Розалинда и некромант

      Таких ливней и штормов Анвил не видывал очень давно. На моей памяти столь яростной непогоды точно не было, местные талдычили то же самое, особенно в порту, где из-за переставших приходить кораблей, торговцы несли убытки.       И все же, несмотря на ярость взбесившейся природы, мне пришлось покинуть теплый дом и самоотверженно броситься под струи дождя, сберегая драгоценный сверток от воды.       Я добежал от своего крыльца до здания бывшей Гильдии магов и закрыл за собой дверь на засов. Какой смысл, оставлять эту дверь открытой, все равно больше никто сюда не придет?       Свет не горел, приемная была погружена в полумрак. Грохот ливня остался за дверью. Я, стряхивая с промокших волос капли, прошел на кухню, через такую же мрачную опустевшую библиотеку и положил сверток на чистый стол. Когда-то тут все было завалено кексами, фруктами, сырами, а вокруг с веселым чириканьем летал шкодливый бес по кличке Спарки, воруя у магов вкусности.       Теперь пирог Розалинды стал единственным украшением этого стола.       Я упер руки в бока и с хозяйским видом осмотрелся. Разворачивать угощение пока не стал, а то засохнет. В голове почему-то уже без подлого смеха всплывала мною же оброненная фраза: «Карахил – старая пегая кляча, буду заботиться о ней пока не подохнет». Кто же знал, что эта сомнительная шутка окажется пророческой. Я поднялся на второй этаж – тишина, царящая здесь, была похуже, чем в когда-то проклятом особняке Бенируса. Если то место пропитывала зловещая магия, и все было понятно, то здесь ощущение упадка и заброшенности просто выводило из себя. Пыль и паутина уже медленно, но верно захватывали углы, мебель и коридоры.       Но я приходил сюда каждую неделю не для того, чтобы убираться. Следил, чтобы моя кляча не подохла.       Карахил сидела на стуле, повернувшись к окну. На её коленях лежала раскрытая книга, но альтмерка её не читала. Её растерянный взгляд был устремлен на площадь, а вся её фигура утратила былую стать. Властная обворожительная дама погибла в тот день, когда в неё попал кинжал ассасина – вместо неё появилась увядающая слабая женщина с потускневшим взглядом и жидкими седеющими волосами. Яд Мораг Тонг и долгое тяжелое лечение отняли у Карахил её осанку и красоту. Костлявые руки с узловатыми пальцами слегка поглаживали страницу.       – Опять бездельничаешь? – мой голос разорвал болезненную тишину, вечно царящую в её комнате. – Я принес тебе пирог. От Розалинды, – улыбнулся я, подходя к ней. – Он на столе внизу. Сама спустишься?       Карахил не обернулась, будто и не слышала моих слов, хотя говорил я нарочито громко, чтобы самому не было тошно от этой неизбывной тоски.       – Там что-то происходит, – сказала она тихо, с хрипотцой.       – Где? – прислонился к раме и без интереса уставился в окно, но видел только площадь, поливаемую дождем и мокнущего стражника у ворот.       – Только что приехал гонец, – сообщила альтмерка. – Он рассказал что-то второму стражу, и они вместе убежали в сторону замка.       – Гонец? – насторожился я. – В такую непогоду? Похоже, скверные новости принес.       – И я подумала также, – Карахил подняла на меня блеклые глаза. Мне было неприятно видеть морщины на её лице, это лишний раз напоминало о кровавой свадьбе и смерти. О том, что все зыбко, а красота недолговечна.       – Сколько дней уже штормит? – спросила она. – Я совершенно потеряла счет времени.       – Дней пять или около того. Вчера бегал в порт за табаком – пристань почти утонула в Абесинском море, – неприятно поежился, вспомнив, как меня чуть не столкнуло в воду одним из особенно хлестких порывов ветра.       – Ты же бросил табак…       – Ага, как же. Бросишь с вами. Одна еле ходит, вторая на сносях…       – Как Розалинда себя чувствует? – вопрос был дежурным, но альтмерка всегда справлялась о здоровье моей жены.       – Нормально, – пожал плечами. – Хотя не знаю, что значит нормально для беременных. Вчера её стошнило её же пирогом, а сегодня к нам приходила повитуха. Меня, как обычно, выгнали из собственной спальни, потому что «не мужицкое это дело». А Рози потом целый час плакала, не объяснив причины. Я попытался расспросить, но стало только хуже. Не имею понятия, что делать. У тебя, случайно, нет детей?       – Где-то были. Посмотри в шкафу, – Карахил с кислым видом отвернулась к окну. – Зачем спрашиваешь о том, что и так знаешь?       – Ну извини, не думал, что тебя это заденет. Мне пора.       – Сделай мне одолжение. – Что? Ещё одно? Тебе мало пирога?       – Отрежь себе язык, пожалуйста… – она невинно улыбалась.       – Проклятье. Говори, что тебе нужно, – скрестил руки на груди и прожег её недовольным взглядом.       – Если узнаешь, что за новости принес гонец, зайди ко мне завтра, – в её тусклых глазах вспыхнул интерес. Даже любопытство.       – М-м, бабуля, хочешь посудачить об этом с другими старушенциями? Хорошо. Зайду, если разузнаю, – я спешно закрыл дверь, и в нее тут же ударилась брошенная Карахил книга. Нельзя, чтобы альтмерка думала, что раз назвала меня другом, я буду с ней любезничать, как с престарелой матроной. Пусть не расслабляется.       Мне с лихвой хватило и первых дней, когда она не могла с постели подняться, даже чтобы справить нужду, и мы с Розалиндой полностью взяли на себя заботу о ней.       Я спустился вниз по лестнице, прошел через лабораторию Фелена на выход и остановился у дверей, слушая, как по камням площади колотит нещадный ливень. Наружу даже высовываться не хотелось, но придется добежать до дома и попытаться разузнать, что произошло. Если, конечно, Карахил от одиночества не привиделся этот гонец с дурными вестями.       Возвращаясь, в частом ритме дождя я вдруг различил далекие крики.       – Новый экземпляр «Вороного курьера»! Морровинд уничтожен!       Я решил, что мне это почудилось. Просто из-за грохота ливня что-то неправильно услышал. Невозможно же, чтобы сбылось то, о чем всю сознательную жизнь мечтал. По крайней мере, я был не из таких везунчиков. Это же не рядовая мечта простого горожанина об особняке на берегу моря, породистом скакуне или собственном торговом фрегате. Это и мечтой-то назвать сложно.       Чувствуя, как по темечку, колотят бесконечные частые капли, подошел ближе к своему дому и увидел, что в крытой галерее напротив часовни стоит глашатай и несколько собравшихся зевак – двое нищих, которые, видимо, поселились там на время дождя, стражник и Куил-Вив. Аргонианке влажная погода была в радость.       Я поспешил укрыться под галереей и разузнать, не подвел ли меня слух.       – Чудовищное происшествие! Падение Баар-Дау! Взрыв Красной Горы! Вварденфелл погребен под лавой!       – Не может быть, – пробормотал себе под нос, сердце забилось быстрее от волнения. – Не может этого быть…       – Все крупные города уничтожены! Альд’рун, Вивек, Балмора, Садрит Мора! Десятки тысяч погибших!       – Невозможно, – я качал головой, слушая слова гонца. Зеваки обернулись на меня.       – Свадстар, ты же из Морровинда? – обратилась ко мне Куил-Вив. Я молча кивнул.       – Господин, возьмите экземпляр «Вороного Курьера!» Все жуткие подробности! Только у нас! – гонец протянул мне мокрую газету.       – Это правда? – растерянно спросил я, шаря в кошеле, чтобы заплатить за новости.       – Вы что, не видите этот жуткий шторм? – гонец принял монетку и отдал мне газету. – Это все из-за извержения!       – Так это правда, – наконец уверовал я, под сочувствующие взгляды собравшихся в галерее. Я скомкал газету в руке, даже не развернув её, и пошел домой. Поднялся на крыльцо, понуро опустив голову, отпер дверь и, наконец, оказался в спасительном тепле своего особняка.       – Морровинд. Уничтожен, – проговорил, смакуя эти слова, и выкрикнул. – Наконец-то!       «Ты чего разорался?» – подал голос Бенирус.       – Морровинд уничтожен! – торжествующе прокричал на весь дом. – Свобода! От Мораг Тонг! От Телванни! От всех! Я победил! Я выжил! Я! Жрите пепел, серокожие ублюдки!       Сверху послышались частые шаги. Розалинда спустилась ко мне и показалась в дверях кухни. Вид у нее был взбудораженный, но вряд ли от этой ошеломляющей новости.       – Свадстар, ты чего орёшь?! Ты, часом, не пьян?       Я подбежал к Рози, поднял её на руки и начал кружить. Она взвизгнула, вцепилась в мои плечи и засмеялась. Но вскоре попросила меня остановиться – почувствовала себя плохо.       Пришлось спешно возвращать её на пол.       – Сегодня же открою своего лучшего вина! Это непременно нужно отметить! – ликованию не было предела. Если бы ещё оказалось, что Маннимарко случайно оказался в Морровинде и погиб там, это был бы лучший день в моей жизни.       – Ты уверен, что ассасинов больше не осталось? – поинтересовалась бледная как смерть Розалинда.       – Основные силы, руководителей и архивы они наверняка потеряли. Им очень долго будет не до меня. А потом… – мечты о светлом будущем вырвали меня из обыденной тьмы и унесли далеко-далеко. – Ты родишь ребенка, и мы уедем подальше отсюда! Продадим этот проклятый старый дом, поселимся в Корроле или Бруме!       «Значит, всё кончено? – проскрежетал Бенирус. – Ты меня бросаешь?»       – Свадстар, я умру, – сказала Рози с совершенно серьезным видом.       – Что?! – повернулся к ней, опешив. – Если ты шутишь, то не смешно.       Не могла дать мне порадоваться ещё несколько минут? Она прошла к очагу и села в кресло, сложив руки на животе.       – Повитуха сказала, что у меня будет двойня. Уж не знаю, как она определила, но… Говорит, роды предстоят сложные, и я… – голос Рози дрогнул. – Я не переживу их.       Я помолчал. Ещё недавно я был свободным холостяком, но внезапно превратился в многодетного отца, а после и вдовца. Одновременно. Это ввергало в полное замешательство, выразившееся в нервном смешке и внезапно появившейся особой неприязни к главе «Тома нежизни» о жертвоприношении младенцев.       «Ты ещё вспомнишь об этой главе, когда они будут реветь хором ночи напролет», – Лоргрен моих теплых родительских чувств не разделял, но если призвать на помощь логику, то он прав. Эти детишки угроза для Розалинды, а значит, нужно этой угрозы избежать.       – А ещё можно убрать твою беременность? Зельем? – предложил я, заслужив укоряющий взгляд.       – Я поговорила с ней об этом. Нет, уже слишком поздно. Разве что ты меня отравишь…       – Об этом не может быть и речи! – возмутился я.       Все это невольно напоминало мне историю моего рождения, думать о которой в столь счастливый день не хотелось. Вернее, этот день был счастливым до её слов, отравляющих слух похуже любого яда.       Рози сидела, смотрела в очаг и обнимала живот, слегка выпирающий из-под зеленой расшитой блузы. Я не знал, как её утешить, и не представлял ни единого способа, как её спасти – целитель из меня весьма посредственный. Всю жизнь меня учили убивать магией, а не наоборот. Может, стоит связаться с Синдерионом и посоветоваться о сильных снадобьях? Пожалуй, напишу ему письмо, если кто и подскажет, как быть, то только грандмастер.       – Рози, слушай, – я присел на колено возле жены, взял её руку и поднес к губам. – Тебе ни в коем случае не стоит нервничать. У тебя же есть такой муж, как я! – она заулыбалась, на щеках проступил румянец, такой застенчивый и милый, что я влюбился в неё с новой силой. – Думаешь, мне не по плечу спасти тебя и детей? Мы с Синдерионом вытащили старуху Карахил практически из Этариуса! Бездна, да я даже Хладную Гавань сверху донизу перерою, лишь бы найти всё, что нужно!       – Не надо о Хладной Гавани, – предостерегла Розалинда, почему-то встревоженно посмотрев на входную дверь. – Я знаю, что ты пропустил день призыва из-за меня.       – Да, и наплевать! – крепче сжал её ладонь. Свадьба и беременность жены были не единственной причиной, почему я не отправился к алтарю Молага Бала и не нашел жертву для подношения. Мне вдруг пришло в голову, что на протяжении моей жизни в Анвиле, я покидал город в одни и те же дни, чтобы отправиться в Великий Лес. Рано или поздно, кто-нибудь может сопоставить мои исчезновения с днями вызова даэдра. А Молаг Бал снискал себе дурную славу наравне с Мерунесом Дагоном, Верминой и прочими злобными принцами. Он не какая-то там Азура, и не стоит лишний раз вспоминать, отчего его так не любят. Странно вообще-то любить Молага Бала, он вызывает ужас и трепет, даже у тех, кто находит в себе силы заглянуть в глаза Лорду Насилия. Что уж говорить о простых обывателях.       – Там тебе вряд ли помогут, – Розалинда пожала плечами. Я поцеловал её руку.       – Хочешь, наймем служанку, чтобы тебе было легче справляться с домом?       По переменившемуся лицу жены, я понял, что сказал полнейшую глупость. В её глазах вспыхнули ревность и свирепая ярость. Этот пронзительный взгляд впился в меня как морозный шип.       – Я справляюсь с домом.       – Да, сейчас, конечно, но когда…       – Я. Справляюсь. С домом, – повторила она холодным тоном, не терпящим никаких возражений, а я – дурак! – продолжал настаивать:       – Но к чему это самопожертвование, когда мы можем себе это позволить?       – Свадстар, я знаю, что ты очень хочешь мне помочь, только ты, кажется, забыл, что я больше не твоя маленькая глупая служанка, – она глядела строго и даже немного надменно. – Я прекрасно знаю, сколько у нас денег. Да, сейчас мы не бедствуем, но и жить в роскоши, нанимать слуг и нянек… нет, у нас не получится, – Розалинда отрицательно покачала головой.       – Я буду работать.       – Кем? Некромантом? – она едко усмехнулась. В её тоне я с ужасом услышал Карахил, но вида не подал. Действительно, какую чушь я несу, какая ещё работа? Не в Гильдию бойцов же мне идти!       «Кстати, некромант – неплохая профессия», – одобрительно проскрипел Лоргрен.       – Конечно, нет, я имел в виду…       – Да-да, зачистить руины от бандитов, нечисти, призраков… – перечислила Розалинда, не скрывая своего раздражения, она высвободила свою руку и приложила к животу. – Нет. Ты мне нужен, Свадстар. И не только мне. Нужен живым. И я не хочу торчать в доме одна с призраком и думать, вернешься ты или уже сломал себе шею в какой-нибудь пещере!       – Значит, дело не только в деньгах, а в нашем подвале, – улыбнулся ей. – Не доверяешь никому?       – Да, – она кивнула. – Детей можно будет оградить от этой тайны, но служанку… меня ты не оградил. Запрет манит сильнее, чем пламя мотылька. Я знала, чем рискую, но не могла остановиться. И хорошо, что ты меня не убил тогда.       «Но хотел!» – вбил Бенирус последний гвоздь в крышку моего гроба.       – Нет никаких гарантий, – продолжала рассуждать Рози, – что служанка не полезет смотреть, как мы вывариваем босмерские черепа и воскрешаем тушки крыс.       Я невольно усмехнулся её мрачному здравомыслию и поцеловал её в макушку.       – Люблю тебя.       «Меня сейчас стошнит эктоплазмой, – простонал Бенирус. – Но твоя женушка права. Что ты будешь делать в таком случае, папаша?»       – Лоргрен говорит, что ты права, а у меня нет настроения спорить с вами обоими.       Рози обхватила меня руками.       – Наш дедуля такой душка, не то, что ты.       «Передай ей, что я польщен».       – О, Обливион! Если хотите поболтать, уединитесь в подвале! – я, нервничая, встал, оставив Розалинду в кресле, и заметался по гостиной. – Хорошо, не будет никакой прислуги, чем смогу помогу, но исследовать руины и форты, мне все равно придётся. Нужны ингредиенты. Попытаюсь связаться с кем-нибудь из прислужников Маннимарко, вычислить, где он находится.       – Но разве он не сможет вычислить тебя в ответ?       – Если это случится, нас уже ничто не спасет, но надеюсь, Молаг Бал всё же позволит мне оставаться незаметным. Пока надо мной довлеет договор с Лордом, мы не в безопасности и о спокойной жизни и воспитании детей не может быть и речи.       – Ты так говоришь, словно мне ничего не угрожает… – Рози поднялась и подошла к окну. По стеклам барабанил дождь. – Что если я всё же умру… И у тебя не останется ничего. Тогда ты сможешь исполнить свой долг перед даэдра без страха что-либо потерять.       – Рози, не говори так. Мне больно от этих слов, – я подошел к ней и обнял за плечи. Она дрожала, от вида непрекращающегося ливня, и мне становилось холодно. – Он может покарать и за бездействие. Я хочу выполнить все условия сделки, а потом… не знаю, что будет. Но вряд ли мне когда-нибудь удастся уйти от него.       – Почему ты выбрал именно его?       – Был глуп, ослеплен местью и жаждой получить силу.       – Получил?       – Да, – прикрыв глаза, чтобы не видеть дождя, коснулся губами её волос.       – Думаю, наши темные ритуалы придётся пока оставить на время беременности, но если нужна будет помощь с ингредиентами… с приготовлением, я вся твоя, – она развернулась ко мне, глаза лукаво сверкнули.       – Ты и так вся моя, – я крепче сомкнул объятия. Странно, но, даже когда пик влечения схлынул, а я это объяснял только наставшей беременностью жены, мне не переставало нравиться просто находиться рядом с ней, обнимать её, знать, что она под моей защитой.       Розалинда уткнулась носом в мою грудь.       – Когда поедешь? Только в шторм, пожалуйста…       – Конечно нет, – пообещал я. – И все-таки попробую найти работу в городе. Даже любопытно, кому в Анвиле, в столь славном добропорядочном городе, могут понадобиться услуги некроманта?