Не милый

      - Ты представляешь, я его поцеловал, а он ответил, и как! Я чуть на месте не кончил. А потом он ушел и мне так паршиво теперь… Я вообще не знаю, что делать дальше. – Цзяэр ныл в трубку, сидя на кровати, откинувшись на подушки спиной и страдальчески глядя в потолок, одновременно поглощая минералку из бутылки. На том конце телефона раздался очередной тягостных вздох.       - Слушай, детка, ну ты же хотел этого? И получил желаемое. Что тебе не так опять? – Исин говорил спокойно, хотя Ван сидел и буквально видел, как он закатил глаза и слегка поджал уголок губ.       - Я хотел большего! У меня чувства, а он так на меня посмотрел, будто я ничто. И что теперь делать? Завтра у нас снова практика, скоро начнется промо. Только думая об этом поцелуе я готов возбудиться, но его реакция меня убивает.       - Возьми и поговори с ним. Ты же сам говоришь, что вы там напились и дикие танцы устроили, может, он действовал по наитию душевному? – Старший сделал небольшую паузу и ухмыльнулся в трубку. – Мне уже интересно, как это так он тебя поцеловал, что ты настолько в восторге. Интересно, я бы так смог?       - Дурак. – Цзяэр фыркает и ложится на бок. – Если бы ты был так влюблен и объект твоих мечтаний тебя ТАК поцеловал, ты бы тоже дорожил этим моментом и коленки бы дрожали.       - Да, тяжело быть тобой. У меня дела, я идти должен, постарайся не умереть от похмелья и перевозбуждения, ладно? Я наберу тебе вечером или напишу, посмотрим.       - Лааадно. – Немного раздосадовано тянет младший и скидывает вызов.       Кому, как не Исину он мог рассказать о своих переживаниях? Тот был в курсе его терзаний с момента истерики на съемках проекта в служебном помещении, когда Ван испортил себе весь макияж, а Исину пиджак, а потом он его жалел. И не один раз, а довольно часто. Теперь же, когда их разделяли километры, Цзяэру не хватало их встреч. И не только потому, что Исин был хорошим любовником, но и потому, что Ван любил разговаривать очно, касаясь собеседника и видя его настоящую реакцию. Телефонные диалоги его напрягали, но это было хоть что-то, потому что других вариантов не было.       Его день тек бесконечно долго, организм припоминал все вчерашние излияния мутным состоянием, а на душе скребли кошки из-за этого поцелуя. Джексон дергал себя домыслами и рассуждениями и к вечеру уже окончательно извелся, не находя себе места и ища хоть какое-то занятие, чтобы отвлечься. Он каждую минуту проверял телефон, изо всех сил желая, чтобы Лэй наконец-то позвонил, как и обещал, или, хотя бы, написал. Но телефон предательски молчал, не выдавая ни одного оповещения и это добивало.       Не дождавшись ничего от своего любовника, Ван решил написать Джебому. Он не мог больше ждать, тревожные мысли вперемежку с воспоминаниями, прибивали его к месту и давили, как бетонная плита. Джексон не любил нервничать.       «Привет, я хотел поговорить по поводу вчерашнего вечера…»       «А что дальше написать?»       Ван замер, отведя взгляд в сторону и задумавшись. Чего бы он сам хотел? Какого исхода? Признаться, ему в чувствах? Или, может, отшутиться от этого инцидента и списать все на алкоголь? Он не мог решить. Во-первых, он не знал, насколько Джебом свободен в плане взглядов на жизнь. Да, он, бывало, делал много гейских штучек, но они все их делали и все это было на камеру в большинстве случаев, так что вряд ли это можно считать показателем хотя бы бисексуальности. С другой стороны, он так его целовал, будто… Ох, опять эти мысли!       В итоге он просто стер все, что написал, помучившись еще некоторое время, и лег спать.

***

      - Эй, Джебом! – Он зовет его, когда замечает в одном из коридоров компании. Тот оборачивается, остановившись и смотрит на него так, будто… Злится. Джексон чувствует в этом взгляде холод, какой обычно бывал, когда Джебома что-то сильно бесило. Но что его могло выбесить сейчас? Он три минуты назад смеялся с Бэмбэмом и Ёндже. Из вариантов было только Ван. – Я хотел поговорить.       - Давай быстрее. – Он слегка закатывает глаза и сморит на него с явным пренебрежением.       - Я хотел сказать про то, что было в клубе. – Чем дальше, тем хуже. Джексон начинает мямлить и злится сам на себя, не может собраться и выдать законченную мысль. – Понимаешь… Ты мне нравишься, Джебом. Точнее, я в тебя влюблен. Уже давно и сильно. Думал, что пройдет, думал, что это глупости все, но вот не проходит. И тот поцелуй… Ты мне ответил, и я решил, что…       - … Что ты мне нравишься? – Им выгибает бровь и с насмешкой смотрит на него, не давая договорить. – Или что мы могли бы попробовать? Ты что, совсем спятил, Джексон? Между нами ничего никогда не будет и быть не может. А этот поцелуй просто игра, я подыграл тебе. Так что забудь и не думай о такой херне.       Ван стоит, как убитый, а Джебом просто разворачивает и уходит. Джексон дырявит взглядом его спину до тех пор, пока он не скрывается за поворотом, стоит немного, тихо хмыкает, ведет плечами и идет следом.       «Ну… Не так уж и больно.»

***

      - Мне плооохооо… - Цзяэр ревет в телефон, положив его на подушку и лежа рядом, пока Исин на том конце линии пытается его успокоить.       - Цзяэр, перестань, ты мужик, веди себя по-мужски. Джебом не гей, по нему это очевидно, возможно бисексуал, но теперь мы знаем, что он убежденный гетеро. Прими это и отпусти. Чувства тоже утихнут со временем, будет легче. Да и представь, какой был бы скандал, узнай кто о ваших отношениях? А так все в рамках фансервиса.       - А я не хочу в рамках, я его хочу! Ну почему? За что он так со мной? Я правда такой мудак и заслужил такое отношение? – Цзяэр все не унимался, а Исин слушает его в пол уха, было слышно, что он чем-то занят.       - Ты не мудак, просто он парней не любит. В конце концов, подумай о группе. Да, вы повздорили, но как поругались, так и помиритесь. Из-за ваших разногласий не должны страдать остальные, даже если ты махровый гей, а твой обожаемый Джейби ярый гетеро. Хотя такой отказ и правда грубый.       - Да шел бы ты на хер, я не гей!       - Но и натурал не стопроцентный.       - Кто б говорил. Придурок.       - Эй, я тебя не оскорблял.       Между ними повисает недолгая пауза, слышно, как Исин щелкает мышкой и иногда что-то набирает на клавиатуре.       - Когда планируешь вернуться в Пекин?       Ван молчит, потому что не знает, когда это случится. Слишком много дел в Сеуле, только они не приносят ни капли радости.       - Не знаю. Еще не скоро, работы куча, не знаю, как бы успеть все. Думаю, только месяца через три и то не точно.       - Да уж, не скоро. Я думал устроить нам встречу.       - Я тоже соскучился. Надоело говорить по телефону с тобой, я уже привык к нормальному общению, - Цзяэр тихо и мрачно усмехается, вытерев глаза и перевернувшись на спину. – Расскажи мне что-нибудь?       Рассказы Исина ему нравятся. Он не самый лучший рассказчик, запинается часто и перескакивает, но Цзяэра его болтовня всегда успокаивает. Особенно, если лежать рядом и чувствовать его теплые объятия сзади или пальцы в волосах. Исин, может, не идеальный рассказчик, но он прекрасно умеет создать именно ту ауру, которой жадно желает Ван. Он чувствует тепло, которого так хочет, прикосновения, слышит слова поддержки, может высказаться, они завтракают вдвоем и иногда ходят на прогулки вместе, просто идя рядом и говоря о своем, и все было бы прекрасно, если бы этот океан меда не портило осознание. Осознание Цзяэром того, что, первое – Исин его не любит, а он не любит Исина, второе – это все лишь видимость, плата старшего за минуты удовольствия, которые они оба жаждут испытать, и, наконец, третье – каждый раз подсознание кричит Джексону, что на его месте должен быть Джебом.       Возможно, Исин слишком откровенен и нежен с ним, по крайней мере, Цзяэр так и не смог определить, играет тот роль или, может, правда испытывает к нему чувства и не говорит об этом. Ведет он себя с ним, как влюбленный, но, может, просто хорошо играет. Он может быть железным, а может быть нежным, за все время их знакомства Цзяэр его так и не понял.       Исин бурчит что-то в телефон, прерываясь и щелкая по клавишам, рассказывает о том, чем занят, о будущем, о грядущих проектах. Он недавно впустил альбом и уже работает над новым материалом. Ван слушает его лежа в темноте и положив телефон на подушку под щеку.       Исин сбрасывает, когда понимает, что на том конце его уже не слушают, пожелав спокойной ночи.

***

      От тренировки болит все тело, но конца ей еще не видно. Они все снова вместе, снова в одной студии отрабатывают хореографию, уже самостоятельно, но это не значит, что они позволяют себе расслабляться больше обычного.       Атмосфера в комнате такая же, как и всегда, рабоче-непринужденная, только все замечают, что Джексон к Джейби больше не подходит и даже почти не подкалывает его со всеми. Снова улыбается, но как-то не так. От их близости, которая была неимоверной перед длительным отъездом Вана, не осталось и следа. Никто в это не лез. Никто не пытался узнать больше, чем оба парня показывали сами. Всех устраивало хотя бы то, что они не смотрят волками друг на друга.       В этом танце новая, сложная деталь, выполнение которой достается Джексону. Сначала он делает один, потом со всеми, но трюк раз за разом не получается. Джексон злится и пробует снова и снова, пока все прогоняют свои части или общую часть немного в стороне от него. Когда Ван в очередной раз неудачно падает прямо на бедро, репетиция останавливается и все собираются вокруг него, пока он приглушенно воет, прикусив кулак.       - Эй, ты как? Встать можешь? Принесите холодное что-нибудь! – Командует Марк, вместе с Югемом поднимая Джексона с пола и устраивая его на диване. – Как ты так?       - Поскользнулся, когда приземлялся. Не переживай, все нормально, просто ушиб. – Ван слегка улыбается, борясь с приступом тошноты, вызванным внезапной тупой болью. В голове немного мутно, а перед глазами все плывет. Он трясет головой и жмурится, чтобы это душное наваждение отпустило. Джуниор приносит пакет со льдом и прикладывает к ушибу, холод немного отрезвляет и гасит боль, ему становится легче.       - Нам не нужны травмы. – Джебом нависает над ними грозовой тучей. – Марк, ты сможешь выполнить этот трюк? Сделаем замену.       - Но хён, Дже…       - С чего ты взял, что я не смогу его выполнить? – Джексон перебивает Марка, чувствуя, как внутри лопнула пружина и теперь алое пламя гнева заполняет его, выкручивая все внутри.       - С того, что ты не можешь и только что нам это продемонстрировал. Если все обойдется просто ушибом, то хорошо, рисковать мы сейчас не можем, как и позволить кому-то из нас выбыть из строя.       - Но я смогу его сделать!       - Джекс, успокойся. – Марк, оказавшийся между ними обоими, взял младшего за руку в успокаивающем жесте, но тот только вырвал ладонь из чужих рук, буравя гневным взглядом лидера. Остальные опасливо переводили взгляд с одного на другого, вспоминая былые времена, когда эти двое могли подраться, и ловили чувству дежавю.       - Я еще не заводился, чтобы успокаиваться. Какого черта, Джебом? Если эту часть отдали мне, то, видимо, делали это с расчетом на то, что я справлюсь. – Он медленно поднялся, держа лед у бедра и на пару шагов, жутко прихрамывая и не показывая боли, подошел к хёну. За плечами Джейби тут же нарисовались Джуниор и Югем, а за Джексоном встали Марк и Ёндже, в середину готов был вклиниться Бэмбэм. Все напряглись, готовясь разнимать драку.       - В расчетах бывают ошибки и, поставив на тебя, они ошиблись. Если ты не можешь это сделать, значит нужно делать ставку на другого. – Джебом стоял все так же спокойно, только голос его становился все холоднее, а Югем и Джуниор придвинулись еще чуть ближе.       Его слова били больно и хлестко. Он снова ни за что задирал Джексона и его жгло всего от обиды и непонимания, чем он это заслужил. Он молча посмотрел несколько долгих секунд в глаза хёна и молча поковылял из студии, чувствуя, как от холода немеет бедро, а вместе с ним и что-то внутри.       Марк было дернулся за ним, но Джебом его удержал.       - Пусть идет, от него сейчас все равно пользы ноль. Работаем, времени мало!

***

      Дальнейшие дни текли ядовитым туманом. Никогда раньше еще Сеул не давил на Джексона так, как сейчас. Даже когда они начинали, когда он был тут новичком, чужим, когда его поливали грязью, он не хотел вернуться домой так сильно, как сейчас. На душе было тяжело и горько, от того, что у него перестало получаться вообще все, как бы он ни старался, от того, как холодно на него смотрел Джебом после каждого провала, и как сочувственно смотрели остальные, от того, что его чаще отчитывал менеджер и от того, что Исин почти пропал, потерявшись где-то в работе.       Ему не нравилось оставаться одному, но даже забить время работой он не мог – все выходило нескладно и невпопад, дела группы давили на него с одной стороны, а с другой стороны давили дела «TEAM WANG». Джексон чувствовал, что дошел до той точки, когда хочется все бросить и просто заснуть навсегда, отключиться, чтобы не чувствовать этот гнет.       Даже в такой ситуации его глупое сердце дергалось, болело и заставляло думать о лидере. Джебом козел и урод, ведет себя, как конченый мудак, ничего не говорит и уходит от него, предпочитая отпустить очередную колкость или сослаться на занятость, вместо того, чтобы поговорить. Джексон решает взять его измором.       Еще неделю он пишет ему смс, часто и только тогда, когда они не вместе.       «Нам нужно поговорить»       «Ты все равно нравишься мне»       «Поговори со мной. Я не перестану тебя любить»       «Я люблю тебя, Джейби»       И еще миллион дурацких сообщений, на которые тот не отвечает. А Джексон не сдается, находя в этой шалости хоть какую-то отдушину.

***

      Дверь студии с негромким щелчком впускает в помещение, где сидит Ван, Джебома, тот запирает дверь и подходит к нему вплотную, нависая. Джексон физически чувствует исходящий от него негатив и злость. Тот кидает сумку с вещами в сторону, разблокирует телефон и буквально тычет Вану в нос ярким экраном.       - Ты достал меня! Долго ты еще будешь написывать мне!? Или до тебя не доходит, что раз тебя игнорят, то не надо доебываться!? – Джебом еле держится, чтобы прямо телефоном не засветить Джексону по лицу. Эти сообщения довели его до точки.       - Джебом, я просто поговорить хотел. – Джексон кое-как уворачивается от телефона и смотрит на парня снизу-вверх, сидя на диване.       - Поговорить? Нам с тобой говорить не о чем! – Джебом кипит, убирая телефон вместе с подрагивающими руками в карманы штанов, чтобы не двинуть по красивому лицу.       - А я думаю, что есть. Ты все время, с момента того поцелуя, гнобишь меня. Поливаешь меня дерьмом при всех по любому поводу, даже за самый мелкий промах. Зачем? Что я такого тебе сделал? Влюбился в тебя? Да, я… Сделал эту глупость, но ты два года этого не замечал, а теперь, когда я признался тебе, ты вот так реагируешь? Это не нормально! В конце концов я не мать твою убил, чтобы так относиться к ко мне! Ты можешь просто объяснить, за что ты это делаешь? – Под конец тирады Джексон будто выдыхается, захлебываясь словами и протягивая руки, сжимая чужие запястья, мягко и по-доброму, не обороняясь, а просто желая расположить к себе. Ведь несколько месяцев назад они были так близки и теперь этой близости не хватало. Ван думал, что, признавшись, он обретет счастье и все их игры и прикосновения обретут немного иной для них смысл, но признаться не успел, а теперь, озвучив все, о чем думал, погряз в трясине, из которой его не собирались вытаскивать.       - Я думал, до тебя быстрее дойдет. – Джебом холодно фыркнул, резким движением скинув его руки с себя и толкнул в плечи, больно припечатывая младшего к спинке дивана. Он действовал грубо, больно сжимая его запястья и заводя их за голову, заставляя опуститься на диван и нависая сверху. Джексон не сильно сопротивлялся, немея от непонимания происходящего, но беспокойство внутри уверенно набирало силу.       Джебом ничего не говорил, он только больно заломил его руки, не давая двинуться, а потом сделал то, что заставило Джексона сначала замереть, а потом неистово дергаться, пытаясь освободиться. Старший склонился, больно поцеловав его в губы, нещадно их кусая и не давая возможности отстраниться, только сильнее заламывая руки. Ван стонал, жмурясь и пытаясь хоть как-то вывернуться, но боль в вывернутых суставах и гематома на бедре почти не давали шанса на маневры. Перестав терзать его губы, Джебом начал спускаться ниже, оставляя алые укусы на шее, ключицах и груди, заставляя Джексона вскрикивать каждый раз и болезненно жмуриться. Каждый новый след вспыхивал на коже жаром и болью, ему совсем не нравилось происходящее.       Им, тем временем не останавливался. Он ловко перевернул младшего на живот, снова заломив руку, а сам устроился сверху. Свободной рукой он задрал его майку вверх, живописно полоснув по спине короткими ногтями, оставляя алые росчерки на коже, а потом начал сдергивать с него эластичные спортивки.       Джексон заорал, вырываясь изо всех сил и брыкаясь, не хуже быка на родео. Этот крик немного отрезвил старшего. Он остановился, осмотрев растрепанного, напуганного и покрасневшего Вана под собой, отпустил его и медленно поднялся. Джексон тут же поправил одежду и сел, злобно прожигая дыру в парне. Им сморгнул, будто отходя от наваждения.       - Не пиши мне больше. Надеюсь, теперь ты понял.       Он подхватил свою сумку, отпер дверь и вышел из комнаты, оставив Джексона одного.