Ким Тэхен Ничего я не стирал Я забил его в тот же день
Языкастый черт Почему не написал раньше?Ким Тэхен Боялся
Языкастый черт Да ты что? Когда ты морковку передо мной сосал, то смелее был — Ты сосал морковку? — Чимин усмехается над его ухом. — Отъебись, — Тэхен, краснея, шмыгает носом.Ким Тэхен Я не сосал ее Она просто была слишком твердая, и я не мог ее откусить
Языкастый черт Ну да, конечно Может, еще скажешь, что делал это не для меня?Ким Тэхен Ты и сам все понимаешь
Языкастый черт Что именно?Ким Тэхен Чонгук…
Языкастый черт Это мое имя, да Тэхен, я не понимаю, что я должен понимать? Чего ты от меня хочешь? — Вот же сученыш. Чимин позади возбужденно хмыкает, подталкивая поскорее ответить. Вся эта ситуация забавляет его до ебаной трясучки.Ким Тэхен Чего я от тебя хочу? Хм…
Языкастый черт ТэхенКим Тэхен Это мое имя, да Но, знаешь, у тебя довольно красивый язык
Языкастый черт Да? Тэхен даже сквозь экран видит довольную ухмылку и не может не улыбнуться в ответ.Ким Тэхен Да Я слышал, он достаточно длинный Но не знаю, правда ли это
Языкастый черт Я должен доказать?Ким Тэхен Думаю, что да — должен
Языкастый черт Ага — Матерью клянусь — в эти выходные ты сядешь ему на лицо, — когда Чонгук вдруг выходит из чата, Чимин (отчего-то тоже краснолицый) оживает. Тэхен оборачивается на него через плечо. — Он мне все мозги из-за тебя выебал. — По поводу? — Малыш, — Чимин склоняет голову, — ты сосал перед ним морковку. Извини, но ты показал своему быку красную тряпку. — Пиздеж чистой воды, — Тэхен отмахивается, хоть и внутри едва ли не визжит от пусть и не намеренной, но очень удавшейся проказы. — С чего бы ему хотеть меня? — Ты в его вкусе. — В его вкусе еще пара курсов университета. — А вот это уже реально пиздеж чистой воды, — Чимин возмущается. — Он не трахается так часто, как ты думаешь. — Но все эти рассказы… — Слушай, я тоже могу насмотреться твиттерского порно и после балаболить на каждом углу о том, как качественно меня вылизал Чон Чонгук, который даже не знает о моем существовании. Да, пол-университета осведомлено о том, что Гук-и с рождения одарен змеиным языком, но это не значит, что каждому удалось этот знаменитый язык в своей заднице ощутить. Ты даже можешь считать себя избранным — Чонгук сам проявил инициативу по отношению к тебе. Обычно к нему подкатывали, а не он к кому-то. Образ Чонгука в мыслях Тэхена меняется так быстро, что у него едва ли не начинает кружиться голова. Он хочет поспрашивать Чимина о том, говорил ли Чонгук о нем еще что-нибудь интересного, но не успевает — в чате появляется новое сообщение. Языкастый черт Понимаю, что с реальностью не сравнится, но все же Достаточное доказательство? — Ебать. Парни одновременно вздыхают и пялятся на прикрепленную фотографию. Там чонгуков язык — слишком влажный от слюны и достающий острым кончиком до (Господи, блять, Боже) самого низа подбородка, — а также крепкая шея и часть выпирающих ключиц, несправедливо обрезанных кадром. Тэхен не смотрит ни на шею, ни на ключицы — на них ему сейчас так похуй, если честно — и сверлит опасно горящим взглядом этот чертов язык с сияющим крупным шариком возле конца. Чимин под боком шепчет «прикинь, он с этим шариком прямо туда войдет», и Тэхен резко собирает колени вместе. Вот же блядство. — Напиши ему, что хочешь его. Сейчас же, — приказывает Чимин. — Я хочу послушать, каково это, когда тебя вылизывают таким языком. Тэхен даже не перечит: ему пиздецки жарко.Ким Тэхен Давай встретимся в эти выходные?
Языкастый черт Давай! Что тебе нравится больше: карамельный латте или лавандовый? Тэхен хмурится, оседая.Ким Тэхен Что? О чем ты?
Языкастый черт Ну, мы же с тобой в кафе пойдем, верно? Ты же для этого меня зовешь? — Сука, он играется, — Тэхен вымученно стонет. — Он хочет, чтобы я напрямую сказал ему о сексе. — Так скажи. В чем проблема? — Я не хочу так прямо. — Дай я сам. Чимин безапелляционно выхватывает из рук Тэхена мобильный и что-то там печатает. Тэхен отворачивается, не желая наблюдать за тем, как рушится его образ скромного хорошего парня, и получает телефон обратно уже через две минуты. Чимин подозрительно довольно ухмыляется и принимается вдруг собираться. — Ты куда? — Тэхен глупо следит за тем, как его друг подбирает с пола свой рюкзак и шагает к двери. — Домой. — Так рано? Может, останешься? Мы же хотели досмотреть вчерашний фильм, помнишь? — Детка, — Чимин тепло улыбается, — поверь мне, у тебя вот-вот появится занятие поинтереснее. Он скрывается за углом, и вскоре в гостиной слышится хлопок входной двери. Тэхен взволнованно смотрит в чат с Чонгуком и нервно проматывает несколько сообщений, написанных Чимином.Ким Тэхен Ну, мы, конечно, могли бы пойти в кафе, но не думаю, что там мне удастся как следует проверить еще один слух
Языкастый черт О чем ты?Ким Тэхен Знаешь, ходит поверье, что из длинного и толстого у тебя один язык У меня нет доказательств обратного, так что я вынужден поверить этому
Тэхен невольно хмыкает от двух излишне огорченных эмоджи в конце. Языкастый черт Ох, Тэхен-а, малыш Не стоит верить подобным слухам Но если ты так хочешь доказательств…Ким Тэхен Да, хочу
Языкастый черт Хорошо Это последнее сообщение было отправлено семь минут назад, когда Чимин только поднялся с кровати, чтобы уйти, и Тэхен думает, что продолжать ждать чего-либо еще не имеет смысла, однако в следующее мгновение его мобильный тихо звенит, оповещая о новом сообщении. Тэхен, хмурясь, лезет в нужный диалог и вмиг громко стонет, не то проклиная, не то восхваляя Чимина в мыслях. Чонгук скидывает ему обтянутый тканью белья огромный стояк. Не то чтобы Тэхен раньше членов не видел — видел, да еще какие! — но чонгуков стояк, такой венистый и рельефный, несмотря на прикрывающие его боксеры, вызывает в нем те чувства, которых он не испытывал слишком давно (если вообще хоть когда-нибудь испытывал). Ему уже хочется сорваться с места и приехать куда угодно, даже к Чонгуку в квартиру, лишь бы просто потрогать такое великолепие. Поскорее ощутить его в себе. Он смущенно трет свои горящие румянцем щеки и, с трудом собираясь, торопливо печатает:Ким Тэхен Доказательство принято В эту субботу в четыре у меня *адрес*
Языкастый черт До скорой встречи ;) Тэхен, пылая изнутри, с выдохом валится спиной на кровать и отбрасывает горячий телефон на покрывало. У него определенно стоит — он чувствует, как его член часто подрагивает от быстрого пульса, в котором зашлось его сердце, и не может ничего поделать с тем, во что так бездумно вляпался: задирая домашнюю футболку до пупка, он осторожно просовывает руку под резинку шорт и обхватывает пальцами основание. Перед глазами до сих пор, как живая, мелькает картинка с крепкими бедрами и большим стволом, самой головкой достающим до кромки белья, и Тэхен, выгибаясь, жалобно стонет сквозь зубы лишь одно: — Ебаный Чон Чонгук.***
Не то чтобы Тэхен хочет наряжаться, но совету Чимина, ушедшего от него всего полчаса назад, следует — натягивает на себя чистую белую футболку и шорты покороче. Чимин реагирует на отправленную ему фотографию подобранного образа тремя эмоджи, изображающими баклажан, горящее пламя и капли воды, и Тэхен остается удовлетворенным — кажется, выглядит он как минимум охуительно. Чонгук пишет ему в без пятнадцати четыре, предупреждая о том, что только что сел в такси и уже направляется к нему в квартиру, и Тэхен, прочитав это, не может не промотать чуть выше, чтобы в очередной раз убедиться в собственном решении по отношению к Чонгуку — каменный стояк, скинутый совсем недавно, из раза в раз вселяет в Тэхена уверенность в том, что ничего правильней он в своей жизни никогда не совершал. От этой фотографии веяло предстоящим жарким сексом и мужской сталью, от которой у Тэхена начинался настоящий гормональный сбой: он неконтролируемо тек. Ничего сверхъестественного, однако, он в этом не видел. Чего сверхъестественного может быть в адском возбуждении от Чон Чонгука? Вот и хер-то. Тэхен периодически поглядывает в окно на кухне и, когда часы в гостиной показывают ровно четыре, выходит в прихожую, принимаясь взволнованно поправлять на себе шорты. Он задирает их чуть выше, почти на самую талию, и невольно перетягивает собственный пах, отчего сквозь тонкую скользкую ткань выступают уверенные очертания его крупных яиц. Наверное, ему не стоило слушать все советы Чимина и все же надеть под эти несчастные короткие шорты белье, но почему-то сейчас, зная, что Чонгук вот-вот постучится к нему в дверь, Тэхен думает, что выглядит не так уж и плохо. Там — в особенности. Он смелеет и, хватая с высокого комода для обуви телефон, снимает свое отражение в зеркале.Ким Тэхен *прикрепленное изображение* Ты скоро? Я на грани того, чтобы затвердеть
Тэхен улыбается от того, что Чонгук читает его сообщения сразу же после отправления, и поправляет шорты, вытаскивая натирающий шов из ложбинки между ягодицами. Ему отвечают в следующее же мгновение коротким: Языкастый черт Блять, минута, и я буду Тэхен облокачивается на стену возле двери, закидывая голову назад, и нервно крутит в руках мобильный. Ожидание кажется ему невыносимым — он отчего-то волнуется так, словно будет трахаться с кем-то впервые, — так что, когда его квартиру оглушает трель звонка, он крупно вздрагивает и подрывается к ручке как умалишенный. Тэхен мельком смотрит в глазок, в действительности замечая там топчущегося на коврике Чонгука, и дрожащими пальцами прокручивает защелку замка. — Привет, — он широко отворяет дверь и отступает от порога, пропуская парня внутрь. — Привет. Чонгук шагает вперед и сам закрывает за собой дверь. Тэхен нескрываемо оценивает взглядом его внешний вид и остается охуительно довольным: Чонгук в узких джинсах с порезами и объемной голубой джинсовке, под которой прячется серая свободная футболка, возбуждает похлеще полюбившегося Тэхеном стояка на фотографии. Тэхен, однако, держит себя в руках и, дожидаясь, когда Чонгук снимет с себя куртку, предлагает: — Хочешь выпить? — Что у тебя есть? — Пара банок пива, коньяк и энергетики, которые забыл Чимин, — Тэхен снова опирается на стену и медленно скользит по ней спиной, направляясь вглубь квартиры. — Пойдем на кухню, и я посмотрю что-нибудь еще. Чонгук молча следует за ним. Они входят на маленькую кухоньку, и Тэхен сразу же лезет в холодильник, показывая уже сидящему за столом парню заполненные бутылками полки на дверце. — Энергетик, — делает свой выбор Чонгук. Тэхен кивает и достает из упаковки две банки HOT6, ставя их на стол. Чонгук тянется за одной, ловко щелкает жестяным язычком и голодно присасывается к острому краю. Кажется, его замучила жажда, и Тэхен смеет надеяться, что причиной тому стала его фотография, ранее отправленная в чат. Они довольно долго молчат. Тэхен — потому что занят рассматриванием татуировок на правой руке Чона; Чонгук — потому что старательно пьет особо не нужный ему энергетик в надежде хоть так охладить свой пыл. Заинтересованный взгляд Тэхена на себе и его голые бедра непривычно сносят ему крышу; та зашуршала шифером и покатилась к хуям еще после первой их встречи в столовой, так что каким образом Чонгук вообще дожил до этого дня — неизвестно. Он отрывается от опустевшей банки с тяжелым выдохом, щедро облизывает сладкие губы и твердо смотрит Тэхену в глаза, скорее не спрашивая — утверждая: — Так ты, типа, хочешь, чтобы я тебя вылизал, да? — Я, — Тэхен теряется, но, замечая, как у Чонгука от высокого давления дуются вены на руках, кивает: — Да. — Ты мне энергетик дал, так что меня теперь хуй остановишь, — предупреждает Чонгук. — Я тебя себе на лицо посадить хочу уже полмесяца. Тэхен почти задыхается. — Делай что хочешь. — Где? — Эм… В гостиной. Там диван, но он просторный. Идем. Тэхен встает с места, шагая к выходу, и косо смотрит назад, чтобы убедиться в том, что Чонгук следует за ним. От горячего взгляда, направленного на собственную задницу, у него перехватывает дыхание, и он нежно берет Чона за запястье, утягивая его за собой в другую комнату. Чонгуку не терпится распустить руки и облапать все то, что так соблазнительно мозолит ему глаза, но Тэхен легко толкает его на диван, вынуждая оторваться и со вздохом приземлиться вниз. — Это немного странно для меня, — низко говорит парень, не спеша присаживаясь к нему на колени. — Что именно? — Чонгук не торопится прижимать его к себе — лишь осторожно укладывает влажные ладони на талию и помогает удобнее уместиться на своих бедрах. — Все. Я никогда не трахался с кем-то, кого хорошо бы не знал. — Хочешь притормозить? — Нихуя, — Тэхен усмехается, вызывая у Чонгука ответную улыбку. — Ладно, — тянет Чонгук и отрывается от спинки дивана, приближаясь к чужой щеке. — Сделаем так: меня зовут Чон Чонгук, — он ведет горячими губами ниже, к острой линии челюсти, — я учусь на третьем курсе в институте национальной безопасности. Люблю слушать хип-хоп и соул, три раза в неделю хожу в тренажерный зал и просто обожаю банановое молоко. — Как мило, — Тэхен улыбается и коротко охает от мокрого поцелуя в шею. — Что насчет татуировок? — Что насчет их? — Давно начал этим увлекаться? — Сравнительно недавно, — Чонгук с нескрываемым наслаждением цепляет зубами кожу на тонких ключицах. Тэхен вновь охает. — Полгода назад. Начал с тыльной стороны ладони и сейчас дошел до лопаток. — Покажи мне. Чонгук отрывается от парня и быстро стягивает футболку через голову. Тэхен облизывается — совершенно рефлекторно, потому что не облизнуться при виде такого невозможно — и тянется к рельефной груди, нежно проводя самыми кончиками пальцев по загорелой гладкой коже. — Ебаное совершенство, — восхищенно бормочет он, продолжая трогать выступающие кубики пресса и ребра по бокам. Чонгук довольно ухмыляется, следя за тем, как Тэхен уже ладонями гладит его впалый живот и крупные предплечья, и подтягивает его ближе, чтобы опустить руки на мягкие бедра. Тэхен невольно расставляет колени шире и переводит свой взгляд на рукав Чонгука, исчезающий соблазнительным образом где-то на спине позади. Все, что сейчас предстает перед ним, кажется ему ебучей эстетикой во плоти — той самой, на которую он залипает одинокими ночами, пропадая на просторах Пинтереста и Твиттера. То, что вся эта ебучая эстетика сейчас полностью в его пользовании, рвет ему остатки здравого разума. Чонгук сводит его с ума, и Тэхен плюет на то, что обычно не трахается с незнакомцами, на то, что Чонгук, кажется, может бросить и забыть его после всего; мимолетное удовольствие становится для него целью первостепенной важности. — Чонгук-а, — уже тяжело дыша, зовет он. — Да? — Покажи мне язык. — Течешь с моего языка? — Чонгук вальяжно откидывается на мягкие подушки, умещая ладони на коленях Тэхена. — Ты не смеешь упрекать меня в этом. По нему течет четверть университета. — Ты важнее этой четверти. Тэхен самодовольно хмыкает, внутренне едва ли не умирая от подобного заявления, и щиплет Чонгука за бедро, призывая к выполнению своей недавней просьбы. Чонгук тепло бегает поплывшим взглядом по его лицу и, сглатывая слюну, щедро высовывает язык. Тэхен облизывается. Все в точности так, как было на той фотографии: влажность, яркий алый цвет, слегка пугающая длина и шарик пирсинга, сияющего на свету. Ему хочется потрогать пальцами и его — этот блядски великолепный язык, — но он предпочитает пальцам собственные губы и медленно склоняется к лицу парня, чтобы мягко коснуться самого кончика его языка и начать мокро его посасывать. Чонгук неразборчиво матерится и елозит на месте, чувствуя, как у него заметно тяжелеет в районе паха. Член и яйца мгновенно наливаются жгучим свинцом, и он почти не сдерживается от рыка, когда Тэхен принимается плавно вести длинную дорожку своим языком по его. Он коротко играется с прохладной сталью пирсинга и, ускоряясь, втягивает Чона в размашистый поцелуй. — Вот же сука, — стонет ему в рот Чонгук. Тэхен двигается к нему еще ближе, окончательно усаживаясь на его пах, и опасно елозит на торчащем бугорке возбуждения. На нем тонкие шорты, и он настолько явно ощущает задницей грубые швы ширинки джинсов, что довольно урчит и понимает, что у него так же каменно и уверенно стоит. Чонгук целует его глубоко и не спеша, тщательно вылизывая своим длинным языком весь рот, и Тэхен даже не пытается сплестись с этим языком своим, потому что боится, что они просто повяжутся нахуй узлами и никогда больше друг от друга не отлипнут. (Не то чтобы он был против подобного исхода событий, но Чонгук еще обещал вылизать его, и Тэхен не собирается отказывать себе в подобном наслаждении: это ебаное кощунство) — Я хочу тебя, — он на секунду отрывается от Чонгука, чтобы перевести дыхание. Чонгук тут же опускается с поцелуями на его шею. — Я очень хочу тебя. — Я тоже. — Давай разденемся? Пожалуйста? — судорожно лепечет Тэхен. — Мне жарко. — Я хочу посильнее возбудить тебя, — Чонгук ныряет ладонями под резинку чужих шорт. Отсутствие белья там его даже не удивляет. — О чем ты? — Ты когда-нибудь отсрочивал оргазм? — Нет, — Тэхен машет головой и шипит, когда Чонгук осторожно выпускает его стоящий член наружу. Прохлада касается чувствительной крупной головки так резко и неожиданно, что Тэхен почти хнычет. — Пересядь на одно мое бедро. Тэхен слушается и осторожно перекидывает одну ногу, размещая колено прямо возле чонгукова паха. Чонгук ласково касается его члена, ведет едва грубыми пальцами по всей длине, дразнит частые складки уздечки и щелку уретры, вырывая из Тэхена низкие стоны, и прижимает ровный ствол к своему бедру, накрывая его ладонью. — Потрись о меня, — приближаясь к уху парня, просит он. — Давай, детка, потолкайся в мою ладошку. Тэхен закатывает глаза и на пробу двигает бедрами, проезжаясь всем членом по грубой джинсе и теплой коже чужой руки. — Вот так, — Чонгук поощряет его мягким поцелуем в висок. — Держись за меня и продолжай двигаться. Тэхен не может не послушаться — он надежно цепляется за чонгуковы предплечья и принимается ритмично толкаться вперед, всхлипывая от невозможного трения, окружающего его плоть со всех сторон. Чонгук опускается с поцелуями на ровный нос и точеные скулы, на шею и острый подбородок и игриво перебирает пальцами по скользящему члену для особенных ощущений, от которых Тэхен отзывчиво стонет в благодарно подставленное ему плечо. Чонгук невероятный просто потому, что продолжает сводить Тэхена с ума своим запахом — пот с яркой примесью горького парфюма — и умелыми ласками, за которые, кажется, можно продать душу. Тэхенова гостиная, как и вся квартира в целом, маленькая, отчего душно в ней становится буквально в мгновенье. Оба парня задыхаются друг от друга и от того безумия, что накрывает их с головой так быстро, но прекращать или останавливаться совсем не собираются: слишком поздно и назад пути уже нет. Только вперед. Только удовольствие и стоны погромче. Тэхен ускоряется и начинает елозить на подставленном бедре уверенней. Чонгук надежно держит его за талию, изредка впиваясь костлявыми пальцами в мягкие бока, и нежно трет раскрытой ладонью истекающий смазкой член. Тэхен смотрит на его татуированную руку и не сдерживает порыва — продолжая толкаться, склоняется вперед и размашисто ведет языком по прохладной коже, покрытой чернилами. Собственное действие настолько кружит ему голову, что он чувствует, как предэякулят с его головки впервые брызжет на чужие пальцы, а не мило капает из самой уретры. — Почему ты так сильно потек? — хрипло интересуется у него Чонгук. Он и сам не знает. Происходящее опьяняет его с макушки и до кончиков пальцев на ногах, и он просто не способен контролировать себя, поэтому неразборчиво бормочет в твердое плечо первую мысль, что приходит к нему на ум: — Джинсы, — Тэхен отрывается от Чонгука и закидывает голову назад, со рвением проезжаясь пахом вперед. — Джинсы очень грубые. — Тебе нравится? — А ты не видишь? Чонгук убирает руку от его члена, отчего тот мило подскакивает вверх от скопившегося в нем возбуждения и роняет на черную ткань еще пару прозрачных капель смазки. Он задумчиво обводит пальцем довольно позорное пятно на своем бедре и смотрит на потрепанного Тэхена с теплой улыбкой. — Хочу попробовать тебя. — Да, — Тэхен судорожно кивает в согласии и поднимается на ноги, чтобы торопливо стянуть с себя шорты. — Я встану на колени. Он подталкивает Чонгука с дивана и сам размещается коленями на самом краю, упираясь ладонями в мягкую спинку. Чонгук позади него двигает пушистый ковер с середины гостиной ближе к себе и присаживается на него, чтобы не намять синяков на твердом полу. Он бы хотел поскорее снять свои узкие джинсы — они безбожно сдавливают ему каменный стояк, принося боль, — но ему не хочется тратить время на то, что важным в данный момент совсем не является. Тэхен вертит полной задницей прямо перед его лицом, манит, выгибается в спине соблазнительной кошкой, выставляя напоказ гладкое чистое отверстие, сжимающееся в предвкушении, и Чонгук не может отказать такому парню в заслуженном им удовольствии. Он нежно, едва касаясь, оглаживает округлые ягодицы пальцами, ведет ниже, к плотным бедрам, подрагивающим от такой невесомой ласки, и вновь возвращается к заднице, не спеша приближаться к горячей расселине. Впереди раздаются лишь жалобные всхлипы и капризное хныканье. Тэхен, не получая того, о чем так долго мечтал, превращается в нерадивого ребенка, требующего к себе должного внимания. Чонгук улыбается; скалится, видя, как покрасневший до самых ушей парень часто оборачивается на него и опасно облизывается, призывая, и наконец сдается: раскрывает половинки в стороны и легко дует на дырку, смеясь над тем, как она в мгновенье туго сокращается. Тэхен непозволительно ноет. Мычит «Чонгук, ты заебал» и более ласковое «пожалуйста, быстрее», но Чонгук не слушается и опускается чуть ниже, к поджатым яйцам. Он перебирает их пальцами, ведет подушечками по короткому шву, гладит всю мошонку и довольно хмыкает, видя, как с конца чужого члена вновь течет жидкая смазка. — Течешь, как сука последняя, — издеваясь, замечает он. — Засунь свой язык мне в задницу, — дрожащим голосом требует Тэхен. — Сейчас же. Чонгук тихо смеется: — Хорошо, хорошо. Вновь открывая для себя светлую расселину, он принимается медленно вести влажную полосу по всей ее длине, отчего Тэхен, скуля, выгибается и долбится локтями в спинку дивана, едва не теряя свою драгоценную опору. Чонгук останавливается возле тугого отверстия и, жарко выдыхая, начинает мокро кружить кончиком языка по маленькому колечку, расслабляя его. Тэхен для него почти сладкий, такой приторный, что скулы к чертям сводит, и Чонгук, мимолетно двигая нижней челюстью, пробует толкнуться внутрь. Тэхен не пускает — сжимается и мычит что-то неразборчивое, вынуждая хмуриться. Он кажется совершенно не растянутым и слишком тугим, но Чонгук впервые не видит в этом проблемы. В конце концов, кто, если не он, сейчас способен помочь Тэхену довериться и раскрыться? — Тэхен-а? — приглушенно зовет он. — Да? — Ты растягивался до моего прихода? — Да, — Тэхен кивает и оборачивается через плечо. — Я был очень растянутым для тебя. — Тогда расслабься сейчас, ладно? Я не могу проникнуть внутрь. Тэхен вновь кивает, и Чонгук, улыбаясь, целует его в правую ягодицу. Он продолжает водить губами по ровной коже чужой задницы, пока не замечает, как парень впереди, отвлекаясь на ласку, поникает головой. Этот момент кажется ему более чем подходящим. Он раздвигает большими пальцами края мягкой теперь дырки, мокро лижет их и уверенно толкается внутрь острым кончиком, проникающим сквозь гладкие стенки так легко и глубоко, что даже Тэхен удивленно охает. Чонгук дает ему время привыкнуть. Шарик его пирсинга заметно холодеет от частого дыхания и многообещающе упирается в раскрытый вход, норовя вот-вот войти в него. Тэхен хочет поскорее ощутить непривычный металл в себе, а потому легко виляет бедрами, призывая к дальнейшим действиям. Чонгук поданный намек понимает, еще сильнее надавливает пальцами на отверстие и проникает дальше, проталкивая долгожданный шарик внутрь. — Охуеть, — Тэхен пораженно усмехается. — Ебать, как это странно. Чонгук лишь шумно выдыхает, не имея возможности сказать что-либо в ответ, и нежно двигает языком внутри, чтобы провести вмиг нагревшимся пирсингом по скользким стенкам; те от наслаждения и непривычных ощущений сокращаются резко и часто, буквально засасывая дальше. Тэхен впереди продолжает неразборчиво бубнить. Гладкий шарик и застежка на задней части чонгукова языка ощущаются внутри так хорошо, что из-за слезящихся глаз Тэхен едва ли может разобрать обстановку собственной же гостиной. Он смелеет и, чувствуя, как Чонгук принимается ритмично толкаться в него все глубже, сам начинает насаживаться на лицо между его ягодицами. Чон поощряет его ласковыми поглаживаниями по дрожащим бедрам и коленям — те от каждого нового толчка разъезжаются в стороны все шире. — Пиздец, — шепчет Тэхен. Язык Чонгука оказывается настолько глубоко, что Тэхен не решается верить происходящему. До его простаты он точно не достанет — блять, это правда невозможно, — но все это в любом случае кажется чем-то заоблачным, не поддающимся осознанию. В комнате жарко, душно, и Тэхен, едва ли не задыхаясь, задирает футболку выше, почти к шее. Чонгук отстраняется и громко собирает слюну с припухшей дырки. Он сочно чмокает губами нежное отверстие, лижет всю щель языком, играясь шариком пирсинга с тяжелыми яйцами, и вновь толкается внутрь, еще глубже, чем раньше. Открывшаяся взгляду талия и грудь манят его, и он переводит горячие ладони на тонкие бока, чтобы после скользнуть к торчащим соскам и грубо сдавить их кончиками пальцев. — Чонгук! Тэхен дергается от неожиданной боли и изворачивается, но его твердо удерживают поперек живота, не давая двинуться в сторону ни на единый сантиметр. Язык в дырке приносит несравнимое удовольствие, и та острая грань, на которой это удовольствие встречается с тупой болью, сводит Тэхена с ума. Чонгук царапает бусины его сосков, снова зажимает их в тисках и, словно извиняясь, старается лизать парня внутри еще торопливее и тщательнее. Тэхен протяжно стонет и чувствует, как с его члена в очередной раз спешно течет целая струя бесконечной смазки. Он принимается беспорядочно елозить по лицу позади и бьется самой головкой ствола по чонгукову подбородку, оставляя следы предэякулята и там. Чонгук перестает терзать излишне чувствительные соски и хватает верхушку члена парня, начиная быстро ее натирать. В его ладони звонко хлюпает еще выделяющаяся влага, и Тэхен от всех окружающих его звуков почти теряет сознание. Слишком много всего. — Чонгук, я могу скоро кончить. Чонгук на это ничего не отвечает и покидает растянутое отверстие, спускаясь с громкими влажными поцелуями вниз, к члену. Он уверенно берет его в рот до самого основания, вынуждая Тэхена задохнуться от неожиданности, и нежно давит пальцами на поджатую мошонку, чтобы снять хоть часть напряжения с почти каменных яиц. Тэхен благодарно стонет ради него, прогибается в спине и изнывает от бьющегося в щелку его уретры пирсинга. Твердый шарик катается по всей его длине, дразнит уздечку, обводит вены, и Тэхену на секунду кажется, что чонгуков язык с легкостью способен оплести его член тугой петлей. Чонгук отсасывает ему, неудобно извернувшись на коленях, но его старания все равно настолько хороши, что Тэхен утыкается лицом в сложенные на спинке руки и просто стонет, желая хоть как-то избавиться от рвущих его грудь переживаний. Ему хочется открыть все окна в квартире, вдохнуть свежий воздух полными легкими, но своими ласками Чонгук буквально посадил его на привязь возле себя. Тэхен готов отдать ему все то, что имеет, просто за его великолепный язык, уверенно лижущий его дергающийся и текущий член. Сейчас он превращается в оголенный провод, реагирующий на каждое касание бурной дрожью, и всю вину за это он возлагает на не менее великолепного Чонгука, нежно целующего его в головку члена. — Хочешь трахнуть меня? — низко интересуется Тэхен. Чонгук со звонким чмоканьем отстраняется от члена. Тэхен косо смотрит на него из-за плеча и умилительно улыбается: Чонгук выглядит непривычно потерянным и невинным; его волосы растрепались в стороны, губы опухли и покраснели, по подбородку течет капля слюны или смазки (дай Бог — второе), и он вытирает ее тыльной стороной ладони, прежде чем встать с пола и склониться над тэхеновой спиной. — Глупый вопрос, — он упирается ладонями в спинку дивана и осторожно трется выпирающим бугорком о ягодицы Тэхена. — Конечно, хочу. Тэхен довольно улыбается. — Смазка и резинки под подушкой справа. Чонгук не спешит тянуться за нужными предметами и ласково склоняется к лицу парня, чтобы тепло примкнуть к его пухлым губам. Тэхен довольно мычит в поцелуй, сразу же лезет в чужой рот языком и пробует горькие остатки собственной смазки. Он тянется к одной руке Чонгука, которую тот укладывает ему на талию, и надежно переплетается с тонкими пальцами своими, скрепляя их в тугой замок. — Никогда так не заводился, — шумно дыша, признается он. — Мне кажется, я кончу, как только ты войдешь внутрь. — Мне стоит тебя растянуть? — Нет, я, — Тэхен задумывается и вдруг пихает Чонгука локтем в бок. — Выпрямись. Чонгук послушно выпрямляется, и Тэхен осторожно сползает с дивана на пол, прихватывая по пути бутылку смазки из-под подушки. Он размещается на коленях и дрожащими руками расстегивает ремень на джинсах Чонгука, после опуская те вниз к щиколоткам вместе с едва ли не насквозь мокрым нижним бельем. Чонгук громко выдыхает от долгожданной свободы, охватившей его горячий пах, и еще громче рычит, когда Тэхен, примеряясь, уверенно берет его ствол в рот ровно до середины. У Тэхена нет пирсинга в языке, и он определенно не сможет взять особенно глубоко из-за довольно больших размеров, но Чонгуку все равно нравится то, как мокро он сосет его головку, как умело играется красивыми пальцами с основанием и крупными яйцами, как толкает член за щеку и чавкает слюной, словно ему вовсе и не член дали, а ебаный леденец со вкусом колы или клубники. Тэхен не теряет времени зря и, дотягиваясь до смазки, пачкает ею одну из своих ладоней. Он заводит руку за спину, расставляет колени в стороны, выгибается в пояснице для удобства и проникает в себя двумя пальцами, сразу стараясь развести их внутри, чтобы поскорее стать достаточно растянутым. Чонгук, почти задыхаясь от наслаждения, следит за тем, как Тэхен принимается ритмично двигать головой, отсасывая звонко и мокро, и торопливо елозит на собственных же пальцах, проталкивая их в дырку с каждым разом все нетерпеливее. Быть может, ему стоило бы помочь, но парень и сам неплохо справляется. Чонгук хватается за отросшие пряди его волос на макушке и направляет, позволяя сосредоточиться лишь на растяжке отверстия. Тэхен доверяет ему свою глотку — хотя уже готов доверить и душу, и сердце — и проникает в себя третьим пальцем, наконец касаясь долгожданного комка простаты. Чонгук больше не следит за его действиями и, запрокидывая голову назад, толкается бедрами вперед с новой силой, отчего Тэхен легко давится и громко захлебывается в собственной слюне. Его губы быстро пухнут и краснеют, начиная саднить в уголках рта, но он не останавливает Чонгука, позволяя ему осторожно проникать в тугую влажную глотку. — Вот так, — низко тянет Чон, когда входит почти до самого основания. — Пиздец, как хорошо. Тэхен вытаскивает из отверстия пальцы и пугливо хватается ими за бедра Чонгука, когда тот, заметно сдавливая ему дыхательные пути, начинает медленно выписывать бедрами неровные круги, чтобы пройтись сочащейся головкой по всем неровностям чужого горла. Тэхен старательно терпит, отчаянно пытается дышать через нос, но ожидаемо проваливается и давится очередной каплей чонгукова предсемени, стекающей куда-то глубоко в пищевод. Чонгук покидает его рот, и он вмиг заходится в хриплом кашле — попытке отдышаться. — Тише, — Чонгук нагибается к нему и успокаивающе гладит рукой по голове, виновато заглядывая под его опущенное лицо. — Прости. — Я редко делаю минет, поэтому не очень хорош в этом деле, — сипло бормочет ему Тэхен. — Тебе не стоит извиняться. — Нужно было предупредить меня сразу. Я бы не причинил тебе вреда. — Успокойся. Тэхен беззаботно кривится и притягивает Чонгука к себе за шею, сладко целуя. Чонгук ведет его к дивану, помогая ему вновь забраться на свои бедра. Не отрываясь от мягких губ, он тянется за смазкой и целой лентой презервативов, скрывающейся под соседней подушкой. — Так ждал меня? — отстраняясь, спрашивает он. — Очень ждал, — не отрицает Тэхен, снимая с себя футболку. — Давай быстрее. — Сейчас. Чонгук дрожащими пальцами смазывает отверстие парня, зубами — осторожно, чтобы ненароком не порвать содержимое — вскрывает упаковку одного из квадратиков и умело раскатывает по собственному члену презерватив. Он собирает излишки смазки с задницы Тэхена, чтобы распределить их по всему стволу, и, взволнованно пристраивая головку, одним толчком входит на треть. — Блять, — Тэхен роняет голову на его плечо и больно кусается. — Сколько в тебе? Сантиметров девятнадцать? — Около того. Больно? — Да, немного. Чонгук продолжает входить осторожнее и нежно водит подушечкой указательного пальца по краям растянутой вокруг него дырки, размазывая густое кольцо собравшейся там смазки. Тэхен не пытается насадиться сам — вновь доверяет собственное тело Чонгуку и старается не сосредотачиваться на тянущей боли в отверстии. В конце концов, она — эта пугающая его поначалу боль — отступает, когда Чонгук входит до самого основания и легко крутит бедрами на месте, чтобы позволить Тэхену привыкнуть к своим размерам и ощущению заполненности. — Ты очень тугой, — судорожно усмехаясь, выдыхает Чонгук. — Просто, блять, пиздец какой тугой. — Тебе неприятно? — Тэхен отрывается от его плеча и смотрит так потерянно и невинно, что Чонгук в который раз умиляется. — Мне очень приятно, Тэхен-а. — Тогда я начну сам, ладно? Хочу проконтролировать все это, пока могу. Чонгук согласно кивает и, как только Тэхен, накрепко вцепившись в его плечи, принимается аккуратно насаживаться на него самостоятельно, заводит руки назад, укладывая их на спинку дивана. Он немного сползает на сидении вниз — Тэхен от этого опасно пошатывается, но не падает — и откидывает голову в наслаждении. Тэхен седлает его не спеша, но с чувством, знающе, каждый раз вмещая в себя всю длину с благодарностью, отражающейся в горящих огнем глазах. Чонгук засматривается на него и буквально не может оторвать взгляда от широкой груди, мягкого живота и карамельной ровной кожи. Он убирает одну руку с подушек и рвано скользит ею по выступающим ребрам и соскам. Тэхен извивается, вынуждая ствол внутри себя касаться самых неожиданных для него точек, и дрожит, когда Чонгук вновь сжимает бусины его сосков в тисках пальцев. От боли, остро граничащей с умопомрачительным удовольствием, он закатывает глаза и начинает скакать на месте увереннее и быстрее. Чонгук придерживает его за талию и, вливаясь в нужный ритм, подмахивает ему бедрами в ответ. Он врывается в Тэхена со звучными шлепками яиц о влажную промежность и стонет вместе с парнем, когда наконец упирается головкой в найденную простату. Сдерживаться дальше Чонгук не собирается — подхватывая Тэхена под бедра, он быстро долбится в твердый комок и принимает в собственную щеку жалобные стоны, раздающиеся на каждый новый толчок. Они оба быстро кончают: Тэхен — от грубой стимуляции простаты и очередных щипков на сосках; Чонгук — от того, что дырка вокруг него сжимается в раз так сильно, что он едва ли видит что-либо, находящееся перед собой. Тэхен выгибается в пояснице и, прихватывая свой ствол у основания, позволяет себе спустить все без остатка на чонгуков напряженный пресс. Чонгук толкается в судорожно сокращающееся отверстие до тех пор, пока не чувствует, что из него не выходит все накопившееся напряжение, и предусмотрительно покидает Тэхена до того, как его член успевает обмякнуть. — Я, — Тэхен тяжело дышит и валится к Чонгуку на грудь. — У меня больше нет сил. — Да, у меня тоже. — Чонгук молчит какое-то время, после чего приподнимает лицо парня за подбородок. — Иди сюда. Он склоняется чуть ниже и невесомо целует уставшего Тэхена, желая разделить с ним остатки внутреннего жара. Они лениво сплетаются пальцами и языками, и Тэхен, на секунду отрываясь, серьезно заявляет: — Я тебя, блять, больше никому не отдам. Чонгук смеется и вновь целует его. Как будто он был бы против.***
Чимин с грохотом ставит поднос на стол и садится напротив Тэхена с максимально возбужденным выражением лица. — Рассказывай, сука, все, — приглушенно требует он. — Как он? — Ну, Чонгук уже сводил меня на прогулку по океанариуму в воскресенье, а сегодня мы, наверное, пойдем к нему домой делать математику, — Тэхен играет бровями. — Да зачем мне твой Чонгук? — возмущается Чимин. — Про язык расскажи. Он реально достает до простаты? — Что? Нет, конечно. Это невозможно, — Тэхен замечает на лице друга промелькнувшее разочарование и добавляет еще кое-что, чтобы все же удовлетворить его любознательность. — Но этот ебаный шарик в его языке… — Приятно? — Пиздец как. Чимин широко улыбается и вдруг смотрит куда-то за спину Тэхена. Тэхен уже хочет обернуться, но в следующее мгновение на стул рядом с ним падает тяжело дышащий Чонгук. — Привет. Тэхен оглядывает его с ног до головы, оставаясь довольным очередным сочетанием узких джинсов со свободной футболкой, и коротко ухмыляется, когда Чонгук сразу же тянется к нему за поцелуем. Он нетерпеливо и мокро сплетается со столь полюбившимся им языком и кладет ладони на тонкую талию Чона, чтобы оказаться к нему еще ближе. Чимин с интересом прислушивается к тихим постукиваниям мелькающего пирсинга о зубы Тэхена и вздрагивает, когда рядом с их столиком оказывается еще один парень. — Это Намджун — мой хён с четвертого курса, — ненадолго отстраняясь, представляет его Чонгук. — Намджун, — он тянет Чимину руку, и Чимин пожимает ее, тихо проговаривая: — Пак Чимин. — Приятно познакомиться. Чимин мимолетно осматривает огромные бицепсы этого Ким Намджуна, его крепкую шею, широкие плечи, неебовый грудак и длинные, едва полные пальцы и удовлетворенно кивает: — Взаимно. Ким Намджун также осматривает нежное лицо заинтересовавшего его парня, и Чимин, замечая довольно пристальный взгляд на собственных губах, кокетливо облизывается. Ну вот — даже морковку сосать не пришлось.