Розалинда и некромант

      Запах трав. Свежесть алоэ сплелась с чем-то горьким, противным, душным. В комнате ужасная жара, несмотря на открытое настежь окно. Ветер всколыхнул волосы сидящей возле меня Карахил. Вид у альтмерки был скорее любопытствующий, нежели встревоженный. Она хмурила тонкие брови, чуть закусывала нижнюю губу, а иногда бросала взгляд на откупоренный флакон зелья в руке. Именно из тонкого горлышка этого фиала и тянулся запах к моим ноздрям.       Помню, что-то происходило, зачем-то я пришел в Гильдию Магов, и Карахил воспользовалась моей слабостью. Конечно, надо было выждать, прежде чем идти к этой наглой, хитрой эльфийке.       – Что произошло? – мрачно поинтересовался я, ловя на себе её суровый взгляд.       – Ты снял проклятье с особняка. Поздравляю, – сухо сказала она.       – Больше не нужно посылать на смерть стажеров, не так ли?       – Не понимаю, о чем ты говоришь… – её губы тронула усмешка. Легкая, едва уловимая. За ней Карахил скрывала свой страх.       – Зато я все прекрасно понимаю. В твоем дневнике я видел имена… Знаю, что было между тобой и Лоргреном.       – А я знаю, что ты некромант, – прямо заявила альтмерка. – И знаю, почему в прошлый раз мой паралич не сработал.       – Не понимаю, о чем ты говоришь… – язвительно прошипел я в ответ.       Она усмехнулась и отвернулась от меня. Прислушалась к чему-то, устремив взгляд на плотно закрытую дверь комнаты. Я уставился в окно на ярко голубое небо. С улицы внутрь заползал ощутимый жар. Кажется, настал новый день, а всю ночь я провалялся в беспамятстве на постели Карахил. Попытался привстать, но то снотворное, которым меня накачал Фелен, все еще удерживало моё тело в очень расслабленном состоянии. Едва получилось голову от подушки оторвать. Радовало только, что Бенируса пока не слышно.       – И что дальше? – я облизнул губу, ощутив противный привкус травы. – Будем продолжать это бессмысленное соревнование или сохраним тайны друг друга ради общего блага?       Карахил гневно повернулась ко мне и взвилась с кровати.       – Как может некромант рассуждать об этом? Общее благо? – презрительно фыркнула она. – Тебя в этом мире волнуешь только ты сам! Я ни за что не поверю, что ты решил безвозмездно помочь Анвилу!       – Взамен я хочу лишь свой особняк и покой.       – А потом история повторится… вырытые могилы, пропавшие жители… Нет уж, я достаточно навидалась этой тьмы за свою жизнь, чтобы понять, насколько это мерзко, – её губы скривились от отвращения, глаза сощурились. – Я должна поступить так, как велит мне моя совесть, даже если за это мне придется поплатиться репутацией!       – И что ты сделаешь? Позовешь стражу? Или боевых магов из вашего Университета? – хмыкнул я, отворачиваясь к окну. Не было страшно. Сам не понимал, почему не боюсь. Смерть в очередной раз подкралась ко мне вплотную, скалится из-за плеча альтмерки, а я ловлю глазами марево, трепещущее за окном, и ослепительную голубизну небес.       – Я напишу письмо Совету, – решительно произнесла Карахил. – Расскажу, что в городе живет некромант, за которым буду следить.       – Можешь меня зарезать прямо в этой постели. Эффект от твоего письма будет тот же. Они пришлют кого-нибудь, чтобы меня убрать. Скажут потом, что с пристани упал, – обвел взглядом комнату, вновь повернул голову к Карахил, ловя в её глазах замешательство. – Но все не так просто? Я угадал? Ты колеблешься?       – Дело в той служанке из «Герба». Розалинде, – вдруг сказала альтмерка.       – Что с ней? – я все же приподнялся на локте. Голос дрогнул от волнения, в глазах отразился страх, и Карахил странно печально улыбнулась.       – Вы вместе вышли из особняка. И уже через час весь город знал, что храбрый чужестранец, милорд Дарелет, победил обитающее в старом доме чудовище. Потому что она утверждает, что видела и слышала все сама, – она скрестила руки на груди и прошлась до окна. Выбившийся из её прически локон тут же закружился в танце с горячим южным ветром. – Они все думают, что ты герой. А здесь ты лишь потому, что пострадал во время схватки. Велвин Бенирус приходил уже два раза, справлялся о твоем здоровье. Розалинда ждет внизу в столовой, испекла для тебя пирог, – альтмерка вздохнула. – Даже капитан стражи заявился. Принес письменную благодарность от графини и приглашение на личную встречу. Её светлость, Миллона, хочет с тобой побеседовать. А я… – она усмехнулась, покрутив в изящных пальцах откупоренный фиал, – сидела и думала, отравить тебя или нет.       Я сел на кровати, превозмогая слабость, помотал головой.       – Ты врешь, – упрямо заявил я, буравя глазами стройный стан альтмерки. – Этого не может быть. Сколько времени прошло?       – Всего одна ночь, – Карахил протянула руку и вылила содержимое фиала в окно. – Одна ночь, которая, возможно, изменила твою жизнь. Именно поэтому я дам тебе шанс. Но если узнаю хоть об одной разрытой могиле…       – Я буду осторожен, – пообещал ей с самой доброжелательной улыбкой, на которую может быть способен данмер моей профессии. – И постараюсь не испортить твою безупречную репутацию…       Собеседница только хмыкнула, но я почувствовал, что она в глубине души побаивается этого исхода. Хоть глава местного отделения Гильдии Магов и утверждала, что готова рискнуть репутацией ради защиты города, но сделка с совестью была для неё гораздо предпочтительнее. Возможно, именно этот страх потерять свое положение, которое Карахил укрепляла на протяжении последних ста лет, действительно сыграл мне хорошую службу. Поэтому я не отравлен, жив и вполне здоров, если не считать Лоргрена в моей голове.       Погруженный в дурманящее ощущение, оставшееся после снотворного, я встал с кровати и потер лицо ладонями. Тишина в голове настораживала. Я ждал от Бенируса подвоха и не сомневался, что старик еще там, борется с моей душой за право обладания моим телом.       – А где мой амулет? – поинтересовался я у замершей у окна Карахил.       – У меня, – сухо отозвалась она. – Получишь его, как только вернешь мои записи.       – Принесу их сегодня же, – уверил я.       – Славно, – губы альтмерки дернулись в улыбке, которая тут же угасла, и на лицо опустилась прежняя сосредоточенная серьезность. – Я тебя не задерживаю здесь. Если в состоянии идти, забери свою служанку и возвращайся домой.       Я покинул комнату Карахил, громко хлопнув дверью. Возможно, виной всему был сквозняк, но получилось грубовато даже по моим меркам. А благодарить альтмерку язык не поворачивался – это всего лишь временное мирное соглашение. Вооруженный нейтралитет между нами ровно до той поры, пока кто-то из нас не даст слабину. Или пока Совет и архимаг не узнают правду о произошедшем.       Ярко вообразил себе отчет на двадцати листах о героическом подвиге местных магов, избавивших Анвил от зла.       Спустившись по лестнице, я сразу свернул в столовую, где увидел и Фелена Реласа, уплетающего треугольный кусок пирога, и беса Спарки, ворующего землянику из расписной глиняной чашки, и Розалинду, пересказывающую рецепт своего фирменного мясного угощения.       Моё появление заметили не сразу. Спарки застыл с ягодой в руках и издал мурлычущий звук. Рози и Фелен повернулись ко мне и оба заулыбались.       – Дружище! – просиял алхимик, а девушка встала со стула и кивнула мне в учтивом поклоне.       – Ты должен попробовать этот пирог! – чуть ли не прокричал Фелен. – Это просто божественно!       Я нерешительно двинулся к столу. Приветливая обстановка напрягала похуже попадания во вражеский лагерь. Показалось, я бы с меньшими опасениями заходил в пыточные застенки Мораг Тонг, чем приближался сейчас к столу, уставленному угощениями. К столу, за которым меня ждали те, кто считал меня своим другом. Или это всего лишь мои заблуждения?       Как только я сел на стул, Рози тут же ловко отрезала кусок пирога и подала мне. Быстрыми движениями схватила графин с вином и наполнила серебряный кубок, не пролив ни капли на стол.       – Вот, милорд, – зарделась она. – Угощайтесь!       – Как себя чувствуешь, Свадстар? – жуя, поинтересовался Фелен. – Карахил сказала, ты был не в себе.       – Не знаю. Нормально, – пожал я плечами, взяв с тарелки пирог и понюхав. В середине пышного теста темнела мясная прослойка, и пахла еда изумительно. В следующую секунду я понял, что хочу есть эти пироги всю оставшуюся жизнь, поэтому быстро попросил добавки. Розалинда радостно отрезала мне еще кусок, вдвое больше предыдущего, а Фелен, прикончив свою порцию, начал рассказывать о том, что произошло.       – Сидел я, писал отчет, как вдруг слышу – Карахил орет… ну, то есть, кричит, – он усмехнулся. – Это странно, потому как она довольно редко бывает столь эмоциональна. Я выбегаю, ты валяешься в параличе, а она велит принести снотворное посильнее. Взял такое, что почти яд. Экспериментировал с трехкомпонентными системами после твоего отъезда и добавил щепотку костной муки. Ты моментально уснул, только вдохнув. Пить я бы это не рекомендовал… – алхимик прервался, Розалинда положила ему еще кусок пирога. – Спасибо, милочка!.. Э-э, так о чем я? Ах, точно! Карахил сказала, ты пострадал во время снятия проклятья и нужно время, чтобы тебя изучить. Как-то так. Мы тебя перетащили к ней в комнату. И собственно все. Уж не знаю, чего она именно там изучила, – глаза Фелена лукаво блеснули, – но выглядел ты нормально. Даже синяков не было.       – Карахил говорила что-то про Велвина Бенируса и капитана стражи… – с сомнением протянул я, прикончив пирог и забрав себе блюдо с остатками.       – Да, милорд, – вмешалась Рози. – Господин Бенирус так напился в таверне, что ломился в Гильдию Магов, а потом внес залог за заключенную, которую вы с ним привезли на корабле.       – Что? За Селену? – поразился я, потянувшись к вину.       Фелен засмеялся, уткнувшись в кубок. Алхимик попытался сделать глоток, но забулькал напитком, не в силах сдержать эмоций. Спарки в этот момент стащил с его тарелки кусок пирога и устремился на люстру, весело чирикая.       – Эй, а ну вернись! – Фелен поставил кубок на стол и помчался ловить беса.       Рози испуганно посмотрела на подпрыгивающего алхимика и села возле меня.       – Да, милорд, ту девушку зовут Селена. И у них с Велвином, кажется, какие-то отношения… – заговорщицки поделилась она.       – Или эта аферистка просто использует его, чтобы ускользнуть от стражи, после того как потеряла своих бандитов, – скептически проговорил я. – Но это будут уже его проблемы. Не хочу лезть в его личную жизнь.       Розалинда серьезно покивала и закусила губу.       – А ты как себя чувствуешь после вчерашнего? – осведомился я из вежливости. – Что собираешься делать дальше?       – Хочу уйти из «Графского герба».       – Камилла вернулась? – нарочно поинтересовался я с невинным видом.       – Нет. Она уже вряд ли вернется, – Рози грустно улыбнулась. – Вы же не знаете… Её нашли на берегу с грязекрабами. Кажется, она перебрала скумы и утонула.       – С грязекрабами? – уточнил, не поняв при чем тут они.       – Они её… ели. Знаете, они же питаются падалью. Глупо было с моей стороны, обвинять вас… – девушка опустила взгляд. Либо она действительно в это поверила, либо хитрит, чтобы я ничего не заподозрил.       – Даэдров бес! – выругался Фелен и вернулся за стол. – Зачем мы его вообще здесь держим?!       – Ничего страшного, Розалинда, – я улыбнулся девушке, игнорируя эмоциональный всплеск алхимика, оставшегося без пирога. С люстры на пол сыпались крошки. – Но куда ты пойдешь? Уже нашла работу?       – Думала наняться уборщицей в Гильдию Бойцов… Или предложить вам… свою помощь по дому, – потупилась она и нервно затеребила юбку, сминая короткими пальчиками ткань в гармошку. Я усмехнулся и перевел взгляд на Фелена, который схватил с вазы апельсин и принялся счищать с фрукта толстую ярко-оранжевую кожуру. Конечно, служанка бы не помешала, особенно учитывая состояние доставшегося мне жилища, но…       А в Обливион это проклятое «но»! Лишь бы не совалась в подвал.       – Да, Розалинда. Я думаю, ты действительно будешь мне полезна. Правда, вряд ли смогу предложить тебе достойную оплату сейчас. Я много должен…       – Отдашь, как сможешь, я тебя не тороплю, – отмахнулся Фелен, разделив апельсин пополам. Освежающий кисло-сладкий запах тут же разнесся по столовой и защекотал ноздри. – Могу только догадываться, через что тебе пришлось пройти, – сочувственно кивая, продолжал алхимик. – А Гильдия Бойцов для такой хрупкой девушки не место. Эти грубые мужланы и бабищи только и ждут, кому бы продемонстрировать свою силу. Или кого бы облапать, – алхимик презрительно кивнул в сторону соседнего здания.       – Ну, там не все такие, – тихонько возразила Рози, но осталась не услышана распалившимся данмером. С люстры сорвался доевший пирог Спарки и, кружась, спустился на стол, навострив взгляд маленьких противных глазок на половинку апельсина Фелена.       – Кыш! – махнул на него алхимик, и, обиженно запищав, бес удалился к комоду без угощения. Я пока тщетно пытался вообразить себя, отмывающего полы от вековой пыли.       – Посмотрим, что из этого получится, – пробормотал себе под нос и встал из-за стола. – Спасибо за пирог, Розалинда! Пора наведаться в дом, кое-что забрать…       – Конечно.       – Давай, дружище! – улыбнулся мне Фелен.       – А я пока тут приберусь, – Рози засуетилась вокруг алхимика, схватив пустое блюдо со стола. Наверное, хотела еще разок продемонстрировать свою хозяйственность перед моим уходом.       В состоянии отупляющей сытости я покинул Гильдию Магов, окунувшись в пекло, царящее в Анвиле. Ноги жгло даже сквозь подошвы сапог – от камней площади исходил ощутимый жар. В тени под деревом сидела парочка, но выглядели эти двое странно. Словно сторонясь друг друга, расползлись на разные стороны скамейки. Узнав Велвина и Селену, которые, судя по всему, поджидали именно меня, я приблизился к ним и всмотрелся в подозрительно счастливые, улыбчивые лица. Весь мир что, сошел с ума, пока я спал?       – Свадстар! – младший Бенирус тут же чинно поднялся и протянул мне руку. – Спасибо тебе за все!       Я в сомнениях протянул ладонь Велвину, и парень её с чувством затряс, но мой взгляд ни на дюйм не сдвинулся с бледного лица Селены, которая пыталась усидеть на самом краю скамейки.       – Не обращай на Селену внимания! – Бенирус попытался привлечь моё внимание к себе и встал между мной и девушкой.       – Я уже слышал, что случилось. Это ваше личное дело.       – И ты не против?       – Я тебе что, дедуля с наследством? – мрачно усмехнулся я. – Хочешь рискнуть – валяй, а на меня свои проблемы не перекладывай.       – Ну, хорошо, – Велвин растерянно пожал плечами, и я отправился в особняк, одарив странную парочку хмурым взглядом. Хотелось бы посмотреть, что из этого получится, но, похоже, меня ждет сама графиня. И кто бы мог подумать, что подобное произойдет?       По-прежнему настораживала тишина в голове. Легкий туман после снотворного начал рассеиваться, но жара на улице плохо способствовала окончательному пробуждению. Все казалось нереальным, неправильным, находящимся за полупрозрачной мутноватой завесой. Эти невесть откуда взявшиеся друзья, дом, симпатичная служанка. Плывя сюда, убегая со своей родины, я подобного даже вообразить не мог. Перед глазами все путешествие всплывали лишь неровные стены пещер или заброшенных домов, кости и сиродильские кладбища.       Но вот передо мной хоть и старый, но роскошный особняк в городе, в котором есть все, что необходимо практикующему некроманту. И слава героя, которая позволит мне некоторое время почивать на лаврах.       Я поднялся на крыльцо, открыл дверь и впустил в дом жару. В холле было приятно – прохлада еще не рассеялась, но тепло уже прокрадывалось за порог, согревая обледеневшие от проклятья стены. Пыль можно убрать, свечи и камин – зажечь, а окна – распахнуть. Все поправимо. Так, глядишь, и я стану чуточку лучше.       А подвал пока оставался мрачен и пуст. Я ходил и размышлял, где можно поставить стеллажи для вина, где запасать еду, а куда сваливать пока ненужный хлам. Пытался не думать, что у меня совсем нет денег. И Бенирус тревожно молчал. Почему он ничего не говорит? Задумал что-то? Может, молча читает мои мысли?       Я вошел в лабораторию, огляделся. Обошел алтарь и весь подвал – под ногами рассыпались в прах кости жертв некроманта. В дальнем углу огромный каменный сундук, больше напоминающий саркофаг, был сплошь уставлен небольшими мешками. Я развязал один из них и обомлел – золото! Зачарованные кольца, амулеты сверкали среди кучи септимов драгоценными камнями и заключенной в них магией. Хорошо, что наследник Лоргрена об этом не знает.       С довольной ухмылкой, я запустил руку в мешок и выудил горсть монет, с удовольствием ссыпав их обратно. Ну, теперь-то я не пропаду! Теперь мы с Розалиндой заживем! Запрещу девчонке ходить в подвал, и все будет хорошо.       К графине я припозднился. До заката пересчитывал доставшееся мне наследство в пару тысяч септимов и пытался идентифицировать зачарованные предметы. Смог опознать лишь кольцо защиты – такие часто носят маги, чтобы избежать смертельных ударов.       В замок Анвила шел в хорошем расположении духа. Как оказалось, графиня жила в настоящей морской крепости, стоящей на отдельном острове вне городских стен. К замку вел мост, тянущийся от южных ворот через небольшой пролив.       Там, у очередных, хорошо укрепленных ворот, пестреющих городским гербом, дежурили стражники, которым пришлось объяснять, кто я такой и зачем иду к графине. Естественно, они были предупреждены, что я появлюсь, но время приема Миллоны Умбранокс подходило к концу и учтивые стражники посоветовали мне поторапливаться, если хочу застать её в тронном зале.       За воротами раскинулся небольшой уютный сад с цветущими кустарниками. Розовые и лиловые шапки цветов уже были облеплены бражниками и мотыльками. Декоративные дорожки, посыпанные цветными камушками, вились между клумбами и терялись в зарослях удивительных растений. Здесь даже не пахло морем, аромат цветов, жизни и растений заполнял все это укромное местечко, спрятавшееся от мира позади отвесных белокаменных стен.       В замок я вошел в сопровождении стражника, и к нам сразу присоединился уже знакомый мне капитан.       – Славно, что ты пришел,– угрюмо, совсем без радости в голосе произнес он. – Её светлость Милона надеялась, что ты объявишься сегодня, и ожидает тебя в зале, поэтому веди себя прилично и не упоминай… ни о чем лишнем.       – Я весьма сообразительный, – искоса взглянул на капитана, черные брови которого тут же опустились на глаза. – Этот визит – мой шанс проявить почтение к нашей прекрасной правительнице… и все.       – Правильно, – одобрительно кивнул мужчина. – Будет предлагать награду – не вздумай отказываться! Как войдешь, поклонись и поцелуй руку, когда она поприветствует тебя. Не знаю, какие порядки в вашей провинции, но тут положено соблюдать этикет.       Я замешкал, осматривая холл замка, украшенный гобеленами, драпировками, цветами и витринами с красивыми доспехами. Куда ни бросал взгляд – отовсюду на меня глядели стражники. По углам – ни пылинки, ни паутинки. Роскошь и чистота, не сравнимые с моим ветхим домом. Под ногами стелилась мягкая дорожка с пестрым цветастым узором, повторяющим символику анвильского герба. Ковры стелились по лестнице, сквозь арочную дверь, через которую лежал путь в тронный зал.       Графиня Миллона Умбранокс, облаченная в роскошный синий бархат, чинно сидела на троне, сложив перед собой руки на коленях. Русые с проседью косы на её голове были убраны в затейливую, но строгую прическу. Она улыбалась, хоть в её глазах и застыла некая невысказанная печаль, хранимая в сердце.       На возвышении стоял трон графини, но он был немного смещен вправо, будто рядом должно находиться что-то еще. Не хватало графа, который исчез много лет назад, и с тех пор его не могли ни позабыть, ни похоронить.       Я, только подойдя ближе к трону, вдруг осознал, что не имею ни малейшего представления о дворцовом этикете Сиродила, поэтому, вспомнив напутствие капитана, учтиво, но неловко поклонился, приложив руку к груди, полагая, что этот жест сойдет за моё знание манер. Справа донесся тихий смешок придворной дамы, скрывающейся за широкими плечами стражников.       Здесь было гораздо больше людей, чем в холле – служанки и гувернантки, личная охрана и камердинер – все неотрывно смотрели на меня и шушукались. Замолчали, только когда капитан стражи вышел вперед, поклонился и представил меня графине.       – Это он, ваша светлость. Чужестранец из Морровинда – Свадстар Дарелет. Тот, кому удалось положить конец проклятью особняка Бенируса.       Миллона вздернула тонкую черную бровь, оценивающе оглядывая меня. Выглядел я после вчерашнего непритязательно, но и не совсем плохо. И потом она протянула руку, усеянную крупными золотыми и эбонитовыми перстнями со сверкающими каменьями.       Поняв, что сейчас настало время приветственного поцелуя, я подошел ближе, принял её руку и легонько коснулся губами крупного топаза. После чего учтиво отошел и заговорил:       – Для меня большая честь находиться здесь, – больше ничего придумать не смог, поэтому с мрачным видом замолк, пытаясь сохранить лицо.       – Думаю, будет справедливо отблагодарить тебя за подвиг, – графиня взглянула на своего камердинера. – Дай герою его награду.       – Да, миледи, – пожилой мужчина в красном расшитом камзоле кивнул и направился к лестнице, ведущей, по всей видимости, в графские покои.       – А мы все пока послушаем, как именно удалось снять жуткое проклятье…       Я только рот открыл, пытаясь начать рассказ, как вдруг внутри моей головы раздался истошный хриплый вопль, от которого уши выворачивались наизнанку, а разум вскипал от горячей, растекающейся по глазам боли. Словно в мозгу что-то взорвалось, заполнило все мысли и сосуды едкой густой субстанцией. Я с силой зажмурился, схватился за голову, а Бенирус продолжал орать. Выбрал же подходящий момент, ф’лах!       В крик вливались рыдания матери, потерявшей младенца, предсмертные хрипы тяжелобольного старика, вьюга, украшающая инеем черные надгробья. От этого боль становилась реальной, бороться с ней у меня не осталось сил, и я заорал, вцепившись в волосы. Будто надеялся, что меня это спасет. Конечно, не спасло. К воплям Лоргрена внутри головы примешался визг перепуганных фрейлин, приказы стражников, гул голосов:       – Что с ним?       – Он болен?       – Выведите отсюда этого безумца!       – Он повредился рассудком!       – Убирайся прочь!       – Вон отсюда, ненормальный!       Мои руки отцепили от головы и заломили за спину. Через несколько минут черноты и забвения я осознал себя валяющимся на берегу, у кромки соленой морской воды. Вопль утих – сменился криками чаек. Влажный песок щекотал лицо, накатывающие на островок волны отрезвляли. Сырость и прохлада стали желанным спасением от боли и голосов, презирающих и проклинающих. Я тяжело поднялся на колени и, стоя на четвереньках, отдышался, вглядываясь в темнеющее отражение в воде. Из-за волн оно постоянно искажалось, двоилось, будто и впрямь, связав себя с Бенирусом, я перестал быть собой.       По спине что-то тяжело ударило и зазвенело.       – Вот твоя награда, выродок! И к замку больше не суйся, «милорд» Дарелет! – с издевкой крикнул мне капитан стражи, позади громыхнули захлопывающиеся ворота. Повезло, что просто выкинули – могли ведь и на клинок насадить, почуяв угрозу жизни её светлости.       Кожаный кошелек с септимами оказался совсем худым – на первый взгляд, около пятидесяти монет. Наверняка, когда камердинер принес его, тот был вдвое, а то и втрое толще.       Я поднялся на ноги, подобрав кошель, и даже не попытался стряхнуть с одежды мокрые налипшие песчинки. Высохнут – сами отвалятся, а сейчас это бесполезно, только грязь по рубашке размажу. Нужно было вернуться в Гильдию, попросить у Фелена немного того сильного снотворного. Пока оно может заглушить Лоргрена, придется его вдыхать. Наряду с дурацкими зельями магии, без которых нельзя даже простейшую огненную стрелу сотворить, буду вынужден травить себя ядом, от которого в голове клубится муть, а в теле не остается сил. И вернуть Карахил её дневник, вернуть свой амулет…       Еле переставляя ноги, я тащился через мост обратно в город. Крики чаек утихали, за спиной солнце садилось за горизонт, сливаясь с золотистым от лучей западом. Наступала тихая анвильская ночь моей новой жизни.