***
На проекте отдушиной для меня становится Исин. Поразительный человек, одновременно милый, чувствительный и, при этом, строгий и серьезный. Он прочно ассоциируется у меня с клинком и с ним я ищу всевозможные пути сближения. Да, мы уже давно знакомы, но мне нужно отвлечься, а он не будет против. Исин легкий, он четко знает, чего он хочет и быстро адаптируется. С ним можно быть открытым. Это мне на руку.***
- Эй, Цзяэр! Подожди! – Исин окрикивает младшего, бредущего по коридору в сторону выхода из спортивного комплекса, где были их репетиционные. Парень останавливается и медленно оборачивается, убирая телефон в карман толстовки и поправляя сумку на плече. Брюнет в несколько шагов догоняет его и с легкой улыбкой по-дружески хлопает по плечу. – У тебя есть планы на вечер? - Да нет… Хотел в отель вернуться и отдохнуть, сегодня какой-то совсем тяжелый день был. Джексон непривычно тихий и неразговорчивый, он выглядит как физическое воплощение усталости. Хотя час еще не такой поздний, да и общество Чжан Исина будет повеселее стен номера. - Не хочешь пойти поужинать? – Исин же непривычно бодрый. Он будто совсем не устал после дня репетиций, весь светится, улыбается, показывая премилые ямочки на щеках и иногда поправляя спортивную сумку на плече. – Ибо тоже был не против, но он остался, сказал, чуть позже закончит. Так как? - Может, в номер закажем? Не хочу никуда идти, если честно, мышцы деревянные после тренировки. – Цзяэр слегка улыбается, придержав Исина за руку не то, что по привычке, а просто потому что захотел. Тактильные ощущения лучше всего дают понять намерения и расположить к себе. Да и просто Исин красавчик, а у Джексона давно не было не то, что секса, а даже обычной, не интимной близости, поэтому да, ДА, он согласен на все, только бы одному не оставаться. К счастью, старший не настаивает на ресторане и соглашается на идею младшего, после чего оба садятся в вызванное Джексоном такси и едут в отель. Там они не на долго расходятся по своим номерам, а чуть позже, уже сидят в номере Исина, раскинувшись где кому удобно и уплетая заказанный ужин. Когда запас еды закончился, Джексон открывает заказанную к ужину бутылку виски и разливает по большим бокалам, после чего вальяжно разваливается в кресле, а Исин наблюдает за ним с легкой улыбкой, сидя на полу около дивана и иногда нюхая содержимое стакана, передергивая плечами от резкого запаха. Младший же спокойно потягивает золотистый напиток, прикрыв глаза и поддерживая неспешную беседу, пока его не начинает накрывать алкоголь. - Исин-гэ, а давай поиграем? Правда или действие? - Детка, тебя уже повело? – Исин тихо смеется, ловя его за ногу, перекинутую через подлокотник кресла, в котором лежал младший, и слегка ее щекочет. Ван звонко смеется и дергает ногой. Смех у него все такой же громкий и высокий, как и раньше. - Ну давааааай, нуууу? – Он канючит, смешно надувая губы, и брюнет не может отказать. - Ладно. Правда. - О чем ты сейчас думаешь? – Шатен приподнимает голову и с максимально хитрой улыбкой смотрит на него. Он явно знает, что хочет услышать. И Исин знает, но не говорит. - Я думаю о том, что это пойло пить невозможно, потому что оно воняет. Так что оставлю все это тебе. Старший улыбается, видя, как вуаль хитрожопости слетает с лица младшего и тот обиженно фыркает, разочарованный таким ответом. А потом допивает содержимое своего стакана, наливает еще, опрокидывает залпом и наливает снова, ложась обратно в кресло и покачивая ногой. - Правда или действие? - Действие. - Ты сегодня больше не пьешь. - Что!? – Цзяэр подрывается в кресле и по нему видно, что он не шутит и злится. Но Исин встречает это спокойствием и все той же легкой улыбкой. Он знаком со взрывным характером Вана, с его способностью мгновенно выйти из себя, но он так же знает, что эта злость разобьется о стену его спокойствия, хотя в последнее время Ван ведет себя более психованно, чем это было раньше. Его что-то беспокоит. - Что слышал. Я не хочу, чтобы ты надрался. Сделай это для меня? – Брюнет снова улыбается и смотрит слегка исподлобья, его глаза темные, почти черные в приглушенном свете, он выглядит так притягательно, что Джексон невольно успокаивается, тихо фыркает и, осушив стакан, отставляет его на столик. Глупая, казалось бы, детская игра, течет непринужденно, но распаляет двух парней все больше. Цзяэр злится и пытается мстить каверзными вопросами и дурацкими заданиями, а Исин послушно выполняет все и продолжает улыбаться, понемногу подбираясь все ближе к рыжему парню, развалившемуся в кресле. Цзяэр бесится. Его бесит послушность старшего, бесит его спокойствие и то, как спокойно на отвечает на вопросы о личном, которые и не все любовники друг другу задают, предпочитая умереть со своими тайнами. Исин говорит, а Ван бесится. Его распаляет алкоголь в крови, который накрыл нереально быстро и ощутимо, его ведет, внутри горит огонь эмоций и чего-то еще. Чего-то, что заставляет волоски на руках стоять дыбом, а взгляд неотрывно вперивать в чуть сжатые губы собеседника. Его слова едва доходили до разума младшего, он больше фокусировался на действиях, пока они не заговорили о сексе. Разве может быть тема более подходящая, чем секс, для обсуждения между пьяным и трезвым? Конечно нет! Нет, Ван был в себе, просто немного помутился разум от выпитого, а тело обрело ватную мягкость, но, когда с губ брюнета слетала очередная пошлость, тело будто током прошибало. «Мы оба знали, зачем я сюда пришел» - Правда или действие? – Звучит как вызов, Цзяэр садится в кресле и поддается немного вперед, с прищуром смотря на брюнета. - Действие. – Тот тоже слегка придвигается, но делается это так, будто передразнивает. - Я хочу, чтобы ты показал на мне свою самую пошлую сексуальную фантазию из всех, какие только у тебя были. Постарайся вспомнить и сделай. Лэй удивленно смотрит на него, впервые за вечер сбросив с себя «кошачью» маску, но не на долго. Он слегка щурится и чуть наклоняет голову набок, мягко улыбаясь. - Думаю, мы сегодня слишком устали, чтобы реализовывать мои фантазии, да и если делать, то на трезвую голову. Так что сегодня я, пожалуй, просто трахну тебя, детка, но, обещаю, тебе понравится.***
В комнате жарко, как в парилке, а воздух влажный и спертый, будто не обновляется вовсе. Простынь липнет к влажному телу, а сильные пальцы ее нещадно сжимают и комкают. Джексон распростерт на постели, белоснежной и мягкой. Он выгибается в пояснице, напрягает рельефный пресс и сильные бедра, когда оказывается сверху, спиной к Исину. Сбоку от кровати зеркало и это просто какое-то блядство. Блядство в их отражении, на которое оба время от времени посматривают. Исин не щадит его, меняя позы и темп, то быстро вбиваясь в податливое тело до громких шлепков и жалобных, почти девичьих, стонов, то тормозит, двигаясь медленно и плавно, извиваясь будто дракон и неотрывно глядя на их отражение. Джексон стоит перед ним на коленях, опираясь на локти и призывно выгибаясь. Алкоголь делает его еще все более раскрепощенным, он подмахивает бедрами и раздвигает ноги не хуже опытной шлюхи. Он наслаждается, когда старший больно сжимает его бедра и натягивает на свой член с такой силой, что сводит мышцы, а Ван всхлипывает и издает настолько пошлый стон, что Исин содрогается и шипит, втягивая воздух сквозь сжатые зубы. Он смотрит на их отражение и закусывает губу, потому что это слишком. Слишком пошло, слишком горячо и как-то стыдно, но стыд только подстегивает удовольствие. Ван тянется рукой вниз, но Лэй перехватывает его руку и больно заламывает до самых лопаток. Джексон тихо вскрикивает и утыкается лицом в подушку, но через пару секунд его с силой дергают назад, и он оказывается на коленях, спиной привалившись к влажной груди старшего. Тот больно кусает его за мочку уха и резко толкается бедрами до упора, заставляя вскрикнуть и крупно задрожать. Цзяэр больше не может, ему до одури хочется разрядки, в паху больно от напряжения, но старший мучает его и это сладкая мука. - Тебе никто не разрешал, детка. Еще раз и я сделаю тебе больно. Ты же не хочешь? – Исин говорит низким, урчащим голосом и Ван закатывает глаза, нетерпеливо виляя бедрами и сжимая его в себе. - Да.. Не хочу… только не останавливайся, пожалуйста! – Это «пожалуйста» звучит как-то совсем жалко. Цзяэр тянется за поцелуем, но только мажет губами по чужой щеке, оказавшись снова на кровати. Исин выходит и нависает над ним, одновременно вводя два пальца в горячее тело и совсем не встречая никакого сопротивления. Младший дергает бедрами чуть вверх и тут же выгибается в пояснице, сжимая пальцами чужое запястье а вторую руку запускает во влажные черные волосы, слегка сжимая их на затылке. Он загнанно дышит и смотрит совсем безумно, тянется к губам и целует, жадно, смазано, больно кусается и нетерпеливо водит языком, просясь внутрь. Лэй поддается, отвечая на поцелуй не менее напористо, но давая Вану небольшой шанс побыть главным. Одновременно с этим, младший начинает двигать его рукой, сжимая запястье сильнее и задавая свой темп, а старший немного сгибает пальцы внутри и Цзяэра чуть ли не подбрасывает на кровати, а хриплый стон глушит поцелуй. - Исин… Ну пожалуйста… - Джексон отстраняется и шепчет в губы, мешая слова с поцелуями. - «Пожалуйста» что? - Трахни меня! Исина дважды просить не нужно, он убирает пальцы, закидывает одну ногу младшего себе на плечо и бесцеремонно входит в него, сразу быстро и с силой вдалбливаясь в него. Ван просто кричит, только иногда разделяя один сплошной стон редкими вдохами и снова задыхается, задыхается. Исин старается быть максимально быстрым, максимально продлить удовольствие, но Джексон так сильно сжимается, когда его тело прошивает спазм оргазма, что не выдерживает сам и едва успевает выйти из него, пачкая спермой поджарые ягодицы. Оба вытягиваются на кровати, прикрыв глаза и расслабляясь. Тела еще подрагивают от пережитого, Цзяэр чувствует, как тело гудит, и осторожно сдвигает ноги. Старший поднимается первым, коротко целует в щеку и уходит в душ, оставив его одного. Ван встает с кровати, в поисках полотенца, и, бросив на себя взгляд в зеркало, замирает и презрительно щурится. «Какая же ты шлюха, Джексон!» Эта мысль появляется внезапно и пролетает мимолетно, но оставляет безмерно горькое послевкусие. Ван смотрит на себя в зеркале: он взъерошенный, обнаженный, со следами свежих укусов на плечах, зацелованными губами и со следами спермы на животе. Вроде бы и не в первый раз, хотя и не так часто он позволял кому-то быть сверху, да и Исин не первый, когда-то тоже желанный мужчина, в скромной коллекции подвигов Цзяэра на фронте мужской любви. Но почему тогда так херово? «На его месте должен быть Джебом!» - Услужливо подсказывает подсознание гаденьким голоском и это окончательно убивает только что полученное облегчение от такого шикарного секса. Ему становится тошно, от всего сразу: от себя, от этой спальни, от Исина. Ван раздосадовано пинает свои же джинсы, валяющиеся на полу, вытирается краем простыни и, быстро собравшись, вылетает из номера, желая только поскорее добраться до своих покоев, принять душ и не думать больше эти идиотские мысли, не думать о Джебоме. Какого черта тот снова влез ему в голову?***
Следующие несколько репетиционных дней Ван с упорством, достойным лучшего применения, бегает от Исина, максимально сократив контакт, а если и приходится пересекаться, то он быстро заканчивает разговор и уходит. Сначала Лэй не обращает на это много внимания, хотя в его лице явно читается удивление, когда на обычное приветствие Джексон шарахается, взглянув из-под кепки, кивает, пробормотав что-то невнятное, и уносится дальше по коридору. Они не общаются при режиссерах, на общих обсуждениях технических моментов съемок и репетиций. Поход к друг другу в залы для репетиций автоматически попадает под строжайший негласный запрет. Объединяющих их звеном становится Ван Ибо, который общается с обоими одинаково и особо не интересуется подробностями. Ибо вообще много времени проводит за занятиями с командой, ему нет дела до психозов Цзяэра. После недели репетиций наступает очередной съёмочный день, в общей гримерке капитанов понемногу собирается стафф, подползают и сами капитаны и тихая, полупустая комната становится шумной, душной, слишком яркой, слишком людной, заваленной всевозможными вещами. Когда его макияж закончили, Цзяэр поднимается, берет бутылку воды и выходит в коридор. Начинает болеть голова, а от этого портится настроение. Немного прохладного воздуха в коридоре приводит его в чувство, он кивает проходящим мимо людям, пока внезапно не чувствует на плече сильную хватку и бесцеремонный рывок назад. От неожиданности он поддается и не сопротивляется, а Исин недолго тащит его в сторону служебных помещений, заталкивает в ближайшую открытую дверь и заходит следом, запирая ее собой же, встав у двери спиной к ней. -Что происходит, Джекс? Почему ты бегаешь от меня? – Исин смотрит на него, как на нашкодившего кота, а Джексон в ответ смотрит упрямо и немного исподлобья. Его бесит такая бесцеремонность, с которой действует старший. - Я не бегал от тебя. Какого хера ты меня сюда притащил? Все будут думать, что у нас роман. - Да просто с тобой иначе не поговорить, вот приходится комедию разыгрывать. Ты ведешь себя, как придурок в последнее время. Бегаешь от меня, не говоришь, срываешься на всех. Даже Ибо заметил, что ты дерганый стал. Да все уже заметили! И постоянно держишь телефон в руках. Как сейчас. – Брюнет тихо хмыкнул, взглядом указав на телефон, который Ван крепко сжимал в руке, иногда поглядывая на экран. – Конечно, все мы люди занятые, но у тебя это уже какое-то маниакальное. - Какое вам дело до того, что у меня там? Отвали, Исин, дай пройти. – Джексон делает пару шагов вперед, но брюнет не двигается с места, только смотрит на него чуть сверху своими черными глазами. Ван снова чувствует угол гнева где-то в районе желудка. - А если не уйду, то что? Перестань смотреть так на меня, давай просто поговорим. Если тебя смущает то, что мы переспали, то это не причина психовать, все это останется между нами и мы продолжим общаться, как и раньше. Ну а если тебе что-то не понравилось, то я готов все исправить. – Тот слегка ухмыляется, а Джексону хочется его ударить прямо в его красивое лицо. - Заткнись. Все нормально, если захочу повторить, то дам тебе знать. Все? Потешил свое либидо? - Нет. Я и не за этим тебя звал. Что происходит, Джекс? - Ничего. - Цзяэр! - Ничего я сказал! Джексон бесится и ударяет кулаком по стене, чувствуя, как слезы щиплют глаза. Да, похоже нервы совсем сдали. На него накатывает какое-то огромное чувство беспомощности и безысходности, он чувствует себя приговоренным, которого заперли в комнате, где стены понемногу сжимаются. Сейчас на него давил Исин. Старший, видя, что дело совсем плохо, отходит от двери на пару шагов и притягивает к себе затихшего Вана. Тот даже дышать перестал, стараясь сдержаться, но, похоже, не в этот раз. Тормоза нервов отказали, он громко всхлипнул, очутившись в нежных объятиях и, окончательно отпуская себя, крепко обнял брюнета, разрыдавшись тому в плечо, не пытаясь себя сдержать, будто выпуская из себя все то, что таил внутри столько месяцев, о чем никому не говорил и теперь просто не выдержал. Исин только ласково обнимал его, поглаживая по спине и давай возможность успокоиться самому, без глупых слов и просьб.