и продолжила свою речь. — Мы рады, что вы пришли сегодня к нам поддержать нас в этот ужасный день, в день, когда одна из прекраснейших Леди всего магического мира, что заслуживает восхищения каждого из нас, покинула этот бренный мир.
Госпожа Лестрейндж замолкает. Ей тяжело было говорить все это, и она даже не скрывала этого, напротив, она словно хотела показать всему миру свою боль, подчеркнуть ее, поведать о ней.
Сделав прерывистый глубокий вздох, Госпожа Лестрейндж поднимает руку к груди и продолжает свою речь.
— Ровно пять лет назад не стало моей дорогой и любимой всем сердцем свекрови. Ровно пять лет, как мой прекрасный, дражайший супруг и его не менее прекрасный брат потеряли свою мать. Ровно пять лет, как мой дорогой свекр потерял свою супругу. Ровно пять лет, как мы все потеряли очень талантливую женщину, что восхищала и подавала пример каждому из нас.
— Именно за это я и предлагаю нам выпить сейчас, — раздается мужской голос с почти что другого конца зала и твердой походкой, держа в одной руке сразу два бокала с налитым внутрь вином, к Госпоже Лестрейндж идёт ее супруг Рабастан Лестрейндж.
Подойдя к супруге, Рабастан протянул ей руку с бокалами, предоставляя выбор — бокал с белым вином или с красным, что больше напоминал кровь.
Помедлив чуть, смотря при этом в глаза супруга, Госпожа Лестрейндж берет бокал с белым вином и почти сразу вкладывает свою ладонь во вторую руку Рабастана, которую он протягивает почти мгновенно после сделанного супругой выбора. С помощью мужа Госпожа Лестрейндж преодолевает те три ступени и становится по левую руку от супруга. Приподнимает бокал и говорит:
— За лучшую женщину, что когда-либо видел магический мир!
— За Роксану Мэрайю Лестрейндж! — отвечают ей.
Госпожа Лестрейндж еле заметно кивает и пригубливает немного из своего бокала вина. Оглядывает гостей и только после этого смотрит на супруга: он один не пил, как и всегда, и не понятно, то ли вино не любит, то ли на подобных вечерах предпочитает пить другие напитки, более крепкие.
Ответив на внимательный взгляд жены не менее внимательным взглядом, Рабастан что-то говорит одними губами и ведёт Госпожу Лестрейндж к брату, возле которого стоял все это время, ведя разговоры с главами рода Паркинсон, Яксли, Эйвери и двумя братьями из рода Блэк — Сигнусом и Орионом. Намечался серьезный мужской разговор. Но какой разговор без Госпожи Лестрейндж, что всегда была подле своего супруга?
Когда Госпожа Лестрейндж уходит к мужчинам вместе со своим супругом, волшебство будто бы спадает: все возвращаются к своим разговорам, а музыка вновь играет плавно, мягко, хотя по сути музыка была все той же.
[И почему только на Госпожу Лестрейндж вечно такая реакция? Она ведь даже не вейла!] — мелькает в голове Беллы Блэк эта мысль, но подумать над ней ей не дают — почти сразу она слышит голос мадам Кэрроу, подруги матушки.
— Вот ведь мерзавка! Роксана пока жива была столько от нее натерпелась, а теперь смеет говорить такие речи! — негодует женщина.
— Не удивлюсь, если именно она и сжила Роксану, — соглашается с Кэрроу мадам Гойл, мадам Крэбб согласно кивает.
Друэлла на это молчит, как обычно не желая высказывать своего мнения. Зато ее невестка, мадам Розье, чистокровная француженка, что была в довольно тесных отношениях со всеми Блэками и из-за этого находилась сегодня здесь, не молчит и заявляет что-то в защиту Госпожи Лестрейндж. Вот только что именно Белла уже не слушает — ей не интересно — и поэтому свой взор она возвращает Госпоже Лестрейндж, что стоит за спиной мужа своего, который в свою очередь сидит на кожаном небольшом диване возле брата и ведет разговор с теми же мужчинами, вот только среди них не было уже Лорда Паркинсона, тот стоит возле своей жены и беседует с Ноттами, и вместо него здесь находится Лорд Лестрейндж — отец Родольфуса и Рабастана, свекр Госпожи Лестрейндж.
Сказать по правде, Белла не понимает, почему так много людей недолюбливают Госпожу Лестрейндж, как и не понимает, почему ее появление вызывает столь странную реакцию у всех людей. По ее мнению Госпожа Лестрейндж самая простая, обычная, неинтересная и не заслуживающая столь явного внимания к своей персоне. И ведь действительно, кто такая эта Госпожа Лестрейндж, что при ее появление будто бы само время останавливается? Обычная волшебница, не пойми точно из какого рода и не пойми чем заинтересовала Лестрейнджей (любовь ведь, даже если она и есть, совсем не важна в таких семьях, как собраны сегодня здесь).
Но если она обычная, то почему возле нее такая суета всегда?
— Дорта, замолкни, — слышит Белла стальной голос тетушки Вальбурги и мгновенно оборачивается на эту женщину. — Ты мало того, что находишься в ее доме, так ещё и смеешь говорить то, о чем ничего не знаешь! — шипит, словно дикая кобра, мадам Блэк, смотря на Кэрроу, которую совершенно не коробят слова этой женщины, что вечно встает на защиту Госпожи Лестрейндж. Часто даже складывалось впечатление у Беллы, что тетушка хочет быть похожей на эту молодую женщину. — И выставлять ее в дурном свете.
— Она сама, — пытается было сказать что-то мадам Кэрроу, да замолкает на полуслове, и будто по рефлексу все оборачиваются куда-то за спину Беллы.
Понимая, кто именно стоит там и без всяких поворотов, Белла сглатывает и оборачивается, натягивая на губы улыбку, как и подобает приличной девушке с голубой кровью.
— Доброго вам вечера, дамы, — осматривая всех мадам, произносит Госпожа Лестрейндж и скрещивает руки в замок. — Мадам Розье, — кивает француженке и переводит взгляд на Вальбургу, сразу же растягивая на своих губах улыбку. — Вальбурга, рада, что ты смогла прийти сегодня.
Белла переводит взор на тетушку и с удивлением замечает, что мадам Блэк также улыбается.
— Не могла отказаться от твоего приглашения, дорогая, — как-то по особому говорит женщина и выходит вперед, к Белле, опускает руки на плечи племянницы. — Ты знакома с моей невесткой? — указывает на Друэллу.
— Друэлла Блэк, — Госпожа Лестрейндж из вежливости смотрит на представленную женщину, но лишь несколько минут, после чего возвращает взгляд Вальбурге. — Бывшая Розье. Я знаю.
— Это ее дочь, — продолжает Вальбурга и свободной рукой показывает на Беллу. — Старшая.
Госпожа Лестрейндж опускает взгляд на Беллу и внимательно осматривает ее оценивающим взглядом, как люди обычно на товар смотрят. И только сейчас Белла понимает, почему она здесь и почему здесь все старше двадцати лет. Ее решили отдать. Подороже отдать. Да и кому? Лестрейнджам!
— Белла Блэк? — спрашивает Госпожа Лестрейндж и возвращает взгляд к Вальбурге. Вместо ответа та кивает, и Госпожа Лестрейндж вновь смотрит на Беллу. — Беллатрикс Блэк, — Госпожа Лестрейндж приподнимает личико Беллы за подбородок и оглядывает ее лицо. — У тебя красивое имя, Беллатрикс. Подстать тебе, женщина-воительница.
Госпожа Лестрейндж улыбается и отпускает ее личико:
— Я Юталия-Эмбер Лестрейндж, — представляется Госпожа Лестрейндж и почти сразу ее талию обвили мужские руки — за ее спиной, как из-под земли, вырастает ее супруг.
Ощутив на своей талии теплые руки, а после спиной почувствовав мужскую грудь, Госпожа Лестрейндж оборачивается к супругу. Улыбка чуть дрогает, а через пару секунд она улыбается как-то по-особому, нежно.
— Доброго вечера, дамы, — бегло осмотрев женщин, Рабастан склоняется к уху своей супруги и что-то говорит ей таким образом, что слышит лишь Госпожа Лестрейндж.
— Да, я поняла, — кивает Госпожа Лестрейндж и возвращает взгляд женщинам, вернее к Белле. — Возлюбленный мой, ты знаком с Беллатрикс? — спрашивает она у Рабастана.
— Не было возможности, но сегодня мы это исправим, — улыбается Рабастан одними губами и скользит одной рукой с женской талии к ее левому ребру, продолжая ее обнимать таким образом.
— Все верно, — соглашается Госпожа Лестрейндж и подтверждает свои слова кивком. — А теперь искренне просим прощение, но нам нужно сделать ещё пару дел.
— Встретимся минут через десять за столом, дамы, — говорит Рабастан, но уже даже не смотрит на них и просто уводит жену отсюда, тем самым не давая ей и слова сказать.