Electricity

Очнувшись, первое, что увидел Красный — это струящаяся лазурная синь земного неба. Красный уже выучил, что если ему мерещится небо, или солнце, или облака, или ещё бог невесть что, то значит, он очнулся после того, как терял сознание. Вот и сейчас «небо» оказалось всего лишь голубыми стенами медпункта. Шлем был снят с него, и он мог беспрепятственно покрутить головой, изучая пространство. Двери медпункта были закрыты. Он посмотрел вниз и увидел его. Он обнимал его за талию, устроив голову на животе Красного, и безучастно смотрел в одну точку. Его лицо приняло болезненный зеленоватый оттенок, губы пересохли, под глазами легли тени. Чудесный цвет его глаз угас, уступив место грязно серому цвету последнего весеннего снега. Красный запустил слабую руку в его густые прядки, лохматые и такие же тёмные, как бескрайняя даль за стеклом иллюминатора, как бездонная чернота его зрачков. — Любимый… — прошептал Красный, пытаясь вложить в эти слова всю нежность, на которую только был способен, — ты такой красивый… — Белый сказал правду. Это я второй Предатель, — выдавил Чёрный. Голос его дрожал, белки глаз покраснели от невыносимой усталости. — Я знаю, — прошептал Красный, — нежно возясь в его волосах. — Я убил Синего! — Я знаю. — Я так сильно хотел заполучить тебя, что убил его. — И это я тоже знаю, милый. — Тогда почему ты не пойдешь нажать на кнопку теперь? Зачем ты спас меня? — спросил Чёрный шёпотом. В том, как он это сказал, угадывалась горечь. Он поднял руку, чтобы поймать ладонь Красного, и приблизил её к губам, лихорадочно целуя костяшки его пальцев. — Я тебя прощаю, — ответил Красный сквозь слезы, — извини, я обещал не плакать. Чёрный выпустил его ладонь, приподнялся на локтях и подполз ближе к его лицу. — Но ты не можешь… — Могу. — Почему? Потому что любишь меня? Это бред! Ты не можешь простить этого! Я тебе не верю! — У меня было гораздо больше поводов не доверять тебе, но я доверился. Поверь и ты мне. Хотя бы раз, — Красный моргнул, потянулся и поцеловал Предателя в лоб, потом в веко, затем в щеку, шею... Он вдыхал его запах и задерживал дыхание. Он целовал его так страстно, так отчаянно безнадёжно, — Я тебя люблю, Чёрный. И там, на собрании, я понял, что для меня нет ничего страшнее, чем потерять тебя. Да, во мне борются противоречия, отчасти я ненавижу себя за это, ненавижу тебя и всю вселенную за то, что она так несправедливо распределила наши роли. Но я знаю точно, что без тебя я не смогу. — И я люблю тебя, Красный. Я так соскучился по тебе, — Чёрный обхватил его лицо руками и поцеловал так крепко, как не целовал ещё никогда, получив сладкий благодарный ответ. И тогда он действительно поверил: Красный его простил. — Я тоже, мой милый Предатель, — тихо ответил Красный спустя некоторое время, когда Чёрный принялся медленно раздевать его. В этот раз всё было иначе. Он брал его медленно, глубоко, не торопясь, смакуя каждое движение. Он целовал его скулы, шею, ключицы, заставляя выгибаться навстречу. Ещё никогда Красный не ощущал себя так спокойно, как в этих руках, в руках Убийцы и Предателя. Этими руками были отняты жизни, и Красного нисколько не страшила возможная вероятность, что прямо сейчас они могут забрать и его. Напротив, пожалуй, это была бы лучшая смерть для него... Они закончили одновременно, страстно выкрикивая имена друг друга, и исчезая в горячих прикосновениях. Они вторили друг другу, точно их души обратились в целое, и растворялись в другом каждой клеточкой, каждой дрожащей частицей. Больше не было невыраженного гнева, недосказанных секретов и тайн, грубости и издевательств. Призраки прошлого остались в прошлом. Красный смотрел в эти серые и самые обычные глаза и видел в них чудесные серебряные электрические искры, даже не подозревая, что в его таких же обычных карих для Чёрного сейчас рождаются багровые сверхновые. — Мы победили, — прошептал Красный перед тем, как уютно устроившись в руках Чёрного, провалиться в глубокий сон. Завтра они полетят домой.

КОНЕЦ:)