Нужно было попросить Ники добавить меньше блесток на его маску.
Аккуратные накладные рога, имитация шерсти, даже маленькие пятнышки были, как настоящий окрас барана. Аксессуар не был тяжелым, на самом деле, он почти не ощущался. А еще маска была безупречно склеена, так что за золотые ленты, выступающие креплениями, можно было не беспокоиться. Она, определенно, была замечательной. Идеальная работа. Без помощи девушки он навряд-ли бы успел к мероприятию. Но было немного некомфортно от осознания того, что атрибуты его одежды буквально искрились в приглушенном свете от свечей. Безусловно, он не один такой тут был. Платья Ханны и Паффи, украшенные декоративными камнями, тоже привлекали внимание. Цветы из чего-то мягкого, на концах словно тлели, и выглядели так, как будто бы их только что сорвали с куста возле зала. Они сама изящность. И если от Ханны такое еще можно было ожидать, то всегда бойкая Паффи приводила в восторг тем, как кружилась по паркету. Волшебно, просто волшебно. У самого Текноблейда было множество деталей из золота, создающих вокруг мужчины некую ауру могущества. Что то в нем всегда заставляло почувствовать себя рядом с ним маленьким и слабым - может, дело в тяжелом взгляде ало-красных глаз, а, может, просто ощущение что это создание одним движением большой руки может снова разорвать твое тело в клочья. Сейчас же к этой давящей доминантности прибавилось величие. Как король, грозный но справедливый. К нему питаешь уважение и невольное восхищение. Не хватало только яркого ореола вокруг головы для полной картины. Но он же Туббо. Просто Туббо. Держаться в тени юноша тоже особо не желал, но быть на торжестве белой вороной - такое себе развлечение. Выглядело намного органичнее, когда все смотрели на все того же Уилбура, который сейчас, в своем фраке, выглядел как человек с картин средневековья. Его кудри, обрамляющие лицо, осанка. Тут важен даже не столько костюм, для работы над которым приложили столько усилий, сколько человек, что стоит в нем. Или Минкс, напоминающая своим видом темную королеву. Черная парча, высокий воротник. Подведенные глаза. Корона из серебра на голове. От ее вида робеешь. Теряешь всякую возможность выражать свои мысли словами, да и хоть как-то их связывать вообще. Туббо просто был...обычным? Просто хороший парень. Трудолюбивый, добрый, дружелюбный, в меру решительный. Ничем не выделяющийся из таких же хороших парней. Но, почему-то, сейчас, когда все присутствующие в зале блестят, сверкают и выглядят просто потрясающе, он то и дело ловил на себе чужие заинтересованные взгляды. Высокий узкий стакан в руке немного снимал напряжение - холод стекла помогал прийти в себя, даже если температура собственных рук была на порядок ниже. Маленькие пузырьки шампанского - сегодня уже всем плевать, дети они или нет. Да и градус столь низкий, что смешно. Грянула музыка. Неизвестно, откуда к ним приехали музыканты, однако сейчас было ощущение, что юноша перенесся в одну из тех книг про балы эпохи Просвещения, только блеска было больше. Пальцы пианиста так ловко прыгали по клавишам, для Туббо удивительно было, как один единственный инструмент мог создавать что-то настолько великолепное, что заставляло бы непроизвольно стучать носком ботинка в такт, что пробуждало бы желание начать двигаться по паркету, скользить, уходя в собственный мир, забывая о чужих взглядах. Все вокруг так завораживало, однако он сам в атмосферу не вписывался. Слишком неловкий. За таким лучше наблюдать со стороны. Стоило только отставить стакан, как вдруг чьи то руки подхватывают его запястья, уводя в толпу, двигаясь в такт общего празднества. Шаги фигуры временами были очень уж резкими. Как у человека, который крайне редко выходил на паркет, но очень старается. - Нет, ты делаешь это неправильно. Они снова останавливаются. Томми в очередной раз наступил на ногу своему компаньону, слишком быстро выполняя движения. Признаться, Туббо был крайне удивлен, когда его друг пришел накануне днем в его дом, начиная упрашивать о помощи с тренировкой. Сам Том ранее не танцевал, не приходилось как-то. Не было повода. Но теперь, когда появился такой шанс, упускать его было попросту глупо. Да, может, Весенний бал проводили и не впервые, но настолько масштабный, чтобы к ним приезжали гости из соседних мест - ни разу. Ранее это было камерным мероприятием. Только их маленькая компания, приятный вечер, и музыка, записанная на пластинки, с легким треском льющаяся из граммофона. Игла сейчас, как и прежде, скользила по поверхности винила, только вот действо проходило на уютной кухоньке, а пара всего одна. - Я делаю все точно так же, как ты и говоришь! - Томми немного дернул рукой, и из-за этого Тоби чуть на него не рухнул, - Может, дело в тебе? - Ты даже закрытый квадрат делаешь с натяжкой. Мы будем его практиковать, пока не начнешь порхать у меня, как бабочка. - Да не выходит у меня! - Еще раз. Будь внимателен. Туббо принимает на себя роль ведомого, чтобы Томми мог легче ориентироваться потом, на месте. Поднимает руки, вытягивается, как по струнке, и чуть отклоняет голову в сторону. Шаг назад, Том почти сразу понимает, что если Тоби пошел с левой ноги и назад, то ему нужно начинать с правой и вперед. Немного приседает, двигаясь следом за другом. Остановка - специально длинная, это же процесс обучения. Потом шаг, от Туббо вправо, от Томми влево. Тоби пробует оставшиеся две точки пройти сразу, и радуется, что его партнер подхватывает. Немного запинается, но все же подхватывает. Движения Томми далеки от идеала, однако намного лучше, чем полчаса назад. На третий запуск пластинки они пробуют открытый квадрат. Том очень долго соображал, путался в ногах, ругался. А один раз так сильно споткнулся, что рухнул вместе с Туббо на пол. - Прости, - попытка перестать наваливаться на друга и встать привела только к тому, что на них сверху еще и стул упал, - Прости. - Дурилка ты, Томми. - Томми? - Нет, не угадал, - голос партнера оказался на порядок ниже, чем у его лучшего друга, - Попробуешь еще раз или уже сдаешься? Необычный выбор маски, на самом-то деле. От этого человека можно было ожидать чего попроще, просто изящной фигуры с тонкой черной паутиной, чего-то, не привлекающего особое внимание, но никак не двухцветного кота в золоте. Хотя, можно было и догадаться… - Ах, Ранбу, - Туббо перехватил ладонь, делая собственную позу более устойчивой, - Ты же, вроде, не любитель подобных мероприятий? - Да, но ты просил прийти. Я тут ради тебя. - Это...мило. Спасибо. Ранбу действительно был милым. Нередко даже смущающим. Ему тяжело говорить на некоторые темы, выражать собственное отношение к кому либо еще удавалось с трудов, - наверное, в силу того, что он в их местах совсем недавно, - однако та искренность, с которой он выражал восхищение, адресованное Туббо, вызывала мурашки на коже и румянец на щеках. Не то чтобы Ранбу был ему симпатичен. Может, только самую малость. Они кружили по залу. Только спустя минуты две Тоби, наконец, отпустил себя, позволил телу расслабиться, а оттого и движения стали более плавными, красивыми. Какими они и должны быть в медленном вальсе. Руки Ранбу были в перчатках, но даже так ощущалось тепло его ладоней. Взгляд, который был направлен не на Туббо за весь танец от силы раза два. Остальное время они буквально сцепились глазами. По телу прошла дрожь. Вальсирующие Ники и Уилбур не удержались на повороте, задев танцующих друзей. Послышался смех девушки и куча извинений, но сам Тоби мог думать только о том, что его прижало к груди партнера, а носом он почти утыкается в шею, из-за разницы в росте. Слишком близко. Почему вообще такие мелочи его смущают? Вполне нормальная практика, оказаться вплотную. Но сердце с каждой секундой такого положения бьется все сильнее и сильнее, и уже нет сил даже поднять взгляд на того, кто внезапно обнял его, прижимаясь в ответ. Они просто замерли. Вот как остановились, так и не шевелятся больше. - Тоби, - Ранбу наклонился к самому уху парня, чтобы никто их не услышал. Его рука с лопаток перешла на талию, прижимая еще крепче, - Давай встретимся в саду за залом в конце этой песни. Пожалуйста. Тихий кивок, Туббо завороженно смотрит на своего партнера по танцу, и, по совместительству, друга. Юноша ловит чужую улыбку, а потом высокая фигура растворяется в толпе. Тоби остается на паркете один, смотря вслед уходящему парню. Наверняка он сейчас подловит какую-нибудь даму под руку, закружит ее в вальсе, а после - будет ждать среди пионов и яблонь их встречу. Но не выйдет долго находится в своих мыслях, когда стоишь среди веселящейся и танцующей толпы. Парня подхватили, закружили, и сначала он испытал удивление вперемешку с любопытством, - кто же окажется его парой на этот раз? Может, это светловолосая Моника? Или же кто-то из хорошо знакомых ему людей? - но, когда при повороте его уж слишком закрутили, ореховые глаза встретились с холодно-голубыми, все беспокойство тут же улеглось. - Томми? - Кто же еще. Я думал, ты сегодня не танцуешь. - И почему же? - Ну, знаешь, - его рука изменила позицию. Пальцы его ладони ненавязчиво так переплелись с пальцами друга, и, когда не встретили сопротивления, немного сжали, - Тренера не играют и все такое. - Вот еще. Пропустить все веселье? - Томми усмехнулся, - Вообще, я думал побыть тихим наблюдателем, но выбора мне не оставили? - Человек в маске кота? - Он самый. - Вы знакомы? - в голосе Саймонса проскользнули нотки какой-то странной злобы вперемешку с мнимым спокойствием. Словно внутри начинало что-то бурлить. Следующий поворот вышел чуть более резким. - Да нет, не то чтобы, - шаг парня в маске енота замедлился, стал более плавным, - Но он интересный собеседник, стоит отметить. - Да уж. Томми двигался не так уж и плохо, если быть честным. Намного лучше, чем когда они репетировали. Руки заняли правильную позицию, и Тоби уже был спокоен за свои новые ботинки, которые вполне могли уйти с вечера в ужасном состоянии. Он двигался...на удивление хорошо. - У тебя на лице написано что что-то не так. - Ты танцуешь намного лучше, чем этим днем. - Ханна помогла. Она терпела мои попытки два танца, а на третий уже стало хорошо получаться. Во взгляде Томми не было привычной подростковой резкости. Наоборот, он стал очень похож на Уилбура. Своего рода величие, исходящее изнутри. Никакого стеснения в движениях. И та самая нежность. Музыка немного замедлилась. Том немного улыбнулся, а Туббо второй раз за вечер почувствовал себя сбитым с толку. Юноша в маске енота опустил голову на плечо партнера, немного усмехнулся. Его хватка перестала быть правильной, стала похожа на объятия, и из них не хотелось выходить. Остаться бы навеки в этом тепле. И на них даже не смотрят, вроде как. Оказались ближе к углу зала. В центре - главные звезды этого вечера. Паффи воркует о чем-то с Ники, Дрим держит под руку Джорджа и мило улыбается Текноблейду, но между ними такое напряжения, что жутко. А им двоим хватает и приглушенного света от канделябров, теплых рук на теле и дыхания, которое, если бы не остановившаяся музыка, не было бы слышно вовсе, хотя оба запыхались. - Я бы хотел пригласить тебя еще на один танец, Тоби, - Томми выдохнул прямо в шею Туббо, отчего тот неосознанно дрогнул, - Мы только увиделись. Я не мог найти тебя весь вечер. Пожалуйста, раздели со мной еще одну композицию. С языка почти сорвалось желанное “да”. - Томми, я не могу. Туббо отстранился, покосился на носки собственной обуви, немного сжал ладонь, в которой еще покоилась рука друга. - Мне нужно идти, прости. Наверное, Томми обиделся. Сам Тоби обиделся бы, если бы его вот так кинули. Но он же дал обещание, он не мог просто взять и не прийти, его же ждут. А раз ждут, то нужно идти. А то невежливо. Это не затянется надолго. Он выслушает то, что ему хотел сказать Ранбу, а потом вернется в объятия юноши в маске енота. Это быстро, он туда и назад. Только середина апреля, а все уже расцвело. Сад был по-настоящему прекрасен. Яблоня еще не отцвела до конца, пионы стояли закрытыми, но вот зато распустились во всем величии ирисы, нарциссы. Среди гиацинтов спрятался морозник. Композиция цветов не была какой-то замудренной, но глазу было приятно. Каблуки шуршали о дорожки из гравия. Уже показалась первая звездочка, вторая, третья. Белый диск луны без малой части - может, было бы более романтично, если б луна была полной. Или наоборот, только белая полоска света. Но так тоже очень даже хорошо. Немного поплутав, Туббо таки выходит к высокой фигуре, на которой больше не было маски. Ранбу улыбнулся подошедшему, рукой указывая на беседку. - Рад что ты все же пришел. - Ты же позвал, как я мог отказать, - обстановка была странной для дружеской беседы, - Так и в чем же дело? - Мне нужно тебе кое-что сказать. Прошу, выслушай. - Так говори. Ветер затронул неряшливые головки пролесков, растущих в тени от лавочек и стола. Они качнулись, поддавшись его силе, прижались к земле, а потом вновь выпрямились. Качаются так, туда-сюда. Туда-сюда. Ранбу опустил взгляд в пол. Пальцы руки, лежащей на стареньком белом садовом столе, едва слышно стучали о доски, выдавая волнение парня. Это передалось и на Туббо, он тоже начал ощущать легкую тревогу. - Мы общаемся не так давно, ты знаешь, - Тоби непонимающе чуть наклонил голову, - Но я чувствую к тебе то, что не чувствовал ни к кому больше. Особенное чувство, которое заставляет всего меня трепетать, понимаешь? - Ранбу? - Прости если для тебя это неожиданно. Мне казалось, что я могу рассчитывать на взаимность. Тоби не знал, куда себя деть. Это одновременно было ужасно волнительно и при этом неловко. Подобрать слова не представлялось возможным, и если бы не прохладный ветер, он растерялся бы окончательно. А так, это немного приводило в чувства. - Послушай, я не совсем понимаю, о чем ты сейчас говоришь. - Туббо. Я думаю, что влюблен.. - Простите, я не помешал? Из тени яблонь показалась другая фигура, чуть ниже той, что ранее стояла на том же месте и являлась Ранбу. Парень в маске енота, в чьих глазах блестела колючая и холодная искорка, контрастирующая с доброжелательной улыбкой. - Немного помешали. - Я просто розыскивал везде этого очаровательного юношу. Не будете против, если я украду его на несколько минут? Но возражения Ранбу никто даже слушать не собирался. Парень просто подошел, смело взял за руку ничего не понимающего Туббо, и исчез в лабиринте из живой изгороди. Ранбу же остался сидеть в беседке в полном одиночестве и с так и не произнесенными вслух “Я влюблен в тебя”. Юноша же буквально несся, забывшись, по извилистым дорожкам лабиринта, сворачивая то направо, то налево, и уводя их обоих все глубже и глубже в сад. Он уже ранее чувствовал это, и ему совершенно не нравилось, что приходиться переживать такое вновь. Слепая ярость. Обида. Ревность. Он так и бежал бы, если бы Туббо не дернул его за руку, призывая остановиться. - Какого черта ты вообще творишь? Вот что хотел услышать Тоби в ответ? Томми же понятия не имел, что творит. Он не знает, зачем вмешался, не знает, почему сделал это настолько грубо, не знает, зачем завел их сейчас непонятно куда. Он вообще не осознавал и не осознает, что происходит и что делает он сам. Луна достигла своей самой высокой точки и упала белыми бликами на воду выключенного фонтана. Нужно ли было вообще что-либо говорить сейчас? Туббо что, ничего не понимает? - Что для тебя значил тот случай на дне рождении Уилбура? - Что? Тоби вытащил руку из воды, пустив несколько кружков-волн, и хотел было стряхнуть влагу с пальцев, но сделать ему это не дали. Томми потянулся к лентам на его маске, распуская туго завязанный бант. А вот сейчас все слова действительно потеряли свой смысл. Туббо хотел было остановить происходящее, он уже даже потянулся к себе за затылок, чтобы перехватить руку друга и не дать снять с себя украшение, однако столкнулся с его умоляющим взглядом. К такому, определенно, юноша был не готов. Он не думал, что вечер обернется этим. Да, они целовались, и не раз. Иногда случайно, иногда в порыве момента. Но ни разу он еще не видел такого оттенка в этом бескрайнем океане холодных вод, коим являлись глаза Томми. Он умолял. Не произнес ни слова, но буквально раскрыл перед ним сейчас душу. Мол, вот я, какой есть. Пожалуйста, прими таким. Юноша был выше, чем сидящий на мраморном ободке фонтана Туббо, однако ощущалось все так, словно он - щенок в ногах у хозяина. И сам Туббо понятия не имел, как к этому относиться. Он чувствовал себя крайне странно. - Пожалуйста, - шепот, уже возле самых губ, когда маска покоилась на гладкой белой поверхности рядом. Тоби расплел ленты на затылке Томми, осторожно, медленно, словно растягивая момент, стянул с него маску, - Пожалуйста. И парень перестал сопротивляться. Все, как и в тот вечер. Туббо чувствовал на своих губах привкус шампанского, и явно выпитого не им самим, он цеплялся руками за темно-коричневый пиджак друга, задирал голову, отвечая на поцелуй. Движение не было чем-то агрессивным. Нежный порыв со стороны Тоби и горечь вперемешку с завистью и принятием у Томми. Странный коктейль. Томми отстранился, позволил холодку ночного воздуха пробежаться меж их губ, потом вновь ухватился за нижнюю губу Туббо. Все еще нежно, плавно, правильно. Их никто здесь не найдет, не услышит и не увидит. Он может раскрыться полностью, он может позволить себе проявить всю ту нежность, которую, по неизвестным даже для него, причинам, приходилось закапывать очень и очень глубоко. Туда, где никто никогда не поймет. Туббо зацепился рукой за золотой галстук Томми, чтобы не упасть в воду, и издал такой странный, очень не свойственный тихому юноше звук. Он вышел достаточно громким, чтобы услышать. Это был стон. На грани с резким вздохом, но определенно стон. И то, что Том закапывал в себе, внезапно вырвалось наружу, отвергая все попытки остановить неминуемое. Он целовал. Зацеловывал губы, прижимая такого маленького Туббо к себе двумя руками и позволяя ему чуть ли не душить себя, когда тот тянул за галстук слишком сильно. Покрывал маленькими поцелуями щеки, цеплялся зубами за мочку уха, спускался к шее и оставлял яркие следы своих чувств у него на горле, на ключицах. Особо сильной хватка Тоби стала, когда белая рубашка оказалась без четырех своих верхних пуговиц, а особо сильный укус пришелся на плечо. Отметка даже пульсировала, и от этого в голове пропала последняя адекватная мысль - “Может, стоит остановиться?” Да, стоит. Но они не остановятся. Туббо сдергивает наконец темный пиджак с Томми, сбрасывает его в песок, и теперь он, помимо того что мокрый, еще и в грязи, но они будут разбираться с этим намного позже. Этого чувства, которое не получается выразить словами, его становится все больше и больше, и именно оно заставляет Томми буквально впиваться в губы друга, запуская руки под его рубашку, оглаживая бока и вызывая этим еще больше вздохов, и оно же заставляет Туббо издавать странные звуки, выгибаться, немного даже подпрыгивать на месте, находясь при этом все еще вплотную. В какой то момент это буйство останавливается. Может, перерыв занял секунду, а может и пятнадцать, оба парня не чувствуют время больше. Туббо заворожен тем, как красив Томми в свете огромной луны и звезд, как выражены тени на шее, ушах, хотя освещение достаточно тусклое. Он впечатлен тем, что голубые океаны не стали спокойнее, они просто волнуются по-другому. Он поражен тем, как часто дышит его друг, поражен румянцем, покрывающим все его лицо. Огонек во взгляде. Держать паузу дольше становится невыносимо, и вот уже Тоби первым поддается вперед. Обхватывает парня за шею руками, позволяет зажать его почти вплотную к фигуре фонтана - спасибо проектировщикам, она была выполнена так, что юноша сейчас мог остаться сухим, позволяет Томми встать между его ног, опереться на мрамор коленом и забрать остаток свободного места между ними. Томми что-то шепчет. Дважды. Трижды. Туббо пытается, честно пытается, и удается различить отдельные буквы в перерывах между поцелуями, но не более. Зато пластик, упавший на гравий в метрах двадцати от них, подобен хлопку в тишине.- Туббо?...