***
Небольшая поляна, цветы, маленькое озеро и три дерева акации, скрывающие небо. — Кайон, это так прекрасно! — Сетунья была поражена красотой этого укромного места. — Я знал, что тебе понравится. Песчаная львица разглядывала и восхищалась каждой деталью этой красоты. — Сета... — после такой длительной паузы, начал разговор красногривый. — Что такое? — Я давно хотел тебе сказать... — Что? — С того дня, как ты появилась в нашем прайде, прошло чуть больше недели...ты всё время интересовала меня, а когда я познакомился с тобой поближе, то я понял, что испытываю к тебе нечто большее, чем симпатию... я понял, что люблю тебя, и мне хочется, чтобы мои чувства были взаимны. — Кайон... я... я даже не знаю, что и сказать... — не могла подобрать слова зеленоглазая львица. — Сет... — Я не могу... я... мне нужно время... чтобы подумать... всё так резко и неожи... — перебила львица. — Я не тороплю. — лев положил свою лапу на её плечо, из-за чего Сета замолчала и выслушала его. — Спасибо... я лучше пойду... извини за испорченный вечер. — сказала Сетунья и направилась обратно, но перед тем, как уйти, задала вопрос. — А что с Киарой произошло? — В каком смысле? — Чего она так зла на меня? — Но ты же такой концерт ей устроила... Даже я был бы не рад такому, ха-ха. — пошутил Кайон. — А если честно? — Сетунья хоть и знала её историю, но ей хотелось бы услышать другую версию трагедии. Поэтому и спросила красногривого льва. — А если честно, то её Кову бросил... я с отцом говорили Киаре, что ему нельзя доверять, но она не верила, а зря. Когда пришла та львица... как её там? Сом... Сам... — Саманья? — Да, вроде так. Я их давно застукал вместе. А когда дело зашло слишком далеко. Я пытался открыть Киаре глаза, и даже провёл её к южным границам, чтобы она сама убедилась. Потом Киара такие разборки устроила. Благо я Макини с собой позвал. Её чуть не убили. — А что потом? — Потом она совсем изменилась: впала в депрессию, стала замкнутой и ею, в каком-то смысле, овладела паранойя. Помнится, когда я попытался её успокоить, она на меня набросилась со словами, что это я во всём виноват, что это я всё это подстроил. Она вообще в последнее время стала агрессивной. Она уже двум львицам жизнь сломала. Ты могла быть третьей. — договорил историю Кайон. После чего, молодая львица направилась к Скале Предков. — Ясно, ну тогда... я пошла. — А может останешься?... — красногривый пытался убедить Сетунью остаться, но она отказалась. — Извини... это было слишком неожиданно... я... мне... мне нужно идти...***
С того момента прошло два дня. Сетунья всё это время пыталась избегать Кайона. Часто осматривалась по сторонам, часто сворачивала с привычной ей дороги, когда замечала красногривого. И вот, утро. Макини вместе с Сетой уже снимали повязки с Киары. И когда работа была закончена, Киара, не без помощи песчаной львицы, направилась в пещеру прайда. — Киара... — обратилась Сетунья к принцессе. — Что... — Я давно хотела спросить тебя... — Давай сразу к делу. — Хорошо... ну вообщем, твой брат признался мне в любви. — А ты... — на лице Киары играли нотки заинтересованности. — Я не дала ответа. Что мне делать? — золотистая львица задумалась, но всё-же нашла, что ей сказать. — Ну значит вот, что я тебе скажу... решать тебе, но ты не единственная, кто получал признание от него. Не думаю, что его любовь к тебе будет вечной. Так что, будь поосторожнее с моим братом, через недельку другую, он всё равно найдёт себе другую львицу. Даже если ты согласишься. — Ясно. — И ещё... я тебя прощаю, с этого дня твоё наказание закончилось. — Благодарю.***
— Что? Где я? — зелёноглазая оглядывалась по сторонам, вокруг была пустота, её звуки эхом отзывались в голове. Пока она не услышала посторонние звуки. — Сета... [эхо] иди сюда... [эхо] — Сета пыталась понять, откуда доносятся голоса. И вдруг появился силуэт львицы. — Вы кто? Я вас знаю? — песчаной львице, эта львица показалась знакомой. — Конечно знаешь... [эхо] иди сюда... [эхо] доченька... [эхо]. — Мама?... — львица не верила, что перед ней стоит её мать, но придя в себя, побежала навстречу. — Мама! Мать-львица заключила свою дочь в свои объятия, а вокруг них начинали появляться ещё силуэты, вся её семья. Вдруг её кто-то отбросил назад. Сета увидела перед собой двух львят, чуть младше её самой. Это были Рудо и Табо, и они, как и раньше, дурачились и приставали к своей сестре. А потом зелёноглазая встретилась взглядом с Мудивой. После чего, бросилась ему в объятия, зарывшись головой в гриву. Потом львица почувствовала тёмные и даже жуткие оттенки света. Вместо тепла, она начала чувствовать холод от льва. Откинув его голову, Сетунья увидела кровавое, холодное и мёртвое лицо Мудивы. От страха, зелёноглазая откинула мёртвое тело от себя. А потом увидела и всех остальных мёртвыми. И опять то самое пепелище. А потом её кто-то схватил и повалил на землю. Перед ней было кровавое тело Мудивы. — Нет, Мудива, нет не надо! — кричала Сета, когда Мудива прижал её одной лапой к земле, покрытой холодным пеплом. — Ты не разделила со мной судьбу... [эхо] ты не спасла меня... [эхо] ты даже не умерла вместе со мной... [эхо] а хотя мы с тобой клялись друг другу быть вместе... [эхо] — Мы клялись быть вместе, пока смерть не разлучит нас. Что и произошло. — Хорошо... [эхо] будь по-твоему... [эхо] предательница... [эхо] — мертвец уже было замахнулся, но Сетунья внезапно провалилась по землю. Зелёноглазая львица открыла свои глаза, а потом увидела солнце, голубое небо. Горы, озеро, лес, снега, а внизу – более густые и зелёные леса. А у озера, Сетунья увидела белоснежную львицу, которая была очень похожа на неё. — Кто вы? — зелёноглазая боялась подходить к белой львице, ей казалось, что это ещё одна ловушка сознания, Сете хотелось бежать куда подальше, и что-то её тянуло, одновременно. — Кто я? Не важно... [эхо] Я скажу тебе только одно... [эхо] Мудива мёртв, твоя семья мертва, но ты жива... [эхо] Они бы желали лучшей жизни тебе... [эхо] — спокойным тоном сказала белая, как чистый снег, львица, повернув свою голову в мою. Даже черты лица были похожи на мои. — Но... — Не вини себя... [эхо] ты не виновата в их смерти... [эхо] начни жизнь с чистого листа... [эхо] поверь, Мудива будет только рад, если ты его отпустишь... [эхо] — Отпустить? — Отпусти и оставь их в прошлом... [эхо] — Иди к свету... [эхо] — говорила она, пока её голос резко не сменился на другой, более знакомый. — Очнись, Сета... [эхо] — Очнись, Сета... — голоса начали сливаться в один шум. Сету накрыла резкая и острая головная боль. — Сета... — Иди к свету... — Сета... — Иди к свету... — Очнись... Продолжение следует...