***
— Привет, — улыбаюсь, и женщина. вздрогнув, оборачивается. — Джин, моя девочка, — она подходит и сразу обнимает меня, так крепко и нежно одновременно, что я ощущаю странное тепло, которое, наверное, должна была чувствовать в объятиях мамы. Но этого у меня не было. — Как ты? — Всё хорошо, правда, — на самом деле это не совсем так, за эти несколько дней столько всего произошло, что я уже не уверена, где хорошо и плохо. — Я думала, ты придёшь после того случая, — она отходит на шаг, чтобы придвинуть мне стул, и когда я сажусь, опускается рядом. — Но ты была занята, и я не хотела давить на тебя. — Да, спасибо, что не трогала меня с вопросами. Если честно, я сама не поняла, что произошло, вспоминаю, как страшный сон, — говорю на одном дыхании. — Сегодня у нас пейзажи и, должна признаться, я волнуюсь. — меняю тему, не желая говорить о событиях, которые, кажется, уже стали моей визитной карточкой в этой фракции, и теперь я то и дело ловлю на себе взгляды сочувствия. — О, пейзажи — это та ещё хрень, — улыбается она, — Но думаю, ты справишься. — Надеюсь, — замолкаю на секунду, в мыслях крутится вопрос, и я никак не могу его задать. — Что тебя беспокоит? — поняв моё состояние, она решает прийти мне на помощь. — Как ты думаешь, если я боюсь, что Эрик не сможет никогда почувствовать ко мне того, что чувствую я, это является страхом, который могут увидеть? — понимаю, как глупо прозвучал вопрос, но, если честно, сейчас я не в состоянии изъясняться складно. — М-м, — сузив глаза, она смотрит на меня своим фирменным взглядом, словно пытается прочитать мои мысли, и я смущённо опускаю взгляд. — Милая, я не знаю, насколько сильно ты боишься этого. И не знаю, увидят ли они это. Но, думаю, тебе стоит задать себе вопрос, — почему именно ты так думаешь? — Почему я думаю, что он не полюбит меня? — удивлённо округляю глаза. — Это же Эрик. Одно дело затащить кого-то в постель, но я не слышала, чтобы у него были отношения. — улыбаюсь, нервно протирая вспотевшие ладони. — Эрику всего двадцать. Всё всегда бывает впервые, это закон жизни, — она встаёт, смотря на часы, и я тоже подрываюсь с места. — Подумай над этим, — советует Кайя, когда обнимает меня на прощание. — Спасибо, я подумаю. И спасибо за блинчики, — поворачиваюсь к ней, уже стоя у двери. — Видишь, он поделился, — подмигивает она, и я не могу не улыбнуться ей и бабочкам в животе от её слов.***
— Ненавижу крыс! — Трент брезгливо морщит нос, смотрит себе под ноги, не поднимая на нас взгляд. — Они просто омерзительны, а эти зубы, и острый нос, и усы… — Милый, успокойся, — касаюсь его плеча. — Всё будет хорошо, они не будут настоящими, это всего лишь твой страх. — Да уж, мне всё-равно, Джин, во сне их видеть или представить. Они омерзительны! — Хорошо, ты прав, — согласно киваю головой. — Трент, они не сделают тебе ничего плохого, в отличие от моей учительницы истории, — вздыхает Тина, и мы с Трентом смотрим на подругу в ожидании объяснения. — Она ужасная женщина, — продолжает девушка. — Я боюсь её, даже находясь здесь, в Бесстрашии. — Моя девочка, — сжимаю её руку. — Не волнуйся, думаю, она не настолько страшная, как сороконожка. — Ты их боишься! — вдруг вскрикивает Трент, и все в коридоре оборачиваются к нам. — Ты их боишься, — тише шепчет он, наклоняясь ко мне. — И всёравно достала ключ в тот день. — Тогда мне было не до страха, я мечтала врезать Кирку, — вспоминаю тот день, и противные мурашки возвращаются ко мне, как обычно бывает с мыслями о близнецах. — Ты настоящая бесстрашная, — гордо заявляет друг. — Спасибо, милый, — улыбаюсь, как раз в этот момент выходит Дейз и, должна сказать, пожалуй, я впервые вижу его таким «зелёным». — Всё так плохо? — Тина поднимается, уступая ему место, а я касаюсь его плеча. — Это не поддается описанию. — шепчет Дейз. — Не помню, когда в последний раз мне было так страшно. — Трент, — зовёт девушка в дверях, и друг, поднявшись, без слов проходит в комнату, за ним закрывается дверь и мы втроём вздыхаем обречённо. Пока Дейз говорит с Тиной, я ухожу с головой в себя. Мысли об Эрике никуда не делись и, кажется, я всё ещё боюсь. Что, если он будет в моём пейзаже? Причину пытаюсь не обдумывать, не накликать беду, тем более, что сейчас не время для личного. Трент выходит достаточно быстро, на удивление, он выглядит вполне спокойным, но я не успеваю спросить у друга, как прошло, следующей девушка в дверях называет моё имя. Захожу в комнату и сажусь в кресло, как указывает бесстрашная. С процедурой я, как и все, немного знакома. Девушка подходит ко мне, закрепляет датчики, после подходит со шприцем. Делаю глубокий вдох и закрываю глаза. После секундной боли от инъекции на мгновение проваливаюсь в темноту, а когда открываю глаза, замираю, неспособная дышать. Их тысячи… Мерзкие, с бесчисленными ножками, окружают меня, я стою не в силах пошевелиться. Не знаю, сколько длится этот кошмар, но когда они начинают ползти по моим ногам, я начинаю кричать. Звука своего голоса не слышу, словно он звучит у меня в голове. «Дыши, Джин», — шепчу себе, — «Ты сможешь с ними справиться, это всего лишь насекомые». Решаю постараться абстрагироваться и думать о чём-то другом. Представляю, что по мне ползут гусеницы. Да, они противные, но потом они превращаются в прекрасных бабочек. Улыбаюсь себе под нос, начинаю стряхивать их с себя с особым остервенением, пока паника не вернулась, и наконец мне удаётся избавиться от тварей. Стоит мне облегчённо вздохнуть, как я вдруг слышу голоса. Поворачиваюсь к их источнику, и моё сердце перестает биться. Из-за поворота в конце коридора, где я стою, выходят Кирк с Диланом. Они, словно хищники, скалятся и ускоряют шаг. Хочу убежать, но совершенно не могу пошевелить ногами, а они всё ближе, и чем ближе вижу их, на моих глазах их лица расплываются, превращаясь в ужасных чудовищ. «Думай, Джин! Это всего лишь чудовища. Это не те парни, которых ты знала, ты справишься. Чучела из страниц старых сказок — вот, что перед тобой». Всё происходит быстро, до того, как отдаю себе отчёт, я уже борюсь с ними. Вспоминаю все приемы, которым нас учили, прилагаю всю силу, на которую я вообще способна, да и адреналин играет свою роль. Вскоре, я уже стаю над трупами исчезающих монстров. Вместе с телами исчезает и коридор, вернее, он начинает сужаться. Уменьшается, пока не превращается в маленькую камеру, но это нестрашно, страшно другое. Я вдруг понимаю, что не могу двигаться. Смотрю на свои руки и ноги — я вся закована в цепи, всё тело. Паника вновь возвращается, но на этот раз я начинаю задыхаться. Эрик Двигаюсь в сторону кабинета для симуляций и мысленно ругаю себя за то, что не пришёл туда утром. Она проходила свой первый пейзаж, это сложное испытание для нервной системы. Возможно, мне следовало её поддержать, но всё дело в том, что у меня с пейзажами страха отношения особые, я их, мягко говоря, недолюбливаю. Не могу сказать, что есть кто-то, кто их любит, но у таких, как я и Фор, со своими скелетами из прошлого, распиханными по шкафам, эта нелюбовь выражается в особенно яркой форме. Сейчас я направляюсь туда, потому что меня вызвала Кэри, и я почему-то совершенно точно уверен, в ком именно заключается причина моей внезапной необходимости там появиться. Чувствую это на подсознательном уровне, интуитивно. — Здравствуй, Эрик. Проходи, — женщина кивает и отворачивается к монитору. Что-то настраивает и возвращает внимание мне. — Подумала, ты должен это увидеть. Присядь. — Я постою, — смотрю на экран, и она включает картинку. Сразу вижу, что не ошибся — передо мной совершенно точно пейзаж Джин. Понимаю это по сороконожкам. Как я и предполагал изначально, она боится их на уровне фобии. Судя по подскочившему пульсу, ей очень страшно, но девчонка стоит и не движется, закрывает глаза. — А вот отсюда смотри повнимательнее, — Кэри стоит рядом со мной, и я кидаю на женщину беглый взгляд. — Она пытается отвлечься, абстрагироваться от страха. Никого тебе не напоминает? — Многие это умеют, — пожимаю плечами, делая вид, что действительно так считаю. — Нет, немногие. Тебе это известно. Смотри дальше. А дальше омерзительные насекомые исчезают, и я слышу смех, голоса. Они мне знакомы до тошноты. Чувство гадливости и ярость с привкусом желчи заставляют меня с силой сжать кулаки. Один из своих страхов Джин приобрела уже здесь. Первая мысль, которая приходит в голову: «И куда же тебе теперь лезть со своими поползновениями, Лидер?» Но, присмотревшись внимательнее, я понимаю, что боится она не того, что они сделали или пытались, она боится именно их, её мозг рисует их, как жутких монстров. Но ей и здесь удается отвлечься и взять себя в руки. Коротко улыбаюсь, наблюдая за тем, как девчонка справляется со своими кошмарами. Пусть, это странно, но всё же, меня несказанно радует тот, не совсем объяснимый, факт, что мы с ней настолько похожи. Но эта радость длится недолго. — Чёрт. Это какая-то хрень, — провожу ладонью по мгновенно вспотевшему лбу. Перед собой на экране я вижу свой собственный страх, один из тех трёх, от которых мне не удалось полностью избавиться. Один из тех, которыми меня наградила прежняя фракция — ужас перед оковами. — Она, так же, как ты в первый раз, на нем застряла, — женщина отключает монитор, когда исчезает картинка. — Нам пришлось выводить её из симуляции, Джин начала задыхаться. — Где она сейчас? — в груди растёт беспокойство, и я не понимаю причины. Помимо того, что узнал только что, есть что-то ещё. — С ней всё в порядке, но я направила её в лазарет на осмотр, — направляюсь к двери, но Кэри меня окликает. — Эрик, — оборачиваюсь через плечо. — Макс заинтересовался этой девушкой. Решила, что тебе лучше знать. — Ты сказала Максу? — Конечно сказала, — она краснеет, как-будто я не догадывался прежде об их периодической связи. — Ясно, — вздыхаю. — Спасибо, что показала и мне. Только успеваю выйти из кабинета, как звонит мобильник. Даже не сомневаюсь, чей номер увижу на экране. — Эрик, бросай все дела и живо ко мне, — тон наставника явно не терпит возражений. — Есть важный разговор. — Десять минут. Только заскочу в лазарет, — смотрю на свою ладонь, на которой открылась начавшая заживать рана. — Лазарет подождёт. — Хорошо. Как скажешь, — процедив это сквозь зубы, отключаюсь. Сука! Как же меня всё это бесит! Сколько проблем у меня вдруг образовалось на ровном месте с появлением этой мелкой занозы во фракции. Даже, если не брать в расчёт близнецов, эти ублюдки и без нее дали бы повод, чтобы их удавить. Сейчас меня больше волнует моё постоянное напряжение, и речь тут не только о сексуальном. Моя сердечная мышца рядом с ней даёт сбой, в груди всё сжимается от одной только мысли, что кто-то или что-то может причинить ей существенный вред. И меня это злит, мои собственные чувства меня добивают, сводят с ума. Вероятно, потому что я их не понимаю. К примеру, прежде я не имел понятия, что значит ревновать, и какого чёрта я так сильно ревную её к Фору, я не могу даже взять в толк. Если даже на секунду представить, что я могу чувствовать к ней нечто большее, нежели вожделение… Хотя… Это абсурд! Просто смешно. Мотнув головой, в сотый раз отгоняю странную мысль и понимаю, что уже стою у двери в кабинет Первого Лидера. — Доброе утро, — Макс кивает на стул, сразу подтолкнув ко мне пепельницу. — Что за срочность такая, что ты не дал мне сходить в лазарет? — усевшись за стол, первым делом достаю пачку сигарет. — Думал, ты пошёл туда за Джин, — уставившись на мою руку, он приподнимает брови. — Я шёл туда обработать руку, — чеканю натянуто, раскрывая ладонь, чтобы показать ему рану. Ни разу не вру. — Ну извини, — он пожимает плечами, и я ухмыляюсь. — Но раз уж ты здесь, — Макс берет папку с края стола, и я сразу узнаю в ней личное дело девчонки. Вижу мельком по фотографии на обложке, на которой она ещё в серой одежде. — Я должен сказать, что нашёл для нас подходящую кандидатуру. — Если ты о той, о ком я подумал, — нервно посмеиваюсь. — То это смешно. — Ты находишь? — он саркастически хмыкает. — А вот я считаю, что эта девушка — как раз та, кто нам нужен. — И что же ты в ней заметил примечательного, помимо того, что сегодня она застряла на пейзаже? — сузив глаза, сверлю его взглядом. Достаю сигарету из пачки, стараясь сохранить относительное спокойствие и не выдать себя с головой. — Тебе перечислить по пальцам? — вижу, что наставник начинает терять терпение, и понимаю, что должен сгладить углы, пока Макс не вышел из себя. — Макс, сколько времени ты за ней наблюдаешь? Я понимаю, за что ты зацепился: наше сходство в преодолении страхов. Но это лишь первый её пейзаж. Возможно, это сходство — чистая случайность. — Сынок, — он немного смягчается, словно видит что-то, что не могут увидеть другие, и меня эта его снисходительность откровенно напрягает. — Возможно, ты удивишься и даже разозлишься. Но я наблюдаю за инициацией гораздо более пристально, чем ты думаешь. В особенности, конкретно за этой. — Ммм, — наконец подкуриваю и швыряю зажигалку на стол. — Так вот, значит, каков уровень твоего доверия по отношению ко мне, — выдохнув дым, с силой сжимаю зубы. — Уровень моего доверия высок настолько, что я лично рекомендовал тебя на пост Второго Лидера четыре года назад и сделал своим протеже, — он смотрит на меня с упрёком. — И ты должен понимать, что нам, как никому другому, часто приходится принимать сложные решения. — Нет тут никакой сложности, — недовольно рычу. — Это решение просто нерационально. Девчонка слишком мелкая… — Эрик, мы не на ринг её выставляем. — Она слишком болтливая, не имеет понятия о субординации. — Ещё слово, и я начну думать, что ты и вправду не справляешься со своими обязанностями, — Макс сводит брови к переносице. — Раз не можешь поставить на место «мелкую девчонку». Я ведь сразу сказал — я наблюдаю за инициацией больше, чем ты можешь представить. Так что, сынок, лучше не заставляй меня разъяснять подробно суть некоторых своих наблюдений. Уловив его прозрачный намёк, понимаю, что проиграл. Да в любом случае мне бы не удалось его переубедить. Я хорошо его знаю, лучше, чем все в этой фракции. Макс не зря столько лет сохраняет за собой должность Первого Лидера. Его воля — кремень. Неуверенный стук отвлекает меня от раздумий о компетентности наставника и моём сокрушительном поражении. Дверь открывается, и сквозь щель заглядывает до боли знакомая, немного взъерошенная голова. — Разрешите войти! — Джин? Проходи, — Макс указывает ей на стул напротив меня. — Мой Лидер, — она сдержанно мне кивает, и я отвечаю одними глазами. — Чем я обязана?***
Едва переставляя неподъёмные ноги, иду по коридорам фракции, само не понимаю, куда. Хотя, как сказать, иду… Скорее, плетусь, почти ползу по стене, и спустя неизвестное количество времени вдруг понимаю, что стою у дверей в казарму. Долго не думая, открываю и просовываю голову между створок. — Джин, — говорю достаточно громко, но ответа не следует. — Убогая, твою мать! — на койках слышу и вижу движение, кто-то спросонья ворчит. — А ну, заткнулись все! Иначе сейчас всем организую подъём, — в качестве реакции на угрозу слышу оглушительную тишину. — В чём дело? — Джин садится на койке. — На выход, — шепчу, когда она, наспех одевшись, подходит к двери. — Пора начинать тренировки. — Посреди ночи? — спрашивает она с явным недоумением. — У тебя есть претензии? — двигаюсь в сторону, пока Джин пытается протиснуться в приоткрытую дверь, и сразу прижимаю девчонку к стене, стоит ей выйти. Делаю вдох, уже не скрывая, наслаждаюсь её ароматом. — Нет у меня претензий, — она отворачивается, когда я склоняюсь к её лицу. — Только не дыши на меня слишком сильно. Иначе, боюсь, я могу опьянеть. — Недостаточно опыта? — приподняв колотую бровь, неохотно отстраняюсь и пропускаю девчонку вперёд. Она не отвечает, только тихо фыркает себе под нос. — Куда мы идём? — На крышу, — беру её за плечи и разворачиваю в нужном направлении. — На крышу? Зачем? — Хочу тебя скинуть, чтобы больше не слушать твой невыносимый пиздёжь. — Ты сам меня выдернул из постели, помнишь? — Заткнись и топай. Твою мать. Из постели я её выдернул. Была б моя воля, я лучше сам бы залез к ней в постель. Под теплое одеяло, хоть прямо в казарме, всё равно. Только бы прижать к себе её теплое тело, чтобы оно оказалось податливым в моих руках. Мы поднимаемся на последний этаж и выходим на крышу. Слабый порыв прохладного ночного ветра сразу обдувает нас и проникает под одежду, кажется, даже пробирается под кожу. Девчонка в тонкой, свободной кофточке, сразу же ёжится. Улыбаюсь, расстёгивая китель. Маленькая мерзлячка, какой из неё агент? В подземельях изгоев замёрзнет к чертям. При мысли о предстоящих событиях всё внутри сжимается в узел. Снимаю форменную куртку и накидываю её на плечи Джин. Она благодарно кутается в вещь, и мне даже кажется, что украдкой вдыхает запах. Но я могу ошибаться и просто видеть то, что сам хочу. — Я думала, ты решил меня скинуть, — она поворачивается и смотрит на меня, вглядываясь в свете прожектора в моё лицо. — Ты так замёрзнешь. Коротко смеюсь на её предположение. — Я не из мерзлявых. На улицах города нередко приходилось ночевать на сырой земле, — невесело ухмыляюсь, присев на скамейку в курилке. — Иногда, по возвращении хотелось ночью лечь спать на пол. По привычке. — Это звучит как-то грустно, — она садится рядом, и я придвигаюсь к ней вплотную, прижавшись бедром. — Это нормально. Когда живёшь один, рутина работы съедает. Обычные человеческие потребности сужаются до минимума, — обнимаю девчонку за плечи. — Иди сюда. Я чувствую, как ты дрожишь. — Почему ты один? У тебя ведь нет проблем с женщинами, — мне снова кажется, или я всё же слышу тень недовольства в её голосе. Улыбаюсь, думая над ответом. — Одному проще. Я к этому привык и не умею жить по-другому, — не контролируя свои действия, трусь щекой о её макушку. — У меня есть Фор и Кайя, — усмехаюсь. — Они одни из немногих, кто в состоянии переносить меня в больших количествах. — Ого, — по голосу слышу, что она улыбается. — Мне показалось, или это прозвучало, как самокритика? Не думала, что ты на такое способен. — Скоро ты узнаешь обо мне ещё много нового, — идея приходит сама собой, и я тут же её озвучиваю. — Я хочу показать тебе свой пейзаж, — отстраняюсь и смотрю ей в глаза. — Не просто показать. Ты пройдёшь его вместе со мной. — Как это? — её глазки округляются, как сегодня, в кабинете у Макса. — Разве такое возможно? — Возможно. Просто никто так не делает. — То есть, ты готов впустить меня в свою голову? — В моих личных страхах нет ничего настолько ценного, чтобы я так радел за них и холил. Нам вскоре придётся проводить много времени вместе, и достаточно долго. Я должен помочь тебе с пейзажем. — Ты так и не сказал, зачем мы здесь, — Джин опускает глаза. — Ответить тебе честно? — облокотившись спиной на стену, закрываю глаза. — Я не знаю. Мне был нужен кто-то, чтобы не быть одному. Раз уж проболтался, мысленно умоляю её не вспоминать сейчас Фора или Кайю, о которых сам же сказал ей только что, как о единственных близких. Просто не могу ей признаться в том, как отчаянно сегодня нуждался в ее обществе, настолько сильно, что променял перспективу отлично потрахаться на то, чтобы сейчас вот так просто сидеть и покрываться мурашками от одного ее взгляда. И снова не понимаю, что за хрень со мной происходит. Видимо, просто действует алкоголь. Джин, к её чести, молчит и не лезет больше с расспросами. Просто притягивает меня за руку, и я послушно кладу голову ей на колени. Она начинает массировать мне виски, и по телу проходит сладкая дрожь, растекаясь истомой по венам. Сразу поняв мою реакцию, она осторожно зарывается пальцами в волосы на моей макушке и прекращает массаж. Беру ее свободную ладошку и, притянув к себе, засовываю ее под футболку, положив на свою грудь. Джин напрягается, но я мягко удерживаю ее руку, не позволяя убрать. — Сидеть! — рычу тихо, не поднимая ресниц. — Расслабься и успокойся. Приставать я не буду.