***
— Ха-ха-ха... Прямо так и ответила? Ха-ха-ха. — заливаясь звонким смехом, сказала золотистая львица, которая лежала на камне у водной глади. — Да. Прямо так и ответила. — сказал Кайон, сидя рядом с Киарой. — Ха-ха-ха... ладно... ха-ха... посмеялись, и хватит. Ну что ты хотел, Сетунья родом оттуда, где многое непозволительно, подобные вещи дозволены только после свадьбы, и только супружеским парам. — переборов приступ смеха, начала объяснять львица. — А в противном случае? — спросил красногривый, смотря в водную гладь. — Позор перед всеми, самое главное, перед самой собой, а позором считаются многие вещи... — объяснила принцесса. — Например? — задавал вопросы Кайон. — Измена... Если её изнасилуют, это тоже будет позором для львицы... Если львица болеет бесплодием – позор. Я могу долго перечислять. Думай, Кайон. Пока вы не станете супругами, Сета тебя так близко не подпустит. Придётся решать. — начала перечислять львица, также поставив Кайона перед выбором. — "Поддержала", называется. Ну хотя, в этом есть и плюсы. — сказал Кайон. — И какие? — Она меня любит, и я её люблю. Она добрая и умная. И мы вместе взойдём на трон. — сказал Кайон. — Не волнуйся, я твоему восхождению мешать не буду. Только не натвори глупостей, иначе сильно пожалеешь. — Ну это уже неинтересно. — с наигранной обидой сказал красногривый. — А что я сделаю? Сета уже ответила тебе взаимностью. — Ладно. Мне пора. — сказал Кайон, покидая сестру. — И ещё... — сказала Киара, после чего Принц остановился. — Что? — Если ты передумал связывать с ней жизнь, то советую сделать это сейчас. Пока ты не сделал ей предложение... — сказала львица уходящему брату. — Это знаком позора не будет считаться. — Я уже всё решил. — сказал Кайон, после чего ушёл. — Никогда меня не слушает. — проворчала Киара, положив голову на лапы.***
С того момента прошло две недели. Кайон большую часть времени уделял Сетунье. В то время, как она помогала Макини в лечении тех, кто в этом нуждается. И вот, Сетунье сказали, что Кайон ждёт её на Скале Предков. Зеленоглазая была удивлена и не понимала, зачем Кайон меня зовёт туда? — Хорошо, я прийду. — сказала Сета, заканчивая обмакивать когти в, уже известном нам, растворе. — "И зачем ему звать туда меня? А главное, почему он сам не пришёл? Возможно, сейчас я это выясню." — размышляла львица. Она забралась на скалу. Вокруг были львицы и львы, явно разговаривавшие о своём, или не о своём? Навстречу мне вышел красногривый лев. — Сета... — Кайон, что тут происходит? — Сета, ты для меня самая дорогая мне львица, и я хотел бы, чтобы ты стала моей королевой. Ты станешь ею? — Королевой? — единственное, что львица сразу произнесла, после чего нависла тишина. Все смотрели на них. Если Кайон привык к вниманию публики, то для Сетуньи всё это оказывало очень сильное давление. — "Ну же Сета, чего же ты ждёшь, счастье в твоих лапах... тебя разделяют всего два слова: я согласна... Ты уверена, Сетунья? Ты простая львица, а он принц... выбирай: или с ним, или ни с кем вовсе." — всё в голове Сеты перевернулось с ног на голову. — Д... Да. — в пол голоса, но Сетунья всё-же ответила на предложение красногривого. Многие начали ликовать и поздравлять пару.***
Вечер. Сетунья сидела у обрыва и смотрела на луну которая проявлялась бледным пятном на, пока ещё, голубом небе. Сзади подходил Кайон. — Кайон... — не отрывая взгляд от луны, обратилась зеленоглазая к красногривому льву, который сел рядом с ней. — Что? — А на счёт свадьбы, ты не шутил? — задала вопрос Сетунья. — С такими вещами нельзя шутить. — ответил Кайон. — А почему именно я... я, а не кто-либо ещё? — задала второй вопрос светло-песчаная львица, по понятным причинам. — В отличие от остальных, ты не пристаёшь, и не пытаешься меня завоевать. — начал отвечать на поставленный вопрос красногривый. — У нас, обычно, львы пытаются завоевать сердце львицы. И львицы должны выбирать из своих ухажёров того, кого полюбишь. — сказала львица. — А наоборот не бывает? — начал задавать вопросы Кайон. — Наши обычаи этого не позволяют. В наших краях, львица должна быть верна своему льву. И выбирает она своего льва обычно из ухажёров. — А львы? — Пока лев свободен, он может претендовать на любую свободную львицу. Если лев уже помолвлен с львицей, то другие его даже близко не подпустят, даже свободные. — А у тебя сколько этих "ухажёров" было? — У меня было целых пять таких ухажёров, правда, мои братья их мигом разогнали. Остался только Мудива, он единственный, кто не ушёл и сумел утихомирить близнецов. — сказала львица, а на её глазах выступили слёзы. — Извини, что заставил тебя... — заметив боль своей невесты, Кайон понял, что дальнейший разговор будет болезненным для неё, и попытался извиниться. — Ничего... я в порядке. — сказала Сетунья, вытирая лапой глаза. — Спасибо.