Розалинда и некромант

      Повозку тряхнуло на очередной кочке. Я с трудом разлепил глаза и осмотрелся. Голова наутро болела так, будто по затылку весь вчерашний вечер колотили кузнечным молотом, а во рту было ощущение, словно я напился не благородных вин из лучших сиродильских виноделен, а кислой гуаровой мочи.       Зато попутчики со мной не слишком рвались разговаривать. Наоборот – отодвинулись и поглядывали кто с сочувствием, а кто легким оттенком брезгливости. Мол, нализался, треклятый пьяница, теперь мучается. Я был только рад одиночеству – в тишине получилось поспать, а затем хорошенько обдумать все, что узнал.       Юная Карахил, влюбившаяся в некроманта, так и мелькала перед затуманенным взором. Сложно было вообразить подобное, но жизнь тем и удивляет, что абсурдность происходящего, как правило, не нужно выдумывать. Все лежит на поверхности и порой настолько глупо и очевидно, что невольно начинаешь улыбаться.       Я полулежал на сидении повозки, натянув на лицо блаженную улыбку. Как будто и не похмелье у меня вовсе, а самая настоящая эйфория. А вспомнить список тех, кого она пыталась вовлечь в снятие проклятья! Последние, по всей видимости, сбежали, только завидев дом. Но чей-то скелет валялся в подвале неспроста, и теперь у меня были доказательства причастности к этому Карахил.       Быстрее бы вернуться в Анвил...       Имперский Город показался на горизонте только на следующий день. Сначала я заметил сверкающую белую башню, высокую и прекрасную на фоне насыщенно голубого неба. Казалось, от неё самой исходит свет, уничтожающий всю тьму, что посмела коснуться земель Империи. Когда повозка выехала из подлеска, я смог разглядеть стены со сторожевыми башнями, окружающие огромный остров, который занимал город. Над безмятежной гладью озера и серебристыми лентами рек, берущими здесь начало, перекинулись величественные мосты и акведуки.       Давно я здесь не был. С самого раннего детства. Но тогда в моем маленьком разуме не запечатлелись величие города и его обширные живописные предместья. Не вспомнил я и развалин айлейдских городов, и заброшенных фортов, которых в Империи почему-то было гораздо больше, чем действующих. Войны древности оставили свои отпечатки на землях Сиродила. На Вварденфелле после тех же войн остались данмерские крепости, хорошо укрепленные и защищенные от пепельных бурь.       По кольцевой дороге, на всех картах названной не иначе как «Красной», мимо нашей повозки то и дело проезжали патрули легионеров в темно-серой стальной броне. К городу, по примыкающим дорогам, тянулись торговые караваны, по венам рек к сердцу торговли Сиродила степенно подходили нагруженные товарами суда.       Повозка остановилась около огромного моста через озеро Румаре. Справа стояли рыбацкие хижины, слева я приметил вывеску постоялого двора, наверняка переполненного, без единого свободного лежака. Уже вечерело, небо выкрасилось в розовые оттенки, и пора было всерьез подумать о ночлеге, пока дружелюбные легионеры радушно не предложили переночевать в темнице.       Я спрыгнул вниз с повозки, закинул мешок за плечо и, махнув на прощание кучеру, двинулся к мосту. Усатый норд тоже махнул мне в ответ, сурово хмурясь. Наверное, неразговорчивые пассажиры это лишний повод для опасения.       Мост тянулся почти на километр между двумя берегами озера, соединяя городской остров с материковой частью Тамриэля.       У ворот Имперского Города меня не приняли за знатного, в отличие от Анвила – обыскали вдоль и поперек, разве что штаны снять не заставили. Легионеры смотрели с подозрительным прищуром, словно в каждом путнике силились разглядеть врага Империи или культиста, решившего свергнуть ныне управлявшего страной канцлера.       За огромными воротами меня ждал Талос Плаза – олицетворение роскоши Имперского Города. Сложенные из светлого камня здания казались изящными и стройными за счет стрельчатых окон, декоративных выступов и маленьких башенок, увенчанных бирюзовыми куполами. По бокам мощеных широких улиц росли пышные кустарники, на клумбах пестрели разноцветием полевые цветы, а в искусственных прямоугольных прудах по обе стороны от врат, белыми вспышками распустились кувшинки. На широкой площади, среди беломраморных колонн распростер крылья изваянный из камня дракон. Добротные двери зданий вокруг статуи дракона украшали вывески заведений, явно дорогих. По чистым, ухоженным улицам, прогуливались опрятные состоятельные горожане. На покрытых дорожной пылью приезжих они смотрели свысока, а порой и с неодобрением. А гости города толкались, оглядывались по сторонам, врезаясь друг в друга и легионеров, то и дело повторяющих:       – Проходите, гражданин!       Телваннийские стражи обычно до таких любезностей не снисходили. Спасибо и на том, что не избивали за косые взгляды и насмешки. Хотя особо наглым могли и по морде разок дать. Я машинально потер занывшую от воспоминаний челюсть – пару раз мне крепко прилетало на муштре, когда только приняли на службу. Все-таки в Сиродиле люди беззаботные – ощущение подкрадывающегося завтрашнего дня не тяготит их. Их жизнь устроена и размерена. Разве что Кризис Обливиона заставил закостеневших в рутине горожан немного поволноваться.       Дойдя до статуи Акатоша на Талос Плаза, я свернул к двери с богатой вывеской «Отель Тайбер Септим», но стоило переступить порог, меня тут же развернул к выходу бдительный охранник. Довольно рослый для имперца и с очень смуглой кожей. Похоже, полукровка, которого я сначала принял за нибенейца.       – Таких не обслуживаем, – пробасил он, положив мне руку на плечо.       – Каких? – притворно удивился я, пропуская в фойе двух дам почтенного возраста в бархатных платьях. – Ты меня понял, – не отступил охранник, скрестив на груди руки. – Если ищешь ночлег, иди в Эльфийские сады или Храмовый район. Там тебе самое место, бродяга.       – Понял, – скривился я, напоследок обведя взглядом огромный холл со столиками и скамьями и девушку в зеленом платье за стойкой.       Пришлось, уняв самолюбие, покинуть отель и идти по указанному маршруту. Видимо, чтобы прослыть милордом в столице, надо действительно быть им. Странно, но приезд в Имперский Город, возвращение сюда стало для меня поводом задуматься обо всем, что со мной приключилось.       Слишком яркая картинка из детства – служанка тащит меня за руку через Торговый район к тому дому, где мы жили с тёткой. Она идет впереди и не оборачивается на мою истерику, вызванную увиденной на прилавке тянучкой.       – Ма-ам, ку-у-упи, – ору я как резаный и неистово трясу деревянным гуаром, своей первой игрушкой.       И не понимаю, что у меня нет мамы. Что живу в доме данмера из Гильдии Воров, который мне даже не родственник. Что аргонианка, ведущая меня по Торговому району, на самом деле не служанка, а купленная папашей рабыня.       Эльфийские сады и усыпанные цветами кустарники, прижимающиеся к роскошным белокаменным домам, словно в поисках защиты, возрождали в памяти что-то тяжелое, тревожное. То, что не осознать разумом. Можно было только почувствовать тот же запах цветов, увидеть те же дома, ту же дорогу под ногами.       Увидеть и плюнуть на все это. Забыть, стереть, разорвать. Никогда больше не возвращаться.       Я толкнул дверь таверны. Путаясь в мыслях, даже не прочитал название и вдруг встретился взглядами с улыбающимся Велвином Бенирусом, как раз в тот момент, когда он подносил кубок ко рту. Возле него сидели две девушки и весело смеялись над рассказом, который он закончить не успел. Улыбка осыпалась с резко побледневшего лица Велвина, его рука с кубком зашлась мелкой дрожью. Парень судорожно сглотнул, поставил кубок на стол, чтобы не расплескать вина, и отодвинулся на стуле. Его собеседницы повернулись и с удивлением посмотрели на меня, застывшего в дверном проёме. Злоба искажала мое лицо, из горла рвался наружу глухой надтреснутый рык:       – Бенирус… – процедил я, даже не делая попыток усмирить свою ярость.       Велвин сполз со стула, привстал и вдруг рванул с места в направлении лестницы. Я кинулся наперерез, огибая норда-вышибалу, не понявшего, что происходит. Бенирус, пересекая зал, толкнул один из столов – посуда с едой и напитками, грохоча покатилась по дощатому полу. Раздался женский визг, от которого заложило уши. Велвин взбежал по ступеням, остановился, глядя на меня, уже подобравшегося к лестнице, и вдруг сиганул вниз через перила, разломав в щепки стул, на который неудачно приземлился. Крики смешались в какофонию голосов, треск перевернутой и поломанной мебели поутих, и напоследок оглушительно хлопнула дверь – напуганный Бенирус смылся на улицу.       Я перепрыгнул обломки стула, увернулся от рук вышибалы, сделавшего попытку меня схватить, рванул на себя дверь и выбежал следом за Велвином, быстро оглядевшись по сторонам. Парень несся по улице в сторону Башни Белого Золота. Я опрометью бросился за ним, расталкивая прохожих.       Пока я бежал, Велвина остановили легионеры. Вмешивать стражников очень не хотелось, но раз ситуация повернулась таким боком, то мне не осталось ничего кроме правды, повернутой под нужным мне углом.       – Лжец! – зарычал я, нагоняя Бенируса. – Мошенник!       Велвин начал было тыкать пальцем в мою сторону и что-то тараторить на ухо стражнику, но мой решительный вид сбил его с толку.       – Как ты мог так обмануть меня?! – прокричал я ему в лицо. – Целый особняк! Три тысячи золотых! Обман! Трупы! Смерть!       Опешивший легионер перевел грозный взгляд с меня на Велвина и безмолвно требовал объяснений уже с него.       – Он… хочет меня убить… – промямлил парень, безуспешно сдерживая дрожь.       – Убить? Да тебя мало убить! – нарочито громко возмутился я. – Верни мои деньги, н’вах!       Ноги не удержали Велвина, он качнулся и неловко присел прямо около стражника.       – В чем состоял обман? – прервал перепалку легионер уместным вопросом.       – Этот продал мне полуразрушенный дом! Весь подвал… Весь! – выдохнул я в лицо стражника. – Внешне все прекрасно, но внутри… Ничего. Смерть и пустота!       Легионер поморщился, отодвинулся от меня и вздернул сидящего рядом с ним Велвина за шкирку, как нашкодившего кота.       – Хотите подать на него жалобу?       – Если он согласен добровольно возместить все убытки, то нет. В случае отказа…       – Я согласен! – голос вернулся к Велвину, а в глазах вспыхнули искорки надежды. – Я все верну, только не надо жалоб и… прочего. Не надо! Мы все решим мирно! Клянусь Акатошем!       – Хорошо, – легионер кивнул и отпустил парня, а я, напротив, подошел к нему, обнял за шею, как закадычного друга, и зашипел ему на ухо. – Поедешь со мной в Анвил. Не сопротивляйся, иначе будет хуже…       – Зачем в Анвил? – Велвин попробовал повернуться, но задел щекой моё плечо и больше дергаться не стал.       – Объясню на месте.       – А деньги?       – В Обливион!.. Хотя… Деньги возьми. Пригодятся в дороге.       Велвин снова дернулся, а я вдруг понял – ехать сейчас бессмысленно. Парень напуган до полусмерти – при первой же возможности сбежит в лес, свернет себе шею или нарвется на стаю волков. Да с ним в таком состоянии что угодно может произойти. Если младший Бенирус не доедет до Анвила целым и невредимым, то об открытии портала можно забыть и всю оставшуюся жизнь торговать эктоплазмой. Но был и другой путь до Анвила – по воде.       – Поедем? – переспросил меня Велвин.       – Поплывем! – торжествующе объявил я. – Собери свои пожитки, мы немедленно отправляемся в Портовый район.       Парень слабо кивнул. Перед таверной я разомкнул захват и отпустил Бенируса на волю. Впрочем, и сам последовал за ним в комнату, а то еще в окно выпрыгнет, что опять же чревато сломанной шеей и сорванными планами.       Собирался он суетливо. Метался по комнате, вспоминая, в какие углы распихал кошели с деньгами.       – Велвин, ты в порядке? – участливый женский голос раздался из-за двери, сопровождаемый робким стуком.       – У него все хорошо, – ответил я, не открывая незваной гостье. Собирающий вещи парень с тоской взглянул на меня, вздохнул и продолжил укладывать сменное исподнее в дорожный мешок.       – Графиня Анвильская быстрее тебя бы собралась, – фыркнул я. Велвин вымученно на меня посмотрел, завязал тесемки на мешке и закинул его на плечо.       – Уже собрался. Только… – он помедлил, потоптался на месте и снова вперился в меня щенячьим взглядом. – Ты меня не убьёшь?       – Если не будешь глупые вопросы задавать, – нахмурился я. – Шевелись. И улыбайся своим подружкам, чтобы ничего не заподозрили, а то… жалобу стражникам напишу, по всей форме! – глупая отговорка подействовала. Велвин испуганно вздрогнул и поплелся к двери. Я выпустил его, дождался, пока он запрет комнату дрожащими руками, и повел к выходу.       Каждое его движение казалось чересчур медленным. Но тащить его за руку в порт опять же слишком подозрительно. Либо нас примут за возлюбленных, чего бы мне не хотелось, либо подумают, что я ему угрожаю.       – Веди меня в порт и не ори, – тихонько предупредил я Бенируса, подтолкнув в плечо. – И поторапливайся.       – Тогда лучше срезать путь по Зеленой Императорской Тропе, – с умным видом предложил он, сворачивая к Башне Белого Золота.       Я запрокинул голову, но тут же заболела шея, а взгляда не хватило, чтобы увидеть, где заканчивается императорский дворец. Башня будто касалась усыпанных звездами небес, а вершина её терялась где-то в Этериусе.       – Впечатляет, правда? – внезапно осмелевший Велвин, обернулся ко мне, но также быстро поджал губы и отвел глаза.       Я с тяжелым молчанием шел рядом с ним и подгонял, прожигая взглядом затылок. Обширное кладбище, дремлющее у подножия башни, то и дело перетягивало моё внимание закрытыми склепами и белокаменными надгробиями, однако цель и близость императорских стражников гнали меня вперед.       Когда мы миновали Зеленую Императорскую Тропу, впечатления для меня не закончились. Потому что впервые, в Храмовом районе, я увидел легендарного Мартина Септима. Императора, раскинувшего каменные крылья над проломленной Мерунесом Дагоном крышей Храма Единого, и сердце съежилось от страха, а самому захотелось побыстрее убежать из Храмового района. Воздух вокруг почти ощутимо подрагивал от божественных энергий, прикасаться к которым мне было запрещено. На голову надавило ощущение собственной ничтожности, ошибочности, неправильности. Драконьи когти ослепляющим светом начали сдирать с кожи покров ложной неуязвимости, ауры, которую я сам себе выдумал, чтобы казаться сильнее в глазах прочих.       И пока меня трясло в лихорадке, которую только я и мог почувствовать, плечи Велвина гордо, даже по-императорски величественно, распрямились, словно со мной шел не трусливый и глуповатый юноша, а гордый имперский воин.       А мне грудь сдавило – от каждого вдоха благословленного Акатошем воздуха ощущалась едкая горечь. Запястья заныли будто скованные рабскими кандалами.       – Всегда восхищаюсь им, когда прихожу сюда… Сразу переполняюсь какой-то необъяснимой силой, – поделился Велвин, надеясь разрушить гнетущее молчание, вставшее между нами стеной.       – О, знакомое чувство, – через силу произнес я. Что-то сродни этому ощущал, находясь в особняке, где холодные змейки черной магии оплетали и ласкали меня, а появляющиеся то тут, то там призраки и отголоски прошлого ничем не могли навредить.       Только оказавшись в Портовом районе и увидев маяк, наконец, смог выдохнуть и вытереть со лба выступившие капли пота. Кто бы мог подумать, что император продолжает защищать свою Империю от даэдра одним только своим видом – огромным окаменевшим драконом – выжигая скверну Обливиона в таких, как я.       Теперь головная боль мучила меня сильнее, чем вчерашнее похмелье, и добавилось предчувствие, что на меня вот-вот обрушится небо. Что дракон вновь оживет, взмоет в небеса, и захлопают его гигантские крылья, низвергая на меня потоки очищающего пламени.       «Драконов не существует», – попытался внушить себе, выбрасывая из головы увиденное в Храмовом районе.       – Найдем таверну, а утром поищем корабль до Анвила, – оглядывая мачты фрегатов и горящий маяк в центре Портового района, предложил я Бенирусу, на что он усмехнулся:       – Понятное дело. Только дураки тут плавают ночью.       – Что ты имеешь в виду?       – То, что маяк тут разве что для красоты. В темное время суток тут никто не плавает – довольно опасный залив, особенно для больших кораблей, – пояснил Велвин и просиял. Встреча с окаменевшим Мартином сильно преобразила его – теперь затравленным и трусливым выглядел я, а не он. Мне хотелось просто лечь, куда угодно, подложив под голову дорожный мешок. Не обязательно даже на постель, достаточно было бы и лежака или гамака.       – Кстати, тут недалеко есть таверна. Никогда в ней не был. Называется «Плавучая таверна», и устроена она прямо в корабле!       – Какое оригинальное название, – прошипел я, жмурясь от боли. Крики моряков с полукруглой пристани казались мне ударами молота по наковальне. Говор на разных наречиях раздражал, и пусть тут было чище и на удивление спокойнее, чем в Анвиле, а шлюхи выглядели немного приличнее, все равно порт оставался портом. Пропахшим рыбой, эльсвейрскими пряностями и потом матросов.       – Сюда, – Велвин улыбнулся мне, но вмиг помрачнел. – Ты в порядке?       – А почему я должен быть не в порядке?       – Ты какой-то… э-э… серый.       – В смысле? – я гневно воззрился на парня, который растерянно мямлил, пытаясь объяснить свои неоднозначные высказывания.       – То есть, я понимаю, что ты данмер… Вы… э-э… все серые, но я не об этом. Ты неправильно серый.       – Что ты несешь, Молаг Бал тебя дери?! – вскинулся я, готовясь пару раз дать Велвину по лицу в воспитательных целях.       – У тебя, скажем… – Велвин нервно икнул. – Нездоровый вид. Вот что я хотел сказать.       – Если не заткнешься, нездоровый вид будет у тебя, – сурово предупредил Бенируса и подтолкнул вперед, к огороженной парапетом пристани, где кипела жизнь мореходов и торговцев. От маяка к ней тянулась каменная дорожка, завершающаяся небольшой лестницей. Стоящая полукругом стена и дома, устроенные прямо в ней, нависали над всем портом, заключая его в прохладные объятия тени.       Поднявшись на пристань, Велвин сразу свернул налево, а я тут же увидел стоящую перед кораблем табличку с надписью «Плавучая таверна».       В полубредовом состоянии я сошел по небольшому трапу на палубу и оказался внутри тесного, но светлого помещения, уставленного круглыми столами. Посетителей, как ни странно, почти не было. У дверей замер лысый вышибала-орк, а за стойкой вытянулся в струнку улыбчивый альтмер в бордовом камзоле.       – Добрый вечер, господа! – провозгласил он, увидев нас на пороге. – Пришли попытать удачу? Решили найти Золотой галеон?       – Добрый… – начал было Велвин, копируя жизнерадостность эльфа.       – О чем он, скамп побери, толкует? – я одернул имперца за рукав.       – Без понятия, – пожал он плечами. – Но это нас и не волнует, не так ли?       – Снимем комнату и чтоб без приключений, ты понял?       – Две комнаты? – шепотом переспросил Велвин, меняясь в лице.       – Одну, – с нажимом повторил я. – Ещё не хватало, чтобы ты удрал от меня.       Судя по выражению Бенируса, я попал в точку. Наверное, император подсказал ему выход из ситуации, то-то он и обрадовался.       – Меня зовут Ормил, – начал альтмер, но я прервал его начавшуюся тираду о единственной и уникальной во всем Тамриэле «Плавучей таверне».       – Комнату. Двухместную.       – Таких нет. Могу предложить две…       – Тогда одноместную, – не отступил я.       – Но… Там всего одна кровать или… О! – догадка озарила лицо Ормила. – Я понял. Приятного вечера, господа!       Я забрал ключ со стойки, пока Велвин расплачивался с альтмером. Если бы не раскалывалась голова, я бы высказал этому альтмеру, что думаю о нем и однополых связях. Но не оставалось ни сил, ни желания, чтобы бороться с этим и накатывающей слабостью. Что со мной, Лорд? Я и впрямь болен? Акатош меня проклял за то, что посмел появиться возле Храма Единого?       Мы с Велвином спустились в трюм, и я открыл нужную дверь ключом.       Парень робко зашел в темную комнату, больше напоминающую кладовую с кроватью и комодом. Я разглядел во мраке оплывшую свечу и зажег фитиль.       – Свадстар, ты ведь не… – боязливо начал Велвин.       – Ты спишь на полу, – объявил я, запирая комнату. – Ключ будет у меня. Будешь шуметь – побью. Если ночью дотронешься до меня, я сломаю тебе руку. Ясно?       Бенирус кивнул и сел на пол, скрестив ноги. Я с приятным удивлением заметил на кровати подушку и сразу положил под нее ключ и кинжал. Бросил дорожный мешок на пол, избавился от сапог и кожаной брони, а сон не заставил себя ждать. Все тело уже умоляло о долгожданном отдыхе. Тьма сомкнулась, ненадолго погрузив меня в безмятежный теплый сон, который прервался от того, что я ощутил, как чья-то рука неистово трясет меня за плечо.       – Просыпайся! Просыпайся, ну же! – шепот над ухом срывался в мольбу.       Не сразу поняв, что происходит, я ухватился за эту руку и с силой сжал. Потом вспомнил про Велвина и повернулся к нему с глухим рыком:       – Я же предупреждал…       – Ай! Нет, ты не понял. Отпусти! Мы уплыли, Свадстар… Таверна уплыла из Имперского Города!