Мой сладкий кошмар

      Джин       Сижу в углу рядом с посудомоечной машиной и огромной печью, высыхая и игнорируя пытливые взгляды вечерней смены столовой. Жду Кайю, она должна прийти с минуты на минуту. Поджав под себя колени, теснее кутаюсь в его китель и не потому, что мне холодно, на самом деле я согрелась в ту же секунду, когда Лидер прижал меня к стене своим телом. Да так согрелась, что что у меня заняло больше получаса, чтобы остыть. А теперь я теснее кутаюсь в китель лишь для того, чтобы чувствовать его близость. Дышу глубоко и часто, жадно вдыхая его аромат и, кажется, ещё немного. и я в прямом смысле начну облизывать, а то и попытаюсь съесть несчастную ткань, так сладко и волнующе она пахнет.       — Джин? — голос женщины вырывает меня в реальность из сладкого дурмана, и я поднимаю на неё затуманенный взгляд. — Ты в порядке? — она прикладывает ладонь к моему лбу.       — Я в порядке, — согласно киваю, прикусив губу.       — Хм, — обратив внимание на моё одеяние она как-то загадочно улыбается. — Расслабь руки, пальцы затекут, — подмигивает, надевая фартук и указывая на мои побелевшие костяшки.       Я снова киваю и расслабляю хватку, но сразу же болезненно морщусь. Мои ладони горят огнём от изнурительных долгих часов метания ножей.       — Ты накормишь меня? Пожалуйста, — обращаюсь к женщине, нехотя снимая куртку. — Кажется, если я сейчас не поем, то свалюсь без сил.       — Конечно, милая, — она возится возле холодильника, проверяет продукты и записывает в блокнот, что закончилось. — А ты расскажешь, почему ты полумокрая, и на тебе его китель.       — О, это долгая история, — пожимаю плечами.       — Я только заступила на смену, — улыбается и, закончив записывать, она достаёт хлеб и стейки.       — Понятия не имею, что с ним случилось сегодня, — начинаю рассказывать, попутно помогая ей разогреть мясо, и вздыхаю от боли в руках. — Но он буквально извел меня на тренировке, а когда я наконец сорвалась, этот засранец запер меня в малом зале.       — В малом зале? — удивлённо вскидывает брови Кайя.       — Мгм. Он приказал метать ножи, предупредив, что будет следить через камеры, но оказалось, что они нерабочие.       — То есть, как нерабочие?       — Да, представляешь? Ещё и обозвал меня дурой, что я этого не поняла, — продолжаю, снова начиная злился. — Несколько часов я занималась этой хернёй, заработала мозоли, — показываю ей ладони. — но под конец решила, что с меня хватит.       — Понятно, — она улыбается, качая головой. — А что было дальше?       — Дальше я решила выбраться, включила пожарную сигнализацию, но она не сработала, и я со злостью швырнула нож и попала в блок, — вспоминаю эти яркие искры и дымок. — Нет, ты представляешь, я столько часов в манекен нормально не могла попасть, а тут прямо в цель!       — Закон подлости, — она достаёт мясо из духовки и кладёт на тарелку. — Так как ты промокла?       — А, это? Всё просто, — пожимаю плечами. — Сработала система пожаротушения, полил дождь, вернее, ливень.       — Моя бедная девочка, — она обнимает меня, успокаивающе гладит спину, и только сейчас понимаю, что я вся дрожу. — А потом он дал тебе свой китель?       — Даа, — тяну жалостно. — Видимо, совесть замучила.       — Конечно, милая, совесть, — снова загадочно улыбается Кайа, отстраняясь и толкая тарелку с едой ко мне.       Из столовой выхожу, как только поужинала. Я помню, что обещала друзьям не пропадать надолго, по этому спешу в казарму. Надев опять его китель, застегиваю наглухо и по инерции кладу руки в карманы. Чувствую плоскую твердую поверхность пальцами и сразу понимаю, что это.       Сердце вдруг начинает колотить с такой силой, что я не могу нормально дышать, бабочки в животе сходят с ума, готовые вот-вот выбраться наружу. Это ключ. Идея возникает из ниоткуда и прежде, чем я над ней успеваю подумать, мои ноги сами принимают решение.       Уже через десять минут я стою перед его дверью. Так сильно хочется его увидеть, услышать его голос, что я вся дрожу от предвкушения. Но, с другой стороны, понимаю, что это ненормально, в смысле, понимаю, что он воспримет это не так. Хотя, как он должен воспринять мой ночной визит? Который, к тому же, не первый.       Собираюсь уйти, но вдруг вспоминаю, что я в его кителе. Чем не причина моего визита? Снова хочу постучать, когда слышу голоса в коридоре и шаги. Уйти незаметно у меня не получится — это первая мысль. Вторая — это то, что Эрик может не сразу открыть мне. Поэтому, достав из кармана ключ-карту, прикладываю её к панели, и дверь беззвучно отплывает в сторону.       Захожу в полумрак его обители и пытаюсь восстановить дыхание, которое сбилось от волнения. Несколько секунд стою неподвижно. Чувствую себя словно добыча, что забрела в логово зверя. В принципе, так оно и есть. Одно радует: я, похоже, не в его вкусе. Или не радует!       Прохожу в комнату и подхожу к его постели. Так тихо я, кажется, никогда даже не дышала, не то, чтобы ходила. Он спит, подмяв под себя подушку, покрывало закрывает его по пояс, а вот спина открыта моему жадному взору, и я снова делаю это — пялюсь на тату, захлебываясь слюной.       Перевожу взгляд на его плечи, руки, к которым до смерти хочу прикоснуться. Его лицо такое спокойное, губы слегка приоткрыты. Интересно, что ему снится.       На мгновение забывшись, делаю глубокий вдох и выдыхаю, кажется, слишком шумно. Вдруг он приоткрывает глаза, смотрит на меня словно сквозь туман и, вопреки моим ожиданиям, улыбается.       Так нежно, так сладко, что я задыхаюсь от внезапной волны радости. Нет, восторга. Эрик снова закрывает глаза, понимаю, что он спит и скорее даже не вспомнит этого, если, конечно, я сейчас же не уберусь отсюда, прихватив с собой своих бабочек и странное чувство разочарования.       Как только выхожу из его квартиры, бегом направляюсь в казарму. Нахожу друзей за игрой в карты и, натянув привычную улыбку, вливаюсь в компанию.       Эрик       — Вызывал? — захожу в кабинет Первого Лидера, как обычно, без стука. Не то, чтобы недавняя выволочка вдруг мною резко забылась. Но злиться на Макса нахожу бесполезным занятием, хотя бы потому, что ему на это насрать.       — Присаживайся, — наставник кивает на стул напротив себя. Игнорирую предложение и валюсь на диван, нахально задрав на подлокотник ноги, он обреченно вздыхает и качает головой. — Как успехи у новичков? Помимо девиантного поведения и бушующих гормонов заметил в ком-то из них что-то примечательное?       — Если ты говоришь о том, есть ли у меня предложения касаемо дела Джанин, то пока таковых не имеется, — брезгливо скривившись, достаю из кармана спички и беру одну в зубы. Чёрт. Я уже, было, надеялся, что избавился от этой раздражающей привычки. Но первая же серьёзная нервотрёпка, и эта блядская спичка снова во рту.       — Нам стоит поторопиться, не находишь?       — Да ну, — поднимаюсь, приняв вертикальное положение. — Серьёзно? Думаешь, действительно стоит?       — Эрик, ты ведь понимаешь, — он устало проводит ладонями по лицу, откинувшись на спинку кресла. — Наши недопонимания с Мэтьюз…       — Недопонимания? Это так ты называешь тот факт, что эта сука подсунула нам это дерьмо? Ты навёл о них справки, я уверен. И ты всё ещё считаешь, что мы что-то ей должны?       — Я не считаю, что мы должны ей. Но остальные жители Чикаго имеют право на то, чтобы надеяться на нашу защиту.       — Я тебя понял, — вздыхаю и поднимаюсь с дивана. — Мы сделаем то, что должны. Просто дай мне ещё время. Всё равно до конца инициации бесполезно о чём-то говорить.       — Может, и бесполезно, — Лидер как-то странно на меня смотрит, и мне почему-то становится неуютно. — Просто будь повнимательнее. Не забывай о том, что в этом деле важна беспристрастность.       Его намёки мне совершенно не нравятся, но просить его пояснить их суть я не тороплюсь. Возможно, потому что услышать ответ не готов. Понятия не имею, что он знает и откуда, но решаю пока на это забить.       Продолжая жевать пресловутую спичку, иду по коридору и позволяю своим мыслям вернуться в привычное в последнее время русло. Она снова мне снилась. Кажется, даже два раза. Первый раз это было настолько реалистично, что утром я даже было решил, что девчонка и правда ко мне приходила, но, пораскинув мозгами, всё же списал это ощущение на свои скрытые (или не слишком) желания.       Второй раз, как обычно, под утро, снова были жаркие поцелуи, объятия, но на этот раз, слава Богу, всё ограничилось только мучительным стояком, от которого пришлось избавляться под теплым душем с помощью собственной руки. Нужно срочно расслабиться, пока самоудовлетворение, чего доброго, не вошло в привычку, либо постоянное сексуальное напряжение не привело к печальным последствиям, вроде мигреней или звона в мошонке.       Сегодня бы я мог снять напряжение и отдохнуть от общества противной стервозы, но мои ноги, видимо, считают иначе. Они словно мне не подчиняются и сами несут меня в казарму неофитов. Оправдываю себя тем, что должен забрать свой китель, который, по всей видимости, Джин даже не думает мне возвращать самостоятельно.       Конечно, я до конца не уверен, что найду её в комнате. У новичков выходной и добрую половину из них мне уже довелось встретить слоняющимися по фракции.       Ещё не успев дойти до казармы, уже слышу, что там царит веселье. Узнаю её смех, хотя, не скажу, что мне часто приходилось его слышать, и не уверен, приходилось ли вообще. Просто я точно знаю, что это смеётся она. Как только захожу в спальню, сразу убеждаюсь в своей правоте. И ещё в том, что мне стоило сто раз подумать, прежде чем сюда притащиться.       Маленькая сучка примостила свою упругую мышцу на плечи лосю и, кажется, вполне комфортно там себя чувствует. К тому же, хохочет заливисто и мне даже мерещится, что я слышу нотки кокетства в её голосе. Возможно, это уже моя личная паранойя, но это этого совсем не легче. Мгновенно вспыхиваю праведным (или не совсем) гневом и изо всех сил стараюсь подавить в себе желание стащить невыносимую дрянь оттуда за ногу и ещё раз как следует отходить по ее прекрасной заднице, чтобы не усаживала ее куда попало.       — Веселитесь, детишки? Ну-ну, продолжайте. Посмотрим, как будет весело завтра на промежуточном зачёте.       Дейзел спускает девчонку на пол, и оба пялятся на меня с откровенным недоумением. Довольный собой, ухмыляюсь — не всё же тебе одной меня бесить.       — Что ещё за зачёт? — Джин с возмущением идёт в наступление. — И почему мы узнаем о нем лишь сегодня?       — Убогая, ты совсем охуела? — шиплю, за секунду преодолев расстояние между нами. Боковым зрением вижу, что лось не моргает и глазом, чтобы встать на защиту. Непохоже, чтобы мальчишка вдруг струсил. Надо же, и откуда, интересно, возникла такая бездна доверия к моей скромной персоне?       — Я просто пытаюсь понять, почему ты так агрессивно настроен, — она говорит совсем тихо, чтобы слышал только я один. — Если ты ненавидишь меня, то не наказывай за это других.       — Ненавижу? — усмехаюсь иронично. — Ты ещё большая дура, чем я мог бы представить.       Разворачиваюсь и покидаю казарму, так и не забрав то, зачем приходил. Если вообще предположить, что приходил я именно за этим.       Чувствую с каждой следующей минутой, рядом с ней проведенной, как все сильнее зашкаливает уровень моего кретинизма. Сначала я приревновал ее к Фору, теперь и подавно, к лосю. Кто там на очереди следующий? Ее подружка? Может, Кайя? Помимо всего прочего, только что в ответ на ее нелепое заявление о моей ненависти я едва не сболтнул лишнего.       А все эти мимолётные касания, мурашки, дурацкие попытки проявления заботы, всё это, по-моему, уже слишком. Какого черта со мной происходит? Если бы я задавал себе этот вопрос каждый раз вслух, наверняка на языке давно бы образовалась мозоль. В данный момент я чувствую себя так, словно вот-вот взорвусь сам или разорву кого-нибудь в клочья. Понимаю, что должен срочно снять напряжение, и лихорадочно перебираю в уме варианты, кому бы я мог позвонить, но вдруг вспоминаю, что новый мобильник я так и не приобрёл. Сука! Вот ведь дерьмо!       Подхожу к своему кабинету и не успеваю зайти, как меня окликают.       — Мой Лидер, подождите. Я к Вам, — оборачиваюсь и вижу молодую бесстрашную, в руках у неё какая-то папка с бумагами. — Это Диггер передал, — она протягивает папку, а я тем временем пожираю взглядом её подтянутую фигуру, мысленно уже оттрахав её на рабочем столе.       Диггер, значит, передал. Интересно, что случилось с ножками у Третьего Лидера, что он сам был не в состоянии принести сюда свою задницу, а вместе с ней и папку. Хотя, о чём это я? На кой мне задница Диггера, если тут такое наклёвывается?       — Проходи, я сейчас посмотрю, — пропускаю её в кабинет, и она с неуверенностью на меня смотрит.       — Я могла бы зайти позже. Это несрочно.       — Я сказал, проходи, — кладу ладонь на её спину и легонько подталкиваю. Ну же, детка, ладно ломаться. Я давненько заметил, как ты на меня смотришь.       Мы заходим вовнутрь, и дверь закрывается, а я сразу закрываю защёлку. Кидаю папку на стол, подхожу к девушке вплотную и, наклонившись, тяну воздух носом. Она пахнет… Не так! Чёрт. У меня совсем едет крыша, или убогая сучка колдует там по ночам под одеялом. Но в данный момент я понимаю, что полжизни отдал бы за то, чтобы на месте этой бесстрашной сейчас оказалась ОНА.       — Мой Лидер…       — Сейчас можно Эрик.       Взяв её за плечи, разворачиваю спиною к себе и подталкиваю к столу. Пока расстегиваю ширинку, она послушно передо мной прогибается, стянув вниз штаны. Резким толчком вхожу в неё на всю длину, и она принимает меня с блаженным стоном. И будь я проклят, если не чувствую отвращения, сам не пойму, почему.       — Да! Эрик…       — Лучше заткнись.       Стараюсь абстрагироваться от ненужных мыслей и получить удовольствие, но как только закрываю глаза, сразу вижу ЕЁ…       Джин       Лидер выходит из казармы, а я ещё стою и пялюсь на закрытую дверь.       — Только не говори, что это опять я виновата, — обращаюсь другу.       — Я молчу, — чувствую в его голосе улыбку и перевожу наконец взгляд на Дейза.       — И почему ты лыбишься? Ты что не слышал — у нас зачёт завтра? — сгибаю бровь.       — Нет, детка, я всё слышал, — качает головой. — И, кажется, я ещё кое-что уяснил.       — И что же? — спрашиваю, снова смотрю на нож, что торчит из потолка. Именно за нашей попыткой достать его оттуда и поймал нас Лидер. И один хрен, почему-то снова взбесился.       — Да так, ничего особенного, — Дейз подходит ко мне ближе и садится на корточки, а я забираюсь на его плечи.       — Нет уж, говори, раз начал. А ещё скажи, почему ты так доволен, учитывая, что Эрик чуть не придушил меня? — друг поднимается, и я наконец достаю пальцами до рукоятки, но недостаточно, чтобы схватить его.       — Тебе ничего не угрожало, — уверенно отвечает он.       — Стой смирно, — предпринимаю очередную попытку схватить злополучный нож. — С чего ты так решил? — спрашиваю, запыхавшись.       — Серьезно, Джин, — Дейз усмехается, чем усложняет мне задачу, на что я бурчу, чтобы он прекратил. — Прости, детка. Так вот, если он после вчерашнего твоего закидона тебя не прикончил, то сегодня уж точно ничего бы не сделал.       — Вчера он сам напросился, — говорю со злобой, вспоминая, как он довел меня до бешенства.       — Ты можешь думать что угодно, а мне кажется, он запал на тебя, — отвечает он довольный своим выводом.       — Да! — вскрикиваю, наконец достав нож, и когда он уже громко смеётся, понимаю, что это прозвучало неоднозначно. — То есть, нет, что за глупости?       Дейз опускает меня на пол, и я реально пытаюсь переварить его слова.       — О каких глупостях речь? — Тина заходит в казарму вместе с Трентом.       — У нас завтра зачёты, — отвечает друг, явно не желая распространятся о своей догадке относительно Лидера и меня.       — Чего это вдруг? Почему, откуда? — Трент с недоумением переводит взгляд от меня к Дейзу. — Что она на этот раз выкинула? — сузив глаза, изучающе смотрит на меня.       — Эй, это обидно, — надуваю губы.       — Да, Трент, успокойся, это обидно, — говорит Тина, и стоит мне согласно кивнуть, как эта засранка шепотом обращается к Дейзу: — Что она сделала?       — Все, я с вами не разговариваю, — кидаю через плечо, направляясь к двери, попутно захватив куртку. — Но всё равно скажу: нам лучше пойти в зал и потренироваться. Это лучше, чем обсуждать мои фиаско.       Друзья смеются и тоже выходят следом. По пути кого встречаем — всем говорим о завтрашнем дне и просим, чтобы других предупредили. Должна признать, я действительно чувствую вину, может, я и не верю, что вдруг приглянулась Эрику, но то, что его злость направлена именно на меня, и именно меня он наказывает — это факт. А за одно достаётся и всем.       Пока идём, решаем всё же сперва перекусить. Тина с Трентом всё хвалят мясной пирог, и мы с Дейзом решаем, что зачёт никуда не денется, собственно, как и зал.       В зале совсем не безлюдно, я даже замечаю, что некоторые из ребят урожденных здесь. Тут даже их инструктор Зик, который, кстати, уже не первый раз кидает косые взгляды на Тину, но подруга, похоже, совсем не замечает этого, хотя… Смотрю на Тину и по её красным щёчкам, понимаю что всё-таки она всё прекрасно замечает.       Трент с Дейзом отрабатывают приёмы рукопашного боя. У Трента с этим проблемы. Тина занята прессом, я же сижу на её ногах и, чтобы не захлебнуться слюной, наблюдая за Эриком, что сейчас дурачится на ринге с Зиком, достаю из кармана Его зажигалку и принимаюсь изучать серебряный предмет в руках.       — Ты куришь? — спрашивает Тина между вдохами и выдохами. — Я… не… заме… чала…       — Нет, но думаю, что придется начать, — пожимаю плечами. — Если учесть, что навалилось на мои плечи, — смотрю на ринг, и она прослеживает мой взгляд. В этот момент Зик отвлекается на Тину, он улыбается и, естественно, пропускает хук слева от Лидера.       — Оуу, — в один голос говорим с подругой и сразу отворачиваемся.       — Какой красавчик.       — Какой засранец!       Снова в один голос, и каждая имеет ввиду свой объект вожделения. И сразу принимаем серьёзные выражение лиц.       Подруга продолжает заниматься, а я играю с зажигалкой. Краем глаза замечаю, что Лидер с Зиком уже перешли на тренажёры рядом с нами. Чувствую его взгляд на себе и продолжаю громче открывать и захлопывать колпачок бедной зажигалки и, кажется, привлекаю к себе нежелательное внимание.       — Прекрати это! — нет сомнения, что Лидер обращается ко мне. Поворачиваю к нему голову, Тина застывает в ожидании, как и Зик.       — Почему? Я Вас отвлекаю? — спрашиваю с довольной улыбкой.       — Да, отвлекаешь! — раздражённо отвечает Эрик.       — А как же Ваш пресловутый самоконтроль? — продолжаю свои движения с колпачком. — Разве сам Лидер Бесстрашия не должен уметь не отвлекаться на посторонние звуки?       — Блядь, — сузив глаза, он поднимается с тренажёра и сокращает между нами расстояние. Я резко хлопаю зажигалкой перед его лицом, поднимаясь на ноги. — Я сказал, прекрати!       — Вы не ответили на вопрос, — снова открываю колпачок.       — Дай сюда, — он протягивает мне раскрытую ладонь.       — И не подумаю, — отвечаю, на этот раз сама замираю от хлопка.       — Сучка, — шипит он и вырывает из моих рук зажигалку.       — Верните, — тянусь к нему, и он отходит, рассматривая вещь. — Вы не имеете право!       — Имею, ещё какое, — отвечает теперь уже более спокойно.       — Она моя! — не унимаюсь я, чувствуя обиду, которая невесть откуда взялась.       — Вообще-то она моя, — ухмыляется Эрик.       — Нет, я её нашла, значит, моя, — сжимаю кулаки.       — А ничего, что ты нашла её в моём кармане? — спрашивает с издёвкой в голосе, изогнув колотую бровь.       — Без разницы, где я её нашла. Теперь она моя, — скрещиваю руки на груди.       — Тогда получишь её после тренировки! — отвечает и уходит, Зик плетётся за ним в раздевалку, а я, надув губы, сажусь обратно на ноги Тины.       — Ай, — подруга дёргается подо мной, и я наконец выхожу из состояния гипноза, в которой, кажется, попадаю каждый раз, когда этот засранец рядом.       — Прости, милая, — освобождаю её ноги, стараюсь не обращать внимания на пытливые взгляды народа вокруг.       — Теперь, кажется, я понимаю, — Тина поднимается и тянется к полотенцу.       — Ой, и ты туда же, — машу рукой подруге. — Я не виновата, что раздражаю Его Высочество Лидера.       — Нет, милая, что ты! — паясничает засранка, собираюсь ответить ей, но вижу, что Зик вышел из раздевалки. Понимаю, что это мой шанс вернуть то, что я считаю своим. По праву.       — Я сейчас, — бросаю Тине через плечо, хотя, кажется, она и не слышит меня.       Захожу в раздевалку и первое, что вижу, это тату на его великолепной спине. Да именно, великолепной. Стою и пялюсь, как на произведение искусства, впрочем, так и есть.       — Увидела что-то интересное, убогая? — он по-прежнему стоит спиной, а я, дрогнув от его голоса, пытаюсь понять, как он понял, что это я.       — У тебя что, глаза на затылке? — недовольно морщусь.       — Нет, — усмехается, поворачиваясь ко мне лицом. — Думаешь, я бы поверил, что ты не предпримешь попытку вернуть это? — показывает зажигалку.       — Да, ты абсолютно прав, — подхожу ближе, хотя, не знаю, откуда беру силы. Один взгляд на его накачанную грудь — и я уже забыла, как дышать.       — Ну что же, тогда забирай, — ухмыляется криво и демонстративно кладёт её в передний карман брюк.       — Это нечестно, — надуваю губы. От мысли прикоснуться к нему я сдыхаю в прямом смысле этого слова. Наверное, из-за того, что после мне так хреново, что жить не хочется, а всё потому, что мне чертовски мало этих мимолётных касаний.       — А по-моему всё честно, — пожимает плечами, — Это тоже мой карман.       — Ладно, оставь себе, — собираюсь уходить, умирая от досады.       — Убогая, ты струсила? — смеётся засранец. — Надо же! Это впервые, кажется.       — Я не боюсь! — отвечаю строго и подхожу к нему вплотную.       — Тогда давай, бери её, — разводит руки в стороны, и я, не задумываясь засовываю руку в его карман. Какого же моё удивление, когда я понимаю, что там ничего нет. Поднимаю на него вопросительный взгляд, и он смотрит на меня, не моргая.       Кладёт руку поверх моей сквозь ткань штанов и толкает ладонь к паху. Замираю от неожиданности и в то же время от удивления, рефлекторно сжав твёрдый «предмет». Даже сквозь слои одежды чувствую, какой он большой и горячий. Округлив глаза, смотрю на него, и он улыбается.       — Ну что, нашла, что искала? — наклонившись, шепчет мне в самое ухо. От его хриплого голоса покрываюсь мурашками, и когда его член дёргается в моей руке, я разжимаю ладонь и быстро убираю руку.       — Чертов извращенец! — я конечно собираюсь кричать на него, но из-за волнения мой голос еле слышен.       — По твоей логике он теперь тоже твой, — указывает на внушительную выпуклость в паху. — Не хочешь забрать?       — Оставь себе! — шиплю и направляюсь к двери.       — Убогая, — он окликает меня, и я на секунду останавливаюсь, смотрю на него, и Эрик бросает мне зажигалку. — Держи, она твоя.       Не говоря больше ничего, я убегаю сломя голову, кажется, ещё больше сбитая с толку.       Эрик       — Признайся честно, ты пришёл только из жалости к несчастной старухе? — Кайя протягивает мне горячий кофе и садится напротив за стол.       — Старухе? — наморщив лоб, смотрю на неё исподлобья. — Ты кто угодно, но точно не старуха, — она машет рукой, делая вид, что не поверила, и я улыбаюсь. — Я здесь, потому что хочу быть здесь. Мне хотелось тебя увидеть и поговорить. Так сложно в это поверить?       — С другом напряги?       — Да нет, — пожимаю плечами. — Просто… — на мгновение задумываюсь. — Я не знаю, как объяснить. Просто поверь мне, ладно? Всем нужны близкие. Даже такому, как я.       — Интересно, и что с тобой не так? — её тон звучит осуждающе. — С чего ты вдруг решил, что отличаешься от других? — пытаюсь возразить, но она меня останавливает. — Нет-нет, даже не спорь. Я видела тебя тогда, сынок, и вижу сейчас. Насквозь вижу, — она поднимает палец вверх, а я смеюсь.       — Так уж и насквозь. Говоришь, как мой инспектор, — вспомнив Рэндона, непроизвольно морщусь. — И что же ты видишь, Кайя?       — Когда ты только пришёл в эту фракцию, ты был несчастным ребёнком. Сильным, целеустремлённым и с лидерскими качествами, но именно ребёнком. Одиноким и озлобленным на всех вокруг, — женщина накрывает мою руку своей. — Сейчас многое изменилось. Ты стал увереннее, более раскованным, научился общаться, но где-то здесь, — тянется через стол и касается моей груди. — Ты по-прежнему тот самый мальчик.       — Возможно, ты права, — вздыхаю. — Когда всю свою жизнь ты никому не нужен, это входит в привычку. Становится сложно поверить, что теперь это не так, — делаю глоток остывающего кофе, который от этого не менее вкусный, и сразу вспоминаю девчонку.       Интересно, мне сегодня это почудилось, или она всё же понемногу начинает поддаваться на мои неуклюжие и даже я бы сказал, грубые, подкаты? Я никогда не был мастером флирта, кадрить девушек — это по части Итона или Зика. Меня же природа наградила чем-то таким, что, по всей видимости, может заметить только женщина. Поэтому, мне не приходится прилагать особые усилия, чтобы затащить девушку в свою постель.       Но Джин, судя по всему, непростая девушка. Не спорю, были моменты, когда мне казалось, что мои ферромоны действуют и на неё. Но эти моменты были слишком нечасто и слишком короткими, чтобы я мог придать им значение. Либо в её присутствии у меня вдруг развивается комплекс неполноценности, и я чего-то не вижу.       Но сегодня в спортзале всё было иначе, она точно заигрывала со мной. Будь я проклят, если это не было флиртом, и теперь я не имею понятия, как должен реагировать. Впервые в жизни мне встретилась девушка, такая бесячая и невыносимая, постоянно во что-то влипающая, но при этом абсолютно правильная и порядочная, которую я хочу до усрачки, но не могу себе позволить на неё надавить.       Нет, конечно, к отношениям я определённо не готов, во всяком случае, мне сейчас так кажется. А может я просто боюсь? Нет, это точно полная чушь. Просто не тот ещё возраст, чтобы подставить шею в ошейник, да и характер не тот. Но видеть её под собой, в своей постели я уже просто мечтаю и, как ни странно, это уже даже не бесит, я просто смирился с тем, что меня тянет к ней со страшной силой. Чувствую, что вспыхиваю, словно спичка на любое с ней соприкосновение. Но то, что сегодня случилось в раздевалке, было нечто из ряда вон.       Вспоминаю её ладошку, прохладные пальчики, которые я так опрометчиво сам прижал к своему паху. Даже сквозь слои ткани я чувствовал их своим членом, который, надо сказать, отреагировал просто мгновенно. Джин успела это понять.       Чёрт. Нужно это прекращать. Эти мысли заводят меня не на шутку. Я должен набраться терпения. Поднимаю голову и понимаю, что за столом я один. Забираю пустую чашку и направляюсь на кухню. Кайя расставляет чистую посуду, и увидев меня, улыбается.       — Ты так увлеченно задумался, — многозначительно подмигивает. — Не стала мешать.       — Ты никогда не мешаешь, — протягиваю ей кружку.       — Раз уж ты ещё здесь, пойдём, поможешь мне кое-что принести из кладовки.       — О, да, — подмигиваю женщине, следуя за ней на склад продуктов. — Помнится, четыре года назад я бы полжизни отдал, чтобы меня заперли здесь хотя бы на полчаса, — оглядываюсь по сторонам, втягивая носом воздух, который пропах ароматом вяленного мяса и пряностей.       — Вот как? — она приподнимает брови, удивленно расширив глаза. — Я ведь тебя постоянно подкармливала.       — И я это очень ценил. Но мне было шестнадцать, и я был только что из интерната, — пожимаю плечами. — Я постоянно был голоден. К тому же, всё свободное время, если не сидел у тебя, то проводил в спортзале, — беру мешок побольше из показанных ей. — Тогда я думал лишь о еде и о том, как оставаться вверху таблицы.       — Да, я это помню, — она улыбается. — Я даже надеяться не могла, что ты сможешь простить Итону тот факт, что он тебя опередил.       — А вот тут, как раз, всё просто, — направляюсь к двери. — Он заслужил моё уважение. Хотя, — останавливаюсь. — Тот заключительный бой был чистой случайностью.       Возвращаюсь на кухню и только собираюсь свалить наконец неподъёмный мешок на пол, как вдруг слышу тихие, но весьма цветистые ругательства. Ищу глазами их источник и, опустив взгляд, вижу наиприятнейшую для моего взора картину. Джин стоит на полу кверху попой и что-то ищет под шкафом. Осторожно, чтобы её не спугнуть, ставлю мешок на пол, прислонив его к стене, и откровенным наслаждением наблюдаю за зрелищем.       — Вот ведь дерьмо, — она продолжает ползать по полу, заглядывая под шкафы и столы. — Я всё равно найду тебя. Найду и съем! Тебе точно не спрятаться!       Поискав глазами по сторонам, вижу объект её раздражения и вожделения, наклоняюсь и поднимаю огромную сливу с пола.       — Не это, случайно, ищешь? — интересуюсь с ехидством, и девушка от неожиданности вскакивает.       — Ты совсем ненормальный?! Так к людям подкрадываться!       — Эй, детка, — предупреждающе её окликаю. — Не забывайся, — слежу за её алчным взглядом. — И по-твоему, это я ненормальный? Ты угрожала сливе расправой, ты ведь в курсе, что она тебя не боится?       Мои издевательства достигают цели, девчонка вспыхивает и сжимает кулачки. Тщательно натираю бок фрукта о футболку и смачно кусаю, отхватив добрую половину, в качестве реакции на это слышу её сдавленный «ик».       — Ты! — подойдя ближе, Джин толкает меня в грудь, и я упираюсь спиной в стену. — Это была последняя слива. И она была МОЯ!       — Интересно, почему это? — широко улыбаюсь, подняв руку со сливой вверх. — Снова потому, что ты её нашла? Между прочим, в общей кухне, где тебе вообще не положено шляться.       — Отдай, — она подпрыгивает, стараясь достать мою руку.       — Я её надкусил, — от её близости чувствую, как мой пульс ускоряется, и тяну носом воздух.       — Ну и что? Я хочу! Отдай!       Похоже, она не замечает моего состояния, её мысли и желания сейчас принадлежат огрызку в моей руке, а вот мои инстинкты уже на пределе. Продолжаю принюхиваться, понимая, что уже смогу отличить её запах от прочих с завязанными глазами.       Вдруг чувствую резкую боль в ноге и понимаю, что пока я отвлёкся, мелкая сучка на неё наступила. Даже вернее будет сказать, просто прыгнула. Рефлекторно сгибаюсь, и ей удаётся выхватить сливу из моих рук. Джин торжествует, но мимолётная радость на её сладком личике резко сменяется изумлением, как только она в одну секунду оказывается прижатой к стене моим телом.       — Ты должна понимать, медвежонок, — шепчу, наклонившись к ней и обдавая горячим и сбившимся дыханием её шею. — Что нам не всегда удаётся получить то, чего мы желаем, — девчонка замирает, и мне вдруг кажется, что она тоже принюхивается. Бред. Я выдаю желаемое за действительное, хотя…       — Но я забрала её, — она говорит тихо, тоже почти шепчет, и от этого шёпота по моему телу разливается приятное тепло.       — Сегодня ты молодец, — наклоняюсь к ней ближе. Уже не соображаю, что делаю, тянусь к её губам, едва сдерживая рваные вздохи, но Джин вдруг вся напрягается и упирается свободной ладошкой мне в грудь.       — Даже не думай, — она отворачивается, но я вижу мурашки на её шее, чувствую, каким тяжёлым стало её дыхание.       — Почему? — слегка отстраняюсь, но продолжаю прижиматься к ней горящим пахом.       — Ты Лидер, а я лишь неофитка, — она смотрит мне в глаза, и я не могу понять её взгляд.       — Ну и что? Думаешь, здесь это редкость? — приподнимаю бровь, стараясь не выдать своего разочарования.       — Я не такая, — шипит девчонка сквозь зубы. — Не знаю, что ты там себе придумал, но это не про меня.       — Ты женщина, а я мужчина. Разве этого не достаточно? — она упрямо сжимает челюсти, и мне почему-то становится больно. — Тебе так претит моё внимание? — болезненно морщусь, отступая на шаг. Жду от неё ответа, опровержения моих слов, но девчонка молчит. — Убирайся, — шиплю, отвернувшись, а когда оборачиваюсь, её уже след простыл.       Чёрт. Сука! Какого дьявола я вытворяю? Упав на стул, зарываюсь пальцами в волосы, безнадёжно взъерошив приглаженную чёлку.       — Она ещё прочти ребёнок, — слышу голос Кайи и поднимаю глаза. — И просто боится. Тебе стоит набраться терпения.       — Мне это не нужно, — пытаюсь вернуть своей вывеске привычное безразличие, но, судя по её взгляду, у меня выходит не очень. — Как будто бы мало других, — рычу уже с меньшей уверенностью.       — О, сынок. Тут ты прав, — Кайя открывает небольшой шкафчик и достаёт оттуда бутылку без этикетки и два стакана. — Только убеди в этом своё сердце, которое колотится быстро, когда она появляется рядом. Или бабочек в своём животе, — она прикладывает руку к животу и мечтательно улыбается. — Я не всегда была старой и немощной, сынок.       — Ты и сейчас не такая, — улыбаюсь, касаясь её руки своей, принимая полный стакан. — Расскажешь когда-нибудь?       — Да и рассказывать нечего, — слышу тоску в её голосе и начинаю жалеть, что спросил. — Это было сто лет назад. Я ушла, а он остался, — женщина сжимает и разжимает ладонь, избавляясь от внезапного тремора. — Я слишком о многом ему не успела сказать, — она выпивает залпом содержимое стакана.       Следую её примеру и чувствую, что мою глотку жжёт, словно раскалённым железом.       — Что это? — хриплю, закашлявшись, и Кайя смеётся.       — Мой собственный рецепт, — она хлопает меня по спине, наливает воды и протягивает стакан, но я отказываюсь, мотнув головой.       Перед уходом обнимаю женщину крепко и целую в макушку.       — Спасибо тебе, мама Кайя, — улыбаюсь, вспомнив прозвище, которое дала ей когда-то наша группа.       — Я всегда тебе рада, сынок, — она поднимает глаза, и я вижу, как слёзы собираются в уголках.       — Я знаю, — поцеловав её в лоб, ухожу из кухни и давно опустевшей столовой.       Не могу перестать думать о её словах, обо всём, что она говорила. Неужели и правда я что-то чувствую к этой девчонке? Нет. Это полнейшая чушь! Меня этому не учили. До шестнадцати лет мне пытались вдолбить, что я никому в этой жизни не нужен, и что чувства — это ни что иное, как ахиллесова пята для любого. Эта маленькая, невыносимая девчонка не могла оказаться способной так быстро меня излечить и исправить то, что Эрудиция тщательно взращивала во мне годами. Наверняка, это лишь момент моей слабости. Я просто хочу её, и как только уложу наконец в свою постель, всё сразу встанет на место.       Проходя по темным коридорам недалеко от казармы, вижу два силуэта и смотрю на часы; до отбоя ещё есть немного времени. Поравнявшись со стоящими, узнаю в них близнецов. Кирк улыбается и выглядит вполне бодро, не считая того, что у засранца трясётся рука — явные последствия высокой дозы регенерирующей сыворотки. Взглянув на меня, они оба учтиво кивают, и Кирк мне подмигивает.       Не понимаю, с чем это связано, но от этого жеста по спине пробегает омерзительный холодок, поднимаясь к затылку. Неприятное предчувствие зарождается где-то внутри, подкатив к горлу комом и желчью разливаясь на языке. Что-то подсказывает мне, что они очень скоро себя снова проявят.       Собираюсь пройти поворот, но в последний момент решаю отправиться в казарму. Нужно предупредить Дэйза и Трента, чтобы не спускали глаз с девчонки.