Смертный грех

            — Ты убил четверых моих слуг. За раз. Я запишу это в счёт долга, — Хуа Чэн достаёт свиток и черкает на нём что-то с внимательным видом.       — Сам-то разберёшь потом? — не может удержаться Черновод.       — Вполне, — Непревзойдённый принимает совершенно безмятежный вид. Итак, это третий раз, когда твой — твой собственный, прошу заметить! — план срывается из-за «обстоятельств непреодолимой силы». Они даже убивать бы его не стали — просто заманили туда.       — Я передумал. Этот… он ничего не знал, — Хэ Сюань прищуривает свои золотистые глаза, стараясь изобразить безразличие.       — И теперь ты решил оставить его в живых? А как же «они оба будут мучительно подыхать, глядя в глаза друг другу и осознавая неотвратимость своей гибели»? , — голос Хуа Чэна прозвучал мрачно и решительно, и в конце он резко махнул рукой — с точностью изображая, как несколькими годами ранее это говорил сам Демон Чёрных Вод.       — Я сказал тебе — он даже не догадывается, до сих пор. Но когда узнает — наверняка решит, что я его враг.             — Ты и так его враг. Тебя это так беспокоит? — в голосе Собирателя Цветов по-прежнему звучит насмешка. Однако, спустя секунду меняется.       — Если хочешь — мы всё отменим, — Хуа Чэн склоняет голову на бок. — Мне же легче будет — не нужно каждый раз менять планы и отдавать своих слуг на растерзание разным демонам, которые меняют свои решения, боясь, как бы их возлюб…       — Заткнись. Я просто не хочу его смерти. В следующий раз я расскажу тебе свой новый план — если Ши Уду сдохнет по ходу действия, я точно не пожалею.       — Хах, я помню, ты говорил, что хочешь всё закончить за первую сотню лет. И вот теперь — погляди-ка.       — Куда мне спешить? Тем более, тебе же удобнее иметь глаза и уши на Небесах, пока тот твой бог туда не вернётся. Если ты ждёшь его так сильно.       — Тебя не касается. Тем более, я только служу его Высочеству, но никогда не собирался причинять ему вред, — Хуа Чэн отмахнулся с деланным безразличием.       Черновод усмехнулся — не всё же ему выслушивать насмешки от Кровавого Дождя.       — В следующий раз никто из них не тронет этого твоего Цинсюаня.       Хэ Сюань немного скривился при звуках имени своего «врага».       Что он может поделать, если ему самому становится почти что физически больно, когда этому придурку кто-то пробует угрожать? Если он сам вытаскивает его из своих же ловушек, теряя в этот момент всякую логику — раньше, чем его мозг успевает обработать всю информацию?       — Надумаешь что-то новое — говори мне. Не надумаешь — я не сильно расстроюсь, — Хуа Чэн разворачивается и рассыпается тысячью бабочек.       Хэ Сюань тихо вздыхает, меняя свой облик на ставший привычным — Повелителя Земли.