***
Дружить с новым-старым Снейпом было хорошо. Люциус даже подзабыл за беготнёй последних лет, что носатый слизеринский ублюдок когда-то был для него верным товарищем и собственной тихой бухтой. Было в нём что-то такое надёжное, несмотря на шпионство, работу на двух господ и прочие метания. Малфой его никогда не осуждал, мало ли как повернулась бы его собственная жизнь, если бы не поддержка отца. Ла-адно… Что было — то прошло, ковырять раны и растравливать душу — не его методы, так что выводы сделаны, пёрышки почищены, когти и клюв заточены. Бывший лорд Люциус Малфой вновь вооружён и очень опасен. Вечерами он частенько перемещался в гостиную Северуса, там они пили коньяк или виски и играли в шахматы. Если бы кто-то из посторонних мог войти в покои декана Слизерина, то увидел бы потрясающее зрелище, как мужчина в чёрной наглухо застёгнутой мантии и мягко сияющая птица передвигают деревянные фигурки по доске, время от времени прикладываясь к алкоголю. В общем, тот ещё сюр. Иногда Люциус наблюдал за товарищем, готовящим свои любимые зелья. Северус мог варить обычное бодроперцовое так, словно создаёт философский камень: светился скрытой радостью, нож и черпак порхали в ловких руках, сам он напоминал балетного танцора на сцене — настолько был хорош и грациозен, не то что в обычной жизни. Ради шутки сиятельный лорд решил поделиться с другом собственными ингредиентами, накапав несколько слезинок в стеклянную колбочку. Зельевар от этого так возбудился, что пришлось отжать и пару капель крови, которая на удивление оказалась нежно-голубого цвета и светилась в темноте. «Хуясе! — некуртуазно подумал лорд Малфой, на миг забыв об извечной окклюменции, казалось бы, вбитой в него с младенчества. — Я какой-то мутант!» — Не мутант, а редчайшее магическое существо четвёртого класса опасности, — задумчиво пробормотал Снейп, осторожно исследуя волшебную жидкость. — Единственный известный феникс за последние несколько столетий. Даже не доказано, размножаются ли бессмертные птицы или бесконечно перерождается одна и та же с начала времён. «Постой, ты меня слышишь?!» — от Люциуса и «Ты что, умеешь говорить?!» — от Северуса — слились в один изумлённый хор. Пару минут попялившись друг на друга, они всё же продолжили неожиданный диалог. — Так ты… разумный? — осторожно спросил Снейп. «Пф-ф… поразумней тебя, — фыркнул Малфой. — Неужели по моему поведению и тому, что я постоянно выигрываю у тебя в шахматы, это было непонятно?» — Ну, допустим, не постоянно, а время от времени, а конкретнее — в половине случаев. Но почему ты так себя с Альбусом не ведёшь? «М-м… дай подумать… — прикрыл один глаз Люциус, решая, что можно рассказать старинному приятелю. — Может, потому что я ему не доверяю?» — Как это? — вытаращился на него Северус, потеряв своё всегдашнее самоуверенно-циничное выражение лица. — Ты же его фамильяр! «Да что ты говоришь? — закатил глаза Малфой. — Бессмертный феникс — фамильяр какого-то мага-полукровки, который помрёт лет через двести? И что я должен потом делать? Сдохнуть и развеяться от горя на его могиле?» — Мда… звучит как-то неубедительно. Слушай, я конечно, ни на чём не настаиваю, но если ты будешь готов общаться со мной, я только рад такому собеседнику. «Ла-адно, я подумаю, — благосклонно пообещал сиятельный лорд. — Ты давай не отвлекайся, изобретай какой-нибудь суперомолаживающий крем, пока тебя поклонники на сувениры не разорвали!» Снейп на это только скривился, недовольно засопев своим внушительным носом, и было отчего. После необыкновенного хэллоуинского исцеления злобный зельевар обзавёлся собственным фан-клубом в отдельно взятой школе. Романтично настроенные старшекурсницы моментально оценили трагично-отмороженную морду бывшего Пожирателя и бросили к его ногам свои юные неискушённые сердца. Северус бесился, назначал отработки, снимал баллы, но эти методы не помогали. Девицы даже устроили что-то типа соревнования: кого больше наказывает слизеринский декан. Люциус слышал собственными ушами, как три растрёпанные гриффиндорки спорили между собой, чуть не срываясь на визг. — Он велел мне на отработке чистить очень хрупкие колбы! — орала одна. — Зато мне назначил мытьё котлов на всю неделю! — гордо фыркала вторая. — Подумаешь… Зато меня он назвал «небезнадёжной», — парировала третья. — А вы, неудачницы, так и будете всю жизнь посуду по трактирам мыть, пока мы с супругом будем посещать алхимические конференции! Остальное Люциус слушать не стал, пожалев свою психику, и полетел шпионить дальше. Сбор информации и исследование замка так его увлекли, что он чуть не пропустил личное знакомство с мальчиком-героем. Оказалось, что директор пригласил юного хаффлпаффца на чай, дабы разузнать о его жизни в барсучьей норе. Тот явился в сопровождении декана, трепетно опустив очи долу и скромно присев на краешек кресла. — Гарри, мальчик мой! — приветственно зажурчал Дамблдор. — Как тебе в Хогвартсе? — Спасибо, сэр, здесь очень интересно, — ответил Поттер, всё так же не поднимая глаз и не трогая чашку с предложенным чаем. — А как к тебе относятся однокурсники? Никто не обижает? — Альбус, это ты к чему? — тут же вмешалась декан Спраут. — Всем известно, что мой факультет самый дружный! — О нет, Помона, ну что ты. Просто мы все были удивлены, что Гарри не попал на Гриффиндор, ведь там учились его любимые родители, — мягко улыбнулся Дамблдор. — Ты же герой, мальчик мой, так что тебе было бы самое место среди львят. — Я не люблю родителей, — ответил Поттер. — Вернее, я ничего о них не помню, так что не могу любить каких-то незнакомых мне людей. Я очень тихий и робкий, и хочу завести настоящих друзей. Гриффиндорцы плохо вели себя в поезде, шумели и дрались, а близнецы Уизли что-то взорвали в коридоре, испачкав мантии нескольких учеников. Так что я попросил Шляпу отправить меня на тот факультет, где я смогу прижиться и спокойно учиться. Я боюсь хулиганов и не переношу громкие крики, и у меня нет денег покупать себе новую одежду взамен испорченной. — Ну-ну, мальчик мой, не стоит делать поспешные выводы, ведь это просто твои первые впечатления. На самом деле ребята просто немного пошалили, а так они очень добрые и светлые волшебники… Дальше Люциус вслушиваться в речь директора не стал, и так понятно, что тот будет вести свою оголтелую пропаганду, пытаясь перетянуть героического мальчика на любимый факультет. Вот только декана Спраут лучше на цыпочках обходить по очень широкой дуге, чем пытаться что-то у неё отнять. Обычно милая и добродушная дама превращалась в самого натурального озверевшего барсука, если чувствовала опасность для своего факультета и подопечных. Вот и теперь она ехидно хмыкала, шумно отпивая чай и громко шурша обёртками от конфет, вставляя свои комментарии и заставляя недовольно морщиться директора. Поттер в это время молча пялился в ковёр, изредка поднимая изучающий взгляд на взрослых. Казалось, что его не интересует чужая беседа, зато он с любопытством посматривал на красующегося феникса, сидящего на своём насесте. Наконец Дамблдору надоело вещать в пустоту, и он нехотя отпустил не сдающуюся парочку отдыхать. Малфой тихо полетел за ними, прячась в тенях, как какая-то суперлетучая мышь, слушая негромкий разговор. — Декан, я так и не понял, для чего директор меня вызывал. Я же ничего не нарушил? — спросил Поттер, когда они прилично удалились от башни. — В магловской школе в кабинет директора вызывают только в случае крупных наказаний, когда у куратора не хватает полномочий. — Кхм, Гарри, Альбус просто хотел познакомиться с тобой. Он знал твоих родителей, вот и решил пообщаться поближе, — неуверенно ответила Спраут. — То есть он вызывает к себе каждого ученика из семей потомственных волшебников? — удивился Поттер, недоверчиво взглянув на декана. — Но остальные мои однокурсники ничего не рассказывали об этом, или я первый? — О чём ты? — Ну, я прочитал в «Истории Хогвартса», что мистер Дамблдор был назначен директором около тридцати лет назад, а до этого ещё двадцать работал преподавателем трансфигурации. Выходит, что он знал всех родителей нынешних студентов, которые учились в Хогвартсе, ведь это единственная волшебная школа в Британии. — Ну, кхм, да… Когда ты так говоришь… выходит, что… Честно говоря, я об этом даже не задумывалась. Но в любом случае на такие вызовы ты должен ходить только со мной, потому что именно я несу ответственность за твоё благополучие в стенах школы. Ты понял меня? — Конечно, декан! Я всегда буду сообщать вам о всяких странностях, типа того приглашения в гости от Хагрида! — кивнул Поттер. — Он мне очень не понравился, когда пришёл за мной, чтобы сопровождать за покупками. И он напугал моих родных, а кузена покалечил, отрастив ему поросячий хвост. Разве можно нападать на родственников будущих учеников? — Да уж, тут я даже не знаю, что и сказать, — вздохнула Спраут. — Если кто-то узнает о том, что он натворил с маглами, ему может не поздоровиться. Декан с подопечным давно ушли вперёд, а вот Люциус замер, притаившись на потолочной балке. Так-так-так… Он немного подзабыл про шанс выдворить лесника из Хогвартса, чтобы насолить директору, убрав одного из его верных сторонников. А ведь это именно Хагрид виновен в том, что Драко был травмирован на уроке, но даже не получил наказание за нерадивость и пренебрежение безопасностью учеников. В гостиную Снейпа он переместился мгновенно, застав хозяина за чтением очередного древнего трактата. «Северус, у меня к тебе просьба, — тут же начал Малфой. — Ты можешь взять у меня воспоминание и размножить его?» — Эм… в принципе, могу. А зачем? — удивлённо вытаращился на него друг. «Да вот хочу кое-кого отправить на заслуженный отдых. В Азкабан, если получится, а если нет, то просто в отставку». — Надеюсь, это не я? — мрачно усмехнулся Снейп. — Хотя даже и не знаю, где лучше: в тюрьме или здесь. «Не, ты мне ещё пригодишься, — прокурлыкал Малфой. — Давай вытянем воспоминание, а потом отправим его в ДМП, в аврорат, в «Пророк» и в отдел по надзору за нарушением Статута». Через полчаса четыре школьные совы отправились к адресатам, довольные товарищи выпили по порции коньяка, сыграли партию в шахматы и разошлись отдыхать. А наутро грянула облава. Глава аврората Руфус Скримджер лично явился с пятёркой дежурных бойцов на рассвете к дому лесника. Тот в это время собирался на охоту, так что встретил гостей, вооружённый арбалетом и милым розовым зонтиком с оборками. — Мистер Рубеус Хагрид, вы обвиняетесь в грубом нарушении Статута о секретности, нападении на несовершеннолетнего магла и в незаконном использовании волшебной палочки! — громогласно заявил Скримджер, принимая выигрышную позу перед объективом колдокамеры. Журналист из «Ежедневного Пророка» бешено строчил, записывая каждую деталь ареста, а его помощник споро делал снимки. — Чой-то? Я ничего не нарушал, — попятился было лесник, но авроры взяли его в кольцо. — Я буду жаловаться директору Дамблдору! — Ваше право, — кивнул Скримджер. — Значит, и его вызовем на допрос. Арестовать его и конфисковать палочку, — приказал он своим подчинённым, что те и исполнили, выдернув розовый зонтик «экспеллиармусом» из рук Хагрида. Наручники на задержанного были надеты сразу же, а один из авроров вошёл внутрь избушки. Через пару минут донёсся его крик: — Господин начальник, тут драконье яйцо! Все снова засуетились, лесник попытался было дёрнуться, но его приложили тройным «ступефаем» и уложили прямо на снег. Люциус с любопытством наблюдал за суетой, сидя на крыше дома. От замка приближалась делегация из нескольких профессоров с директором во главе. — Что здесь происходит, мальчик мой, — обратился Дамблдор к Скримджеру, заставив того недовольно поморщиться от подобного обращения. — Хагрид — хороший человек, и в чём бы его ни обвиняли, он точно не хотел причинить никому зла. — Не сомневаюсь, господин директор, — подчёркнуто ровно ответил глава аврората. — У нас всё в стране творится только ради всеобщего блага. Сообщить вам я пока ничего не могу, ждите новостей после допроса. С этими словами он аппарировал с поляны, следом исчезли авроры с задержанным и найденным компроматом. Профессора накинулись на своего руководителя с вопросами, но тот только отмахнулся, быстрым шагом направившись обратно в замок. Малфой погладил сам себя крылом по голове: хороший умный феникс решает вопросы исключительно чужими руками, а не лезет на рожон, как прежний молодой любопытный идиот-Люциус.***
На зимние каникулы в Хогвартсе осталось несколько дежурных профессоров и кучка детей с четырёх факультетов. В этом году Большой зал украшали учителя, Хагриду по решению суда запретили приближаться к школе, так что ёлка была только одна, а не двенадцать, как в прошлые годы, когда огромные деревья в замок притаскивал лесник. Малфой уныло сидел на флаге Гриффиндора, разглядывая жующих людей. Было обидно, что сам он не может насладиться изысканными блюдами дома, где сегодня проходил приём для избранных гостей. Хотя сам себе он и признавался, что все эти надменные или заискивающие рожи достали его до ужаса, как и бесконечные сплетни ни о чём и многозначительные беседы с двойным-тройным дном. В замке же из доступного веселья были только: шпионаж, пьянки со Снейпом да обгаживание дорогого Альбуса с высоты птичьего полёта. Но, Мерлин, как же это было мелко и по-детски для блистательного лорда, которого сам Волдеморт называл «скользким». Так что тоска и уныние накатывали волнами, хотелось уйти в загул, запой и упасть в объятия разврата. Только вот последнее виделось так, что у Малфоя всё либидо намертво отсыхало, стоило представить под собой какую-нибудь курицу или сову, да хоть своего любимого белого павлина… По окончании пира он полетел на уже привычную прогулку по старинному замку, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Никто не бегал, не орал, не топал, не… постойте! А это кто крадётся, как мышь за сырной коркой? Неужели наш невнятный заика-тюрбаноносец вышел на охоту? Интересно-интересно… Квиррелл двигался быстро, но осторожно, преодолевая лестницы и повороты, пока не добрался до запретного коридора на третьем этаже. Следующий за ним феникс только хмыкнул, когда увидел в открытую дверь огромного цербера на цепи, стоящего на люке. «Интересно, что за аферу опять задумал этот бородатый мессия света? — размышлял Малфой, наблюдая, как Квиррелл бросает разные заклинания в трёхголового пса. — Неужели этот никчемный учитель ЗОТИ не знает, что церберы нечувствительны к чарам, зато легко засыпают от любой музыки? Нет, как же ужасно упал уровень образования в Британии…» Тем временем неудачливый дрессировщик магических псов со вздохом запер дверь и двинулся в сторону своих комнат, негромко бурча на ходу. Причём голосов слышалось два, что очень не понравилось нервному Люциусу, не любящему что-то не понимать. Поэтому он и принял судьбоносное решение: напасть на несчастного заику и всё-таки посмотреть, кто там бубнит из-под лилового тюрбана.***
Северус Снейп всегда считал себя трезвомыслящим человеком, но в последнее время ему казалось, что он потихоньку сходит с ума. Виной всему стал неожиданно открывшийся перед ним феникс, чтоб его мантикоры сожрали! Раньше он никогда не одаривал зельевара, да и кого бы то ни было, особым вниманием, и не показывал собственную разумность. А ещё Снейп готов был поклясться, что манера общения птицы до ужаса напоминает его друга Люциуса, чтоб его тоже кто-нибудь покусал за все места! Если бы не полная уверенность, что маги не могут превращаться в волшебных животных, то Северус бы подумал, что грёбаный Малфой стал анимагом-фениксом, грохнул Фоукса и занял его место, чтобы следить за сыном, поступившим в этом году в Хогвартс. Но это же бред-бред-бред… Хотя… для чего-то же он заставил взять воспоминание и разослать по адресам, а после этого Хагрида уволили и чуть не посадили в Азкабан. Тот избежал срока только благодаря повторному заступничеству Дамблдора, но в школе ему было запрещено появляться. Так что работал он теперь на гиппогрифьей ферме у Яксли и, по слухам, был счастлив, как новорожденный книззл у мамкиной сиськи. Так вот, на приёме Северус долго беседовал с Люциусом, пытаясь вывести его на чистую воду, всячески намекая на фениксов и их ингредиенты. Но тот в результате заинтересовался только чудесным омолаживающим кремом и заказал для себя всю получившуюся партию. Тьфу, бля, проклятый щёголь! Поэтому в Хогвартс Снейп вернулся сильно не в духе и сразу же увидел в своей гостиной несносную птицу, которая пила его любимый виски, вольготно расположившись прямо на столе. Рядом стоял эльф, наливающий новую порцию алкоголя по первому же знаку когтистой лапы. Увидев Северуса, феникс невнятно икнул и махнул ему крылом, домовик понятливо поставил второй бокал и наполнил его живительным напитком. «Ну и как там? — пьяно покрутил головой Фоукс. — Малфои, как всегда, прекрасны?» — Ничего прекрасного я в них не вижу, — огрызнулся Снейп, отпивая большой глоток из стакана и расстёгивая верхние пуговицы парадной мантии. — А приём, как обычно, ужасен: толпа народа, все жрут и корчат из себя невесть что. «Эх-х, не пользуешься ты моментом, друг мой, — меланхолично заявил феникс, усаживаясь на задницу, как курица в гнезде. — Все развлечения тебе доступны, не то что мне — одни только летающие подушки в секс-партнёрах и светят…» — Так у тебя кризис взаимоотношений? — фыркнул немного развеселившийся Северус. — Хочется горячую цыпочку под бочок, а никого прекрасного нет? «Не понимаешь ты ничего. Я же…» — Ну, продолжай, что же ты? «Ладно, слушай меня… Когда тебе было четырнадцать, ты целовался с Розье в заброшенном классе ритуалистики, и вас поймала Спраут. Когда исполнилось шестнадцать — переспал с рыжей хаффлпаффкой, кажется, Вернье…» — Люций?! — вытаращился на него поражённый Снейп. — Только он знал о моих похождениях и дал мне непреложный обет, после того как я выболтал все свои тайны. «Угу, в тебя тогда попало какое-то фамильное заклинание Блэков, побочным эффектом которого было говорить только правду в течение суток. Причём кинул его в тебя бешеный пёс Сириус, а вовсе не Беллатрикс». — Но как? Я же только что уходил из поместья, и ты был там, разговаривал с министром… «Это долгая история, — вздохнул Малфой. — Но нам с тобой спешить некуда, так что поговорим и обсудим всё то, что нас ожидает в ближайшие годы… А ещё я сегодня видел милорда, поэтому сам понимаешь, что нам надо сосредоточиться и придумать приличный план при отсутствии многих положительных факторов…» — Где ты его встретил? — еле выдавил Северус, залпом допивая остаток виски из бокала и закуривая обычную магловскую сигарету. «Ты его тоже встречаешь ежедневно, — невесело хохотнул Люциус, а потом пригорюнился над пустым бокалом. — В Квиррелле он живёт, вернее, в его голове — подселенцем, а я, идиот, сорвал с него сегодня тюрбан. Хорошо хоть, меня сейчас не узнать, да и на тощую куриную лапу метку не нанесёшь. Но милорд жив, и нам надо придумать, как сделать так, чтобы он возродился нормальным вменяемым мужчиной, а не полуличем с разрушенной психикой». — Откуда ты это знаешь? «Лучше покажу, тащи думосбор факультета, а то ты можешь и не поверить мне на слово. Потому что участь у нас всех настолько неприглядная, что я бы и сам послал любого, кто посмел бы мне наплести такую херню». — Ты стал много ругаться, — заметил Северус, поднимаясь из кресла и направляясь к сейфу, где был спрятан дорогой артефакт. «В будущем нас так потреплет, что иногда мат — единственное, что мы сможем выдавить из себя после «круцио». Так что не привередничай, нет больше сиятельного лорда, а есть погибший Люций, да и ты сдох, не дожив до старости. В общем, хватит болтать, давай смотреть и восхищаться!» Северус начал отделять от виска феникса длинные серебристые нити и опускать их в широкую чашу думосбора. Когда передача воспоминаний закончилась, оба нырнули лицами в туманное марево…***
— Это же полный пиздец! — прочувствованно выдохнул Снейп, падая на диван и пытаясь размять затёкшее тело. «А я тебя предупреждал, — хмуро заметил Малфой, устраиваясь на спинке кресла. — Ну и как тебе очередная магическая война во имя непонятно чего?» — Нет слов, такое ощущение, будто мы под «империо» творим дичайшую чушь! На хуя ты полез в министерство?! А если полез, то почему не грохнул сопляков, кидаясь школьными заклинаниями? А этого идиота Блэка зачем пытался спасти от Беллы?! «Северус, ты же знаешь, что я не стал бы их убивать. Да, я творил много мерзостей в жизни, но убийство подростков, пусть таких двинутых на всю голову, всё равно выше моих сил! Пойми, они — ровесники Драко! Да ты и сам мало сделал глупостей в своей жизни? Тогда почему не приволок Поттера милорду и не заслужил себе тёпленькое место? А? Думаешь, ты один такой высокоморальный тип, спасающий детей?» — Я — декан, и моя прямая обязанность — защита вверенных мне студентов, — угрюмо заявил Снейп. «Да что ты гонишь, — фыркнул Люциус. — А то я не знаю, что ты поклялся своей ненаглядной подружке защищать её отпрыска от злых Пожирателей и Тёмного лорда. Не надоело врать всем и себе в первую очередь? Северус, на двух стульях не усидишь, для этого седалище у тебя слишком худосочное. Передо мной-то можешь не выкручиваться, а вот перед милордом в этот раз сыграй как-нибудь… естественней. Хотя есть у меня мысль, что нынешний Поттер вовсе не такой героический придурок, раз попал не в вотчину директора, а спрятался в барсучьей норе». — Я тоже удивился, хотя нам это только на руку. Глядишь, пацан и небезнадёжен. Да и на своего папашу он совсем не похож, впрочем, и от Лили у него мало. Дамблдор приказал пугать его, чтобы «он видел, что не все волшебники хорошие». Но с Помоной такой номер не пройдёт, она за необоснованные придирки к своим подопечным глаза выцарапает, а мне с ней ссориться не с руки. Сам понимаешь, что теплицы в её безраздельном владении, так что мне нужно с ней дружить… — немного оттаял Снейп, вызвал домовика и приказал подать им побольше горячего кофе и мясных сэндвичей. Когда стол был сервирован, он задумчиво продолжил: — Я не удивляюсь, что меня грохнул Повелитель за всё моё враньё, уж очень я был деревянным. Со стороны прекрасно видно, что я изворачиваюсь, думаю, он не убил меня сразу, потому что преследовал собственные цели. «Пришло время решать, на чьей ты стороне, Северус. Нельзя всю жизнь метаться, иначе век твой будет недолог. Пора нам исполнить свой долг, как мы и клялись много лет назад». — Да, Люций, я тоже так думаю.