«Потому что»

Белоснежный палас, словно полная луна, заполняющая ярким светом большую юрту, залился жидкой кровью. В полночь из юрты молодого охотника доносилось пение редкой ласточки, хотя шёл второй месяц зимы. На полу, среди кучи подушек и одеял, сидела девица с волосами цвета мёда. С её длинной чёлки капал пот на раздвинутые дрожащие ноги. Рукой она крепко сжимала угол деревянного сундука, а вторую её руку держал муж. Старая женщина с большим платком на голове подняла краснокожего ребёнка, покрытого ещё более красными каплями крови. В левой руке только родившаяся девочка сжала небольшой сгусток застывшей крови, девочка кричала, получая удары свежего воздуха по маленьким лёгким. Женщина встала на колени и подняла ребёнка выше, силуэтом всадницы на коне расползалась тень девочки и игралась с тетивой лука в длинном огне фитиля свечи. — Айнаш, возьми в руки Бике, — выбрав имя новорождённой, сказала старая женщина и поднесла завёрнутую в пелёнку девочку к груди матери. Ещё постанывая и тяжело дыша, Айнаш поднялась и впервые взяла на руки своего второго ребёнка. Оказавшись в материнском гнезде, крохотная девочка перестала щебетать. Взросление девочки с каждым годом цепляло интерес людей. Вся деревня смотрела на Бике, как на зимнюю летающую птичку. В памяти матери был единственный раз, когда девочка плакала, а говорить она начала только на пятый год. И хотя слова дались ей так поздно, она уже в это время умела обращаться с огнём. Разжигая небольшие костры в лесах, что стояли неподалёку, Бике заставляла её старшего брата бегать за ней с мокрыми тряпками. В десять лет её золотые волосы были по колено, а лицо осталось таким же серьёзным. Холодный взгляд Бике прятался за горячими янтарными глазами под золотистыми прямыми ресницами. Играясь с самодельным луком, девочка в хлопковом платье ждала своего часа. В небе пролетали и облака, и тучи, и перелётные птицы, за которыми бегала Бике, не смотря под ноги. Пожухлая трава покрывалась утренним инеем, а после и вовсе грелась в пушистых слоях снега. Бике была рада даже воронам. Была рада бросать камни в ледяные корки на реке, чем пугала чернопёрых птиц. Она росла в семье охотников. Её отец был уважаем людьми из этой и соседних деревень. А мать — светловолосая красавица с мягким характером, которая часто не справлялась с неуправляемой дочкой. Воспитание детей в этой юрте проливалось кровью и плавной плетью отцовских лошадей, конюшня которых стояла не так далеко. Но ни Бике, ни её старший брат не жаловались, а принимали жестокое воспитание отца, как что-то нужное и здоровое. Юную девицу Бике, чьи волосы ниспадали на плечи и каждое утро плелись плотными косами, словно сорванный лезвием сноп золотистой пшеницы, ждало время. И с годами менялось маленькое тело Бике. Поднимаясь выше к солнцу и бросая лучи силы на всё, к чему девушка коснётся, златовласка не уступала умелому старшему брату в охоте, и нож её, подаренный отцом в рассвете сил, и кору дерева содрать мог, и пробить шкуру дикого животного не прочь. Мастерица оружия бросалась во все поединки и бои с великорослыми молодцами, не стесняясь демонстрировать огнём зажжённые глаза и пожелтевшие следы от синяков. — Бике, Бике! — кричали незамужние девушки, пока она топтала сапогами капли крови юношей, чьи носы не смогли устоять перед кулаками девушки. — Бике, Бике! — кричали вином покрытые уста уже седеющих старцев, пока девушка звонко играла саблей, срезая толстые ветки сухих деревьев. — Бике, Бике! — напевали птицы, летя по тому ветру, по которому летели её же стрелы. Словно танцем юная девушка двигалась, но в отличие от других девиц, Бике держала вовсе не платок или загадочную, полупрозрачную шаль с бусами или бахромой, а тяжёлый лук, спинка которого блестела янтарным лаком. Рождённая держать оружие в левой руке, Бике отличалась и от охотников — любителей поиздеваться над леворукой девочкой, которая для них ещё совсем зелёная. Но темперамент Бике не мог молча стоять. Упёртая и нетерпеливая, как и её же стрела, Бике рвалась доказать всем, что она выше всех. — О дочь, о дочь, — так часто говорила её бабушка. Старая беловолосая женщина жила в самой дальней юрте, из потолка которой струился синий дымок, а войлок стен пропитался травами и шкурами животных. Бабка была шаманкой. — Когда ты родилась, я назвала тебя твоим именем, так как знала, что тебе не быть краснощёкой невесткой для этих бородатых, — старушка ударила плоским камнем по низенькому столу, из-под камня расползлась струйка белой жидкости. — Ты будешь сильнее своего брата, своего отца. — Умрут ли они раньше меня? — длинным пестом рисуя узоры из пыли сухих лепестков горных цветов, Бике сжала меж скрещенных ног большую деревянную ступу. Она слушала рассказы бабушки с утра и помогала готовить лекарства — так она часто могла отвлечься от суеты деревни и бытовых забот. — Только Тенгри знает, — улыбаясь, сказала бабка и пальцем указала в небо, в божество. — Дочка, подай мне красный шиповник, давай, а то разболтались. Девушка кивнула головой, оставила пест и ступку, потянулась к низкому потолку. Деревянные балки красного цвета, держащие каркас юрты, были полностью завешаны сушёными пучками цветов, которые осыпались на застеленный ковром из старой шкуры барсов пол. Бике уже разбиралась во всех растениях в доме своей бабушки, поэтому ей не составило труда найти шиповник среди тучи других тёмно-зелёных пучков. Красный сморщенный шиповник повис, как грустные головы людей, и от него несло лёгкой кислинкой. Бике коснулась тонкого стебля, на котором держались небольшие плоды, но неаккуратно она укололась об острые шипы растения. С подушечки пальца выделилась маленькая красная капля, будто сам шиповник. Бике слизала кислую кровь и продолжила отламывать хрустящие ветки. Скрежет и хруст веточек стучал по всей комнате. — Умрут, видимо, — с ухмылкой сказала бабушка и встретила удивлённое лицо внучки. — Шиповник может рассказать о кровавом поле, о смерти близкого, — объяснила она, ответив на недавний вопрос девушки. — Из-за меня? — Бике ещё раз посмотрела на палец, кровь с которого уже не выходила. Девушка не дождалась ответа мудрой шаманки, а сама догадалась. — Для меня?.. Ради меня... — Но ты не верь этому, — посмеялась бабушка. — Вы же шаманка, вы лучше знаете... Как мне не верить вашим словам? — озадаченно Бике задавала вопросы. — Всё можно трактовать разными путями, — начала бабушка и подкинула потемневшие плоды в ступку перед внучкой. — Я сказала, что умрут близкие на кровавом поле, ибо вижу тебя с луком на поле. Но я ещё не знаю, какая у тебя красная нить — нить твоей судьбы. — Судьба?.. — Шиповник может рассказать о любви, — старушка полуслепым глазом подмигнула девочке. — Роза шиповника красится розовым и красным, только когда приходит любовь. Единственная и верная, очень крепкая любовь. — Любовь?.. — теперь уже в замешательстве Бике растирала шиповник в остальную зелёную пыль и морщила нос, но всё же краснела. — Ну всё, на сегодня тебе хватит, в другой раз приходи — погадаю, — загадочно стала говорить шаманка и указала, махнув кистью в сторону сундука, на мешок с косточками животных и коллекцию цветных камней, которыми бабушка, видимо, гадала и читала судьбы. — Не хочу я знать... — Бике склонила голову к ступке. — Неинтересно будет... — Ну, как знаешь. Тут Бике почувствовала кислый вкус на языке и поняла, что перестаралась. Совсем стёртый порошок из трав поднимался пылью в воздух и ощущался на языке и в носу. Старушка тоже заметила и небрежно отобрала у внучки ступку, добавила туда белую жидкость, которая оказалась молоком козы. — Скажешь отцу смазывать шею несколько раз в день, и боль пройдёт в течение недели. Но! — вдруг громко сказала шаманка и пригрозила пальцем. — Пусть не выдаёт тебя замуж на этой неделе. — Замуж?! — не поняв, откуда бабуля взяла этот совет, Бике недовольно приподняла бровь и приоткрыла рот. Тема замужества всегда смущала юную воительницу, из-за чего её нос краснел, а брови становились недовольными. — Ступай, ступай, — шаманка поправила большой платок на голове, измазав его в сероватой смеси на пальцах. — Беги лучше, иначе твоя мать не пустит вас ко мне в следующий раз. Бике приподняла бровь и с кривой улыбкой вышла из юрты, небрежно нацепив сапоги на ноги. Не так далеко неподвижно лежал её конь — кареглазый чёрный скакун. Увидев хозяйку, он встал, подковы зазвенели по каменистой дорожке подле ручья, и всадница ловко забралась в седло, будто ветер подкинул её на бегу. Бике не знала, что такое спокойствие, она рвалась всегда вперёд. И многие говорили, что она повзрослеет и сможет обуздать юные черты молодости, но её годы пока текут. На той же неделе девушка проснулась не от пробившегося из окон света, а от красивых тонких голосов девушек. Бике даже смутилась и погрузилась лицом в подушки из перьев птиц, ещё не до конца открыв глаза. Деревянные узкие дверцы юрты громко скрипнули, ещё большим светом залилось помещение. В большую и единственную комнату ввалилась низкая девочка лет двенадцати. Сначала показались её светлые восемь косичек, а потом большие круглые глаза цвета грецкого ореха. Белая юбка показывала тонкие сапожки, к которым прилипла зелёная трава. На поясе у девчонки висел широкий пояс, который держал на ней деревянную саблю, видимо, сделанную воительницей Бике. — Сестра Бике, ты не поверишь! — подражая низкому голосу Бике, заговорила девочка. — К нам приехал богатый мужчина из другой деревни, совсем дальней... — поняв, что однотонность интонации Бике ей не повторить, девочка затихла. Бике совсем расползлась в одеяле, как маленькая змея в листве. Девушка приподняла левую ногу, перевязанную бинтами. Кровавые примочки из тонкой ткани лежали неподалёку, они не сразу попались на глаза маленькой девочки, которая восторженно говорила о жемчуге и блестящих лошадях, на которых приехал некий богач с кривым носом. — Асель, я вернулась с охоты позже луны, было очень темно, на меня накинулся какой-то осёл, который оказался моим отцом, но мы успели подраться... — перечисляла Бике, мотая раненой ногой в воздухе. — Не понимаю, как ты могла перепутать отца с ослом, но там столько еды приготовили, а все девушки!..— писком взвизгнула Асель, — такие прекрасные, у всех косы аккуратные, лица блестят, ножки ровные, а в танце кружат как... — Асель приложила руки к талии и прошлась по комнате, а потом и вовсе подпрыгнула, и приземлилась на носок сапога, подражая красавицам деревни. — Если я так же прыгну, — усмехнулась Бике, поднявшись с пола. — Моя нога треснет и разойдётся на две или три части. — Богатый мужчина, его Алмас зовут, — уточнила Асель. — Невесту выбирает. Пойдём, посмотрим, вдруг на тебя золотой глаз ляжет, а? — девчонка подмигнула взрослой подруге. — Мои глаза позолочены лучше, чем его зубы и кольца, — отпустила шутку Бике и наконец стала одеваться. Девушка сначала накинула нижнюю рубашку пожелтевшего цвета, а потом уже большую белую, прошитую цветными нитями. Её широкие штаны были ниже колен, а на поясе висел кинжал отца. Асель бодро сбегала за водой и помогла подруге умыться и заплести две золотые косы. Летом загорелая кожа охотницы покрывалась еле заметными веснушками вокруг глаз, которые интересовали Асель каждый год. А говоря об Асель, можно отметить, что девочка с разницей в шесть лет со своей взрослой подружкой. Продолжая сравнивать двух девиц, Асель более вежливая и отзывчивая, она мила со всеми и никогда не скажет плохого слова, лишний раз муху не обидит, её любят в семье Бике, она умеет красиво петь и любит готовить, хоть и подражает лучнице на коне, которая не стесняется плеваться кровью и лезть в оледенелую реку за рыбой. Порой холодные глаза девушки загораются, но только когда она в опасности, например, когда из её ноги течёт кровь, которая приманивает стаю волков. Ходит слух, что только Асель и жертвы охоты Бике видели улыбку на лице этой златовласки. И говорят, что она даже очень милая и тёплая. Немного прикрывая глаза, Бике может лежать на сухом снегу, постепенно утопая в нём и покрываясь одеялом зимы, вот тогда по-настоящему можно понять, какая Бике. Загадочная или простая? Добрая или бессердечная? Самоотверженная или инфантильная и безрассудная? — Бежим, бежим! — сквозь шум людей и шальной ветер кричала Асель, волоча за собой Бике, которая на самом деле могла бежать в два раза быстрее ловкой девочки. — Не так далеко от десяти тополей поставили большую юрту, там невесты собираются. Я видела очень высокую, стройную, как ветку сирени, белотелую девушку. Её лисьи глаза однажды глянули на меня, я задрожала! — Действительно прекрасна? — поправив чёлку на лбу, Бике представила очень высокую девушку в приталенном платье и малюсенькой жилетке. — Её лицо круглое, нос маленький и румяный, а плечи приподняты и такие изысканные, что рукава струятся, как родниковая вода! — умело описывала Асель женщин, даже Бике засмущалась в ожидании перед встречей с некой красавицей. Асель вбежала в юрту, скинув сапожки, и затащила золотоволосую. Тихо подсев у края накрытого большой скатертью пола, девочки ещё тише поздоровались с соседками, такими же заинтересованными девочками в косичках. Еда на столе лежала в несколько рядов, чтобы каждая приехавшая гостья и каждый приехавший за невестой мужчина смогли отведать свежее мясо и молочные напитки. Но Бике и не взглянула на угощения, она принялась искать названную красавицу. Хлопая светлыми ресницами, Бике узнала темноволосую высокую девушку. Её приподнятый подбородок был острым, а тонкие губы слегка улыбались, длинные пальцы розовой ладони прикрывали её нос и верхнюю губу, когда девушка улыбалась. И в действительности её фигура была сделана, как подумала Бике, умелым мастером. Все девушки этой деревни уставились на чужеродную красавицу. Её и замечали парни, сильные и отважные мужчины, старые женщины с большими платками, даже дети только на неё смотрели. Но эта девушка смотрела только на Бике. Еле заметно переглядываясь, обе девушки понимали, что заметили друг друга. — Бике, кажется, она смотрит на тебя, — прошептала Асель. — Она сейчас съест меня взглядом... — сказала Бике, смущённо смотря на ребро молодой лошади, которую зарезали с утра и сварили в чугунном казане, а потом подали гостям. Другая девушка приблизилась к Бике и нашептала что-то неразборчивое, но Бике смогла разобрать, если ей не показалось, ту стройную девушку зовут Айзирек. После долгих разговоров родных с гостями, наконец все стали благодарить хозяев юрты за тёплый пол и вкусное молоко. Постепенно все люди оказались во дворе, перед юртой, где уже начинало темнеть. Солнце ярко-оранжевого цвета становилось больше, а небо краше. Бике и Асель тоже поспешили на выход. Лишь краем глаза девушки уловили высокую фигуру, уходящую за великорослые тополи, верхушки которых мотаются из стороны в сторону на летнем ветру. Айзирек шла, будто лебедь перьями пронизывал каждую волну в озере. Её маленькую красную шапочку украшал пучок из пяти белых пёрышек совы, а маленькие туфли были прошиты узорами больших волн. Недолго думая, Бике пошла за девушкой. Айзирек остановилась, когда была уже вдали от суеты юрт. Здесь, около небольшого ручья, были слышны песни птиц, которые перекрикивали бурное течение прохладной воды. Айзирек вытянула шею, как это делает молодая олениха, и повернула голову назад. Бике замерла. Неловкое молчание было столь же неудобным как вид охотницы. Айзирек улыбнулась, увидя большую рубашку и широкие штанины на таком маленьком теле низенькой Бике. — Как тебя зовут, всадница? — впервые послышался голос Айзирек. Он оказался нежным и действительно девичьим, как будто созданный для пения. — Бике... — зажалась златовласка, поняв, что изысканность этой девушки даже в голосе и манере речи. — Но как ты поняла, что у меня есть скакун? — Твоя одежда похожа на ту, что носят ребята, только начинающие свой путь на коне. Но ты ведь давно умеешь и верхом сидеть, и убивать?.. — Умею... Давно научилась. А почему ты спрашиваешь? — Я в твоих небольших ножнах, должно быть, кинжал заметила. — Айзирек стала приближаться к собеседнице. — А перевязанная нога уж точно скажет мне о том, что ты воительница... — Ты неглупая... — подумала Бике и достала кинжал. — Скажи, ты приехала выбирать жениха? — Нет, — посмеялась Айзирек. Она уже не прикрывала лицо ладонью, Бике смогла увидеть её милую улыбку с закрытыми глазами и привлекательными ямочками на щеках. — Мы, женщины, не можем выбирать себе спутника жизни, — сказала она с грустью. — Меня привезли сюда, чтобы выдать замуж за мужчину, имя которого я даже не помню. — Как печально... — не выдавив и капли сожаления, проговорила Бике и посмотрела в пол. — Если тебе придётся жить с кем-то из моей деревни, то мне будет приятно помочь тебе с чем-нибудь. — Боюсь, мы не сможем узнать друг друга получше, — улыбнулась красавица и глянула на пояс Бике. — Я учту твоё желание, — смущённо ответила Бике и стала молчать. — Бике, скажи мне, хочешь ли ты замуж? — Замуж?! — неожиданный вопрос заставил её повысить голос. — Я никогда не думала об этом... Но я бы не позволила ни одному мужчине взять меня в жёны. — Бике, — засмеялась Айзирек. — Я думаю, что не так много лет разделяет нас, но не будь ты такой наивной и зелёной. — Это и не шутка, и не наивность, — серьёзно сказала Бике. — Я не собираюсь ставить себя на второе место, я не изменю себе и своим желаниям, что бы ни случилось. — Флаг тебе в руки, а мне... — не сдержав слёз, ответила Айзирек. — Мне приходится прогибаться под обычаями и законами. Как судьбой меня зовут лебедем. — Айзирек, — обратилась к ней Бике. — Это твоя жизнь. Тебе решать, только подумай хорошенько, иначе можно пожалеть и здесь, и там. — Моя?.. — оторвав мокрые ладони от лица, повторила девушка и уставилась на отдаляющуюся спину всадницы. И как только луна появилась на тёмном небе, а розовые облака спрятались в тени, все люди снова собрались у большой юрты и начали громко петь. Сначала молодой парень сочинял строку, её продолжала та девушка, на которую смотрел этот парень, а следующим пел тот молодец, на кого были указаны глаза поющей девы. Дети кружились под эту песню вокруг друг друга, а старые дядьки и тётки хлопали и подпевали хриплыми голосами, видя свою молодость в красоте поющих пар. — Слушай, — говорит сидящий на топчане Алмас, богатый мужчина. — Видишь ту девчонку с золотыми волосами? — Брат Алмас, здесь много девушек с золотыми волосами... — посмеялась высокая красавица. — Да она от всех отличается! Не танцует, не поёт, а носит... Что это на ней? — присмотрелся Алмас и сузил и так узкие глаза. — Наряд рабочего в поле?! — Чего?.. — засмеялась Айзирек. — Это же одежда воительницы. Брат, присмотрись, на этой девушке висит кинжал, а в ноге у неё дырка! — Дырка?! — прохрипел мужчина. — На охоте заработала! Таких девушек, как эта Бике, больше не найдёшь... Она и не поёт, и не танцует, зато как саблей режет, а как лук держит... — Говоришь, её Бике зовут? — поглаживая подбородок, улыбнулся Алмас. — Нравится? — сестрица подмигнула одним глазком и бросила взгляд в сторону низкой девушки. Бике присела на траву и стала щипать двумя пальцами розовые цветки клевера. В воздухе пахло костром и палёной кожей барана. И обгорелую голову барана несли на палке дети, с неё ещё шёл пар. Следя за исчезающей в темноте чёрной головой, Бике прислушивалась к приближающимся тяжёлым шагам. Рядом с девушкой встал высокий мужчина в дорогой одежде. Его живот был полон мясными закусками, а все его пальцы носили кольца. Увидя этот сверкающий богатством шар, Бике встала и поздоровалась с гостем. — Ты, значит, Бике? — раздался его неприятный голос. — Бике. — Кивнула головой девушка. — А вы кто? — Меня зовут Алмас, я приехал из далёкой деревни сюда, чтобы отыскать прекрасную женщину, способную стать мне женой. И кажется... — мужчина протянул Бике руку. — Я нашёл её. — Неужели? — улыбнулась Бике и приподняла бровь. — Не будет ли она обижена тем, что вы, не успев жениться на ней, пристаёте к другой женщине? — Бике, — посмеялся мужчина и неловко опустил руку себе на пояс. — Либо твой язык подвешен лучше кинжала на твоём поясе, либо ты действительно никогда не говорила с мужчинами. — Как это так? У меня ведь тоже есть брат... — струился сарказм в низком голосе девушки. — Бике, — ещё раз неловко посмеялся мужчина. — Не желаешь прогуляться со мной по этой поляне? — Желания у меня нет, но я не откажусь, — продолжая быть речистой, Бике сама встала с земли. Поляна клеверов длилась так же долго, как комплименты и ещё другие пустые слова Алмаса, которые Бике прослушала. Мужчина крутился вокруг Бике и рассказывал о своих похождениях по миру, о своём доме и ещё о многом, что совсем не интересовало его «собеседницу». — Господин Алмас, вы же знаете, что всегда можете просто ворваться в мой дом и объявить моему отцу о помолвке, — внезапно выдала Бике и с пустым лицом посмотрела на удивлённого богача. — Необязательно вертеть хвостом передо мной, как голодная бездомная псина, да? — А ты резка, — покачал головой Алмас и поднял голову, смотря на девчонку сверху. — Может, так и поступить? Мне остаётся сделать всего один шаг... — демонстрируя девушке свои кольца, он пригладил бороду. — Последний ход всё равно останется за мной, — улыбнулась Бике и развернулась, оставив раздражённого мужчину за собой. Уходя, она ещё слышала гневный шёпот и топот Алмаса. А тем временем в большой юрте сватали здешнего человека и Айзирек. Молодая девушка сидела с белым платком на голове, который остался ей от матери. Парень, сидящий с Айзирек, был неописуемо рад, а сама невеста сидела с разочарованным лицом, из-за чего на неё косились старые женщины этой деревни, а в особенности мать жениха. — Улыбнись же! — шептали ей тётушки, приехавшие вместе с ней. — Не могу... — тихо пробормотала Айзирек и заплакала, но её слёзы никто не видел. Все были заняты алкоголем, кто-то покидал юрту, а некоторых и вовсе не интересовала невеста. — Что за бред?.. Почему это моя свадьба?.. Почему этот мужчина?.. — задавалась она вопросами. Невеста выбежала из юрты, не успев нацепить туфли на ноги. Белая бахрома платка болталась на ветру, а тёплые слёзы мочили щёки. По пути все удивлялись, но никто не решался остановить девушку. Может, они понимали, что чувствует женщина, чьи слова никто не слышит. Айзирек остановилась только тогда, когда наступила в воду. Поляна всё ещё продолжалась, просто она была вся залита тёплой водой. Девушка стала смотреть во все стороны и смахивать слёзы с лица. — Сбегаешь? — сидя по плечи в болоте, Бике напугала Айзирек. — Ты?! — вскрикнула девушка и застыла. Подол её юбки становился мокрым. Айзирек стала приближаться к Бике, которая сидела в этой тёплой воде, как жемчужина. К тонким и длинным ногам прилипала трава и ветром принесённые листья. Позади уже слышались голоса тётушек, что насторожило Айзирек, и она стала приближаться к Бике быстрее. — Почему ты сидишь тут? — в спешке стала задавать вопросы Айзирек. — Здесь растёт частуха, я хотела собрать её и сварить отвар. Частуха ускорит заживление моей раны, очистит её... Но вода из родника залила водоём, теперь мне сложно найти нужную траву. Голоса и топот уже слышны сильнее, появились огненные факелы, которыми светили в темноту. Айзирек испугалась и накинулась на Бике, погружаясь в воду. Бике почувствовала горячее тело девушки на себе и её приятный запах. — Помоги мне! — крикнула Айзирек. — Но что я могу сделать? Я не в силах остановить всё это. — Плевать! Я сама сделаю это! — разозлилась Айзирек и вынула из ножен Бике кинжал. Плотно обвёрнутый в кожаный чехол кинжал ни на каплю не промок, пока девушка сидела в воде. Под светом луны сверкнуло лезвие и за считанные секунды покрылось красным цветом. Испуганная, Бике дёрнулась назад и провалилась под воду. Её волосы промокли в родниковой воде, а после покрылись кровью Айзирек. Её тело упало на Бике и ещё больше залило маленькую девушку тёмной кровью. Чувствуя горячую кровь, Бике пыталась вылезти из воды, но большое тело топило её и пугало, разбрызгивая кровью во все стороны. Вода вокруг них сначала становилась приятным розовым цветом, но чем больше Бике плескалась в ней, тем румянее становился водоём. Испуганные тётки подоспели на это зрелище и вместо того, чтобы поднять тело не успевшей выйти замуж невесты или помочь встать Бике, они хором начали громко кричать и светить огнём на изуродованную шею Айзирек. Наконец Бике выползла из-под тела девушки и вырвала свой кинжал из её руки, несколько раз падая в воду. Бике сунула окровавленное лезвие в ножны и в панике бросилась домой. По пути ей попался высокий мужчина Алмас, который каким-то образом успел словить её за руку, хотя она неслась ветром. — Красавица, отчего руки такие мокрые? — сначала улыбнулся он, а потом раскрыл глаза шире и понял, что и руки, и лицо, и одежда её в крови. — Прочь, дерьмо! — хрипло крикнула ему в ответ Бике и толкнула огромное тело мужчины в толстый ствол тополя, что стоял позади. Мужчина остался в замешательстве и мотал головой лучше любого петуха. За Бике уже бежали напуганные смертью женщины, они выкрикивали имя Айзирек. В деревне поднималась шумиха, только теперь никто не радовался и пел песни, все были в ужасе от вечерних новостей. Пьяные мужчины отрезвели, услышав о смерти гостьи. Женщины прикрывали рты и перешёптывались. Бике тем временем уже несколько раз хлопнула дверцей юрты. В доме сидел отец и играл в настольную игру из костей скота со старшим сыном, а мать штопала одеяло. Их лица были каменными, когда Бике зашла внутрь. — Что случилось, Бике?! — первой начала мать. — Это не моя кровь, — резко ответила ей дочь. — Не твоя?! — ещё сильнее удивился Чоро — старший брат Бике, длинноволосый высокий юноша со светлыми глазами. — Я не убивала её. Айзирек не хотела выходить замуж, она выбрала смерть... — Почему же её кровь на тебе?.. — задался вопросом отец и отложил игральные кости, кости барана. — Она одолжила мой кинжал без спроса. Она просила помочь ей, но я не могла ничего предложить, поэтому она перерезала себе горло моим кинжалом... — напуганная, Бике не могла сдвинуться с места и выдавить эмоций. — Она повесила на тебя ответственность! — возмутился отец. — Никто не поверит тебе, так как твой кинжал всё ещё в её крови! — Это не моя вина... — Бике! — разозлился он и бросил кости в дочь. — Иди и докажи всем, что это не твоя вина. — Темир, — обратилась к нему жена. — Она всего лишь маленькая девочка, её не будут воспринимать и устроют казнь. Кого-то нужно наказать, ведь смерть гостьи произошла в нашей деревне! А кинжал уж тем более принадлежит Бике. «Всего лишь маленькая девочка» — повторились слова матери в голове Бике. Охотница хлопнула дверью так же громко. К порогу их юрты уже подходили разгневанные гости и испуганные жители деревни, а впереди всех шёл старший брат Айзирек. Алмас шёл со страшной гримасой и саблей в руке. Увидя их, Бике попыталась вытереть кровь с лица. — Мерзавка! — крикнул Алмас. — Не я убила её, — спокойно заявила Бике. — Айзирек не хотела жить здесь. — Это ты ей навязала эту идею, да?! Я-то знаю, что ты не рвёшься в жёны со своим гнилым ртом... — Алмас крутил пальцем перед лицом девушки. — Всё утро и весь день моя сестрица ходила счастливой, и только встретившись с тобой, она наложила на себя руки! В разговор вмешался отец Бике. Он вышел из юрты, оставив двери открытыми. Темир встал перед дочерью и прикрыл её плечом. — Если трогаешь мою семью, то начинай с меня, — заявил Темир. — Чем моя дочь обидела тебя? — Бике убила мою сестру! А та даже не успела выйти замуж, как её хоронят! — Знал ли ты, Алмас, что сестра твоя не желала выходить за парня из этой деревни? Знал ли ты, что Айзирек чувствовала? — Конечно знал! — истеричным смехом раздался его хриплый голос. — Как женщина может не хотеть выходить замуж?! Только одну я знаю — Бике с гнилым ртом... — сквозь скрежет зубов он проговорил её имя. — Отправьте девчонку в ссылку! Она не должна жить среди негрешных людей! Убийца! — кричали люди, свеча огнём перед кровавой одеждой Бике. — Вы хоть на тело девушки смотрели?! — разозлился Темир. — Самоубийство от убийства отличить проще простого. — Темир, кто же смотрит на изуродованное тело молодой красавицы? — плакала её тётушка. — Девушку укутали в белые простыни... — Не нужно смотреть на мёртвую Айзирек», — сказала Бике и достала кинжал. — Её кровь действительно на моём кинжале, на моих руках, но я не убивала её. Айзирек воспользовалась моим оружием из-за страха перед новой жизнью. Но я не хочу умереть так же, как она. Я требую справедливости для себя. — Какая справедливость?! — усмехнулся Алмас. — Все знают, что из всех девушек ты одна умеешь правильно держать этот кинжал. Это ведь не первая и не последняя кровь на твоём кинжале! — Не первая! — раздражённо крикнула Бике, но её слова закончились коротким смешком. — Ты не слушаешь меня, чугунная голова. У тебя умерла сестра, и вместо того, чтобы оплакать её тело и проводить на Небеса, ты споришь со мной и жаждешь ещё больше крови. И это только из-за того, что я нагрубила тебе? — теперь девушка ткнула в нос большому мужчине и пугала его запахом крови. — Жажда крови?! — раскрыв глаза, повторил Алмас. — Ты и сестру свою не слушал, да? Она же наверняка говорила, что не хочет никуда ехать. А ты заткнул уши золотом и сидишь на жирной жопе, клюёшь лучший кусок конины. Толпа утихла, все смотрели на Бике с выпученными глазами и хлопали ресницами. Алмас был в ступоре и не мог ответить, ибо он знал, что Бике права. Не раз Айзирек говорила ему о нежелании выезжать из родной деревни и устраивать свадьбу. — Получается... Бике права? — вслух решил юноша из толпы. — Получается... Получается... — покачали головой и женщины, и мужчины. Как только встало солнце, печальные гости стали собирать юрту. Никто не желал ни с кем разговаривать. Жители деревни с грустными лицами провожали гостей и белую повозку, в которой должны были сидеть невеста с женихом. Но жених остался один и, наверное, он больше никогда не захочет женитьбы. — Как думаешь, Айзирек чувствует себя лучше там? — ткнув пальцем в небо, спросила Асель. — Не знаю, — пожала плечами Бике и сплюнула кровью на траву. — Но мне нужно собрать частуху. Асель смутилась, увидя красный плевок девушки, чьё тело вновь искалечено. Подруга знала, что в ту же ночь Бике избил отец. Одержимый своим методом воспитания, он наказал дочь сотнями ударов плети лошадей и запретил её есть на двое суток, продолжая тяжёлые упражнения воина. Бике запомнила слова отца на всю жизнь. Лучница в ту ночь приняла решение молчать и всегда слушать. Бике чувствовала огорчение и ненависть, но ей до жути хотелось познать вину и сожаление. И придя к водоёму, вода которого уже отступила, Бике нашла только красное поле. И частуха, и жёлтые цветки калужницы покрылись тёмным багром. А в голове только очертания стройного тела девушки, покрытой тьмой ночи и кровью. Бике привязала белый лоскуток платка Айзирек к стреле и натянула её на тетиву лука. Дрожащая трель прозвучала и потянулась вверх, а потом тихо упала длинной стрелой.