Розалинда и некромант

      Дверь открылась с пронзительным скрипом, впуская меня в прохладную прихожую.       «Смазать петли», – устало подумал я, сделал пару шагов вперед, и споткнувшись о столик, тихо выругался. Стоящая на нем вазочка с цветами угрожающе закачалась, но не упала.       «Передвинуть этот дурацкий столик… И не забыть смазать петли».       – Ф’лах! Снова… – порычав себе под нос на данмерисе, чтобы Рози не услышала, кинул в угол дорожный мешок. На ходу придержал всё ещё пошатывающуюся вазу и прошел к горящему камину.       На круглой столешнице перед потрескивающим огнем стояла откупоренная бутылка вина и кубок. Рядом в тарелке пара красных яблок, одно из которых тут же перекочевало в мою ладонь.       Сладкий ароматный фрукта наполнил опустевший за время путешествия желудок. Я почти ничего не ел всю неделю. После бесед с Молагом Балом аппетит всегда пропадал начисто. А теперь и вовсе хотелось только нюхать табак и пить воду – даже мысли о вине ассоциировались с кровью и смертью. Моей смертью от рук Маннимарко.       – Рози! – крикнул я, чтобы отогнать накатившее вдруг ощущение ледяных ладоней, смыкающихся вокруг шеи. Но девушка не отозвалась, что было странно и непривычно.       Всегда, когда я возвращался, она прибегала с кухни, чтобы встретить меня. Серебряный колокольчик её голоса звучал нежным переливом: «Доброго дня, милорд!» Она всегда так радостно улыбалась, когда я заходил. И вдруг мне стало тоскливо без нее, и её обычного приветствия. Видимо, привык.       Привык к тому, что она всегда ждет меня дома.       – Розалинда! – повторил я, проходя на кухню.       Там меня встречал накрытый обеденный стол. Нарезки сыра и хлеба на блюде, снова вино, фрукты в вазоне, аккуратно разложенные столовые приборы. Из закрытого котелка пахло вареным мясом. Цапнув ломтик сыра, тут же отправил его в рот, но накладывать в тарелку долгожданный ужин, приготовленный лучшей в Нирне служанкой, не торопился.       Во-первых, стало интересно, с чего это она вдруг решила пренебречь своими обязанностями? Во-вторых, заволновался. Она бы не покинула дом в это время дня – у нее не было привычки шататься по городу вечером. Вечерняя служба в часовне ещё не началась, да и Рози перестала быть в ней завсегдатаем.       Сделав себе бутерброд с сыром, отправился наверх. Пока поднимался, перекусил, но тишина в доме настораживала похлеще, чем призраки, когда-то здесь обитавшие.       – Рози? – вопросительно повторил я, обойдя спальню, кабинет и даже балкон.       «Она в подвале»,– старым иссохшим деревом проскрипел Бенирус, когда я вернулся в спальню. Устало оглядел застеленную зеленым шелковым покрывалом кровать, зажмурился, и тут же захотелось прилечь.       – Быть не может, – чтобы заткнуть старика, я потянулся к смоченному снотворным платку. – Я запретил ей ходить в подвал. Она может спускаться вниз только чтобы взять еды из кладовой, остальная часть отгорожена и… Да, – платок так и не коснулся моего лица, а нос не уловил едко-травянистого запаха. – Ты прав. Она точно там.       «Я знал, что так будет»,– ворчливо поддакнул дед.       – Ничего страшного… – попытался спорить с ним, но в глубине души понимал, что все кончено. Если Рози нашла лабораторию, то теперь знает, кто я на самом деле. Возможно, она уже убежала от меня и прямо сейчас пересказывает все стражникам. Эх, Розалинда! А ведь для тебя все могло бы сложиться хорошо, но теперь…       Я выдернул из ножен кинжал, и рука не дрогнула, крепко вцепившись в искривленную рукоять. Больно девушке не будет, а потом… Потом я, конечно, придумаю, как объяснить это Карахил или тем же пресловутым стражникам.       Дверь подвала не просто заскрипела – болезненно застонала ржавыми петлями, но в кладовой, вопреки моему мрачному настроению, приветливо горел свет. Обнаружение жизни показало, что Розалинды поблизости нет, а значит, она навлекла на себя, на нас беду, о которой еще не подозревает.       Я спустился вниз с кинжалом наготове. Даже Лоргрен в голове притих, ожидая стремительной развязки наших отношений. Но ему тоже недолго осталось со мной соседствовать, ведь Рози может сойти за необходимую жертву для разделения душ.       Кладовые полнились бочками, винные стеллажи поблескивали бутылками из моей коллекции вин. Общение с Синдерионом превратило меня в сиродильца! Иногда даже от самого себя становилось смешно, правда улыбка на сей раз не продержалась дольше двух секунд. Чары обнаружения жизни указали на присутствие Рози в тайной лаборатории, позади сверкающего портала.       Здесь. Живая и невредимая, но уже узнавшая обо мне все, что я так тщательно скрывал от Рози, как славно было с тобой жить! Купаться в твоей заботе, иногда чувствовать робкие случайные прикосновения…       Я встряхнулся. Что-то совсем размяк перед важным делом. Убивать служанок надо быстро, чтобы не успеть впасть в печальные и неуместные думы о том, что отнимаешь жизнь у невинного человека. Надо почаще напоминать себе, что невинных людей не бывает в принципе, а зомби-служанка, в общем, все равно служанка! Конечно, вместо нежного выдоха получится, скорее всего, что-то вроде глухого булькающего рычания: «Блррор», что совершенно не звучит, как «милорд», но за отсутствием иных вариантов сойдет и это.       Там, за сверкающей шестиконечной звездой малышка Рози стояла и… перелистывала лежащий на столе «Том нежизни», сосредоточенно вглядываясь в руны.       Я оцепенел – она хоть представляет, насколько опасна эта книга?! Насколько гибельны сокрытые в ней знания?!       – Розалинда! – вскрикнул я, не сдержав изумления.       – Милорд?– она вздрогнула, повернулась и потупилась, теребя белый льняной фартучек, накинутый поверх её повседневной одежды – оливкового оттенка блузы и коричневой юбки до пола. – Простите, я тут прибиралась, а потом мне стало интересно…       Из-за того что девушка сразу опустила глаза, она не увидела кинжал в моей руке.       А я даже не смог шевельнуться, пораженный зрелищем. Рози не плачет? Не боится? Прибиралась в запретной лаборатории?       – Розалинда! – прогремел я, обретя дар речи. – Ты понимаешь, что нарушила мой приказ?! Я же велел тебе никогда не ходить в подвал! Никогда!       – Но... Но в прошлые разы вы не заметили... Я... уже убиралась тут раньше, – не поднимая головы, мямлила Рози.       «Убиралась? Раньше?!» – силясь припомнить, когда на моей коллекции бандитских черепов вдруг стало меньше пыли, понял, что не заметил её прошлых визитов сюда. Если снобы из Гильдии магов ещё не пришли за мной, а стража ни разу не пыталась арестовать или пристрелить на месте, значит, служанка никому не рассказала?       Убить! Убить её пока не поздно!       «Да! Сделай это!»– завыл перевозбудившийся дед в моей голове.       Кинжал дернулся вместе с рукой и остановился.       Рози подняла голову, и я утонул в светло-голубых озёрах её виноватых глаз, парализованный её пухлыми губами, похожими на алые лепестки редворта, столь ядовитого и прекрасного, что...       Встряхнулся. Убрать чувства! Я – некромант! Я принадлежал к Дому Телванни! Я... Не хочу убивать Рози?       Оружие выпало из руки от осознания собственной слабости, вдруг навалившейся на плечи. Я не стану вредить Розалинде.       А если подумать получше, отбросив невесть откуда взявшееся смятение в душе – убийство не всегда решает проблемы. Девушка ничего не рассказала страже и, возможно, получится убедить её в том, что все в порядке. Тем более, все в Анвиле знают, что она живет со мной, и если Рози вдруг внезапно исчезнет, Карахил лично придет в этот подвал искать её труп.       «Слизняк!» – каркнул Лоргрен.       – Что ж, спасибо, – ляпнул невпопад, надеясь, что девушка не видит этой бури чувств, поглотивших меня без остатка. – Никогда никому не рассказывай о том, что видела здесь! Иначе… недруги похитят мои секреты...       Что я несу?! Что, объясните?! Сам не понял того бреда, который исторг мой онемевший рот в глупой попытке оправдаться. Предки от стыда, наверное, глаза отводят, лишь бы не видеть этого позора. Всего-то надо было шею девчонке сломать, а я не смог. Пырнуть кинжалом в сердце, да пальцы перестали слушаться. И дело даже не в рационализме, не в страхе перед бескомпромиссным имперским законом. Мне нужна служанка. Именно эта служанка. Я хочу, чтобы она пекла мне пироги. И эта глупая прихоть вызывала у меня и циничную ухмылку, и жгучий стыд.       – Я хотел сказать, что, – рассеянно подобрав кинжал, положил его на полку слева, рядом со щипцами и ножами. – Эти искания, которые я тут провожу, они довольно опасны и рассказывать о них тоже нельзя.       – Я понимаю, милорд, но… Я бы хотела, чтобы вы поучили меня магии, милорд, – служанка порозовела от смущения.       Почему эти бледные щеки ласкает стыдливый румянец? Это я должен гореть и проваливаться сквозь землю, прямиком к старику Лоргрену, покоящемуся под гранитной плитой алтаря!       – Магии? Этой магии? – я подошел к укрытому красным бархатом алтарю и подобрал большой камень душ, покрутив его в руке. – Чтобы заниматься колдовством, нужно подготовиться.       Рози закусила губу и снова вцепилась в передник.       – Не обязательно колдовству. Я бы просто хотела попробовать творить чары. Ну, какие-нибудь. Я же бретонка, обычно у нас хорошо получается, а я… я ещё не знаю ни одного заклинания, и никогда в жизни не колдовала, – под конец тирады её голос совсем притих. А я нервно рисовал на бархате пальцем одному только мне видимые круги.       «Убей её! Ещё не поздно! Она шпионит за тобой. За нами! Убей», – зимним ветром подвывал Лоргрен в моей голове. Пришлось встряхнуться, и снова полезть за платком, на сей раз надышавшись гибельным снадобьем сполна. Голова отяжелела, ноги стали ватными.       – Рози… – я оперся на алтарь ладонями, чтобы не грохнуться перед девушкой. – Ты же помнишь, что в Сиродиле действует запрет, наложенный Гильдией магов. Нельзя учиться чарам, не являясь членом Гильдии.       – Да, но вы… – она подняла глаза и с сомнением нахмурила брови. – Вы разве состоите в Гильдии?       И это невинное создание еще имеет наглость высказывать подобное мне в лицо? Ей повезло, что я в полном замешательстве от происходящего и окосел от зелья, иначе не знаю, как бы реагировал на подобную дерзость.       – Я из Дома Телванни. Ну, был, по крайней мере. Телванни никогда не подчинялись Гильдии и плевать хотели на эти глупые запреты! – с гордостью высказал я, поглядывая на алтарь, где досыхал жёлтый цветок языка дракона меж двумя оскалившимися черепами.       – Значит, вы не станете учить меня?       – Я же говорю не об этом, – нахохлился как старый ворон, втянув голову в плечи. – А о том, что ты будешь подвержена риску, если нарушишь это предписание. Вряд ли гильдийцы убьют тебя за это, но проблемы будут у нас обоих.       – Но я никому не расскажу ни о магии, ни об этом подвале… – тихонько пробормотала Рози.       Вот зачем она упомянула подвал? Она так шантажирует меня, прикидываясь белым маленьким кроликом, замершим перед клыкастой пастью волка? Если это шантаж, то очень тонкий, даже Мефала бы позавидовала такому коварству и хитрости. Но если это не так, то у меня есть возможность получить толковую помощницу не только по дому, но и в магических исканиях. Это поможет мне продвинуться в изучении некромантии.       Или убьет.       Но время покажет.       – Хорошо. Можно попробовать, – я обошел алтарь и остановился перед Розалиндой. – Начать, конечно, с азов какой-нибудь… м-м… скажем, магии Изменения! Я хоть и не мастер в этой школе, но до экспертных чар изучил все достаточно подробно.       – Спасибо, милорд! – в огромных глазах девушки засияли лучистые звезды счастья. – Я вас не подведу! Я буду вам полезна!       – Ты и сейчас не бесполезна, Рози, – ответил, пронзив её взглядом, как отравленным клинком. – Мне нравятся твои пироги.       Думал, хуже не будет? Что ниже падать некуда? Получи свой экземпляр «Вороного курьера!» Скандалы, интриги и полный провал...       Признание в любви к бретонским пирогам ошеломило Розалинду. Девушка расцвела у меня на глазах, в её глазах будто отразились сонмы созвездий, и даже легендарные красоты Лунной Тени не смогли бы затмить её внутреннего света.       – Спасибо, милорд! – повторила девушка, кланяясь. – Я никогда не расскажу про вашу лабораторию! И постараюсь, чтобы пироги стали ещё вкуснее! Разрешите, я пойду, подогрею вам ужин?       – Иди, но… я пока не голоден, – сам не знаю, почему так ответил. Может, зелье так подействовало?       – Хорошо, – она еще раз поклонилась. – Позовете меня, если что-то будет нужно.       Я проводил Рози хмурым, задумчивым взглядом. Наблюдал, как она минует пролом в стене и неторопливо исчезает в полумраке подвала.       Розалинда – единственный человек, с которым я мог чувствовать себя свободным. Единственная во всех провинциях, кому я могу доверять. Мой маленький цветочек, который хочется сберечь от всего мира. Не отдавать никому, и не позволить тьме, меня окружающей, поработить несчастную сиротку.       Страшно стало даже дышать. Только что я собственноручно сделал себя уязвимым, совершил ошибку, которая в Морровинде, среди ублюдков Телванни, стала бы гибельной. А здесь, в Сиродиле, я хотел верить ей, вопреки логике, которая не раз меня спасала.       Ощутив сонливость, убрал «Том нежизни» в ящик, сел за стол и вытащил исписанные обрывки пергамента, которые когда-то гордо именовал «Историей Дарелетов».

***

      Мелодия лютни, плыла в дыму вслед за движениями танцовщиц, звучали тихие разговоры, тихо звякала посуда. Вдруг перебор струн резко оборвался женским визгом. Низко вибрирующая нота повисла в воздухе на несколько секунд. К одному хрипловато-надорванному голосу присоединились еще несколько, мужчины-посетители загалдели, превращая Дом Земных Наслаждений в прокуренный скумовой притон.       Илдари замерла за стойкой с кружкой в руке, лишь наполовину наполнив посуду мацтом из бутылки. Посетитель уже забыл и про выпивку, и про беременную рабыню и пытался высмотреть, что творится в зале.       Разари прильнула к руке подруги и данмерка ощутила, как ластится к коже мягкий каджитский мех.       – Кажется, им удалось…– промурлыкала Разари, тут же отпрянув назад, чтобы никто, даже в суматохе, не успел заметить, что рабы, будто бы ждали этого.       Входная дверь сорвалась с петель. Илдари мельком увидела наемников в закрытых хитиновых шлемах – она вспомнила, что такие носят в Альд’руне, где от пепельных бурь порой невозможно нормально дышать.       Девушка спряталась за стойкой и с удивлением посмотрела на каджитку.       – Что происходит?       – Надо уходить и выводить отсюда всех женщин,– шепнула в ответ сидящая рядом Разари. Над головой прогремел воинственный клич, заглохший так же стремительно. На стойку повалилось тело в доспехах. С безжизненно перекинутой через столешницу руки на рабынь закапала кровь. Грохот и вопли, треск ломаемой мебели, неразборчивый шум, топот шагов и крики девушек – все слилось в омерзительную какофонию разрушения порядка, складывавшегося в Доме Земных Наслаждений долгие годы. Теперь укутанное дымом спокойствие встряхнули и растоптали как домик из песка и ракушек, что дети лепят на побережье. Илдари уже тошнило от страха и от беременности, она упорно не хотела смотреть, что творится в зале. За стойку удалось пробиться еще двум девушкам – лютнистке Ллиларе и служанке-редгардке Аннете.       – Они хватают девушек! – сообщила Ллилара, вытирая слезы. Инструмента при ней не было – скорее всего, бросила в зале, когда произошло нападение.       – Хозяйка внезапно упала! Закатила глаза, забилась и упала! – плача то ли от радости, то ли от страха рассказала Аннета.       – Она что-нибудь пила? – спросила Илдари, отодвигаясь подальше от лужи крови.       Девушки в ответ лишь пожали плечами. Звуки резни и бьющегося стекла заполнили уши данмерки, дезориентируя и пугая.       – Надо пробираться к выходу в город через комнаты, – Разари подползла к краю стойки и по-кошачьи грациозно перепрыгнула её.       – Она права, а то нас тоже схватят! – Аннета перелезла первой, следом за ней выскочила лютнистка, а Илдари замешкала. Ни у кого из девушек не было растущего живота. Ничто не мешало им двигаться, а она чувствовала себя неповоротливой и слабой. Действие яда отразилось на ней, не прошло бесследно. Каким-то образом ребенок даже спас её, приняв часть удара на себя, сохранив ей жизнь, но в остальном её тело пострадало. Она долго восстанавливалась, утратив всю свою нежную красоту. Огненно-рыжие волосы потускнели и лезли клоками, в глазах не осталось прежнего блеска. Зато и клиентов поубавилось – после отправления прошел слух, что женщина чем-то больна.       С грохотом через стойку перелетел убитый заклинанием наёмник. Доспех треснул от могучего удара о полки бара, но сама мебель лишь покачнулась. На мертвеца посыпалась керамическая посуда и бутылки. Что-то разбилось, и девушка зажала себе рот ладонями, чтобы не закричать. Щеки промокли от горячих слез, которых Илдари уже не чувствовала. Она всей душой хотела освободиться, сбежать, но крошечный червячок страха перед неизведанным останавливал её.       Дух Илдари давно сломлен, слабость в теле тяжелой глыбой давит на плечи и спину. Здесь ей все известно, а скоро ей бы даже не пришлось спать с клиентами – она стала бы простой служанкой.       Но она поборола себя, когда увидела, как за стойку прыгнул наёмник с окровавленным кинжалом и двинулся на неё. В круглых линзах шлема отразилась забившаяся в угол девушка.       Илдари вскочила на ноги, прыгнула на стойку, но рука наемника ухватила беременную за ногу и сдернула назад. Девушка, неловко извернувшись, упала на бок, понимая, что эти мародеры вовсе не те, кого ждала Разари. Они пришли не освобождать их, а перепродать.       – Нет! – закричала Илдари, пытаясь лягнуть наёмника ногой. – Отпусти!       Он волоком протащил её по полу и поднял на ноги.       – Еще одна! – хриплый голос прошипел из-под шлема.       – Обыщите комнаты!       Илдари в ужасе осматривалась – весь зал был залит кровью клиентов и охранников – тех, кто не успел убежать. Но ни одной мертвой девушки, кроме хозяйки, она не увидела.       Почему же стража Сурана ничего не сделала? Почему никто не остановил этих убийц?       Рабыню выволокли за стойку, протащили через тела к выходу и вытолкнули наружу к остальным девушкам. Их было около дюжины, тихо плачущих или дрожащих от холода. Особенно тряслись те, кого нагишом вытащили из-под убитых клиентов. У Илдари не осталось сил сопротивляться, но она нашла в себе наглость спросить:       – Куда вы нас поведете?       Наёмники не ответили, не обратив внимания на её вопрос, но среди девушек прокатился взволнованный шепот: «Тель Арун… Рынок рабов…»       «Телванни», – догадалась данмерка.       Их погнали к озеру Масоби, как скотину. С другой стороны Дома Земных Наслаждений к веренице рабынь и черных теней, их подгоняющих, вели Аннету и Ллилару, но Разари с ними не было.       Зато рядом шел наемник со следами когтей на броне. А с его обнаженного клинка капала кровь.       Что им теперь уготовано? Продолжать ублажать хозяев или же стать подопытными в экспериментах магов?       Илдари ещё не забыла своего первого похищения, помнила, какие Телванни жестокие. Рабы для них даже не животные – вещи, с которыми можно делать все, что захочется. А этот рейд на Дом Земных Наслаждений, убитые стражники Сурана, не что иное, как способ насолить Дому Хлаалу.       Девушки вышли за ворота – силт-страйдера и погонщика не было. Время для нападения наёмники выбрали более чем удачно. Скорее всего, рейд был спланирован заранее.       От водной глади отражались луны, слабо светились водоросли на камнях. Илдари жадно дышала освежающей прохладой после удушливо-сладкой скумы и пота похотливых гостей. Рабынь отвели к озеру, силой усадили в лодки. Ни одна не сопротивлялась и не кричала. Некоторые тихо всхлипывали, примирившись с жестокой судьбой, но в сердце Илдари вдруг вспыхнул слепящий огонь надежды.       – Вы знаете Нэриса Дарелета? – громко спросила она, но никто из похитителей даже головы не повернул.       Наёмники сели на весла, и лодки неторопливо поплыли к Внутреннему Морю, оставляя позади высокие стены Сурана.