***
Всё началось с того, что сиятельный лорд Малфой умер, прожив насыщенную жизнь. Он воспитал сына, сохранил тёплые дружеские отношения с бывшей женой после развода, приумножил богатство семьи, передав потомкам не только благородный титул, но и достаточно средств для достойной жизни. Единственное, о чём он горько сожалел, — о невыполнении долга перед сюзереном, поскольку то, что возродилось после неправильно проведённого ритуала, не только не было Томом Риддлом, но и вообще не могло называться человеком. Так что, находясь на смертном одре, Люциус слабо улыбнулся и спокойно смежил веки. Темнота накатывала тёплыми волнами, погружая в беспамятство, а в мозгу крутилась одна мысль: «Простите меня, милорд, за то, что я не выполнил взятые на себя обязательства…»***
Очнулся он в чьей-то гостиной, только вот точно не в своих покоях в родовом поместье. Большое круглое помещение было заставлено тяжёлой старинной мебелью и странными жужжаще-пищащими приборами. Из узкого арочного окна был виден кусок леса, камин тихонько потрескивал, отбрасывая рыжеватые всполохи. В застеклённых шкафах аккуратно сложены книги, скрученные ветхие свитки и исписанные пергаменты. Немного очухавшись, Люциус вдруг понял, что именно зудело и беспокоило его с момента прихода в сознание. Он сидел на какой-то подставке, уцепившись когтистыми лапами в нечто, напоминающее насест! Лорд Малфой ошарашенно уставился на эти куриные лапки, с ужасом понимая, что они точно — его! Он осторожно переступил с ноги на ногу, сжал-разжал пальцы, полюбовался острейшим маникюром, отливающим золотом. После этого раскинул крылья, оказавшиеся просто огромными! От навалившейся паники Люциусу очень захотелось поистерить, как вдруг его тушку объял призрачный огонь, и он засиял, будто Жар-Птица из русской сказки, когда-то давно рассказанной пьяным Долоховым! От ужаса он попытался заорать, но птичье горло выдало какую-то ангельскую соловьиную трель, заставившую его недоуменно заткнуться. Малфой на пробу ещё раз «каркнул», снова услышав собственное прекрасное райское пение. Вот тут он и сел на задницу (в метафорическом смысле), пытаясь сложить в одну кучу всю поступившую информацию… Итак. Что он имел? Странная комната, наполненная необычными вещами и приборами, дремучий лес, виднеющийся вдалеке; светящаяся птица с прекрасными вокальными данными. И чтоб уж сиятельный лорд совсем не тупил, на кожаной обложке записной книжки, лежащей на столе, был чётко виден экслибрис «А.П.В.Б.Д.». Нет, ну так только ему могло повезти: умереть в прошлой жизни, чтобы в новой переродиться не кем-нибудь, а фениксом — бессмертным самовоспламеняющимся фамильяром доброго дедушки Альбуса! А он свою птичку так обожает, что даже своё незаконное бандформирование назвал в его честь! Юху-у! Лорд Малфой недостойно исполнил танец диких папуасов, попрыгав по столу, размахивая крыльями и разбрасывая письменные принадлежности своего драгоценного недруга. Да! Теперь-то он мог влезть во все интриги и расследования до самого кончика хвоста и изменить ужасную ошибку прошлой жизни! Кто заподозрит прекрасную волшебную птицу в чём-то предосудительном? Попрыгав так пару минут, Люциус наконец успокоился и начал прикидывать, где и как ему потоптаться для пользы дела. Ага, для начала надо выяснить, какой сейчас год! Он с опаской взмахнул крыльями и вдруг понял, что лётные характеристики у него воистину волшебные: можно не напрягать мышцы, а просто пожелать оказаться в какой-то точке — и сразу же туда переместиться! Он чуток (мстительно!) побил некоторые вещи (а нечего лезть под крыло, когда люди учатся пилотировать сверхзвуковые тушки!). Короче, научился летать для начала по комнатам директорской башни, проходя сквозь стены, словно их и не было. Немного освоившись с таким способом передвижения, Люциус заметил стопку прессы в газетнице у кофейного столика. Мда, что можно сказать… Попал он в самый разгар событий, а именно в лето одна тысяча девятьсот девяносто первого года. Конечно, Люциус немного расстроился, ведь прибудь он в более давнее прошлое, можно было бы больше начудить. А тут получается, что Драко и Избранный-Поттер уже на первый курс Хогвартса поступают. Эх-х… Нет в жизни стопроцентного счастья… «Ладно, — решил лорд Малфой, — будем работать с тем, что есть, куда уж деваться. И надо разведать, какие у меня отношения с Альбусом, в смысле, должен ли я находиться при «партнёре» неотлучно и имею ли возможность принимать собственные решения. А то вдруг феникс — аналог домового эльфа: только расслабишься, как хозяин щёлкнет пальцами, и придётся мчаться на зов, аж дымясь от усердия».***
Пока он проводил разведку и строил коварные замыслы, дверь отворилась, и лорд Малфой наконец увидел директора школы чародейства и волшебства «Хогвартс», Верховного чародея Визенгамота, кавалера ордена Мерлина первой степени, основателя Ордена Феникса, президента Международной конфедерации магов — Альбуса Дамблдора! — Фоукс, негодник, опять ты тут всё разбросал! — с улыбкой сказал ему Светлейший, чуть поведя рукой из стороны в сторону. Повинуясь его движению, все вещи проворно занимали свои места на полках и столах. — Курлы? — только и смог выдавить Люциус, впрочем, не испытывая ни грамма сожаления. — Вот тебе и курлы. Заскучал, красавчик… — Директор погладил его по голове, выпуская поток тёплой магии, от которой все пёрышки затрепетали и по тушке побежали толпы мурашек. — Извини, что бросил тебя так надолго, но сейчас столько дел, что не успеваю разобраться в одном, как тут же появляется множество других… Устал я, Фоукс, как думаешь, может, нам с тобой уйти на покой? Пусть эти надутые снобы сами разбираются со своими проблемами. Я уже подал заявление об отставке в конфедерацию, всё равно там в последнее время ничего серьёзного не решается. Заседают по несколько дней и переливают из пустого в порожнее… Мне и в школе дел хватает, да и Визенгамот никому не передашь, эта должность очень важна для меня… Лорд Малфой слушал его неторопливый рассказ, перемежающийся жалобами на знакомых волшебников, и ни капли не сочувствовал: три должности разом — это тебе не феску под халат подбирать! Тем временем появился эльф, сервировавший ужин на столике у камина. Люциусу досталась чашечка с очищенными орехами и ещё одна — с мелко нарезанной говяжьей печенью. Ого! Да он ещё и хищник! Хотя согласен, острейшие когти и немалый загнутый клюв как бы намекали, что ими не ромашки собирают, а очень даже активно кого-то потрошат.***
После трапезы Альбус углубился в чтение, а его верный спутник решил прогуляться по окрестностям и прикинуть дальнейшие действия. Пуф-ф… и он оказался высоко в небе, обозревая лес, старинный замок, озеро и виднеющуюся вдалеке деревню. Хогсмид с высоты птичьего полёта ему понравился. Несколько улиц, станционная платформа, дорога к Хогвартсу — всё очень чистенько и чинно — с земли вид намного хуже. Много цветов во дворах, фруктовые деревья и прочая пасторальная красота… Кстати, при желании тушка феникса вовсе не светилась, как новогодняя гирлянда, а выглядела, как обычная крупная птица. Да и, как он знал из прочитанных бестиариев о волшебных существах, маглы его не могли увидеть, так что скрытность у лорда Малфоя ныне была на твёрдое «превосходно». «Интересно, а как феникс перемещается куда угодно, преодолевая расстояние и оказываясь в нужной точке? — всплыл новый вопрос в голове у летающего Люциуса. — У него какая-то встроенная навигационная система? Ну-ка попробуем…» Пуф-ф… И он очутился над собственным мэнором, даже пары мгновений не прошло. Желание, вспышка магии, ощущение рывка — и вот он уже там, где и хотел оказаться изначально. Может быть, на него-феникса не действовали маскировочные и защитные чары, или родовое поместье каким-то образом опознавало хозяина даже в таком странном виде, но итог был налицо — Малфой мог попасть в свой дом без особых усилий. Вот только пока ему это было не надо, да и зачем? Сейчас у него не было плана, да и представить, что сделает он-Люциус, если перед ним предстанет дамблдорова птица и начнёт утверждать, что она и есть — Люциус из будущего… Это тебе не встреча с самим собой после воздействия хроноворота, тут невозможно предугадать последствия. К тому же, прожив долгую и насыщенную жизнь и выполнив все обязанности перед родом, Малфой вовсе не хотел снова влезать в дела семьи, ведь теперь у него совершенно другая цель в жизни. Так что самый хитрый и скользкий член ближнего круга Волдеморта решил наблюдать со стороны и вмешиваться в события только в крайнем случае. Тем более что в прежней жизни с Нарциссой они развелись по обоюдному согласию, Драко тоже был сам по себе, не питая особой привязанности к своему «папа́»; друзей, кроме носатого слизеринского отморозка, не было, зато врагов было более чем достаточно. Так что поразмыслить надо было ещё о многом…***
Насколько Люциус помнил из давних писем сына и доносов шпионов, в первый год обучения великого Гарри Поттера не происходило ничего особо интересного. Драко ныл, конечно, что проклятый гриффиндорский выскочка не по закону занял место ловца, но это мелочь. Что-то ещё было в конце года, отчего кубок школьных соревнований уплыл из-под носа слизеринцев. Северус тогда плевался ядом, почти прожигая насквозь драгоценные непальские ковры, и выхлестал хрен знает сколько виски из малфоевских запасов… Какая-то полоса препятствий для героя и его шайки… Малфой решил разбираться по ходу дела, потому что милый друг тогда не мог сказать правды, шипя и хватаясь за запястье, на котором наливался огнём браслет непреложного обета. В общем, никому не верь, ни на кого не надейся и действуй только ради собственного блага — таков был ныне девиз великолепного Люциуса. Обязанностей у фамильяра-феникса не было никаких. Дамблдор время от времени разговаривал с ним, делясь своими размышлениями и сожалениями, которые тщательно запоминались лордом. На будущее всё сгодится, это он знал ещё с детства. А так, сидел на жёрдочке, ел вкусную еду, навещал поместья своих соратников, радуясь, что теперь слово «защищённый» ничего не значит для него. В общем, развлекался как мог. Люциус со скуки частенько наведывался к мальчику-который-выжил и наблюдал за жизнью мелкого волшебника в реалиях магловского городка. Тот копался в кустах роз, мыл автомобиль, бегал в магазин, выносил мусор — ничего интересного. Гораздо веселее стало ближе ко дню рождения героя: всю округу заполонили почтовые совы. Люциус поначалу решил, что это поздравления, но потом увидел на каждом конверте хогвартскую печать. Он даже отобрал одно письмо и убедился, что это приглашение в школу. Но ведь это какой-то бред! Мальчишка явно не знал ничего о магических почтальонах, жутко их боялся и почти не выходил из дома, испуганно выглядывая из окна во двор, заполненный десятками ухающих сов. К несчастным маглам даже несколько раз заходили недовольные соседи, требующие навести порядок и не позорить их образцовую улицу. Немудрено, что в конце концов семейство поттеровских опекунов сбежало на какой-то маленький островок. Люциус спокойно летел за автомобилем в компании почтальонов, несущих приглашения, и чуть не ржал на лету — до того идиотская была ситуация. Если бы он только знал, что дальше будет ещё хлеще! Феникс спокойно сидел в тёмном уголке под крышей полуразрушенного маяка, наблюдая за копошащимися маглами и поттеровским отпрыском, пытающимися устроиться на ночлег. Люди были точно не в себе, потому что у них даже не хватило ума разжечь камин или поужинать — они просто легли спать в промозглом помещении. Едва успев задремать, Люциус услышал дикий грохот, дверь вылетела с петель, а на пороге появился дуболом Хагрид, выглядящий ещё более дико и неопрятно, чем обычно. После недолгой перепалки и несанкционированного колдовства против маглов со стороны преступника, лишённого палочки, все наконец утихли и завалились спать. Лесник храпел так, что бедному лорду казалось, будто у него все пёрышки вибрируют от хохолка до кончика хвоста. Поэтому, подремав около часа, Люциус проснулся очень злой, а это значит, что кому-то точно не поздоровится. Мстительно нагадив на голову и тушу полувеликана, феникс приготовился к дальнейшему спектаклю. То, что Хагрид забрал единственную лодку, бросив людей на острове, Малфоя не смутило. Пф-ф, кто из чистокровных вообще будет задумываться над проблемами каких-то там маглов? А вот то, что мелкий поттерёнок начнёт кричать и заставит всё же вернуть плавсредство родне, заставило приглядеться к нему повнимательнее. Может, он и небезнадёжен, хотя в прежней жизни и не добился никаких выдающихся успехов, так и застряв на роли рядового аврора. Хм, возможно, милорду пригодится такой сторонник, если его немного обучить и пообтесать. На Косую аллею попали уже в обед. Лесник потащился на поезде, как будто у него не было порт-ключа, шокируя окружающую общественность своими нелепыми высказываниями типа: «Эти маглы такие смешные! У меня только галеоны! Как зайти в этот странный проход?» и прочими подобными перлами. Пока парочка бродила по лавкам, покупая всё по школьному списку, лорд Малфой наблюдал за собой-прежним и за своей семьёй. Он отметил с сожалением, что Драко выглядит слишком нелепо, подражая отцу, а Нарцисса не пытается исправить этот перекос в поведении сына. Что ж, они оба слишком увлеклись своими личными жизнями, доверив воспитание наследника гувернёрам, поэтому из него и выросло нечто. Тут он помочь ничем не мог, раз уж решил не вмешиваться в дела бывшей семьи. Сам он тоже выглядел довольно… странно. Люциусу всегда казалось, что он смотрится, как истинный аристократ среди плебеев, подолгу репетируя позы и взгляды, а уж про походку и осанку и говорить нечего. Вот только сейчас, глядя на себя со стороны, он мог признать, что всего было чересчур. Слишком вычурная одежда, слишком брезгливое выражение лица, слишком высоко задранный нос, слишком надменные жесты — и всё это в двойном экземпляре, ведь Драко копировал его, что выглядело нелепой пародией. В общем, сиятельный лорд был немного пристыжен. Тем временем его семья аппарировала домой, а Поттер с лесником отправились снова на магловский вокзал, где ребёнка благополучно оставили одного. Люциус с недоумением наблюдал, как Хагрид шустро скрылся из виду, а мелкий пацан в поношенной одежде так и замер на перроне с открытым ртом, огромным сундуком и белоснежной совой в клетке. Причём его багаж выглядел чуть ли не больше него самого. Да уж. Светлые — очень ответственные люди и к обязанностям относятся просто идеально. Наконец Поттер отмер, еле загрузился в нужный поезд и отчалил в своё предместье, а задумчивый феникс отправился в Хогвартс. Ему нужно было обдумать всё, что он увидел за последние несколько дней. Нарушение Статута, пренебрежение безопасностью несовершеннолетнего волшебника, несанкционированное колдовство — всё это вкупе тянуло на смачный скандал, вот только как его исполнить? Нацарапать когтем анонимку? Решение пришло неожиданно, Люциус чуть не свалился со своего насеста, когда его посреди ночи осенило: магические существа могут общаться между собой! Он не раз видел, как капризный книззл Нарциссы подбегал к белоснежным павлинам и что-то мяукал и шипел. Волшебные птицы в ответ осмысленно каркали и орали, а потом они вместе отправлялись куда-то по своим делам. Понятно, что лорду Малфою это было неинтересно, ну подумаешь, пошли толпой рыбок в пруду гонять, но теперь, в свете его собственного попаданчества, данная способность открывала некие перспективы. Вот только с кем он мог бы поговорить так, чтобы это было полезно и безопасно? Эта мысль крутилась в его голове остаток ночи и утра, пока ему не принесли завтрак. Люциус смотрел на лопоухого домовика и понимал, что это и есть идеальный магический помощник. Он может купить что надо, выполнить поручение и письмо написать, вот только где взять подходящего? В поместье было несколько эльфов, но нынешний лорд Малфой сразу же заметит, если один из слуг пропадёт или будет выполнять чужие поручения. Была какая-то история, когда мелкий Поттер что-то там бурчал о чьём-то освобождении; Люциус особо и не вникал, о ком речь. Он был тогда очень занят и весьма зол после окончательного подписания развода с Нарциссой, а тут ещё и сорванное увольнение Дамблдора легло завершающим мазком на общее настроение… Сейчас Малфой вспомнил, что какой-то грязный эльф радостно взвизгнул после того, как он сунул ему в руки обрывки пожёванной тетради. Мало ли этих паразитов по Хогвартсу болтается. Но теперь Люциус пришёл к выводу, что героический мальчик с чего-то решил, что… Тут мысли сиятельного лорда окончательно забуксовали. Раньше ему было смешно, что наследник чистокровной семьи мог всерьёз подумать, будто можно освободить домовика, просто сунув ему в лапы какую-нибудь личную вещь. Если бы всё было так просто, то хозяевам-магам пришлось бы самим относить своё грязное бельё в стирку, а чистую одежду — в шкафы. Но теперь Люциус знал, что мелкий Поттер жил с маглами и сам был тем ещё неучем, наверняка не знающим законов Магии. Поэтому… Что? Значит, была какая-то афера с домовиком, считающим себя слугой Малфоев; Поттером, спасшим этого самого домовика от злого хозяина; и, несомненно, с Дамблдором — в этом Люциус был уверен. Только вот что это даёт лично ему в нынешней ситуации?! Даже если он найдёт подходящего эльфа и привяжет к тушке феникса, чтобы взять воспоминания, нужна волшебная палочка и собственно сам волшебник, умеющий это делать. А как договориться с тем же дружком Северусом, если ты только и умеешь, что петь райские песни? И поверит ли этот шпион в квадрате словам, нацарапанным дамблдоровской птицей?***
Тем временем наступило первое сентября. Школьники прибыли в замок, заполонили Большой зал, рассевшись за длинными столами. Люциус наблюдал за ними, впервые на памяти учеников Хогвартса сидя на спинке кресла директора и сияя во всю мощь. Красоты много не бывает, а ему надо было заводить поклонников и друзей! Дети и взрослые восхищённо пялились на него, а бедные первокурсники даже позабыли бояться распределения, наблюдая за прекрасной птицей, раззявив рты от восхищения. Они еле реагировали на свои имена, которые приходилось повторять дважды, а то и трижды. Декан Гриффиндора плевалась ядом и шипела, чуть ли не выдёргивая из строя каждого балбеса по списку. Что что-то пошло не так, лорд Малфой понял после того, как лохматая маглокровка — один из столпов будущего Золотого Трио — отправилась на Рейвенкло. Его собственный сын, слава Мерлину, ушёл под флаги Слизерина, а вот герой… пошёл к барсукам… Тишина после выкрика: «Гарри Поттер! Хаффлпафф!» стояла такая, что было слышно, как в животе у Хагрида заурчало, а у кого-то из гриффиндорцев упала на пол вилка. Мальчик-который-всех-поразил с радостной улыбкой соскочил с древней табуретки, снял Распределительную Шляпу, поклонился своему счастливому декану и поскакал на новое место, поправляя чёрно-жёлтый галстук. Дамблдор, после окончания распределения, всё же пришёл в себя и объявил пир. Дети ещё пару минут пялились на «барсучий» стол, но потом голод и жажда взяли своё, и все накинулись на еду. Люциус внимательно оглядел преподавателей: директор и его зам явно с трудом скрывали разочарование, Северус кисло хмурился, Квиррелл поражённо рассматривал Поттера. А этот-то что? Тоже имеет какие-то планы на героя? В прежней жизни очередной профессор ЗОТИ пропал без вести, значит ли это, что… Мозг сиятельного Малфоя снова начал набирать обороты, но ему чудовищно не хватало фактов… Проклятый Снейп и его двойное служение, вечно не мог рассказать самое важное! Но даже из того, что информация о пропаже Квиррелла скрывалась под непреложным обетом, было понятно, что это очень важно и касается неубиваемого мальчика. А значит, Люциус обязательно присмотрит и за этим кадром.***
Наблюдать за всеми в замке было настолько познавательно, что Люциус чуть было не пропустил первое интересное событие: прибытие праздничного тролля. Только увидев, что по всему замку шуршат домовики, украшая стены паутиной и стайками летучих мышей, он вспомнил о диком письме Драко. Сын тогда был в полном восторге от хэллоуинского развлечения-страшилки для детей. Вот только лорд Малфой понимал, что те ингредиенты, которые появились у Северуса, точно не были бутафорскими. С самого обеда он начал облёт Хогвартса, начиная с границы и заканчивая подземельями. Вспугнул несколько парочек в заброшенных классах и нишах, выгнал из туалета плачущую маглокровку, нагнал страху на парочку предателей крови, пытающихся наколдовать какую-то дрянь в коридоре третьего этажа… Тролля не было. Тогда он решил отправиться на праздничный пир, чтобы понаблюдать спектакль с этой стороны, но не успел долететь до нужного места, как увидел бегущего Квиррелла. Причём вначале тот шёл совершенно спокойно, зато двери в Большой зал распахнул настолько драматично, будто за ним по пятам несутся огненные демоны. Пока вся толпа панически эвакуировалась, Люциус спокойно сидел на флаге и наблюдал за лежащим в проходе учителем ЗОТИ. Когда зал опустел, тот быстро поднялся и целеустремлённо куда-то направился. Феникс спокойно летел за ним, прячась в тенях под высоким потолком, выключив сияние. Вот только по дороге Квиррелла перехватила декан Гриффиндора, потащив в тот самый туалет, откуда Люциус совсем недавно выгнал девчонку. В разгромленном помещении лежал вонючий тролль с огромной шишкой на башке; сидела та самая маглокровка Грейнджер, видимо, вернувшаяся назад, чтобы ещё немного поплакать; стоял заторможенный Лонгботтом, а рядом с ним топтался очередной предатель крови. Небольшой разнос, устроенный кучкой преподавателей, закончился после того, как Грейнджер свалилась в обморок. Её потащили в больничное крыло, пацанов отправили в гриффиндорскую башню, тролля связали путами и куда-то отволокли; деканы разошлись по своим факультетам, чтобы успокоить детей, а директор отправился к себе. Люциус сидел на балке под потолком и ждал, потому что его интуиция просто орала, что что-то тут не так. Минут через десять после того, как все разбрелись, а домовики убрали последствия погрома, раздался тихий скрип. Окно в туалете отворилось, и в него заглянуло детское лицо. «Поттер, — чуть не захлопал от радости крыльями лорд. — Так я и знал, что тут дело нечисто». Пацан тем временем заполз в туалет, осторожно выглянул в коридор и, увидев, что путь чист, побежал в сторону своего общежития что есть мочи. Следить за ним Люциус не стал, гораздо больше его интересовал Квиррелл, попавшийся по пути. Вернее, тот попытался скрыться, но был пойман разъярённым Снейпом. — Я слежу за тобой, — прошипел слизеринский декан, зажав несчастного заику у стены. — С-север-рус, о чём это вы? — проблеял тот в ответ, даже не пытаясь вырваться из стальной хватки. О да, Малфой прекрасно помнил, насколько тяжёлая рука у бывшего хулигана из неблагополучного квартала. — Только дай мне повод, и я тебя выпотрошу, — продолжил запугивать Снейп. — Сегодня ты почти перешёл черту, будь осторожен, иначе я слегка укорочу твоё любопытное тельце… — Н-но… я н-нич-чего… — попытался было возразить Квиррелл. Если бы Люциус мог, он бы неприлично заржал, настолько эта ситуация напоминала сцену из какого-то любовного романа, которые так обожала его бывшая жена. А что, тёмный коридор, несчастная жертва, грозный агрессор — чем это закончится: дракой, убийством или сексом — тот ещё вопрос. Впрочем, парочка зажималась недолго, и вскоре тюрбаноносец торопливо убежал в сторону своих комнат, а Ужас Подземелий захромал к себе, оставляя на полу кровавый след. Что?! Нет, лорд Малфой никогда не мог похвастаться тем, что мил или дружелюбен с посторонними, но Северус был, пожалуй, единственным человеком, которого он бы мог назвать другом. В общем, в гостиную слизеринского декана они влетели вместе. Увидев незваного гостя, Снейп подозрительно прищурился. — Фоукс? Ты что здесь забыл? — Курлы… — как можно доверительнее откликнулся Люциус, устраиваясь на спинке кресла. — Вали давай отсюда, — замахал на него руками Северус, словно пытаясь прогнать назойливую муху. — Курлы! — грозно заявил Малфой и раскинул крылья, показывая, что его хрен сдвинешь с места, только если насильственным путём. — Да и хуй с тобой, — выдохнул Снейп, со стоном падая на диван и вытягивая ноги. Подол его мантии уже изрядно намок от крови, которая хлюпала в ботинке. Он осторожно приподнял тяжёлую чёрную ткань, заскрипев зубами. Люциус и сам обалдел, увидев страшную рану, разворотившую ногу друга. Нет, он, конечно же, знал, что Северус — мордредов стоик, но терпеть такую боль, да ещё и бегая по громадному замку… это уже сверх всякого понимания! Зелья почему-то не помогали, хотя Снейп использовал какие-то модифицированные препараты. Кровь не останавливалась, друг бледнел всё сильнее и сильнее, кожа и разорванные мышцы не собирались срастаться. Да что это за хрень такая?! Когда Северус банально потерял сознание от слабости, Люциус с перепугу начал скакать над ним и хлопать крыльями, панически пытаясь сообразить: оттащить этого упёртого идиота в больницу или вызвать Помфри? Только через пару минут до него дошло: он же грёбаный феникс! Плакательный животворящий эликсир на ножках! Выжать из себя слезинки было очень сложно. Пришлось вспоминать самые обидные моменты своей бурной жизни, пытаясь разжалобить самого себя. Наконец, на десятой по счёту попытке из его глаз потекли светящиеся опалесцирующие капли… Люциус загляделся на них, любуясь необычной жидкостью, похожей на расплавленный жемчуг, и её воздействием на мгновенно заживающую рану. Потом он для подстраховки выжал несколько слезинок в приоткрытый рот друга. Только негромкий стон прервал процедуру волшебного исцеления. — Что… что ты? — хрипло пробормотал Снейп, уставившись на птицу. — Курлы? — только и смог ответить Малфой, с удивлением разглядывая друга, разинув клюв. Ну да, под его слезоразливом замученный страшный зельевар канул в небытие. Кожа Северуса порозовела, исчезли ранние морщины и шрамы от ожогов зельями. Теперь он стал почти красавчиком. Ну… очень немного, но всё же гораздо лучше, чем было до фениксотерапии. — Я странно себя чувствую, — прошептал Снейп. — Как будто я выздоровел после долгой болезни. Так вот что значит «исцеление добровольно отданными слезами феникса». Спасибо тебе, Фоукс. — Пф-ф… — Люциус с трудом сумел изобразить на птичьей морде сарказм и погладил друга крылом по глупой голове. — Трикси, — негромко позвал Северус своего личного домовика и приказал, когда тот с хлопком появился перед ним: — Надо убрать мою кровь от коридора третьего этажа до гостиной, а потом приготовь мне горячий чай и угощение для гостя. — Слушаюсь, хозяин, всё будет тотчас исполнено! — пискнул эльф и беззвучно пропал, чтобы через несколько минут появиться с подносом, сервированным для праздничного чаепития. — Трикси принёс орехи и мясо для волшебного существа! — Угощайся, Фоукс, — пригласил Малфоя к столу щедрый хозяин. — Это, конечно, такая малость, но пока у меня ничего больше нет для тебя. Снейп плеснул себе в бокал коньяка и, увидев заинтересованный взгляд птицы, фыркнул и налил немного в маленькую чашку. Люциус с удовольствием попробовал выдержанный алкоголь, который сам же и дарил другу. Да-а… Именно этого ему и не хватало для полного счастья… Тихо трещали дрова, горячий чайник испускал ароматный земляничный пар, пламя отбрасывало на ковёр золотистые отблески, двое у камина пили коньяк в уютной тишине…