***
Сидящий за столом напротив Велвин прожигал меня взглядом и тяжело дышал. Он до сих пор не мог прийти в себя после моего рассказа о том, что от него требуется в Анвиле. Время от времени парень подливал в кубок вина, делал пару глотков, а после снова переводил взгляд на меня и принимался пыхтеть. По напряженному лицу Бенируса было видно, что тот порывается что-то сказать, но не находит в себе смелости. Я оторвался от письма и закрыл книжку, а Велвин тут же опустил глаза, притворяясь, что не смотрел на меня. В таких условиях совершенно невозможно работать. Хуже только от непрекращающейся качки и испорченного кислого эля. – Есть что сказать? – полюбопытствовал я. – Не хочу я возвращаться в особняк. От одного его вида у меня мурашки по коже бегали, – наконец-то признался Велвин и снова приложился к кубку. – Но с другой стороны, в каком-то смысле происходящее и моя вина тоже… Ты сможешь защитить меня, когда мы будем там? Я ведь не маг, и умирать не хочу… – Это я уже понял. Ручаюсь, с тобой ничего не произойдет. Раздались шаги, и в бар из трюма поднялся Ормил. Альтмер окинул нас тяжелым взглядом и вздохнул. – Как там Селена? – спросил я, замечая его явное недовольство. – Сидит, почти не спит, по-прежнему ничего не ест. В депрессии, одним словом, – поделился Ормил, проходя мимо. – Надо было думать, прежде чем угонять таверну, – фыркнул я, а Велвин закивал в такт моим словам. Парень грамотно выбрал сторону и, несмотря на то что явно меня побаивался, в присутствии посторонних всегда старательно делал вид, что мы с ним закадычные друзья. – Пойду спрошу у Грамана, далеко ли еще плыть, – владелец «Плавучей таверны» не слишком ценил наше с Бенирусом общество. Он теперь долго не забудет, как я разделался с пиратами и весьма твердо попросил его немедленно доставить нас в Анвил. Всего-то пришлось потрясти перед его лицом отрубленной головой захватчицы и легонько намекнуть, что для меня не будет проблемой добавить в свою коллекцию ещё парочку трофеев. Моя идея создать не просто таверну, а уникальный в своем роде транспорт, пока не казалась эльфу выгодной. Когда Ормил ушел, я взял со столешницы кухонный нож и задумчиво повертел в руке. Велвин тут же с опаской уставился на меня. – Зачем? – спросил он. – Скучно, – зевнул я. – И к Селене не заглянешь… – А к ней зачем? Мы же все узна… – Велвин замолчал на полуслове, увидев мой хмурый взгляд. Когда до него дошло, брови имперца взлетели вверх. – О-о-о. Я снисходительно хмыкнул, догадавшись, какая мысль тут же пришла ему на ум. Спровоцировать подвыпившего парня оказалось даже проще, чем я думал. – Неужели ты стал бы?.. – добавил Бенирус уже шепотом, восприняв мои слова всерьез. – А почему нет? Он не нашел, что ответить, и снова уткнулся в кубок вина. – Как будто ты сам об этом ни разу не подумал! – крутя в пальцах нож, я придвинулся ближе. – Сколько дней мы уже плывем? Три? Четыре, если считать тот, когда мы освободили таверну. Неужели в твоей голове не промелькнула даже шальная мыслишка, что мы могли бы сделать с ней все, что пожелаем? Велвин зажмурился, поставил на стол кубок и вцепился в него так, что костяшки пальцев начали белеть. – Я не такой, как ты, – произнес он, не открывая глаз. – Не сравнивай. Может, ты считаешь, что тебе все дозволено, но… у меня есть… воспитание и самоуважение! – Нет, – усмехнулся я, встав из-за стола и подбросив в руке нож, прицелился в сторону бара. – Я спрашивал тебя не об этом. Но ты только подтвердил моё предположение. Хотя бы раз за путешествие тебя посетила эта мысль. Сталь просвистела в воздухе. Нож вонзился в перекладину над баром и некоторое время дребезжал в древесине. Я оценивающе хмыкнул и принялся искать подходящие для метания столовые приборы, чтобы немного потренироваться. – Сложно осознавать то, что за слоем имперской благовоспитанности скрывается обычный мужик, не правда ли? – прошипел я, беря очередной нож и проверяя его остроту. Дурацкая привычка. Если не избавлюсь от нее, когда-нибудь порежусь о лезвие, смоченное смертельным ядом. Велвин помолчал, внезапно грохнул кубком об столешницу и резко встал, опрокинув стул. – Иди в бездну! – прошипел парень и направился в трюм. Я коротко усмехнулся ему вслед, прицелился в его спину и медленно отвел руку в сторону, чтобы нож попал в стену ровно справа от Бенируса. В миг когда метательное оружие отправилось в полет, на нижнюю палубу спустился Ормил, радостно вскрикнув: – Земля! Нож со стуком воткнулся в косяк на уровне уха имперца, Велвин замер и медленно повернулся на звук. – Эй! – рявкнул альтмер уже совсем недружелюбным тоном. – Я согласился плыть в Анвил не для того, чтобы вы двое разгромили мою таверну! Ложно обвиненный Велвин досадливо сплюнул на пол, показал мне жест, противоречащий его имперскому воспитанию, но вполне соответствующий мужскому самоуважению, и продолжил путь в трюм. Я извинился перед Ормилом и пошел выдергивать нож из стены. Альтмер вернулся на верхнюю палубу, громко хлопнув дверью. В тот же момент послышался звук закрывающейся двери трюма, и на некоторое время вокруг меня сгустилась тишина. Сквозь нее в таверну пробирался шум волн, и некоторое время ничего кроме этого не было слышно. Ни ругани орка, ни постоянного раздражающего пыхтения Велвина, ни пренебрежительного тона Ормила. Наслаждаясь песней моря, я прошел до стойки и вытащил первый брошенный мною нож из перекладины, кинул прибор на ближайший стол и поспешил за Ормилом. Двое вряд ли справятся с парусами и причаливанием, это я точно знал после плавания на «Рассветной Заре». И так вышло, что Велвин в морском деле был так же сведущ, как фермерская дочка. А мне довелось кое-чего нахвататься за тот месяц, что я провел в компании редгардских торговцев. Чтобы причалить, нужно вовремя сбросить якорь, спустить паруса и при этом заплыть точно в гавань. Поэтому оказавшись наверху, я участливо осведомился, не нужна ли моя помощь. Ормил встал за штурвал, чтобы сменить Грамана, а орк изо всех сил тянул за веревку, крепящуюся к треугольному парусу. Общими усилиями и с помощью забористой матершины паруса все же были спущены, якорь выброшен за борт в нужный момент, а «Плавучая таверна» вошла в гавань, приковав к себе взгляды любопытных горожан и некоторых недавно прибывших торговцев. Ормил отошел от штурвала и велел орку спустить трап. Солнце хоть и склонялось к закату, но палило все также нещадно, как в полдень. Воздух над пристанью дрожал от жары. Истошные крики чаек, кружащих над бочками с рыбой, перекрывали гомон горожан и ругань матросов. Запах моря утонул в вони портящегося на пекле улова. Я покидать корабль не торопился. С гордым видом встал возле трапа, пристально вглядываясь в толпу, в которой силился отыскать знакомое лицо. Хотел найти Розалинду, хотел, чтобы именно она увидела моё прибытие и, может, забыла о том недоразумении. Но я её не нашел. Никого не было, никто меня не ждал. Даже Велвин в трюме и тот проникся тихой ненавистью, смешавшейся со страхом. Довольно знакомое, давно привычное чувство. Что-то ударило в плечо, и я рывком обернулся, заметив на своей черной рубахе белое пятно птичьего помета. Над кораблем время от времени пролетали визгливо орущие чайки… Альтмер подошел ближе с кривой победоносной ухмылкой на губах. – Пойду поищу стражников, чтобы сдать им Селену, – сообщил Ормил. – Объясню, что случилось и почему тут таверна. Пока не уходите с корабля, думаю, свидетели в этом вопросе не будут лишними. – Конечно, – пробасил Граман. Я согласно кивнул и направился в трюм, чтобы оттереть пятно с плеча. Внизу застал неожиданную картину – Велвин сидел у двери Селены и пытался с ней поговорить, но неудачливая захватчица таверн никак не шла на диалог с подвыпившим идиотом. Я даже ненадолго замер в дверях, чтобы послушать, что он несет. – … но ты должна была понять, что это всё ерунда. Почему ты вообще на это пошла? Ведь ты могла бы быть хорошей, а теперь из-за тебя погибли трое. Ты знаешь, а я ведь такой же, как ты. Боюсь идти в дом, и боюсь этого данмера… Но ведь он прав. С этим нужно покончить раз и навсегда! Не сдержав накатившего смеха, я крякнул в кулак, а Велвин рывком обернулся, бросив на меня возмущенный взгляд. – Ты что, подслушивал?! – Приплыли, – сухо объявил я, не обращая внимания на его негодование. – Ты пойдешь или решил податься в проповедники? – Селена, прости, мне пора. Может, еще увидимся! – он трижды постучал в дверь склада. – Когда приглашаешь девушку на свидание, будь конкретнее, – критично заметил я. – Например, увидимся, когда тебя выпустят из темницы! Или увидимся никогда! Велвин встал и отряхнул штаны. – Мы уже в Анвиле? – Да. – И прямо сейчас пойдем в особняк? – на меня вновь обратились жалобные щенячьи глаза. – Не вижу смысла тянуть с этим, – пожал плечами, пытаясь уклониться от этого раздражающего взгляда. – Как только расскажем стражникам, что произошло. – Хорошо, я готов… – Велвин набрал в грудь побольше воздуха, распрямил плечи и направился ко мне. – Ничего не случится. Я верю, что ты сможешь меня защитить. – Само собой, – устало буркнул я и пошел забрать дорожный мешок из комнаты и привести себя в порядок. После чего пошагал вслед за Бенирусом на верхнюю палубу. Там стражник уже выслушивал объяснение Ормила, а нам оставалось только синхронно кивать в подтверждение его слов. Граман, не теряя времени, ушел в трюм за Селеной, чтобы наконец передать её властям. Тела её сообщников мы выбросили за борт – для доказательства случившегося достаточно было и её одной. Стражник не стал возражать, тем более узнал меня и странно улыбнулся: – А-а, тот самый чужак, что хотел снять проклятье… Говорят, ты тоже испугался и сбежал. Я снисходительно улыбнулся ему в ответ и потянул Велвина за рукав. Тот неуверенно посмотрел на стражника, взглядом попрощался с Ормилом, который облегченно выдохнул, когда мы с Бенирусом сошли с трапа на пристань. К «Плавучей таверне» начали стягиваться зеваки, и альтмер тут же принялся зазывать гостей в бар, чтобы покрыть расходы на непредвиденное плавание. А орк, выводящий на палубу захваченную пиратку, появился как раз кстати, чтобы еще больше заинтересовать местных. «Наконец-то я дома!» – почему-то подумалось мне, пока слушал гомон на всех возможных наречиях и с насмешкой рассматривал напудренных девок, которые на сей раз не показались мне ни столько отталкивающими, сколько нелепыми. Велвин не улыбался – его лицо приобрело весьма решительное и сосредоточенное выражение, на щеках появился странный румянец. Я даже начал опасаться, что ему приспичило в нужник от волнения. – Что насчет… – парень кивнул в сторону «Графского герба», – выпить для храбрости? – Ты разве все утро не этим занимался? – нахмурился я, но идея заглянуть в гостиницу перед важным делом, мне понравилась. Я хотел, не понимая почему, увидеть Розалинду. Мечтал, чтобы девчонка извинилась передо мной и рассказала, что случилось с Камиллой. Отчаянно желал этого и не мог объяснить зачем. Будто эта серая мышка имеет какое-то значение… Глупость! – Ладно, пойдем, – со вздохом я поддался на уговоры, и мы свернули в «Графский герб». Тем более, кубок-другой вина и в самом деле не навредит. В зале, как обычно, находился Вилбур, пристально следящий за посетителями, и пара любопытных служанок, что разносили еду и напитки и убирали со столов. Зажиточные горожане обедали, и свободных мест не было. Розалинду я не заметил и теперь очень жалел, что зашел сюда. Эта не та слабость, которой нужно потакать перед столь важным делом. – Не судьба нам выпивать, – подтолкнув направившегося было к стойке Велвина назад к выходу, напоследок обвел взглядом зал. Даже присмотрелся к дверям, ведущим на кухню, откуда то и дело выходили девушки, но не увидел Рози. Настроение сделалось отвратительным, после мягкого полумрака гостиницы солнечный свет резанул по глазам. Бенирус насупился и быстро пошел в сторону особняка. Я по дороге еще успел презрительно сплюнуть прямо на порог Гильдии Магов, как вдруг ощутил, будто за нами следят. Не сразу понял, откуда взялось это чувство, но стоило обернуться и осмотреться, как все горожане, находящиеся поблизости, – буквально все! – тут же отвели глаза или резко развернулись, суетливо поспешив по своим делам. «Значит, не показалось», – отметил я про себя, тихо усмехаясь предсказуемости обывателей. На пороге особняка я достал ключ из кошеля и открыл дверь. Изнутри тут же повеяло холодом, и Бенирус содрогнулся. Я с видом бывалого расхитителя склепов прошел внутрь, скинул мешок на пол у камина и, придав голосу веселья, произнес: – Чувствуй себя как дома! – Это будет сложно, – Велвин обвел взглядом холл и укрытую тканью мебель в углу. Заметил лежащую кисть руки на полу и снова вздрогнул. – Главное, когда тебе станет не по себе, не поддавайся этому чувству. – Какому чувству? – он положил свой дорожный мешок рядом с моим. – Как будто тебя схватили за горло и пытаются выдрать кадык. Как будто тебе сейчас потолок на голову обрушится. Как будто под кожу заползли скрибы и собираются жрать твои органы изнутри, точить твои мышцы подобно древесине… И это все одновременно. Просто игнорируй. Велвин зачем-то схватился за шею и потряс головой. – Уже начинается? – искренне забеспокоился я. – Поспешим. Парень кивнул и пошел за мной к подвалу. На пути нас поджидали духи, зависшие и глядящие со всех сторон. Безмолвно наблюдающие за тем, что происходит. Не понимающие, отчего в их мертвой обители вдруг стало слишком много живых. Почему эти живые не боятся? Пока мы шли до подвала, Велвин пару раз прислонялся к стене и зажмуривался, схватившись за голову. Он сел возле лестницы, съежился и замычал что-то невнятное. В стенаниях Бенируса я различил слова молитвы Акатошу. Да то ли в проклятом доме не осталось места для богов, то ли веры в его словах не было, и никто глупые мольбы парня, кроме меня, не услышал. Пришлось вздернуть его на ноги и дать отрезвляющую пощечину. Велвин ойкнул, схватился за щеку, и его взгляд прояснился. Я крепко вцепился в его камзол и на всякий случай еще раз встряхнул парня. – Началось? – спросил его, пристально вглядываясь в глаза. Прошло всего несколько секунд, а взгляд уже сделался блуждающим. – Я слышу, как кто-то плачет. – Не слушай их. Это единственный способ освободиться! Идем! Втащив Бенируса в подвал, я тут же пожалел о содеянном. Не успел я призвать немного света в это темное, пропахшее тленом подземелье, как парень снова сел и затрясся будто в лихорадке, бормоча себе под нос. – Они поют… – разобрал я его слова. – Дети… – Может и дети, – пожал я плечами и подал ему руку. – Твой дед много кого убил. И без тебя это никак не прекратить. Велвин испуганно посмотрел на мою раскрытую ладонь и отвернулся, уткнувшись лицом в колени. Аура отчаяния завладела им. Теперь он и сам чувствовал себя словно зарытым в могиле. Пришлось в очередной раз вздернуть его на ноги, подставить плечо и тащить до самого портала, где валялся скелет, уже давно прекративший патрулировать подвал. Меня и самого начало одолевать ощущение безнадеги. Ладно бы выли только мертвецы и ветер в печной трубе, но разрыдавшийся у меня на плече Велвин выводил из себя и раздражал. Мне хотелось убить парня за его слабость и избавить себя от хлопот, но я продолжал волочь его до самого портала, ежесекундно боясь, что смерть заберет его и станет слишком поздно. Что я никогда не доберусь до своей цели. Толкнув Велвина к стене возле руны, размахнулся и дал ему пощечину. – Эй! Ты готов? Его голова качалась, как у марионетки, у которой обрезали нитки. Зомби на корабле и то выглядел живее, чем пораженный гибельной магией проклятого дома парень. Он плохо соображал, глаза сделались мутными, как у дохлой рыбы, а когда Велвин увидел знак на стене, то вскрикнул и отшатнулся назад. – Это она? – разум на миг вернулся к нему, взгляд сфокусировался на шестиконечной звезде. – Да, давай, теперь дело за тобой. – Хорошо. Надеюсь, это сработает! О Акатош! Защити меня! – на подкашивающихся ногах парень подошел к стене и прикоснулся к руне. Звезды тут же вспыхнули, отвечая правнуку некроманта, и магический символ пришел в движение, камни зарокотали. За стеной заскрежетали проржавевшие шестерни запечатывающего склеп механизма. Бенирус завопил и бросился наутек, оставив меня перед входом в тайное логово Лоргрена. Тьма прильнула к груди как мертвая шлюха, мазнула по губам привкусом тлена и крови. Камни расступились в стороны, разделив сияющий круг руны надвое. За порталом, на полу и стенах мерцали похожие символы – самая большая звезда, вписанная в круг, была начертана перед алтарем, укрытым красным бархатом, на котором почивал мертвец. Скелет, одежда которого давно превратилась в истлевшие лохмотья, а глазницы затянула пелена паутины. Я сделал шаг в темноту, и руны засияли, озаряя тайный склеп. Моё присутствие активировало магию, наполняющую их, и все логово, заваленное костями давно убитых жертв, украшенное оплывшими пыльными свечами и паутиной. Покрытые ржавчиной инструменты для вскрытия – щипцы, ножи, иглы покоились на полке слева от входа. Справа, на письменном столе, расположился массивный фолиант, обтянутый темной кожей. И я готов был поклясться, что эта кожа совсем не звериная. Подобные книги не просто набор символов, марающих пергамент – они нечто большее. Знания, сокрытые в них, наполнены тьмой и злобой, что проступает далеко за пределы, сковывающего их переплета. Они сходят со страниц, вплетаясь в тени и запахи. Все, что сейчас меня окружало, было результатом прочтения этой книги. Я осторожно протянул к фолианту руку, и кончиков пальцев коснулась колючая магия. «Подойди ближе, дитя!» – жуткий голос заполнил собой все пространство склепа, и я отдернул ладонь, обернувшись к алтарю. Слова прозвучали оттуда, из-под стылых серых камней. – Лоргрен Бенирус? – громко спросил я, разглядывая скелет на плитах. У останков не хватало кисти руки. «Помоги мне…» – шелест опавших листьев, гонимых холодным осенним ветром. Слова или просто звуки доносились до меня, опутывая разум сомнениями? «Помоги мне искупить вину перед жителями Анвила! Подари мне покой, дитя!.. Карахил была права… О, почему я её не слушал?» – прогорклый печальный дождь над болотами, тени, мелькающие за изломанными силуэтами черных древесных стволов. Этот голос – он изливался сюда из иного мира, находящегося далеко за пределами Нирна. – Подарить покой? – я нахмурился и повернулся к письменному столу с фолиантом. Он звал меня, а голос, или подобие его, отвлекал мое внимание. Зачем дарить покой некроманту, который так много знает? Быть может, его получится использовать, как оружие или защиту? Раз уж так вышло, что он до сих пор здесь, а рядом лежит возможный ключ к управлению им. «Тебе не попадалась моя рука? – замолотили капли дождя по мраморным надгробиям. – Соедини её с моим телом! Я упокоюсь, лишь когда снова обрету целостность!» Все застыло в ожидании ответа, но мои руки упрямо тянулись к фолианту, к ключу, который может помочь завладеть знаниями, что достались такому глупцу! Я соприкоснулся с магией фолианта, ладони ухватились за мягкий, гладкий переплет. Кожу обожгло льдом. Дом замер, голос затих. Ни единого призрака не было видно. Даже гнетущее чувство пропало, когда в моих руках оказался том некроманта. Только ладони мерзли, а пальцы онемели за пару секунд. Я помчался наверх, якобы за недостающей конечностью Бенируса, в тщетной надежде хоть немного согреться. «Может, вот ответы на все мои вопросы?» – подумал я и распахнул книгу на ходу. Заляпанные кровью страницы были отмечены знаком Ордена Черного Червя – черепом и скрещенными костлявыми руками под ним – и содержали преимущественно формулы, похожие на те, что я уже видел в подвале. Возле каждой формулы было пояснение на даэдрическом. – Первая? Последняя? – перевел я, остановившись на кухне. – Изначальная? Завершающая? Да, наверное, так. Aiem, zyr… Фолиант оказался чуточку сложнее для понимания, чем я представлял. Полегче конечно, чем труд некроманта Н’Гасты на языке слоадов, но расшифровка требовала времени, которого у меня было в обрез. А если напутаю с рунами? Одно прочно засело в голове – дарить покой духу некроманта и терять столь ценный источник знаний слишком просто и глупо. Надо найти иной способ. Подчинить его себе и приказать снять проклятье! Но вдруг не сработает? Да, теоретически, необходимо всего лишь обратить последовательности начертанных рун. От zyr вернуться к aiem, от конечной точки, завершившейся смертью Бенируса и проклятьем, выпустившим на волю души, к началу, которое вовсе не станет для них упокоением, но изгонит их навсегда. Что до самого некроманта – его изгнать вряд ли получится, но загнать в ловушку, которую он для себя подготовил, это уже интереснее. Вчитавшись в руны, прислушался к тревожно притихшему дому и, не закрывая фолианта, на первых страницах которого чернело название «Том нежизни», пошел обратно в подвал. Кисть руки, валявшуюся в гостиной, прихватил с собой и расположил поперек одной из формул. Я бежал, держа перед собой книгу, продираясь сквозь тьму подвала, ощущая, как нервы натянулись подобно струнам лютни. Почти слышал их слабый гул, входил в резонанс с дрожащим эхом собственных шагов, а у раскрытого портала вдруг остановился. Посмотрел на расколотую пополам звезду, на неровную грань камней и одна из струн-нервов оборвалась. Руки мелко затряслись от накатившего волнения. Я до боли в пальцах вцепился в фолиант, уже не страшась его могильного холода, еще раз прочел надписи над формулами. Все кристально понятно. Слишком понятно, даже просто. А вдруг я ошибся? Но ведь ничего не произойдет. Бенирус останется мертвецом, а проклятье продолжит висеть над домом. Хуже точно не станет, но и я не окажусь победителем. Кости некроманта, прикрытые желтыми обрывками ткани, фосфорно светились в полутьме склепа. «Чего ты ждешь, юноша? Помоги мне!» – слова прилетели со сладковатым запахом тлена. Я судорожно облизнул пересохшие губы, еще раз взглянул на гробницу, на книгу и переступил порог. Шорох заработавшего механизма подсказал, что назад дороги нет. Остались только я и мертвец, лежавший здесь больше сотни лет. Я положил кисть руки на стол, а сам встал с фолиантом в центр руны, начертанной перед алтарем. «Что ты собрался делать? Прошу, воссоедини моё тело… Позволь мне обрести покой». Слова, снова слова. Пустые, мертвые, звучащие как скребущие ногти, ломающиеся о крышку заколоченного гроба. – Я не жрец Аркея, чтобы приносить покой. И если уж говорить начистоту, ты его не заслужил, – «Том нежизни» согревался в моих ладонях. – Я понял, как обратить проклятье. «Глупец, ты не знаешь, что делаешь! Эта сила раздавит тебя вместе с домом! Единственный способ избавиться от проклятья – позволить мне уйти!» Голос или просто сквозняк, сдувающий вековую пыль с монолитов? Сосредоточиться. Бенирус нужен мне. Его знания нужны мне. Я простер руку над алтарем, коснулся голых ребер скелета, вдохнул и нараспев зачитал заклинание. Только читал его наоборот, начав с руны zyr. От последнего слога возвращаясь к первому. «Что ты натворил? Что ты наделал?» – прах ссыпался из разбившейся урны. Просто прах, будто и не было никакого голоса. Свет расползся концентрическими кругами, над скелетом возник бледный дымок. Мерцая синевой в черноте, он взвился над костями, сформировал образ старика. Меня защищали границы руны, и я продолжал читать, обращая проклятье. В склепе проявились очертания духов, обступивших алтарь Бенируса со всех сторон. Я разрывал их связь с некромантом, и они таяли один за другим, обращаясь в бесформенные сверкающие кучки эктоплазмы. Им я даровал покой, лишая Лоргрена сил, но только для того, чтобы он оказался в собственной ловушке. Рука скелета на алтаре шевельнулась. Дым стал видением дряхлого старца с впалыми губами и щеками, запавшими бельмами глаз, редкими прядями на лысой, покрытой темными пятнами голове. Внешность призрачного образа мало чем отличалось от трупа – такую развалину только в гроб класть. Хоть Лоргрен ценой немалой крови и смог продлить себе жизнь, но это вовсе не прибавило ему здоровья и не вернуло молодость. Вечность для некроманта – соприкосновение с могилой. Жатва душ и жертвоприношения не сохранят тело молодым и здоровым. Магия восстановления могла бы замедлить старение, но темные грани Колдовства лишь оскверняют и вредят прежде всего тому, кто смеет пользоваться этими силами без должной осторожности и подготовки. И Лоргрен оказался одним из таких – безумцем, выскочкой. Пусть даже ему многого удалось достичь, многих убить, он не смог спасти самого главного человека. Себя. Теперь его оживающие останки – лишь голый скелет в лохмотьях! – поднимались над алтарем. Непреодолимая сила, моя сила заставляла его двигаться. Слова срывались с губ одно за другим. Четкие, усиливающиеся, живые слова страшного проклятья. – Aiem! – выкрикнул я в конце и призрак со скелетом соединились. «ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?!»– заревело и защелкало его мертвое нутро. Он прерывисто двигался, челюсть то отпадала, то присоединялась обратно к черепу, фаланги пальцев на единственной руке то сжимались в кулак, то разжимались, грозя отвалиться. Свечение вокруг руны померкло. Я остался лицом к лицу с Лоргреном Бенирусом, некромантом, который держал Анвил в страхе последние столетия. Но теперь лишь призраком, попавшим в собственную ловушку и вернувшимся к жизни в этом извращенном подобии существования. «Что ты сделал, идиот?! – зашипел он. – Ты воскресил меня? Меня! Кто ты такой?» – Твой новый хозяин, – удерживая Лоргрена собственной волей, вдруг понял, что дом без проклятья больше не подпитывает меня темной силой. А значит и меня надолго не хватит. «Хозяин? – челюсть скелета резко опустилась, потом со стуком приросла обратно. – Не бывать этому!» Он попытался двинуться, разорвать чары, но я сдержал. Как бы он странно ни выглядел, скорее всего, навредить мне сможет. «Ты не знаешь, что дальше, не так ли? Эта оболочка не сможет удержать мою душу, когда заклинание рассеется! Знаешь, что тогда будет? Я тебя уничтожу, мальчишка!» – призрачный Лоргрен ухмыльнулся пустым ртом, тогда как скелет за вуалью духа оставался недвижим. – Или просто исчезнешь… – я задумался, опустив взгляд в книгу. Маленькие звезды и руны означали связь. Души и тела, или связь душ. Рискованно, но если магических сил не хватит, и я отпущу Лоргрена раньше, чем удастся его окончательно поработить, то и со знаниями некроманта и со своей жизнью можно попрощаться. Пусть будет так, потом попробую придумать что-нибудь получше. И начертав символ связи в сознании, я захлопнул фолиант. Скелет Лоргрена осыпался грудой костей, дух растворился в холодной черноте подвала, а я опустил руку, прислушиваясь к наставшей тишине. Понял, что проклятье мне удалось снять, потому как ощущение безысходности рассеялось и перестало туманить разум криками, заполнявшими дом по воле старого некроманта. Но и души Лоргрена тоже не было. По крайней мере, я абсолютно ничего не почувствовал при объединении, которое якобы сотворил. – Твою мать! – проорал я в сердцах и швырнул фолиант на стол. Книга глухо ухнула о столешницу, взметнув в воздух пыльные облачка. Душа некроманта упущена вместе со всеми его знаниями. Ладно, хоть «Том нежизни» и лаборатория остались. Тут хватит останков, чтобы немного поэкспериментировать. Я прислонился к стенке и, тяжело дыша, провел пальцами по глазам. Еще раз прислушался – ничего. Абсолютная пустота. Холодный воздух, пыль и паутина. Никакой больше магии в особняке не осталось. – Тупица! – процедил я сквозь зубы, ненавидя себя. – Мечтал стать героем? Радуйся, все получилось! Бегло изучив сокрытый за порталом механизм, повернул рукоять слева, и стена расступилась, выпуская меня в подвал. Пустой тихий подвал, заставленный старыми деревянными ящиками и подгнившими бочками. Я шел по коридору, бросая долгие задумчивые взгляды на оплывшие свечи в подсвечниках на стенах. Даже из сложившейся ситуации можно извлечь немного пользы. Бенирус старший пропал, но жители города, а может даже и Карахил, теперь будут меня уважать. Не такой уж и плохой исход для того, кого мечтает убить половина Морровинда. Я поднялся наверх и нос к носу столкнулся со стоящей у двери Розалиндой. Бледная, как укрывающее мебель полотно, девушка тряслась и смотрела на меня огромными серо-голубыми глазами. Из её всегда аккуратной прически выбилось несколько непослушных локонов, а пухлые губы приоткрылись, словно Рози хотела что-то сказать, но не могла ничего вымолвить от ужаса. «Убей её!» – кто-то хрипло рявкнул за моей спиной, и я резким движением повернулся к подвалу. Сердце часто забилось, на руке вспыхнуло призванное пламя. – Кто здесь? – Это я… милорд… – тихонько пролепетала Розалинда, отбежав от меня к лестнице. – Ты слышала голос? – спросил у служанки, что не сводила с меня перепуганного взгляда. Девушка слабо покачала головой. – Я… я увидела, когда шла из храма, как господин Велвин Бенирус с криками выбегает из дома и… как будто пытается стряхнуть с себя пауков, – она попыталась улыбнуться. – Не знаю, почему я тогда подумала о пауках… Но посмотрев на дом, я увидела лицо ребенка в окне и решила помочь. Только не было никакого ребенка. На меня напал призрак, но я спряталась… Видела, как вы бегали тут и что-то бормотали, снимая проклятье, но боялась высунуться. Слышала неразборчивые голоса в подвале и ваше заклинание. Жуткий голос выл: «Что ты наделал…» и я… вот… Выслушав Розалинду, я улыбнулся. Свидетель! Прекрасно. Теперь моим словам будет подтверждение очевидца событий. – Не бойся, Рози. Все кончено, – подбодрил я девушку. «Что это? Нежность?» – зашипело что-то позади меня, будто кучка жуков-трупоедов закопошилась в гниющей плоти покойника. Этот голос… Конечно, и как я сразу не понял! Лоргрен Бенирус остался здесь. Связь душ удалась, и я еле сдержал накатывающий смех в груди. – Ты это слышала? Снова? – пронзил Розалинду безумным взглядом, вдруг заподозрив, что она могла услышать комментарий Бенируса. – Нет, милорд… – она отрицательно помотала головой. – Вам нужна помощь? – Нет! Все получилось, Розалинда! – я схватил девушку за руку и потащил к выходу из дома. – Надо сообщить Карахил в Гильдии, что все получилось. Растерянная Рози совсем потупилась и вцепилась в мою ладонь. Из-за накопившейся за день духоты на улице нечем было дышать, закатное небо усеяли тысячи звезд, а алое зарево уже исчезло за высокой городской стеной. «Карахил еще жива?» – искренне удивился Лоргрен в моей голове. – Вы в порядке, милорд? – в тот же миг обеспокоилась бретонка, отпуская меня. – Просто заткнись! – вслух произнес я, приковывая к себе очередной встревоженный взгляд девушки. – Не волнуйся, Розалинда, это я не тебе.***
Я вошел в Гильдию Магов Анвила с играющей на губах улыбкой. Или теперь правильнее будет: мы с Лоргреном вошли? «Надо же, здесь почти ничего не изменилось…» – проворчал Бенирус. – Боюсь, мне не с чем сравнивать, – я пожал плечами, а Карахил, что-то читающая за своей стойкой в приемной, подняла на меня глаза. – Свадстар Дарелет? Ты вернулся? – её лицо выражало недовольство. Может, надеялась так просто от меня избавиться? Нет уж, не на того некроманта ты поставила, дорогуша. «Справедливо»,– заметил старик, с легкостью уловив моё настроение. Это не могло не раздражать и не пугать. Такого вмешательства в личную жизнь я не предусмотрел. – Может, ты заткнешься уже? – Как ты смеешь, так со мной разговаривать? – взвилась альтмерка, отбросив в сторону пергамент. – Я не с тобой, – резко осмотрелся, заглянул в алхимическую лабораторию, но не увидел Фелена, поэтому вновь повернулся к Карахил. – Я… так… – собраться с мыслями оказалось чуточку сложнее, чем установить связь с душой Бенируса. – Я, кажется, пришел сообщить, что проклятие снято! «Тоже мне, герой!» – Молчи! – не выдержал я. «Мой тебе совет, если не хочешь выглядеть психом, просто не отвечай мне вслух». – Нужны мне твои… – я осекся, ловя на себе очередной обеспокоенный взгляд, но на сей раз глаз орехового оттенка, выразительных, под вуалью густых черных ресниц. – Кажется, тебе нужна помощь, – заключила Карахил, обходя стойку. – Ты точно снял проклятье? – Да, я только что из дома. «Моего дома»,– встрял Бенирус. Я зарычал и зажмурился. Старик оказался чересчур громким и болтливым. Он мешался и путал мои собственные мысли. Надо побыстрее найти способ вытряхнуть его из головы. «Я бы на твоем месте поторопился, ведь рано или поздно, нам тут будет тесновато и тебе придется подвинуться!» Ладонь Карахил мягко легла на мое плечо. – Свадстар, ты меня слышишь? Что с тобой? – альтмерка погладила меня, её пальчики защекотали шею. Я открыл глаза, посмотрел на нее снизу вверх и ничего не ответил. Только глазами похлопал и отшатнулся на шаг. Вдруг она почувствует, что со мной что-то не так? Зря я пришел в Гильдию. Похвастаться удачей, чтобы весть обо мне разнеслась по всему городу? Славы захотелось? Или сейчас они все обо мне узнают, и нас с Лоргреном ждет единственно возможный для некромантов исход. – Фелен! – вскрикнула Карахил. – Свадстар вернулся! Помоги мне! Алхимик выбежал из лаборатории – наверное, опять в углу корпел над каким-нибудь отчетом. Но улыбка быстро сползла с его лица. Карахил ловким движением схватила меня за шиворот и сдернула с шеи амулет-поглотитель. – Ты останешься здесь! – властно сообщила альтмерка. – Пока мы не выясним, что с тобой происходит. Не ожидавший такого поворота, я с силой рванул к выходу, но руки и ноги сковало заклятие паралича, которое не сумело поглотиться способностями Атронаха без поддержки амулета. Я повалился на пол, мелькнувшее перед глазами лицо Фелена исказилось от ужаса. – Принеси какое-нибудь снотворное посильнее!– приказала ему Карахил. – И позови сюда остальных. Он не покинет Гильдию, пока мы не убедимся, что с ним все в порядке. Я безвольно лежал на полу, не в состоянии шевельнуться, но видел и слышал все, что вокруг происходит. Фелен наклонился ко мне, прошептав: – Прости, но это для твоего же блага, – на рот и нос опустилась резко пахнущая ткань, пропитанная зельем. Мои мысли и мысли Бенируса померкли, а напоследок перед взором мелькнуло ярко-синее полотно с изображением желтого символа Гильдии Магов.