Врачебный роман

Это была первая ночь, в которую я так и не смог уснуть. После произошедшего между мной и Настей конфликта, который, к слову, показался мне крайне бредовым и просто высосанным из пальца, я приехал домой в ужасном состоянии. Эйфория от очередного выигрыша прошла быстро, уступив место боли и непониманию всего того, что случилось. Я так и не смог разглядеть ту злосчастную фотографию, которую Настя так озлобленно тыкала в моё лицо, но я был на сто процентов уверен в том, что кто-то специально меня подставил перед ней. Та девушка, что налетела на меня с объятиями, когда я выходил из раздевалки — моя двоюродная сестра Вероника. Мы с ней виделись очень редко, и последний раз, когда мы пересекались, был четыре с лишним года назад, а в этот раз она решила устроить мне сюрприз и приехала ко мне на игру. Я был однозначно уверен в том, что Насте прислали фотографию наших обнимашек с Никой, а она всё неправильно поняла и подумала, что это моя любовница. Разумеется, какая-то часть меня злилась на Настю, потому что она сделала поспешные выводы и даже не выслушала меня, но другая часть понимала состояние и эмоции девушки, потому что будь я на её месте — я бы тоже ничего не понял и, скорее всего, точно так же устроил разборки. Как только я подъехал к дому, то первое, что я решил сделать — всё же набрать Настю и попытаться поговорить с ней, но когда холодный голос девушки-оператора в трубке сказал мне о том, что абонент занят или разговаривает по другой линии, я сразу же понял, что она закинула мой номер в чёрный список. Я злобно рыкнул и отбросил телефон на сиденье, а затем шумно выдохнул и откинулся на спинку своего водительского кресла, возведя глаза к верху. Она быстро среагировала, я думал, что она проделает подобные махинации не сразу. Я даже не буду пытаться достучаться до неё где-то ещё, потому что знаю, что раз она бросила мой телефонный номер в ЧС, то и с моими страницами в соцсетях она провернула тот же самый номер, так что бессмысленно сейчас пытаться писать ей. У меня, если честно, даже не было сил злиться на неё, потому что во-первых — я устал после игры, а во-вторых — даже несмотря на то, что она не так всё поняла и решила оборвать все наши связи, я всё равно люблю её и считаю только своей. И отступаться от неё я не намерен. По крайней мере, не в этой жизни и не в этом мире. Это не в моём стиле, так что если она думает, что я так просто отстану от неё — то она глубоко заблуждается, потому что я не тот человек, который привык так быстро сдаваться, тем более когда дело касается женщины, которую я люблю. Ещё пару минут посидев в машине и поразмышляв о том, что же я буду делать дальше с этим обиженным и разозлённым чудом, я всё же вышел из автомобиля и направился домой, потому что мой живот громко заурчал, напоминая мне о том, что пора принимать пищу. Зайдя в дом, я разулся, разделся, сходил в душ, переоделся в домашнюю одежду и зашёл на кухню. Перед глазами тут же всплыла небольшая, но уютная кухня Насти, на которой сама девушка готовит нам завтрак и пританцовывает возле плиты, и я чуть ли не взвыл во весь голос. Чёрт, всего час без неё, а я уже начинаю скучать так, словно не видел её целый месяц! Нам просто жизненно необходимо помириться как можно быстрее, потому что в ином случае — я просто сойду с ума от того, что её нет рядом. Я прохожу к холодильнику на негнущихся ногах, открываю его и невидящим взглядом пялюсь в самый центр — холодильник полу-пустой, но я не удивлён этому, потому что последние дни я проводил в квартире Насти, а за домом никто не следил и не приходил в него, так что логично, что в холодильнике нет ни намёка на еду. Я хлопаю себя ладонью по лбу, мысленно коря себя за то, что не вспомнил об этом и не заехал в магазин по пути домой, и закрываю холодильник, так и не найдя из имеющихся в нём продуктов того, что сейчас пришлось бы мне по душе. Конечно, я мог бы собраться и съездить в магазин, но я очень устал и абсолютно бессилен, так что поездка за продуктами переносится на завтра. Я начинаю копошиться в шкафах и ящиках, и, о чудо, нахожу в них пачку хлопьев, которая была ещё не распакована. Мысленно благодаря всех Богов за столь ценную находку, я достаю пачку из ящика, открываю её и, взяв из шкафа тарелку, насыпаю в неё часть хлопьев. Затем беру из холодильника молоко, наливаю его в тарелку и сначала хочу поставить это всё разогреваться в микроволновке, но потом вспоминаю, что очень не люблю тёплое молоко, и решаю съесть порцию так. Умяв свой недо-ужин за пару минут, я споласкиваю тарелку в раковине и иду за компьютер, чтобы проверить свои документы и прочие важные бумаги. Открыв и включив его, я захожу на почту, так как мне пришло уведомление о новом письме. Нахожу присланное письмо, открываю его и принимаюсь читать: в нём пишется о том, что через неделю в Москве будет проводиться докторская конференция, на которую приглашены самые сильные и востребованные врачи со всего мира, и я вхожу в их состав. Там рассказывается об условиях проведения конференции, о том, где и как мы будем жить, что мы там будем делать, и прочие разные организационные моменты. Я дочитываю письмо и уже намереваюсь дать на него ответ, как мне в глаза сразу же бросается одна строчка из приглашения: Участник конференции имеет право взять с собой одного своего помощника или доверенное лицо. Моё лицо вытягивается, в голове начинают крутиться шестерёнки, а в животе что-то ухает вниз. Это идеальный шанс для того, чтобы помириться с Настей.

***

C утра на работу я поехал в разбитом состоянии: я ни черта не выспался ночью, и поэтому сейчас моя голова буквально раскалывалась на две части и болела так, словно её десять раз переехала машина. Обезболивающие вообще не помогали, поэтому мне оставалось лишь стиснуть зубы от боли и покорно терпеть. Тяжело, да, но куда деваться? Когда я уже приехал в клинику, мне на телефон сразу же поступил звонок от Лебедева — он звонил сказать, что сегодня не сможет появиться на работе из-за каких-то семейных причин. Я не стал докапываться до него и уточнять, что же именно произошло, поэтому лишь коротко угукнул и сказал, что всё в порядке. Алексей Игоревич очень редко пропускал работу, поэтому у меня практически никогда не было к нему претензий по этому поводу. Я вышел из машины и направился в сторону больницы, чувствуя неприятную тяжесть на сердце. В голову вновь закрались мысли о Насте и о вчерашней ссоре между нами, и я судорожно выдохнул, оттягивая на себе галстук. Она наверняка была уже на работе, но пересекаться с ней я почему-то не хотел. Она однозначно не будет рада меня видеть, так что лучше я не стану мозолить ей глаза и постараюсь не появляться в её поле зрения, но это лишь на сегодняшний день. Дальше я уже начну разрабатывать план по нашему примирению, и она уже точно никуда от меня не денется. Я прошёл в клинику, и на меня в тот же момент налетела какая-то девушка: я успел среагировать и придержал её за локоть, чтобы она не дай бог не упала, а она удивлённо распахнула глаза и виновато посмотрела на меня. Её лицо кажется мне знакомым, но вот где я уже видел её? — Ой, извините, пожалуйста, я Вас не заметила, — поспешила извиниться передо мной она, на что я только тихо хмыкнул и беспечно пожал плечами. — Всё в порядке, ничего страшного. В следующий раз только будьте внимательнее, — я тепло улыбнулся ей, а она смущённо покраснела и кивнула головой. Милая девушка, но с моей Настей точно не сравнится. — Хорошо, буду смотреть себе под ноги, — негромко хихикнула она, а затем внимательно прищурилась и посмотрела мне в глаза. — Мы не могли с Вами встречаться раньше? У меня такое ощущение, что я уже где-то видела Вас, но не могу вспомнить, где именно. — Вполне возможно, что могли видеться где-то в городе, — отвечаю ей я весьма торопливо, так как у меня, вообще-то, ещё куча дел, да и я не хочу, чтобы нас увидела Настя, а то напридумывает себе неизвестно чего, а мне потом ещё и отдуваться! — Ну хорошо, — девушка словно замечает, что я тороплюсь, и чуть улыбается мне. — Спасибо, что не дали мне упасть, и до свидания! — Всего хорошего, — говорю я ей вслед, а затем отворачиваюсь от неё и иду к себе в кабинет, спиной чувствуя пронзительные взгляды наших работников. Чёрт, лишь бы они ничего такого не подумали, а иначе это будет полное фиаско. Мне хватило вчерашней истории с Настей, так что второго такого выкидона я не переживу. Как только я захожу в кабинет, мне в глаза сразу же бросаются лежащие на столе справки. Я сначала смотрю на них, как на какое-то чудо света, а затем вспоминаю, что должен отнести их Юлии Вячеславовне — помощнице Насти и нашему второму врачу-педиатру. Я невольно сглатываю, понимая, что с девушкой мне всё равно придётся пересечься, а потом раздеваюсь, надеваю свой неизменный белый халат и, с горем пополам, беру справки в руки и иду в такой хорошо знакомый мне кабинет, мысленно надеясь на то, что Насти там не будет. Но конечно, по иронии судьбы, всё вышло с точностью наоборот. Моя девочка сидела там за столом и писала что-то в бумажках, а как только я появился на пороге кабинета — подняла на меня взгляд, презрительно фыркнула и отвернулась от меня. Обижена. — Юлия, я принёс вам медиц… — я не сразу понимаю, что Юли здесь нет, а как только замечаю это — сразу осекаюсь и задаю соответствующий вопрос: — Где Юлия Вячеславовна? Настя сухим тоном отвечает, что понятия не имеет о том, где сейчас находится врач, а я в это время подхожу к столу Юлии и оставляю на нём справки. Я уже намереваюсь уходить, но чёрт меня дергает вновь посмотреть на Настю, и я только сейчас вижу, что она одета не по дресс-коду. Ясно, моя малышка устроила мне бойкот. Хорошо, солнце, я приму к сведению твой упрямый нрав. — Почему ты одета не по дресс-коду? — я вопросительно поднимаю бровь, обводя девушку взглядом. Чёрт, она даже в свободной одежде выглядит до жути привлекательно. Засранка, разве можно быть такой?! Она насмешливо улыбается и начинает что-то говорить мне про то, что мы не переходили на столь личный тон общения, и что она одета не вульгарно и не вызывающе, так что смысла моих претензий она не видит. Я тяжело выдыхаю, глядя на неё. Не хочу я с ней ругаться и конфликтовать, но эта чертовка сама выводит меня на это. Ничего-ничего, как только помиримся — будет у меня отрабатывать за то, что в открытую перечила мне и делала так, как ей вздумается. — Я, вроде бы, уже неоднократно говорил о правилах в нашей больнице, Анастасия Дмитриевна, и о том, что им должны следовать абсолютно все, без исключения. Если Вы так хотите идти наперекор принятым установкам — то в таком случае, Вам лучше покинуть нашу клинику, потому что здесь все равны и никто не пытается как-то выделиться из толпы. А если это, — я кивнул головой на её «наряд», — своеобразный бойкот мне, то зря Вы всё это затеяли, потому что это выглядит очень глупо и по-детски со стороны. Да и к тому же, всегда проще обидеться на человека, чем нормально поговорить и разъяснить ситуацию, правда? — Я горько усмехнулся и отвернулся от неё. — Надеюсь, что это было в первый и последний раз, Настя, — я намеренно сделал такой акцент на её имени, чтобы это хоть немного повлияло на неё, а затем развернулся и покинул кабинет, оставив девушку сидеть там в гордом одиночестве. Думала, что я прогнусь под тебя? Как бы не так, моя дорогая! Хоть я и люблю тебя больше, чем кого-либо в этой жизни, но становиться каблуком я не намерен! Но, несмотря на некую злость на девушку за её своенравное поведение, я понимал, что обижена она, судя по всему, очень и очень серьёзно, и помириться с ней будет ой как непросто. Я поначалу даже отчаялся, но потом вспомнил о приглашении на конференцию и условиях, прописанных там, и тут же моё настроение улучшилось и возросло в разы. Я скажу ей, что это обязательная командировка, и что если она туда не поедет — то отделается серьёзным наказанием за это. Да, я совру, но в какой-то мере всё же скажу правду, ведь эта конференция действительно является обязательной. Осталось лишь уговорить её на эту поездку, а дальше я начну действовать сам, потому что оставлять всё вот так я не намерен. И если она считает, что я не сделаю к ней первые шаги и не проявлю инициативу в нашем примирении — то она глубоко заблуждается в этом. Только теперь я хочу искренне верить в то, что и сама она не против того, чтобы помириться со мной, потому что если ей не нужно это всё — то какой тогда толк в моих стараниях? Никакого. Поэтому мне остаётся лишь верить и надеяться на лучший исход. Просто верить и надеяться.