Фальстарт

Они встречаются в каком-то жутко розовом кафе, переполненном конфетти в виде сердечек. По всей видимости, в соответствие с легендой предполагается, что они здесь как парочка, но Клинт уверен, что в свой сороковник с лишним тянет разве что на непутевого старшего брата Нат, или, быть может, не менее непутевого отца. Она ведь совсем не взрослеет внешне - очевидно, сыворотка влияет. В любом случае, они все еще встречаются в этом совершенно жутком розовом кафе, и Нат не дает ни единой причины полагать, что она устроила это нарочно, хотя, разумеется, это было именно так. Возможно, это было извращенной местью - наблюдать за тем, как Клинт здесь крутится на стуле, явно ощущая некомфортно, и медленно через трубочку пьет кофе, утыканное маршмеллоу и покрытыми сиропом гонконгскими вафлями столь усердно, что достать до самой кружки весьма затруднительно. Видимо, предполагается, что он запихнет в себя весь этот объем сладкого, и это мгновение, когда Клинт чувствует себя по-настоящему старым. Нат, очевидно, в полном порядке, она развалилась на стуле, как у себя дома, и у нее в руках какой-то мудреный разноцветный коктейль, явно предназначенный для двоих, на что очень непрозрачно намекала парная трубочка. Она задумчиво, почти расслабленно смотрит на него, и не произносит ни слова, пока не опустошает стакан. После она ставит его на стол, тихо хмыкает и все же говорит: - Я устроила все, как ты просил, Клинт. Не смей думать, что мы квиты - считай это моральной помощью психам. Он почти никогда не просит Нат о помощи, когда речь идет о чем-то, что серьезнее пробива номеров или забора пиццы у доставщика. Это кажется ему неверным в своей мере - Нат, может, и поиздевается, но отказать не откажет. Было что-то болезненное в их отношениях, несмотря на всю крепость и дружественность, и это вынуждало его искать другие опции. Но в тех самых исключительных случаях Нат всегда работала очень чисто и явно за пределами своих официальных возможностей. - С одной стороны я тебя, конечно, понимаю, - тянет она задумчиво, жуя малиново-розовый макарун. - с другой - не могу не сказать, что это некрасиво. Но Боббс с Джесс не побеспокоят тебя минимум три недели, - она медлит, доедая его. Закончив, продолжает: - Бобби - где-то в Африке. Джесс - в Индонезии. Ничего действительно опасного, но работы по горло, и вполне может привалить еще, - она смотрит на него оценивающе, исподлобья. - Но не думай, что хотя бы одна из них не поняла, что случилось. Ты лишь дал себе небольшую отсрочку. Надеюсь, ты воспользуешься ею с умом. Клинт салютует ей и усмехается: - Я тоже на это надеюсь. Нат вздыхает. Кажется, она закатила глаза. - Бартон, ты безнадежен. И, пусть даже они сотню лет назад перешли на "ты", в сложные мгновения она зовет его по имени. И почти никогда - по прозвищу, зная, что для него с Кейт это важней, чем они показывают это внешне. Словно в бытие Хоукаем было что-то воистину сакральное и интимное, и никому боле не было дозволено к этому прикасаться. Клинту, право, некомфортно здесь, но он, черт побери, агент - бывший? – Щ.И.Т.а, и, разумеется, он способен держать себя в руках, если это требуется. И он потягивается - лениво, мягко, сладко, совершенно расслабленно, до хруста в запястьях, едва ли не зевая. Установка дает свой эффект подобно ударной дозе адреналина в голову, но не несет вперед с оглушительным шумом, а оставляет наедине с шуршащим умиротворением, словно бы облепляющим его пузырчатой пленкой. - Я уже больше сорока лет безнадежен, Нат, - рассказывает он почти в пустоту, довольно щурясь ей. - отец никогда не думал, что из меня что-то выйдет, а Барни полагал балбесом, неспособным стать человеком. Может, мы из-за этого так часто дрались друг с другом. А матери к тому моменту уже нечем было думать. Мысли о прошлом уже не причиняют ему боль. Это было бесконечно давно, а он умел отпускать. Он не печалится, он усмехается, и смотрит на Наташу так, словно пытается запечатлить ее на внутренней стороне век. Возможно, он на самом деле соскучился. - Ты ведь не моего сочувствия добивался? - Нат приподнимает бровь. О, разумеется, она знает его историю подчистую - и с его слов, и с чужих, и из источников щита, и из не вполне легальных. Это было совершенно нормально. Нат имела право знать, кто он. И Клинт медленно качает головой, не теряя головой, а Наташа добавляет: - использовать установки на дружеской встрече неспортивно. Я, конечно, понимала, что ты размяк, но чтобы настолько, - и отражает его самого, столь же медленно покачав головой. - Уж прости, - ничуть не смущенно отпускает он, - меня уже начинало вести. Мне не хотелось... - его голос смягчился, - усугублять. Нет, не сочувствия. Уточняю: во мне поздно разочаровываться. Это уже не станет еще хуже. Хотя, возможно, если Барни решит, что я - чистое зло, и собственноручно меня застрелит... - он промедлил, - может быть. Не уверен. Мне нужно быть в ситуации, чтобы окончательно решить. Наташа скрещивает руки на груди. Она недовольна, пусть это и не читается по лицу. Клинт знает ее лучше, чем ей хотелось бы. Чем хотелось бы ему. - Поэтому ты не собираешься даже пытаться брать нужную планку? - равнодушно уточняет она, - просто останешься где-то там, на дне, есть дерьмо и плакать? - насмешка звучит совсем вскользь, но она, несомненно, есть. - Поэтому я считаю, что не должен подстраиваться под чьи-то представления о прекрасном, - он сделал джазовые ручки, явно отмечая эту фразу и ненавязчиво улыбаясь, - и могу просто делать то, что на самом деле хочу. А я хочу съесть немного мороженного, закупиться пивом и провести с тобой немного больше времени. Что скажешь, Нат? - Это ты так подкатываешь ко мне? - удивляется Нат. - хотя да, пиво - отличный вариант для того, чтобы подкатить ко мне. Не лучше водки, конечно, но мой марафон ты не переживешь, - она подмигивает. Клинт расслабленно отмечает, что подкатывать к Нат надо, учитывая ее метаболизм, не с водкой, а с пельменями. Хорошими, качественными, идеально, если самодельными. С зеленью, маслом и сметаной. Имеющая где-то половинную по силе относительно оригинальной сыворотку, Нат хочет есть, кажется, абсолютно всегда. - Это я так предлагаю тебе засесть у меня. Возможно, в компании Кейт. Не сочти за грубость, но я все же предпочту свои уютные квадратные метры всему этому, - он окинул взглядом кафе. Розового вокруг, право, было слишком много. Он не говорит, что они изначально договорились не подкатывать друг к другу - еще тогда, только начав притираться и вспомнив, что являются мужчиной и женщиной. Это очевидно так же, как и любовь Нат к еде, а Нат очень не любит, когда очевидные вещи произносят вслух. Вынуждает учиться понимать многим глубже первого слоя. Клинт умел. - Что тебе, людей для компании не хватает, Бартон? - Наташа усмехается. Она молчит недолго, словно бы о чем-то раздумывая. - пойдем, - соглашается все же, кивая самой себе, - но мы берем гиннес, а не ту парашу, что ты пьешь. И заказываем пиццу. Три. Клинт понимающе заказывает в доставке пять больших, уместив на них, наверное, весь популярный ассортимент начинок.