tomorrow never dies

В следующий раз Гынсок встречает Тиффани через два дня после неудачного свидания. Два дня – срок недолгий только для тех, кому через три умирать. Он успевает расстроиться, перепсиховать, решить, что круче его только вареные яйца, и забить на это дело вовсе после трех стопок отборного соджу. Но когда идущая по коридору университета Тиффани ему вдруг кокетливо улыбается, а не просто проходит мимо, какой-то заедающий механизм в его деревянной голове щелкает. Все встает на свои места. Кровь играет в жилах, джигит Чан Гынсок седлает коня по кличке "А забугорного хрена ли я такой стеснительный". - Может, еще разок встретимся? - спрашивает он, ловко разворачиваясь. Тому, откуда у него появилось столько необдуманной смелости при общении с девушкой, Гынсок удивляется и сам. Но бывают в жизни людей такие моменты, когда собой уже не владеешь, а просто творишь какую-то хрень, творишь, творишь… - Может, - кивает Тиффани и записывает очень к месту оказавшейся ручкой на его руке свой номер телефона. Гынсок провожает ее аж до дверей аудитории и попутным ветром договаривается о встрече после пар на том же месте в парке. В свою аудиторию он заходит счастливый и походкой от бедра. На последней парте Дара сосредоточенно подводит глаза заинтересованному Чиёну, тот рассказывает, что хотел бы новую прическу, Чунхён спит, расплющив щеку об дерево стола, Хара болтает по милому розовому телефону, и только хороший, верный Хонки невероятно рад видеть друга. Гынсок, впрочем, более циничен и рад не так сильно. В своей неудаче два дня назад, чтобы быть абсолютно счастливым и не слушать противный голос совести, он винит Хичоля, Хонки, Чунхёна, Чонсу, Чонмо, космос, но только не себя, конечно же. - Я надрываюсь, бегаю, помогаю, а еще и виноват? - громко и со вкусом возмущается Хонки. От его визгов просыпается крутой Ён Чунхён, круто заявляет, что "Да заткнись ты уже, истеричка" и снова плюхается спать. И то, как говорится, хорошо, потому что Хонки - плохо, Хонки и Чунхён - раз в тридцать хуже, а если еще и Хичоль - ад на земле, атомный взрыв, конец света, все бегают голые по улицам и размахивают нижним бельем. Оставив в относительном покое свою компанию, он убегает на последнюю парту и заимствует у Сандары средство от черных кругов. Зашедший чертов математик, который ему в прошлом семестре не хотел зачет ставить, цокает языком и усаживает всех обратно, а не успевший выровнять тон лица Гынсок очень обижается. Хонки тоже обижается и красноречиво показывает свою косметичку, всем видом спрашивая "Я хуже что ли?". Преподаватели преподавателями, а в каких навозных кучах он вообще таких друзей откопал - для Гынсока до сих пор загадка. Но главная миссия выполнена, а круги под глазами к лицу только Ян Сынхо, как приговаривает иногда Миры. Он решает "слинять" пораньше, поэтому после предпоследней пары срывается со своего места и быстро убегает, даже ни с кем не попрощавшись. Дара на задней парте замечает Чиёну, что он таким романтиком никогда не был. И вообще у них даже конфетно-букетного периода не было. И свидание всего раз в месяц в кафешке рядом со студией Чиёна... За час Гынсок успевает сбегать на работу, с неподражаемо искренним выражением лица нажаловаться начальнику, что у него неожиданные дела, умерла прапрапрабабушка, кот съел комара и подавился, и вообще свадьба у друга четвероюродного дяди, которую пропустить нельзя ну никак. Поэтому он еще два дня не сможет прийти на работу, но не вычитайте, пожалуйста, из зарплаты. Пока он все это объясняет, продолжает прилежно работать, хотя за невнимательностью и приносит вместо романтической комедии научно-фантастическую антиутопию. К счастью, название той самой антиутопии вполне претендует на титул "розово-сопливого", так что покупатель забирает диск без вопросов и без сомнений. А начальник у него хороший, поэтому добро на незапланированные каникулы дает. Ему сегодня невероятно везет: Фортуна решила, что ее пятую точку должен видеть и весь остальной мир. Тиффани опаздывает минут на пять, они вспоминают прошлую встречу и смеются. Сначала – неловко, а потом у них находится много общего и одинаковые привычки, и на неофициальный стиль разговора они переходят через полчаса после начала прогулки. В уютной кофейне поблизости заказывают одно мороженое на двоих, и Тиффани просит называть себя Фани. Им очень уютно вместе и как-то невероятно легко, будто знакомы давно. Гынсок ходит в те же кафе в этом огромном городе, обожает те же самые пирожные, которые продают недалеко от дома Хонки, и даже знает «волшебное» место у реки Хан, где открывается потрясающий вид и можно загадывать желания. Они гуляют по вечернему Хондэ, держатся за руки, сильнее закутываются в один большой теплый шарф и боятся смотреть на время – вдруг кому-то уже пора. Сичэ просыпается раньше Гэна. Раньше минуты на три или, может, четыре. Изучать черты лица спящей блудной любви - глупость несусветная, да и Хичоль из тех людей, что не могут что-либо делать, пока не умоются, поэтому первым делом он топает в ванную. И вообще Хи не романтик. Он не любит смотреть на звезды, закат и, тем более, рассвет - надумали чего, сон терять из-за этого, не любит кормить друг друга ддокбокки на улице, не любит слушать музыку с одного плеера и не любит переписываться смс по ночам. Зато он любит парные футболки - потому что одежда и красиво, любит обниматься и смотреть в глаза. С утра соображается лучше – особенно когда рядом со своей зубной щеткой Хиним наконец-то видит еще одну. Она, конечно, уже не та фиолетовая, что была раньше, зато она есть. Хи успевает только раздеться и встать под душ, как уже чувствует руки на своих бедрах и губы на шее. Не то что бы он не слышал, как Ханьгэн зашел, но отомстить бывает так приятно. Даже если ему стоит большого труда справиться с собою. - Я, конечно, понимаю, три месяца без того самого. А может, и не три, кто тебя знал и проверял… - хладнокровно философствует Хичоль, попутно брызгая Гэну в лицо водой, - Но у меня уже зад болит, поэтому пошел ты нахрен готовить мне завтрак, пожалуйста. - Сичэ, ты стерва, - вздыхает китаец, вытираясь полотенцем и весь неудовлетворенный плетется из ванной на кухню. Спорить с Хичолем в этой ситуации у него просто-напросто нет права, что, конечно, печально, но справедливо. А тот сползает по стенке, надрывая живот, думает "Здравствуй, сладкая мстя!" и не выходит, пока злорадная улыбка совсем не исчезает с лица. На завтрак у них рис по-пекински, а потом "Американский пирог". Все и правда как по-старому, только смотрят на друг друга они намного чаще. На двенадцатой минуте фильма разгорается спор о том, какой чертов утырок из них предложит включить эту брехню. В конце концов, оказывается, что Гэн, хотя на самом деле Хичоль - и это знают они оба. Спор прекращается на том моменте, когда Хи оборачивается на экран и скатывается в истеричный хохот, потому что "Смотри, там этот..ой, не могу!", а Хангён, воспользовавшись ситуацией в корыстных целях, шустро ложится тому на колени. Им уютно, и Хичолю - до боли, потому что скучал. Где-то в середине в тупой американский юмор втягиваются они оба и еще на час забывают о сгнившей давно и надолго капусте в укромном ящичке холодильника. В конце первой части им приходит на ум, что для полной комплекции было бы неплохо пиццы заказать. - Давай в "Камень-ножницы-бумага"? - предлагает Гэн, намекая, что вообще идеальный вариант - скинуться, но если Хичоль за раздельный бюджет, то все решит судьба. - А не пошел ты? - удивляется Сичэ. Утренняя жидкая подводка на глазах, которой он намазюкался для прикола, складывается в английское слово из трех букв, где первая - S, третья - Х, а вторая - угадайте, какая гласная. Китаец покорно улыбается, приходит к выводу, что он извращенец до мозга костей, а Хичоль - до того же самого мозга костей продуманный диктатор. После заказа пиццы Гэн внимательно смотрит на свой телефон и что-то вспоминает. - Кстати… Почему ты не отвечал на смс? Атмосфера абсолютного счастья сменяется напряженным ожиданием, улыбка на лице Хичоля - нервным покусыванием губ, их маленькая вселенная переворачивается с ног на голову и центром земли снова смещается на ту самую серую футболку Ханьгэна. Хичоль не знает. Он не помнит никаких смс. И вообще не помнит, в каком месте его телефон был на ПМЖ последние три дня. Они ставят на паузу вторую часть "Американского пирога" и молча ищут телефон по всей квартире, а Гэн даже проверяет бачок унитаза. Просто проверяет, чтобы никаких сомнений не осталось и чтобы развеяться. Потом в чью-то голову (вообще-то в голову Гэна, но по словам Хичоля - в чью же, как не его светлую и умную) приходит идея позвонить на потерянный телефон. На другом конце трубки кто-то отвечает. - Алло? - Это кто, блин? - воинственно вопрошает Хичоль. Он за те мгновения, пока бродил по дому, успевает в мыслях просчитать, что если бы они не столкнулись на улице, если бы он не решил вернуться домой, если бы он не пошел в магазин.. Если бы он не ответил на какие-то смс и если бы они не встретились.. Это же просто глупо. - Ты у меня телефон оставил, идиот! - отвечает Чонмо и неслышно переводит дух. Его - там, в другой квартире и через несколько кварталов отсюда - этот звонок бьет по коленям и просто уничтожает образовавшееся за ночь и хороший сон внутреннее равновесие. Гэн внезапно начинает ржать. Потому что, во-первых, эта ситуация - сплошной бред, а во-вторых, назвать Хичоля идиотом - смелость надо иметь. Сичэ зависает на пару секунд в непонимающей позе, а потом тоже улыбается и, бросив Чонмо "Окей, отдашь в универе", нажимает на кнопку отбоя. Они об этом больше не разговаривают и досматривают "Американский пирог-2" как будто ничего не было. Ничего и не было - Хичоль был у Чонмо, забыл телефон, смски приходили в пустоту. Обычная жизненная ситуация. Разве что Чонмо весь день сидит в интернете и ищет способы, как вернуть удаленные смс, а потом - как сломать телефон и сделать вид, что так и было. Разве что у Гэна до самого вечера крутится одна-единственная мысль: "А ответил бы?.." Разве что Хичоль не может больше мстить, просто потому что "А если бы?.."