***
Никого не будет в доме, Кроме сумерек. Один Зимний день в сквозном проеме Незадернутых гардин. Только белых мокрых комьев Быстрый промельк маховой, Только крыши, снег, и, кроме Крыш и снега, никого. И опять зачертит иней, И опять завертит мной Прошлогоднее унынье И дела зимы иной. И опять кольнут доныне Не отпущенной виной, И окно по крестовине Сдавит голод дровяной. Но нежданно по портьере Пробежит вторженья дрожь,- Тишину шагами меря. Ты, как будущность, войдешь. Ты появишься из двери В чем-то белом, без причуд, В чем-то, впрямь из тех материй, Из которых хлопья шьют. Мария дочитала стихотворение и закрыла сборник стихотворений Пастернака. — Это так круто. Мария Владимировна, а кто это написал? — Это Борис Пастернак, — воодушевлённо начала говорить Мария, — у него очень много замечательных стихотворений и невероятный роман "Доктор Живаго", прочитайте обязательно, когда выпуститесь из школы. Тут раздался стук в спальню, дверь открылась, и на пороге появилась Лаура. — Мария Владимировна, уже отбой, что вы здесь делаете? — со сталью в голосе произнесла директор, прожигая своего заместителя взглядом. "Вот и появилась из двери", — разочарованно подумала Третьякова, уже предвидя очередную перепалку. — Но Лаура Альбертовна, у нас ещё полчаса есть, — начали было девочки. — Я сказала отбой! — повысив голос, приказала Лукина, — Мария Владимировна, пойдёмте со мной в кабинет. Девушки разочарованно вздохнули. Поняли, что директор, видимо, не в духе, поэтому спорить было бесполезно. Мария забрала книгу, пожелала своим воспитанницам доброй ночи и вышла вслед за Лаурой. — Мария Владимировна, мы уже обсуждали с вами то, что подобное общение недопустимо в стенах школы, вы нарушаете субординацию, — чеканила брюнетка, стуча каблуками по тёмному коридору. — Я не вижу ничего страшного в том, что приобщаю девушек к литературе и искусству, — защищалась блондинка. — Вы избалуете их своим вниманием. Перестаньте нарушать порядок. Мария раздраженно выдохнула и закатила глаза. Однажды она закатит их настолько сильно, что больше никогда не увидит свою вечно придирающуюся коллегу. — Я всё вижу, не смейте закатывать глаза на мои замечания! — тут Лаура вышла из себя и Марии стало несколько страшно. Директор резко затормозила, а Третьякова даже не успела понять, как так получилось, что она оказалась прижатой к стене. — Я здесь отвечаю за организацию процесса перевоспитания, а то, что делаете вы — самодеятельность! — Вам знакомо словосочетание "личное пространство"? — прошипела Мария, возмущённая подобным положением. — Не дышите так, а то весь воздух в себя всосёте от негодования, — фыркнула Лаура, но сделала шаг назад, — спокойной ночи, Мария Владимировна. Лаура удалилась в свою комнату, нарушая тишину цокотом каблуков, а Мария осталась стоять у стены, прожигая спину начальницы взглядом. Стоя под душем, женщина первый раз подумала о том, что на самом деле ей не было неприятно то, что Лаура так вторглась в её "личное пространство". Наоборот, она испытала очень странное чувство по отношению к коллеге, но так и не смогла понять, какое именно.***
А тем временем приближался выпускной из школы. Мария очень ждала этого дня, чтобы увидеть всех девочек красавицами, настоящими принцессами. А ещё она очень ждала, когда же можно будет собрать вещи, уехать домой и не пересекаться с Лаурой. После выяснения отношений в коридоре она стала меньше придираться, а Мария старалась не попадаться директору лишний раз на глаза. Так они и работали последние две недели — делали вид, что друг друга не существует. Перед самым концом продюсер собрал преподавательский состав и сообщил, что рейтинги шоу на канале были достаточно высокими для того, чтобы создать второй сезон. С одной стороны, Мария была рада тому, что будет ещё один сезон и новые участницы, которым она будет помогать идти по пути преображения, а с другой стороны, перспектива работы с Лаурой, которая прессовала её на протяжении всего периода съёмок, не сильно радовала женщину. Затянувшийся конфликт несколько напрягал, и, очевидно, не только Марию. Иногда у неё возникало желание поговорить с Лаурой, но не предоставлялось подходящего случая, а каждый раз, когда Лукина вызывала её тет-а-тет, то всё заканчивалось руганью, и у женщины не было настроения для за душевных разговоров. В день выпускного бала Мария испытывала особый трепет и волнение. Она восторженно рассматривала трёх лучших учениц, которые прошли тяжелейший путь и теперь стояли в таких красивых бальных платьях, с идеально уложенными волосами. Не меньше эмоций у неё вызвали бывшие ученицы, которые пришли на церемонию. Она помнила, как они уезжали: со слезами на глазах и со страхом вернуться к прежней жизни. И она в дни выгона боялась не меньше, ведь в какой-то степени они несла ответственность за каждую. Ей особенно тяжело давались подведения итогов, ведь она привязывалась к девочкам и у неё душа болела за их судьбы. Конечно же, Лаура только фыркала на такое проявление чувств. — Вы не можете приставить им свою голову. Здесь им дали всё, что было в наших силах, а дальше выбор стоит за ними, — как-то сказала Лукина. Это был один из редких вечеров, когда они не ругались в кабинете, а относительно спокойно разговаривали. Конечно, надменный тон и насмешливые взгляды Лауры никуда не делись, но она хотя бы не критиковала заместителя. — Я знаю, но ведь мы — их наставники и на нас отчасти лежит ответственность за то, как сложится их жизнь. Нельзя быть такой равнодушной. — Между прочим, они все уже взрослые, у некоторых даже дети есть. Так что пусть отвечают сами за себя, — тоном, который не терпит возражений, ответила директор. Но сейчас, глядя на преобразившихся бунтарок, которые когда-то дрались на уроках, ругались матом при преподавателях и курили в ванной комнате, она испытывала чувство гордости, которое знакомо учителям, преподавателям, родителям: все усилия были не напрасны. Эти девочки оправдают её ожидания, и всё, что было проделано за эти месяцы, имело смысл. И её жизнь тоже имеет смысл. После вручения золотой броши победительнице шоу, начался праздничный банкет. Ученицы сначала радостно побежали к своим преподавательницам и обменялись тёплыми словами, и даже обычно холодная и сдержанная Лаура искренне улыбнулась и обняла каждую, а затем разбрелись по залу, обсуждая какие-то свои темы. Мария пробежалась взглядом по присутствующим и нашла Лауру, которая разговаривала с Натальей и продюсером шоу. Она долго колебалась, стоит ли сегодня заводить разговор об их напряжённых отношениях, ведь это могло закончится очередной стычкой. Но потом пришло осознание, что другого шанса может не быть, а работать дальше будет невыносимо. "Сейчас или никогда", — и Мария решительно двинулась в сторону своей коллеги. — Мария Владимировна, мы как раз вас искали. Нужно будет где-то на следующей неделе приехать в офис и продлить контракты, — начал Алексей. — Я обязательно это сделаю, но давайте не будем о работе в такой прекрасный вечер, — блондинка очаровательно улыбнулась и обернулась к коллеге, — Лаура Альбертовна, можно вас на пару слов? Лукина кивнула и пошла за Марией, которая прихватила со стола бокал шампанского, очевидно, для храбрости и двинулась в сторону балкона. Они вышли на широкую площадку и Третьякова на всякий случай прикрыла за ними дверь, чтобы никто не помешал. — Вы что-то хотели мне сказать? — Лаура посмотрела на женщину и приподняла бровь. Опять этот ироничный взгляд. — Да, — твёрдо проговорила Мария, — я хотела поговорить о наших отношениях, которые не складываются. Вообще. Никак. Я не понимаю, что сделала не так, из-за чего вы постоянно придирались ко мне и вообще... — Мария выпалила всё в одну тираду, нервно крутя бокал в руках. По реакции собеседницы, было видно, что этот разговор застал её врасплох. — Понимаете, — начала женщина, — если быть откровенной, то с самого начала, когда я увидела вас в офисе, то отнеслась очень скептично. Я подумала: как может девушка с глазами оленёнка Бэмби и голосом, которым только колыбельные петь, работать в таком шоу. Я думала, что вы не справитесь с ролью наставницы. И все мои придирки... Может я была несправедлива к вам, но... Всё это было только потому что я не хотела, чтобы ученицы относились к вам несерьёзно, — проговорила Лаура, глядя Марии прямо в глаза, — В самом начале у вас не получалось удержать порядок, а потом вы слишком много неформально общались. Мои слова были не пустым звуком, я старалась построить дисциплину, потому что это основа процесса воспитания. Но, может быть, ваша самодеятельность дала результат. — Надеюсь, что вы убедились в том, что я — не оленёнок, — фыркнула Мария, ставя бокал с шампанским на парапет, — нам ещё один сезон работать вместе, давайте попробуем начать всё заново, без разборок. Вы будете строить дисциплину, я буду приобщать к прекрасному. — Хотите поиграть в доброго и злого полицейского? — с улыбкой спросила Лаура и обе женщины рассмеялись. Первый раз за прошедшие месяцы им было так легко общаться друг с другом. Ушла обоюдная неприязнь, рухнула стена непонимания. — Хорошо... Это всё, что вы хотели? Лаура уже начала разворачивать, чтобы уйти. Но Мария поддалась какому-то секундному порыву своей души и схватила женщину за руку, останавливая её. Лаура замерла от неожиданности, а блондинка прижалась к ней, обнимая. Она почувствовала как директор на несколько секунд напряглась всем телом, но вскоре расслабилась и обняла в ответ. В этот момент раздались первые залпы салюта в честь окончания банкета. Яркие вспышки озаряли небо под радостные возгласы людей. Мария стояла, прижимаясь щекой к плечу Лауры и чувствовала, как женщина гладит её по голове. В этот момент она испытала такой острый прилив счастья, что глаза заблестели от слёз. — Ну всё, мир, дружба, — улыбнулась директриса и, отстранившись от заместителя, поцеловала её в щёку, оставляя след от помады. Мария покрылась румянцем, но, к счастью для неё, было темно и это осталось незамеченным. — Какой прекрасный вечер, не так ли? Лаура ушла с балкона, а Мария залпом выпила шампанское и подняла глаза к тёмному звёздному небу. Вроде бы, жизнь налаживается.