Спектакль Психопата (ранее "Записки из Дома Безумия")

*Открывать глаза не хотелось. Хотелось умереть. Впервые я понял, насколько бесполезно моё существование. **      … Умереть. Забыться. И всё. И знать, что этот сон — предел Сердечных мук и тысячи лишений, Присущих телу. Это ли не цель Желанная? Скончаться. Сном забыться. Уснуть. И видеть сны. Вот и ответ. Да? Так рассуждал Гамлет? А, ну конечно! Чего я ждал? Не понятно. Скоро помимо психопатии у меня будет раздвоение личности. Ведь Алекс теперь не живёт со мной. Всё. Конец. Ты один, Фёдор. С тобой никогда никого не было и не будет. Огай прав. Ты один. Ты никому не нужен. Даже самому себе. Один? Да ладно тебе. Не отчаивайся! Ты не один! У тебя есть я. (Автор: И я. *скалится*) Ты? А, ну да, как же я мог забыть про тебя. Ну, хоть кто-то. Это уже хорошо. Ты не рад мне? А, понял, ты в апатии. Или в депрессии? Я сам ещё не решил, если честно. Да? Ну, тогда ладно. Ага. Ага. А я ведь предупреждал тебя! Да? Разве? Конечно! Я ведь говорил тебе, что он опасен. Говорил ведь, что он может погубить тебя. А ты не послушался меня. Вон чего натворил. Почему же ты не остановил меня? Я надеялся на то, что он одумался, но похоже я тоже ошибался. Ты и ошибки? Ни за что не поверю! Ты намеренно. Нет. Я действительно ошибался. Просто я заразился от тебя. «Заразился»? Чем? Ангелофрениеей. Чем?! Ангелофрениеей! Это когда видишь в грешном Демоне святого Ангела. Понятно тебе? А? Дурья твоя башка. Да. Понятно. … Не ругайся по… А, ладно, забудь. Ха! Рад, что ты не стал говорить мне эти мерзкие слова. Ага. Да. … … Ладно, всё с тобой понятно. … Так! Слушай сюда! Если умрёшь, я достану тебя с того света и заставлю жить дальше. И тогда, я сделаю то, что тебя больше всего пугает! Тебе понятно?! Да. Понятно. Отлично! Не смей ничего с собой делать. Ага. Да. Хорошо. … Ну, ладно. Я пошёл. Пока. Ага. Да. … Тебя заело? Нет. Пока. И всё же? Просто задумался. Ладно. Пока. Да. Пока. Хах! Бывай, Праведник! Бывай, Демон. Ха! Хм. Бес… Ну и что же теперь? Что будет дальше? И будет ли что-то?

*спустя три часа*

Скучно. Так! Ладно! Не хандрить! Руки в ноги, ноги в руки и шагом марш к Дазаю. Ему вчера от меня что-то было нужно. Нужно узнать чего он хотел. … Как лучше поступить? Оглоушить канделябром иль подушкою сдушить?*** Иди к дьяволу! О! Какие мы слова знаем! Ну, ладно. Не буду мешать. Бывай! Ага. Так! и всё же… как лучше? «Постучать в комнату» или «Ждать в гостиной»? Ладно, постучусь. Хотя, Куникиду очень жалко, но всё же… Выйдя из своей комнаты, я постучался в соседнею дверь. В первой комнате жили Куникида и Дазай, во второй я. Кто жил в третьей я не знал, да и не интересовался никогда. Не зачем. Из-за двери раздалось удивлённое: — Войдите. Я вошёл. Лицо Куникиды в тот момент, когда я появился на пороге, это отдельный вид искусства. Удивление, шок, страх, непонимание, осознание и яростные попытки сохранить невозмутимый вид смешались в небывалую картину. Я даже залюбовался эмоциями Идеалиста, но тут же перевёл взгляд на застывшего в удивлении Дазая, который обнимал трясшегося от страха Ацуши. — О! — это было единственное, что смог произнести Дазай. — Здравствуйте. — удивляясь своему поступку сказал я, а после добавил, обращаясь к суициднику: — Ты вчера хотел поговорить. — А, да. Точно! Подождёшь в гостиной? — последовал задорный ответ. — Нет. Я буду у себя. Приходи. — Ага. Окинув взглядом замерших Куникиду и Ацуши, я произнёс, обращаясь к ним: — До свидания. И, не дожидаясь ответа, вышел в коридор, закрыв дверь. Пулей залетев в свою комнату я захлопнул дверь и лишь тогда смог вздохнуть спокойно. ****— Ну дела. — протянул Николай, которого я не ожидал увидеть у себя. — Ты чего такой взволнованный, /Боженька/? — спросил он. — Ты чего здесь делаешь, Николай? — гневно спросил я. Меня раздражала внимательность Николая. — Я? Тебя дожидаюсь. — Зачем? — успокоившись и отойдя к своей кровати, спросил я. — Спросить хочу. … — договорить ему не дала скрипнувшая дверь. — Привет, Коля. — приветливо махнул рукой вошедший Дазай. Горестно вздохнув, я сел на свою кровать. Дазай умастился справа от Гоголя на кровати Алекса, которая пустовала. Казалось, будто я всегда жил один и никакого Алекса никогда не было. — Ну и что же вы хотели спросить у меня? — в моём голосе чувствовалась горестная усталость. Хандра опять завладела моей душой. — Давайте я первый? — предложил Коля. — Давай. — согласился Дазай. — Мне всё равно. — ответил я, забираясь на кровать с ногами и кутаясь в одеяло. Без Алекса было холодно. — Скажи, /Боженька/, куда это наш /Ангел/ запропастился? А? — вопрос Николая звучал так, будто он произносил роль на сцене. Вопрос был задан прямо и требовал такого же прямолинейного ответа. — У меня тот же вопрос! — подхватил Дазай. — Я не знаю. — честно ответил я, отворачиваясь к окну и закрывая глаза. Хотелось исчезнуть. Испариться. Будто меня никогда не существовало. Исчезнуть. Не умереть, а именно исчезнуть. Смерть — прекращение существования. Исчезновение — отсутствие существования. . . . . Исчезнуть. И не существовать. Не жить и не страдать. Исчезнуть. Боль не испытав, Вдруг испариться, Словно не бывав. Исчезнуть. Не страдать, Не верить. Не предавать, Не истязать, не бредить. И не грешить, не жить, Не умирать и не любить. Исчезнуть. Ничего не чувствовать, Не слышать. Не видеть боль других, Своей не чувствовать и жить. Жить не бывав, Жить не страдая, не любя, О смерти не скорбя и не моля. Исчезнув, жить. И не любить, и не ценить, Не дорожить ни жизнью, Ни другими. Жить и, бесстрастно наблюдая, Всё знать, всё видеть. Всё воспринимая, Не тлеть и не гореть, страдая. И понимая, что это лишь мученье, Боль. Страданье, кара за грехи. Я жажду этого мученья, Ведь мне страдать больше невмочь. Не вынесу один мучений жизни, Поддержка и опора мне нужна. Но я один, ведь…       … такова моя судьба. Моя расплата за грехи. Для грешника эфиры неба лишь мечта. . . . . Да. Лишь мечта. Не долго я размышлял о жизни и существовании. Вскоре, меня поглотила безграничная тьма.