N дней до самоубийства

Именно в тот момент, когда приговор был оглашён, когда рычаг был опущен, когда священник перекрестился, а доски под ногами осуждённого исчезли, именно в тот момент Кристина схватилась за рукоять ножа. Ее чувства обострились, глаза округлились, а рот приоткрылся, чтобы издать глухой выкрик. Последующая же минута замерла. На эшафот вскочила причудливая длинная фигура, размахивающая шпагой направо и налево. Капюшон слетел с неизвестного гостя, и Кристина узнала в лохматой голове знакомые черты ее цыганского ровесника. Мальчишка ловко завлекал к себе внимание толпы и стражи. Он умело обращался с кинжалом и лисом уворачивался между жандармами. Слышались выстрелы. Кристина приподнялась, чтобы узнать судьбу Эрика. Его поддерживала снизу другая фигура, более коренастая и уверенная. Наконец-то веревка ослабла, Эрик ступил на твердую землю. Фигура разрезала веревки на руках и потащила мужчину за собой, скрывшись за досками основания эшафота. Кристина не стала медлить. Она оценила ситуацию и прикинула возможности. Ее взгляд скользнул в сторону и заметил хилую кобылу, привязанную к столбу, находившемуся совсем рядом, стоит только прыгнуть. Пока Филипп вскакивал с места, хватаясь за шпагу, Кристина выхватила свой кинжал и со всей своей не женской силой, полной ненависти и отчаяния, всадила его в плечо де Шаньи. Лезвие не прошло насквозь, лишь задело кожу, пронзив плотную ткань одежды, и глубоко вошло в деревянную стену, которая была опорой для спин. Филипп от неожиданности вскрикнул и сел обратно на свое место. Такого поворот событий выбил его из седла. Все это дало возможность Кристине скинуть с себя тяжёлый плащ и, придержав подол платья, вихрем слететь с обители правосудия и судорожно запрыгнуть на кобылу. Вспомнив о том, что нож остался у де Шаньи, а лошадь привязана к столбу, Кристина прокляла свою неосмотрительность. Ей пришлось снова спрыгнуть, грубо развязать поводья и взобраться на лошадь в самый последний момент. Филипп уже нависал сверху, держа в руке нож. - Ты не сбежишь от меня! Де Шаньи спрыгнул вниз и оказался перед мордой кобылы. У Кристины не было времени вспоминать уроки верховой езды, поэтому она просто ударила кобылу по бокам и, еле удержавшись, помчалась к другому концу площади, моля Бога о том, чтобы ее кобыла не раздавила несчастных людей. Все это произошло за считанные секунды. - Там Кристина! - С ней ничего не случится, мы потом вернемся за ней. Сейчас главное - спасти тебя. Ману увернулся от пули, выпущенной одним из жандармов. Чертыхнувшись, цыган прикрикнул на Кальяса, чтобы тот быстрее забрался на свою клячу. Наступление от гончих закона приближалось. Запрыгнув сам, Ману подал руку Эрику, но тот недовольно попятился назад. - Она осталась там. Я не могу ее оставить. - Забирайся на эту чёртову лошадь! Или, клянусь Богом, я силой увезу тебя отсюда! Эрик вспыхнул моментально на эту грубость, но вида не подал. Бородатый цыган, который молча отстреливался от жандармов, наконец-то подал голос. - Ты сделаешь глупость, если вернёшься. Посмотри, там все кишит теми, кто жаждет твоей смерти. С девочкой ничего не случится, но ты погубишь и ее и себя, если пойдешь за ней сейчас. Заглуши свою самоуверенность и запрыгивай на лошадь, пока нас всех не продырявили. Эрик сверкнул ледяными глазами и уселся на коня позади Ману. Присвистнув, цыгане рванули лошадей, резко свернув на одну из улиц Парижа. За ними гналась группа конных артиллеристов, а во главе мчался озлобленный Ландри. Его глаза были налиты кровью. С таким видом он вполне мог бы притеснить Дьявола и занять место в Адовом Царстве. - У вас вообще есть точный план отступления? - осведомился Эрик, задав вопрос Ману. - Четкий план был только до твоего спасения, дальше мы не проработали, по обстоятельствам посмотрим. Рядом с ухом Эрика просвистела пуля. - По обстоятельствам? Мы как открытые мишени! Мы же не будем бегать по Парижу целый день?! Ману промолчал и пришпорил коня. Преследуемые, как могли, отстреливались, но в крайне опасных секундах. Они старались оторваться от жандармов, виляя между парижскими улицами. Сложность возникла и в том, что появились другие отряды, перекрывавшие свободные проходы. Оставался последний путь, если и он будет перекрыт, то о свободе можно забыть. Беглецы скакали к окраине через нищий район. Вот-вот, через несколько кварталов, должен показаться мост, ведущий в лес. Люди, попадавшиеся на пути коней, с ужасом отскакивали в сторону. - Оторвались? - осведомился Ману, пришпоривая лошадь. - Я никого не вижу. Поблагодарю потом Деву Марию за это, - ответил Кальяс, косясь позади себя. Эрик держался за Ману и уже собирался начать злиться на самого себя, как отпустил эти мысли. Не сейчас, хватит самобичевания, хватит нытья. У него появился шанс все исправить. И он исправит. Если бы мы наблюдали за погоней с высоты птичьего полета, то смогли бы увидеть острый лес, находившийся за каменным мостом. Беглецы уже собирались было преодолеть последний поворот, как послышалась лошадиная возня с соседней улицы. Все напряглись. Жандармы? Кто же ещё? Лишь их кони сейчас устраивают бега по всему Парижу. Какого было удивление всех, когда вместо запыхавшихся ищеек, вылетела Кристина на той самой лошади, которую она так бесцеремонно увезла с площади. Ее кобыла чуть не столкнулась с конем Кальяса, но в последний момент избежала столкновения. - Слава богу, я гоняюсь за вами по всем переулкам! Знаете, как трудно вас не потерять из виду? - Кристина! - Воскликнул Эрик скорее от неожиданности, чем от радости. Он спешился и подбежал к беглянке, которая уже успела протянуть к нему свои тонкие руки. Вблизи Эрик показался Кристине еще более болезненным и исхудалым. Они кинулись друг другу в объятия, словно два магнита. Но сладкие минуты были недолгими. - Я все понимаю, не осуждаю, но за нами гонится вся военная шпана Парижа, - вставил свое слово Ману, - может мы поедем дальше? Как можно скорее? Мост у нас уже под носом, бери - не хочу. - Ландри не успокоится, пока не схватит меня. Кристина, садись на лошадь Кальяса, а я сяду на твою. - Что ты задумал, Эрик? Эрик будто не слышал вопроса. Он повернулся к цыганам и вцепился в них взглядом. - Вы, ребята, уведете Кристину в безопасное место. За мостом есть несколько троп. Я дождусь солдат, чтобы они заметили меня, а потом уведу их в противоположную от вас сторону. Я с ними разберусь. - Мы уже видели, как ты с ними разобрался. Так ловко, что нам потом пришлось тебя прямо с виселицы вытаскивать, - Ману пригладил свою шевелюру и огляделся, - я тебя одного не оставлю. Поеду с тобой, вместе выкрутимся. Кальяс, Андре, вы будете оберегать Кристину. Поедете восточной тропой, там доедете до двух камней, около которых мы в прошлом году останавливались. Там и встретимся, если все пойдет хорошо. Если мы не вернемся через час, то выбирайтесь оттуда и едьте короткой тропой до табора. В три дня должны управиться. Эрик и Кристина вопросительно вскинули брови. - Да, есть более короткий путь до нашего табора, напрямик. Тоже мне, французы, даже не знаете своих же земель. - Я, вообще-то, наполовину шотландка. - Как бы между прочим пробормотала Кристина. - Правда? - Эрик изумился, - я со стороны родственников отца тоже шотландец. - Давайте мы потом семейное древо обсуждать будем? Жандармы уже рядом. По коням! Эрик уселся на кобылу Кристины, а сама Кристина схватилась за Кальяса. - Береги ее, - нахмурил брови Эрик в сторону молодого цыгана. - Так точно, мсье! Но! Кальяс ударил коня по бокам и помчался через мост. За ним двинулся хмурый Андре. Кристина обернулась и посмотрела на Эрика, тот кивнул ей в ответ. Когда тройка скрылась за деревьями, Эрик и Ману пересекли мост и остановились на другом берегу, ожидая отряд. - Ты уверен, что будешь рисковать, ради меня? Здесь уже будут стрелять на поражение. - Зачем нам жизнь, если мы не готовы сражаться ради высших целей? Эрик усмехнулся на слова Ману и вздохнул. Холодный воздух обжигал легкие. Чувства обострились. Ни шагу назад.