Your chemical romance

Между Абсолютным Наследником и Абсолютным Игроком нет никакой любви. Наследник — живое воплощение рациональности и расчёта, а Игрок ни что иное, как олицетворение всепоглощающего азарта, какая к чёрту тут может быть любовь? Нет-нет, любовь это что-то банальное, слащавое и пошлое, из слезливых мелодрам и бульварных романов, их отношения слишком возвышенные для всей этой чепухи. Взаимный интерес основывающийся на их схожести, одинаковые вкусы, равный ум, вот, что служило фундаментом их отношений, а не какие-то там чувства. Между Бьякуей и Селес нет никакой любви и это прекрасно. Это не держание за ручку двух смущающихся подростков, это чистая эстетика, игра двух тяготеющих друг к другу хищников, жаждящих в равной степени как общества друг друга, так и крови. Бокалы с дорогим вином вместо цветочных букетов, кровоподтёки и следы от укусов вместо сердечек вырезанных из картона, а следы от поцелуев оставленны исключительно красной помадой, как гвоздики расцвёвшие посреди снежной поляны. Игрок-кукловод и готическая принцесса-вампирша скрашивают досуг с тем, кто им не противен. Между Игроком и Наследником нет никакой любви и это полностью закономерно. Цель всей жизни Бьякуи Тогами — развитие его корпорации, а не любовные шашни, а Селестии Люденберг — роскошный замок в средневековом стиле который станет её персональным миром и заменит далёкую от идеала реальность, а не принц на белом коне с мечом, чего-то другого от их взаимоотношений было бы бесполезно ждать. Ни один из них не променял бы свою цель во имя любви, как это принято в романтических балладах, и возможно потому они и заинтересовали друг друга. К чему эти нелепые клятвы о вечной верности и обещании всю жизнь обожать, учитывая, что зачастую они оказваются полными лжи? Нет, Селес конечно ложь любила и активно её использовала, но не такую вульгарную. Ни мечтаний прожить всю жизнь вместе, ни фантазий о совместном будущем в их взаимоотношениях не имели места быть. Между Наследником и Игроком не было любви и это… Это… Как же это под час до невозможности выводило из себя. Их обоих. Да, то, что было между ними нельзя было охарактеризовать как любовь и Бьякуя не питал ложных надежд в отношении подлинных чувств Селес, но что же теперь, он не заслуживает хотя бы одной искренней улыбки от девушки с которой проводит многие свои вечера? Одна хододная учтивость, одно вежливое равнодушие, а он, между прочим, один из самых желанных мужчин мира, сколько девушек бегало бы за ним в попытках добиться расположения, моделей и актрис, если бы его это интересовало конечно. То, что он не нуждается в её проявлениях тепла и они ему не нужны, не значит, что он отказался бы от них или что ему было бы не приятно их получать. Да, она циничная, самовлюблённая сучка, сама знает, столько лет выстраивала себе такой образ, и что, раз уж между вами какие-то подобие романтической близости, так тяжело время от времени говорить доброе слово? Только язвительные насмешки и остроты в её адрес, а ведь в ней столько есть всего, что можно оценить по достоинству. Это был порочный круг без шанса на разрыв, чем больше холода проявляла Селес, тем больнее стремился ужалить её Бьякуя, и чем обиднее были остроты Наследника, тем Игрок становилась более холодной. Если вначале их отношения можно было охарактеризовать как приятное времяпровождение далёкое от любви, скрашивание досуга в приятной компании, то сейчас каждая их встреча будто бы сводилась к бесконечному соревнованию кто кого сильее ужалит. Прервать этот порядок вещей можно было только в том случае, если кто-нибудь из них сделал бы первый шаг на встречу другому, но это было решительно невозможно, оба Абсолютных были для такого слишком горды и чересчур упрямы. Первый шаг на встречу другому в представлении молодых людей был непозволителен — вдруг взаимность за ним не последует, какое это будет несмываемое унижение на всю оставшуюся жизнь. Да даже если после такового, их оппонент по этой игре и расщедрится на взаимное проявление чувств, почему инициативу должен проявлять именно он или именно она? Он что, может допустить слабость, позволить эмоциям взять верх над рассудком, расписаться в том, что ему было бы приятно почувствовать от неё что-то помимо формального выражения лояльности? Что же это выйдет, что она дорожит им больше, чем он ей? Что то, что происходит сейчас её не устраивает, что ей нужно больше, а Мария Антуанетта на деле оказалась дурочкой-пастушкой? Нет, этому не бывать, ни за что, никогда, а значит выхода из сложившейся ситуации не предвиделось. Всё что оставалось паре гордых молодых людей, так это сделать понадменнее взгляд, поправить свои изысканные костюмы, а вместе с ними и маски, что плотно прилягали к их лицам. Этот вечер, как и многие их последние рандеву, был лишён того чарующего шарма который который источали их первые встречи. Оба Абсолютных чувствовали себя скорее как бойцы во время битвы чем молодые люди на свидании. Разумеется, для них обоих поле боя было привычной территорией и оба ученика академии всегда были готовы вступить в поединок, но от вечера который ты проводишь с, скажем так, компаньоном, хочется получать несколько другие ощущения. Витающая между ними атмосфера соперничества, и, вместе с тем, притяжения, сменилась на обоюдную отчуждённость с местами проскакивающей враждебностью. Их разговоры были формальными, каждое сказанное слово было либо выставленным щитом, либо режущим ножом. Особенно сильно это ощущалось во время секса — то, что должно было ощущаться как высшая форма влечения, проходило холодно и формально, без страсти как таковой, не говоря уже о каком-то душевном единении. Всё это не могло не утомлять — Наследник испытывал моральную усталость, а Игрок сильно негодовала у себя в душе, но оба Абсолютных слишком привыкли держать лицо и не показывать настоящих чувств чтобы поговорить об этом, так что говорили о чём придётся. — Мой отец, по сути, хотя всё ещё считается главой конгламерата, фактически отошёл от дел. Сейчас он едва ли занимается семейным бизнесом и все важные вопросы связанные с будущим корпорации решаю я. В газетах о таком не напишут, но все работники и подчинённые отдают этому отчёт и знают на ком сейчас держится успех Тогами. — Рассказал Бьякуя подробность из своей жизни одевая рубашку. — Я не удивлена, что ты справляешься, ведь твоё воспитание в первую очередь основывалось на подготовке тебя к преодолению любого вида препятсвий. Фактически, это то, к чему тебя готовили всю жизнь. — Безэмоционально ответила ему Абсолютная. Люденберг мастерски умела говорить казалось бы приятные вещи таким образом и с такой интонацией, что от них пропадал любой положительный эффект и активно проворачивала этот трюк. — Да, верно. — Согласился Наследник. Он не такую реакцию хотел, но рассчитывал на неё и был готов. Чисто технически Селес всё сказала верно, к логической составляющей тут не в чем было придраться. И что, что она произнесла это без единственной чувственной нотки, такая мелочь чтобы обращать на это внимание. Он что, какое-то жалкое ничтожество, что бы нуждаться в похвале? Может его ещё по голове погладить и за ушком почесать, как щенка? — Меня кстати пригласили принять участие в турнире Туза и Дамы. — Поделилась Селес важной для неё новостью приводя в порядок причёску, проводя расчёской по чёрным, густым волосам. — Это один из масштабнейших карточных турниров в мире. Ты наверно слышал о таком. — Я знаю, что это за турнир. — Ответил Наследник. — Теперь у тебя будет на одну историю в коллекции больше. Надеюсь, там будут интриги и опасность для жизни, чтобы она не выбивалась из числа прочих твоих рассказов. Селес решила проигнорировать нанесённое ей оскорбление среагировав на него вместо возмущения явной иронией. — А как же. Проигравших в турнире будут скармливать огнедышащему дракону, а в перерывах между раундами мы будем жонглировать кинжалами. — Не сомневаюсь. — Конечно. Она знала с кем связывалась — с Бьякуей Тогами, человеком которому чуждо практически всё человеческое. Она знала что так будет, знала какой он, какой-либо другой парень не смог бы её привлечь. Нет никакого смысла проявлять недовольство, просить человека о том, чего он тебе не даёт — моветон. — Он проходит раз в год и каждый раз в разных странах. — Сделала важное уточнение девушка. — В этом году он будет проходить в Италии в Милане, так что скоро мне надо будет ехать. С неделю меня не будет. — Я найму тебе частный самолёт. В нём будут самые лучшие условия. — Заверил брюнетку Бьякуя застёгивая пуговицы на пиджаке. — Оу, как ты любезен. — Мне кажется или я улавливаю нотки недовольсва в твоём голосе? — Заметил Абсолютный изменения в поведении спутницы. — Нет-нет, ничего такого. Девушка старалась сохранять спокойную интонацию, но в её голосе прослеживалось ощутимое недовольсво. Селес расправила складки на своём платье. — Проводишь меня в день отъезда? Наследник задумался лишь на мгновение, но девушка заметила, что ему требуется время чтобы дать ответ. — Хорошо. — Лаконично ответил молодой человек. Этот короткий, официальный ответ стал каплей переполнившей чашу терпения Абсолютной. — Хорошо? Хорошо?! Так это называется?! Голос девушки сильно подскочил, она сорвалась на крик. — Тебя что-то не устраивает? — Спросил Бьякуя. — Ты решил провести со мной время перед нашим недельным расставанием только потому, что я тебе так сказала! Это не называется словом «хорошо»! — Мне нужно было отказаться? — Тебе нужно было подумать об этом первым! И первым предложить проводить меня! А не откупаться своим самолётом! — О, приношу тысячи извинений. — С явным сарказмом ответил Наследник. — Какой сегодня выдающийся день, хоть в календаре отмечай. — Ты о чём чёрт возьми сейчас?! — Просто впервые вижу, чтобы ты тянулась к чувствам, а не к кошельку. — Объяснился блондин. — Нельзя тянуться к тому, чего нет. — Съязвила Селестия. — Кто бы говорил, Люденберг. — А кто говорит? — Что? — Кто собственно говорит с тобой? Я? Да ты нихрена обо мне не знаешь. — Возможно, я знал бы немного больше, если бы не впутывала в наши разговоры постоянно свои дикие истории которых не было. — Бьякуя нанёс удар по самой трепетной для Селестии теме. — Нет! Ты знал бы больше если бы хотел это знать! Я знаю о твоём нелёгком прошлом — и как в тебя никто не верил, и как ты победу выбарывал, потому что слушала тебя! Все твои жалобы о поломанном детстве которые ты так старательно выдаёшь за победную речь! Теперь голос повысил уже и Наследник. — Чего, чего ты от меня хочешь?! Чтобы я встал на колено и поклялся тебе в вечной любви став одним из твоих рыцарей какого-то там ранга?! — Не какого-то, а ранга C! Ты совсем меня не слушал! — О, а я должен значит с пристальным вниманием был слушать о том, как ты манипулируешь и вертишь мужчинами которым ты полюбилась?! Ты — просто змея, которая находит заинтересованного в тебе идиота, обвивается вокруг него, цепляет на него одну из своих отметок и высасывет из него всё до последней капли после покидая его. Твой извращённый приспешник пишущий всякие нелепости тому наглядное подтверждение! Хочешь, чтобы я стал таким же?! — Не сравнивай этого жирдяя и нас! Это совсем разные вещи! — Ага, как же! Сама то когда в последний раз говорила что-то хорошее! Бьякуя скрестил руки на груди. — Тебе скажешь! На всё огрызаешься и отвечаешь хамством! — А ты всё воспринимаешь как повод потешить своё неуёмное эго! — Будто ты пытался! — Нет смысла пробовать то, что знаешь наверняка. — Выразил уверенность Абсолютный. — Ты — бесчувственная глыба льда, Бьякуя Тогами. — Отчеканила Селестия. — А ты самовлюблённая стерва, Таэко Ясухиро. Мало что в этом мире могло так сильно рассердить Игрока, как упоминание её настоящего имени, не говоря уже об обращении к ней таковым. — Не называй меня так! — Говорила же, что я ни черта не знаю о тебе. Так вот, твоё настоящее имя я знаю. — Пошёл ты к чёрту, Наследник. — Сама к нему иди. Абсолютные разошлись по разные стороны комнаты встав спинами друг к другу. Бьякуя завязывал галстук, а Селес поправляла размазавшийся макияж вытирая влажной салфеткой вышедшую за уголки губ помаду. Оба ученика академии старались поскорее привести себя в порядок, однако же когда внешний вид обоих молодых людей был готов для выхода в свет, никто из них не поспешил оставить своего спутника в одиночестве, впрочем, как и заговорить с ним. Только когда Селес всё-таки сделала несколько шагов в сторону выхода, Бьякуя, так и не обернувшись к ней, всё-таки обратился к девушке: — Мы нормально проводили время, что на тебя нашло? — Нихрена не нормально и ты это знаешь! — Не понимаю о чём ты. — Соврал Наследник. — Мать твою, Бьякуя Тогами, кто из нас лжец — ты или я?! Меня заколебало то, что на каждую встречу с тобой нужно «выстраивать щит»! Я не мазохистка, я удовольсвия от оскорблений не получаю! Я ни от одного мужчины в жизни не получала такого неуважения! — Ты сама виновата, что на каждое наше свидание нужно «брать нож». — Сказал Бьякуя. — Ты не пробовал по-другому. — Ты не давала повода попробовать. Готовясь сделать один из самых нелогичных и безрассудных поступков во всей своей жизни, Наследник напряжённо вздохнул. — Я рад, что тебя позвали на турнир. — Сказал он своей спутнице. — Конечно меня позвали, я же одна из лучших игроков в покер во всём мире, это вообще не удивительно. — Ответила Селес. — Мне так часто поступают подобные предложения, что я перестала им значение предавать. Когда я узнала, что он начинается, сразу поняла, какое письмо меня будет ожидать в почтовом эмейле. — Вот ты конечно… — Уже был готов возмутиться Абсолютный чувсвуя себя обманутым и оскорблённым. — И я горда за своего мужчину, так как у него получается в одиночку умело руководить одним из самых больших конгламератов во всём мире. — Не дала озвучить ему поспешный вывод девушка. — Нечего делать из этого новость, я бы оскорбился, если бы от меня ждали меньшего. — Сказал парень. — Безусловно. Наследник и Игрок неспеша развернулись лицами друг к другу и рассмеялись. — Мы с тобой точно пара чёкнутых социопатов с нарциссическим расстройством и манией величия. — Сказала Игрок. — Несомненно. — Согласился Наследник. — Но у нас безупречный вкус и высокий уровень интеллекта, в ещё мы хороши собой, так что это не проблема. — В этом наша фишка. Мы заслужили такими быть после всего через что прошли, а ещё потому что лучше остальных. — Точно. — Знаешь… — Аккуратно начала брюнетка. — Пусть мы и пара высокомерных себялюбцев и меняться не собираемся… — Вот уж что нет, то нет. — Ни за что. Так вот, может мы и те ещё негодяи для всех остальных, но друг к другу мы можем… Проявлять чуть больше тепла чем по отношению к другим? Иначе какой смысл в паре, если те, кто в ней состоят относятся друг к другу так же как к остальным? Хотя бы ради нас самих. А то я уже задолбалась проводить вечера в обществе льдышки. При этих словах вид Бьякуи стал очень серьёзным. — Я боюсь… Это не будет легко для меня. Я хочу сказать, что это возможно единсвенное, что может представлять для меня сложность в этом мире. Я Абсолютный Наследник, воспитывавшийся как идеальный человек умеющий всё, для которого не может существовать препятствий. В мире где рос я, чувства это препятствие. Парню было сложно подбирать слова, а произносить их и того тяжелее. Он боялся, боялся открыть свои чувства и, в то же самое время, боялся показаться бесчувственным. — Я научился подавлять их, а со временем кажется вовсе избавился от них. Я представить себе не мог, что однажды то, что я считал своим преимуществом и своей силой, тоже может стать препятствием. Только не подумай, что я прошу понимания с твоей стороны! Просто… Мне может быть нужно время. Но я попытаюсь. Потому что сам этого хочу. Селес была поражена до глубины души. По правде говоря, она не рассчитывала на столь откровенное признание, точнее, не надеялась на него. Ей было невозможно представить нечто подобное в реальности и постыдно представлять такое в мечтах. Но всё же это произошло. Это был один из немногочисленных случаев, когда рациональный и продумывающий всё до мельчайших деталей разум Селес не смог предугадать поворота событий и от этого на душе было мерзко-сладостное чувство. Повинуясь временно отступившему рассудку, девушка сохранила лицо, хотя за рёбрами её грудной клетки что-то пропустило удар, а потом, будто бы с целью наверстать его, забилось в два раза быстрее. — Ради долара и геральдического креста, Тогами, я не хочу, чтобы ты зализывал мне раны. Просто не сдерживай себя в порывах отметить мои красоту и ум и я буду отвечать тебе тем же самым. Селес стала рядом с всё ещё пребывавшем в растерянности от внезапного вспелска искренности Бьякуей и положила ладонь на его руку в области передней стороны локтя как это предписывал этикет. — Всё таки я гениальная девушка. — Хитро сказала Игрок. Бьякуя, чьё внимание быстро сменило свой фокус соредоточенности с допущенного фривольного порыва на загадочные слова Игрока, вопросительно на посмотрел на спутницу. — Я к тому, что каких-то пару месяцев вместе, один откровенный разговор по душам и вот я расположила к себе Абсолютноно Наследника — одного из самых колючих парней каких мне доводилось знать. — Селес довольно улыбнулась. — Поскольку ты всё ещё можешь с трудом понимать, в какие моменты стоит говорить приятное своей подруге, прозрачно намекаю — это очень удачный момент чтобы выразить своё восхищение. — Я восхищаюсь тобой. — Бьякуя довольно усмехнулся. — Но сейчас в выигрыше остался я. — Прости? — Это я тебя перехитрил и фактически приручил самую недоступную, не спешащую расбрасываться своим расположением девушку. Я тебя переиграл. Брюнетка сильно сжала руку Наследника. — Ну нет. В этот раз манипулировала я. — Я переманипулировал тебя. Ногти Селестии впились в ткань пиджака. — Я дёргала за ниточки! — А я незаметно указывал куда тебе потянуть. — Мечтай сколько влезет. — Рассмеялась Игрок. Бьякуя открыл дверь пропустив Селес вперёд себя. — Всё равно, в этот раз кукловодом игры была я. — Ладно, хорошо. Пускай будет по твоему. — Что, правда? — Не поверила собственным ушам девушка. — Конечно. Джентельмен не должен лишать леди приятных иллюзий. — Иди ты. Абсолютным пора было идти — пить вино, играть в карты, смотреть хорошее кино, теперь, когда точки над «і» были расставлены, надо было столько всего сделать, чтобы успеть насытиться обществом друг друга перед долгим расставанием, настолько насколько это возможно конечно. Наивно было бы полагать, что после этого разговора всё вернётся на круги своя и их отношения вновь станут такими как были раньше. Это уже было невозможно. Сейчас их взаимоотношения были гораздо глубже, открытее и искреннее, чем когда бы то ни было до этого.