***
Возвращаясь домой, вижу Фора, который пасётся у меня под дверью с мобильником в руках. — Где тебя чёрт носит? — голос друга звучит возмущённо. — И что снова случилось с твоим мобильником? — Кажется, он остался в кабинете, — шарю по карманам, но вспоминаю, что правда оставил его на своём столе, когда утром выпускал приказы о переводе на Трента и Дейза. — А на первый вопрос не ответишь? — Фор морщит лоб, переминаясь с ноги на ногу. — Только возвращаюсь с работы, мамуля, — открываю дверь, приглашая жестом его войти. — Вы только начали тренироваться, а ты уже с неё не слезаешь. — Вот тут ты неправ, — усмехаюсь язвительно, — я ещё на неё не залезал. — Эрик! — Фор предупреждающе рычит, и я понимаю, что моя шутка вышла не слишком удачной, во всяком случае, в его понимании. — Да ладно, — примирительно хлопаю его по плечу, кивнув в сторону дивана. — Ты же знаешь, все мои шутки, так или иначе, сводятся к сексу. — Раньше я этого не замечал, — он пожимает плечами, принимая из моих рук стакан с вискарём. — А сейчас, надо сказать, это и не удивительно. С твоим недоёбом. — Даже так? Ты теперь следишь за моей сексуальной жизнью? — изогнув бровь, я падаю в кресло, поставив стакан на журнальный столик. — Это что-то новенькое. — С некоторых пор да, слежу, — откинувшись на спинку дивана, он проводит по лицу ладонями. — И вообще, мне не нравится, что между нами словно кошка пробежала. Ахуеть, блять! Кошка. По мне, так скорее слон прошёлся. Ну, в крайнем случае, это был медвежонок, маленький, сладкий, по имени Джин. А самое паршивое, что я прекрасно понимаю — я ни за что ему не уступлю, в чём угодном, но только не в этом. Точнее сказать, кого угодно, но не её. Какого, блядь, хрена она так втемяшилась в мою голову, я не понимаю и, скорее всего, не пойму. Но я очень стараюсь, это чистая правда. Моя долбанутая склонность всё анализировать не даёт мне спокойно существовать, пока эта девчонка продолжает сидеть под моей черепной коробкой. Я никак не могу её оттуда выгнать, и что самое отстойное — совсем не хочу это делать. Но терять из-за этого единственного близкого друга я тоже не хочу. Как бы я ни сходил с ума от ревности, — с недавнего времени я стал признавать этот факт — но меня отчаянно гложет то, что я не могу ему рассказать, что за херня творится в моём воспалённом мозгу. Хотя, если честно, я и сам до конца не понимаю, но, возможно, он как раз смог бы мне что-то прояснить. Но… Но исходя из того, что наши с ним мысли занимает одна и та же девчонка, этот разговор не выльется ни во что хорошее, разве что, закончится первоклассным мордобоем. Каждый раз, когда речь заходит о Джин и обо мне, я отчётливо вижу, как на его лице играют желваки, что в принципе на Фора не похоже. Меня это злит до скрипа зубов, и сейчас я понимаю, что лучше нам сменить тему, пока наш разговор не вернулся в опасное русло. — А по мне, так всё как обычно, — пожимаю плечами, старательно рисуя на лице безразличное спокойствие. — Ты вечно раздуваешь из мухи слона. Лучше скажи, как прошла первая тренировка наших новых бойцов? — О них я как раз хотел поговорить, — Фор качает головой, поняв, что изначальная тема закрыта. — Я не совсем понимаю, на кой тебе сдались эти мальчишки. — Это мой отряд, если ты не забыл, — его недоумение или даже недоверие меня раздражает, и я завожусь с пол-оборота. — И моё личное дело, кого я хочу видеть рядом в бою. Твоё дело, как командира, натаскать их как следует и сделать из них толковых бойцов. — Ясно, — кидает он коротко и плотно сжимает губы. Понимаю, что перегнул, и думаю, как могу сгладить углы, но ничего на ум не приходит, кроме того, чтобы просто сказать ему правду. — Я сомневаюсь, что предстоящая операция пройдёт настолько гладко, что наша помощь не пригодится, — достаю сигарету, кинув пачку обратно на стол, и подкуриваю. — Если нам придётся её выцарапывать с боем, мне нужны рядом все, кому я могу доверять. Им я точно могу, к тому же, ради Джин эти двое расшибутся о стену, если понадобится, — втянув дым полной грудью, на мгновение задерживаю его в лёгких и выпускаю, запрокинув голову. Фор молча переваривает услышанное, никак не комментирует. — Я никак не могу повлиять на решение Макса, этот момент мы с тобой уже обсуждали. А ещё говорили о том, что я должен её подготовить. И я НЕ СЛЕЗУ с неё до тех пор, пока не буду уверен, что Джин на самом деле готова. Так что, можешь засунуть свою ревность себе… Куда сам пожелаешь. Но я должен сделать всё, что могу, чтобы она вернулась обратно живой, — поднимаюсь и иду приоткрыть окно; воздуха в квартире вдруг становится катастрофически мало. — Наверняка ты не в курсе, но ты просто фееричный кретин, — Фор усмехается, и поднявшись, направляется к выходу. — Почему? — почти кричу ему в след. — Я чего-то не понимаю? Тогда растолкуй мне, идиоту! Что между вами с Джин? — Я не попугай, чтобы сотню раз повторять одно и тоже. Но для одарённых скажу в последний раз: НИЧЕГО! Оставив меня задыхаться от злости и полной растерянности, засранец уходит, наверняка пожалев десять раз, что моя дверь так устроена, что хлопнуть ей он не может.24. Тигры тоже умеют мурчать. Медвежата в восторге!
15 мая 2021 г. в 13:36
Джин
Наличие собственной квартиры никак не мешает мне остаток вечера провести с друзьями. Наверное, за время инициации я просто привыкла быть с ними круглосуточно, а теперь просто не могу и не хочу оставаться одна.
Играем с ребятами «Дженгу», попивая чаёк; Тины ещё нет, и в глубине души я ей немного завидую. Я бы с тоже сейчас хотела, чтобы Эрик был рядом; даже не смотря на то, что мы целый день провели вместе, мне чертовски мало этого.
Друзья, слава богу, не задают вопросов касаемо предложения Эрика взять их в свой спец-отряд. Да и ответов у меня для них нет. Я сама была в шоке и не могу понять, зачем ему понадобились Мои парни.
— Давай, Джин, ты сможешь, — Трент отвлекает меня от раздумий. Стараюсь осторожно вытянуть блок, но неожиданно захлопнувшаяся дверь заставляет меня дёрнуть руку сильней, и вся конструкция с грохотом сыпется по столу.
Все трое смотрим на нарушителя нашей идиллии. В дверях стоит странная особа с кроваво красными волосами, в чёрной мини-юбке, в ботинках и кожаном топе. На её губах красуются пара колец. В перегородке прямого носика тоже есть серьга, цветочек прямо над верхней пухлой губой. Глаза у девушки неестественно синие, наверное, линзы.
— Я Эйда и, кажется, я теперь с вами живу, — улыбается она и, как ни странно, внешний отталкивающий вид сразу рассеивается, сменяясь на дружелюбный.
— Привет, Эйда, — понимаю, что друзья залипли. Поднимаюсь с дивана и улыбаюсь девушке. — Я Джин, но я не живу здесь. Это Дейзл, — указываю на парня, — Трент, — киваю на другого. Кажется, они действительно потеряли дар речи. Эйда, заметив это, смеётся. — Если хочешь, покажу вашу с Тиной комнату.
— Давай, валяй, — она следует за мной. — А Тина — та рыжая, девушка нашего инструктора? — спрашивает она, пока мы проходим в комнату девочек.
— Если ты про Зика, то да, — улыбаюсь. — Ну что же, с парнями ты знакома, Тина скоро придёт. Мне пора к себе.
— Эй, Джин, — окликает меня девушка. — Я слышала про то, что с тобой случилось. Сожалею. Такие твари действительно не достойны жизни.
— Спасибо, наверное, — пожимаю плечами, а когда она вдруг подходит и обнимает меня — совсем застываю в шоке.
— Прости, это привычка осталась со встреч. Ну, знаешь… Как анонимных алкоголиков, — спешит объяснить девушка, когда видит мой явный шок. — Только эти встречи были для людей, у которых проблемы с гневом.
— О, — только и могу выдавить из себя, на что она смеётся и машет рукой.
— Не волнуйся, твоим друзьям ничего не грозит.
— Рада это слышать, — говорю, буквально выбегая из комнаты. — Парни, я домой, — сообщаю друзьям, которые так и не встали с дивана, и выхожу.
«Странная особа», — проносится мысль, но она испаряется так же быстро, как и появилась, уступая место картинам из сегодняшнего дня.
Утром встаю раньше, чем зазвенит будильник. Убеждаю себя, что это моя пунктуальность, хотя знаю, что это, скорее, жажда увидеть Его.
Интересно, что на сегодня приготовил мне Эрик? Не терпится узнать, и это странно, ведь я никогда не была мазохисткой.
— Я вот не пойму, ты что не наедаешься что ли? — задаю вопрос, вдруг возникший в голове. Видимо, мои мозги скоро вообще вытекут через ноздри, учитывая, что я качаю пресс, вися ногами на турнике, а в последние пару минут просто вишу, не способная продолжить упражнения.
— Ты это к чему? — он встаёт со стула и подходит ко мне. И должна сказать, зря, учитывая моё положение и его рост — моё лицо оказывается прямо напротив его ширинки. Одно радует — я и так красная как рак; вся кровь давно прилила в голову, но я упорно держу деловую мину и смотрю ему в глаза снизу вверх.
— Я злюсь и не в духе, когда голодная, вот и подумала — может, ты тоже не доедаешь, — дёргаю плечами, от этого движения раскачиваюсь, чуть не врезаясь в него.
— То есть, если тебя как следует накормить, ты будешь менее бесячей? — выгибает Эрик бровь, не двигаясь с места и скрестив руки на груди.
— Вполне возможно, — снова дёргаю плечами, на этот раз сильнее от волнения, и как итог, всё же касаюсь макушкой его паха и слышу его приглушённый рык. — Я не успеваю в столовую вовремя, — напрягаюсь всем телом и тянусь руками к турнику.
Мне нужно срочно спуститься, пока я в конец не прилипла мордой к его ширинке.
Держась дрожащими руками за турник, расцепляю ноги и спрыгиваю. Поворачиваюсь к нему лицом и в этот момент понимаю, что падаю, потеряв равновесие. Эрик сразу хватает меня за талию, а я цепляюсь за его руки. Голова идёт кругом, и я упираюсь лбом в его грудь.
Стоим так молча некоторое время; я дышу глубоко, дабы прийти в себя, но с каждым новым вдохом мои лёгкие наполняет его запах.Такой возбуждающий, с нотками табака и парфюма, который, видимо, создан, чтобы сводить с ума девушек.
Эрик же, кажется, совсем перестал дышать, что, мягко говоря, меня пугает. Поднимаю на него глаза и встречаюсь с его взглядом. Странным взглядом, в котором в данный момент совершенно отсутствует привычный холод и надменность.
— Выдохни, — шепчу ему, почему-то вдруг облизывая губы и переводя взгляд на его рот.
Он наклоняется ко мне вплотную, обдавая моё лицо теплым дыханием, и втягивает воздух возле моей шеи, заставляя меня сразу же покрыться мурашками.
— Ты пахнешь… — он не договаривает, но ему и не надо — я наверняка провонялась потом.
— Потом, — улыбаюсь, наконец отстраняясь, — мне срочно нужно в душ, если Лидер не против.
— Не против, — почти шепчет Эрик хрипло и сразу прочищает горло, — иди уже.
И я ухожу, растерянная своей реакцией, мокрая от пота и от чего-то ещё в трусиках. «Какого чёрта я так поплыла опять? Он даже ничего не сделал для этого», — задаю себе немой вопрос, но ответ упрямо игнорирую. А именно — я, кажется, от него начинаю сходить с ума. Мне хватает одного взгляда на Эрика, чтобы растечься лужицей под его ногами.
Эрик
— Ты так совсем изведёшь бедную девочку, — Кайя снимает с подноса тарелки с блинчиками, следом на столе появляется шоколадный торт и чашки с горячим напитком.
— Ты уверена, что это я её изведу? — вскидываю бровь. Женщина смотрит на мелкую, и засранка строит самую ангельскую моську, на которую только способна. — Сучка, — шиплю едва слышно себе поднос и принюхиваюсь. — Это чай?
— А ты на что рассчитывал? — Кайя упирается руками в бока. — Время видел? — смотрю на часы на стене, и она кивает. — Да-да. На ночь никакого кофе. В следующий раз будешь отпускать девочку вовремя.
— Ничего страшного, — маленький монстр решает вступить в разговор, одновременно с жадностью набивая свой ротик блинами. — Он и в спортзале его нахлебался достаточно.
Дальше следует невнятный бубнёж с полным ртом. Что-то на счёт моего темперамента, который «и без того слишком буйный, и не стоит его дополнительно разжигать излишним кофеином». Кайя смеётся и уходит, зажав подмышкой поднос, а у меня вдруг на мгновение возникает странное чувство, прежде совершенно мне незнакомое. Ощущение, что у меня есть семья. Уж слишком сейчас тепло и уютно, но мгновение такое призрачное, что не хочется даже дышать, чтобы его не спугнуть.
— Эрик, — голос Джин пробивается сквозь лёгкий туман моих грёз. — Эри-и-ик! Ты в облака улетел? Тигр, ответьте еноту! Приём!
— Чего? Причём тут енот? — тряхнув головой, пялюсь на неё с недоумением.
— Я придумала для себя позывной, — Джин морщит свой лоб, горделиво взирая.
Первое, что я представляю — это толстый пуховый зверь, полоскающий рыбу в пруду. Смотрю на девчонку, и рот вопреки моей воле растягивается в широкой улыбке.
— Почему именно енот?
— Ммм… — она на мгновенье задумывается, — не знаю. Он первый пришел мне в голову, — снова держит паузу и продолжает. — Он умный, красивый и чистоплотный.
Протягиваю руку и стираю шоколадный крем с уголка её губ.
— Мгм. Чистоплотный, — облизываю палец, а она, как зачарованная, следит за моим действием. — А ещё вороватый, толстый и неуклюжий, — разделив блин на порции вилкой, наконец приступаю к еде. — Ты права, енот тебе очень подходит, — смотрю на неё искоса и вижу, что девчонка вот-вот сейчас лопнет от злости. — Я что-то не так сказал?
— Значит, по-твоему, я толстая! — шипит она сквозь зубы, с остервенением размазывая торт по тарелке.
— То есть, черты «вороватый» и «неуклюжий» тебя не напрягают.
— Всё, всё, я поняла, — Джин дует пухлые губки. — Значит, буду пантерой.
— М? Может, мартышкой? — заговорщицки щурю глаза. — Она тебе точно подходит.
— Ах ты… — она вся краснеет и кажется, из ушей уже валит дымок. — Мартышка! Что ж, отлично! Тогда и ты тоже не тигр!
— Р-р-р… — рычу, наклонившись к её уху. Её шея сразу покрывается мурашками, и моё дыхание мигом сбивается.
— Ты обычный мартовский кот, — она говорит уже тише и заметно спокойней. — Разве что мотню не тягаешь ночью по крышам с воплями «мяу». Кошки идут к тебе сами.
— Мурр… — хрипло выдыхаю ей в самое ушко и прикусываю его краешек. Она ёжится и приподнимает плечо, взяв с тарелки пальчиками кусочек торта.
— Кис-кис, — подносит сладость к моему приоткрытому в ожидании рту. Кладёт мне её на язык, свободной рукой почесав мой подбородок. — Хорошая киса, — тянет кокетливо и едва успевает убрать свои пальцы, не позволив поймать их зубами.
Засранка играется, и кажется, не понимает до конца, чем рискует. Или напротив, делает это умышленно, и мысли об этом распаляют меня не на шутку. Перекинув ногу через скамейку, хватаю девчонку за талию, не позволяя ей дёрнуться. Прикусив губу, смотрю в её округлившиеся глаза, забываю обо всех своих обещаниях и тянусь к ней за поцелуем, но меня отвлекает звон посуды на кухне. Моего секундного замешательства хватает маленькой кнопке, чтобы вывернуться из моей хватки и убежать, успевая при этом сгрести со стола пустые тарелки.
Зарычав раздражённо, поднимаюсь и направляюсь к выходу, махнув на прощанье Кайе рукой. Терпеливо дожидаюсь Джин в коридоре, и стоит ей выйти, как она мгновенно оказывается прижатой к стене моим телом. Свожу её руки над головой и сжимаю вместе запястья.
— По-твоему это я похож на кота? — тихо хриплю, потёршись щекой о её щёчку. — В Отречении ты наверняка видела кошачьи свадьбы, — раздвинув ногой её ножки, приподнимаю колено к самой её промежности. — Когда кошка играет с котом, — жму коленом сильнее и вижу, как она старательно сдерживает стон. — Задирает перед ним свою попку. Дразнит, а потом ускользает, — снова прикусываю край её ушка. — Сколько, ты думаешь, я ещё выдержу? Я не железный, детка, — краем уха слышу приближающиеся голоса вечернего сброда. Снова недобро рычу, на секунду упираюсь лбом в её лоб, и наконец отступаю, отпускаю её руки. Девчонка тяжело дышит, не в силах сдвинуться с места, а я понимаю, что должен идти, пока есть ещё воля сдержаться и не притащить эту сладкую сучку в свою квартиру силком.