Огни Камелота

Теперь об этом можно прочитать только в книгах, теперь это не более, чем сон, который трудно забыть. Целый мир, унесенный ветром. © "Унесенные ветром", Маргарет Митчелл

Отец рассказывал ему, что первое, что ты видишь в Камелоте - это красный цвет. Цвет хлопающих на ветру стягов, цвет скользящих за рыцарями мантий и цвет крови на камнях дворцовой площади, которая появляется там так часто, что дожди не всегда успевают ее смывать. Мать рассказывала ему, что первое, что ты слышишь в Камелоте - это кашель. Люди вокруг кашляют от дыма, что висит в воздухе почти постоянно, потому что костры разжигают так часто, что ветер не успевает разогнать смог. Годрик решил, что его родители просто видели другой Камелот. Потому что первое, что он почувствовал, едва пройдя через городские ворота - запах цветущих яблонь. Обычно такой тонкий и сладкий аромат здесь сокрушал огромной невидимой лавиной, он набрасывался на тебя сразу, заставив разомлеть и обмякнуть. Этот запах был повсюду: в щелях ящиков, в волосах женщин, в зелени листьев и в кружках парочки рыцарей, заглянувших на огонек в одну лавчонку. Сладость парила в теплом весеннем воздухе, истекая, казалось, из самого солнечного света, заплывала в рот, стоило вдохнуть, и заставляла облизнуться от внезапно проснувшегося аппетита. Обычно сладкие запахи пряностей казались неуместными среди сухих лохмотьев, пыльных дорог и мозолистых рук, но яблоня цвела не потому, что так захотели люди - она расписала весь город своим розовато-молочным цветом. Яблоня завоевала Камелот, покрыв каждую его улицу сетью белых бутонов и захватив его в сладковато-воздушный плен. И лишь насытившись этой непобедимой сладостью, Годрик увидел сам город. Стоял терпкий майский день, и жители Камелота суетились вокруг, напоминая улей. Тучная торговка голосила на весь рынок о каких-то сказочно-вкусных специях, лохматый босой мальчишка промчался мимо с ящиком в руках, двое мужчин спорили в оружейной, и богато одетая дама пристально разглядывала ткани, выбирая себе накидку. Ритмично стучал где-то в этой гуще молот, и бренчал старик на расписной лютне, глядя из-под серебристых волос в лазурное низкое небо. На всем был тот безоговорочный отпечаток солнца, что делает все вокруг теплее только лишь из-за пары оттенков, затесавшихся в четкие линии лиц и пальцев. На всем была печать весны, той весны, которая, уже избавившись от дождей и слякоти, клятвенно обещает лето. Казалось, каждый из тысячи цветов вездесущей яблони, каждый пыльный рукав на руке человека и каждая щель в бочке дышат и дышат теплом, сочностью, песней. Все это было так непохоже на рассказы родителей, что на секунду Годрик поддался сумасшедшей мысли, что пришел не туда. Что существует где-то другой Камелот, в котором царит страх и жестокость. Что никто просто не слышал про этот дышащий жизнью и здоровьем город, переполненный до отказа яблочным запахом и людской болтовней. Нет, этот Камелот был живой, и он смотрел на своих обитателей откуда-то с вершины замка, и взгляд его был также сыт и доволен, как и взгляд полосатой рыжей кошки, нагло разлегшейся на бочке, пока хозяин лавки ругался с покупателем. Годрик неосознанно рассмеялся, тараща глаза на все вокруг. Невольно вскинул руку к отросшим каштановым волосам и взъерошил их. И только тут очнулся. - Сэл, ну где ты? - позвал он, обернувшись, но не нашел за собой друга. - Сэл? Он обернулся еще раз и припал к коленям, согнувшись от смеха. Веселье стянуло к его карим глазам и носу столько морщинок, что можно было потеряться в этом скуластом продолговатом лице с горбатым носом, как в карте дорог. Годрик хлопнул себя по колену и направился к другу, беспардонно уплетающему пирог у одной из лавок. - А фто не так? - возмущенно спросил Салазар с набитым ртом. - Как что? Ты мне всю дорогу светил кислой рожей, рассказывая о том, что мы зря идем в Камелот, я думал, тебя тут прорвет на критику, а ты, едва мы зашли, сразу к пирогам? - озорно улыбаясь, спросил Годрик. - Когда ты уже их наешься, а? - Но они с яблоками! - жалостным голосом протянул Салазар, чем снова заставил друга смеяться. - И вообще, - он откинул с глаз белые волосы, которые у него были до плеч, в то время как волосы Годрика вечно лохматились и мешали ему, и он их отрезал. - Кто сказал, что меня не прорвет на критику? Я просто хотел получить хоть какое-то вознаграждение за три дня пешего похода в этот твой несчастный городишко. - Несчастный? - уточнил Годрик, окинув взглядом солнечный рынок. - Ага, как скажешь. Салазар проследил за взглядом друга и хмыкнул. У него как-то получалось это делать до невозможности высокомерно и снисходительно, как будто он был по крайней мере в два раза старше, хотя на самом деле обоим было по двадцать пять. - Не ведись на видимость. Кто знает, что они оплакивают, приходя домой, - сказал он, откусывая большой кусок пирога. - Да оглянись вокруг! - Годрик раскинул руки и, естественно, задел керамический горшок. Замотав руками, он бросился за ним, но спустя секунду горшок разбился у земли, а вернувшийся хозяин застал непрошеного вредителя распластавшимся на лавке. Годрик, не вставая, поднял голову вбок, чтобы увидеть, как друг, улыбаясь, откидывается на подпорку лавки и, приготовившись к представлению, жует свой пирог. Пригрозив одними губами ему страшной смертью, он повернул голову в другую сторону, чтобы увидеть разъяренного мужчину в коричневом фартуке. - Что, ты думаешь, ты делаешь? - спросил хозяин, раздувая ноздри. - А-а, а я? Я э-э-э, - промычал Годрик, пытаясь подняться так, чтобы не спихнуть остальные горшки. - А что я делаю, почему я должен отвечать на этот вопрос? У мужчины вытянулось лицо. - Даже не знаю. Может быть, потому что ты разбил мой горшок? - плохо орудуя сарказмом, спросил он, обходя лавку спереди. Годрик двинулся немного в бок, чтобы закрыть собой пустующее место в ряду горшков и взметнувшуюся над ним руку. - Я не разбивал. - Как же ты не разбивал? - Ну вот так. - А кто тогда? Может, твой дружок? - Я с ним вообще незнаком, - заявил Салазар и скорчил рожицу в ответ на взгляд Годрика. - Тогда кто? - Никто. - А почему тогда горшок разбит? - спрашивал хозяин, подбираясь все ближе и явно собираясь задать вредителю хорошую трепку. Хозяева соседних лавок со смехом смотрели на это. Салазар невозмутимо ел пирог. - А он не разбит, - выпалил Годрик. Мужчина решил, что с него хватит, и бросился на него. Годрик успел отпрыгнуть в сторону, а вот мужчина не успел затормозить - только повернуться боком...и упасть прямо на другой стол со своими горшками. Годрик закрыл глаза, слушая бой керамики и смех прохожих, а потом приоткрыл один глаз. Один стол был повален, и хозяин лавки сел на куче битой посуды, потирая ошеломленно голову. Потом вытаращился на полный ряд горшков на первом, злополучном столе. - Вот видите, - заявил Годрик, специально передернув плечами. - Я же сказал, что горшок не разбит. Мужчина, тяжело дыша после падения, поднял на него глаза. - Переигрываешь, Гриффиндор, - Салазар щелкнул языком, смял в руках бумагу от съеденного пирога, изящно бросил ее в один из горшков и хлопнул друга по плечу, заявив будничным тоном: - Бежим. - Стоять!!! - неслось им вслед, когда два друга рванули по улицам прочь от лавки. Перед глазами мелькали белые пятна яблонь и красные мазки знамен. Пару раз они натыкались на людей и на ходу извинялись, а наскакивая на женщин, слали им молодецкие жесты вслед, считая, что абсолютно обаятельны в этот момент. Сапоги ударялись о камни, ветер рвал рукава, но смех срывался с губ, мешаясь со сладостью майского Камелота. Остановились они только невдалеке от дворцовой площади. - Вот почему мне всегда попадает за тебя, а, Гриффиндор? - часто дыша спросил Салазар, упираясь руками в колени. - Потому что мне попадает за тебя, - отпарировал Годрик, падая на пустую бочку. - Это арифметика. Салазар вскинул зеленые раскосые глаза, отбросив волосы. - Напомни, когда это я провоцировал проблемы? Годрик поднял палец, но описал им пьяный круг, пока не набрался воздуха для слов. - Та девчонка в Сталхарде? - Я сказал тебе ее не упоминать, - грозным голосом ответил Салазар. - А что, застеснялся, Слизерин? - Годрик откинул голову, глядя на упирающиеся в небо зубцы замка, и философски изрек: - А все твои пироги... - Да ладно, - постарался закрыть тему Салазар. - Кстати, пироги здесь достаточно дешевые. - А я что говорил. - Я не сказал, что мне понравился Камелот. - Нет, нет, но как тебе может не нравиться город, в котором дешевые пироги? - логично спросил Годрик. Салазар неопределенно махнул рукой. - Там, где пекутся дешевые пироги, так же дешево льется кровь! - наконец выкрутился он. Годрик хохотнул, поднимаясь с бочки. - Обожаю то, как ты во всем видишь только хорошее, - он упер руки в бока и окинул взглядом ту часть рынка, в которой они оказались. - Я так понимаю, до дворца недалеко. Ты пойдешь со мной? Салазар покачал головой, прищурившись. - Нет, чего я там не видел? - Ну не знаю, может, короля с королевой? - Больно они мне нужны. Мне нужна земля на их территории, а для этого их личное присутствие не требуется. - Ладно, но как я тебя потом найду? - Я буду ждать тебя где-нибудь неподалеку от площади. - Только не произведи, пожалуйста, в Камелоте дефицит пирогов. Друзья отряхнули одежду (а, точнее, только Салазар), и направились дальше уже пешком. В чем преимущество двигаться по городу - ты всегда знаешь, где находишься, благодаря видному отовсюду замку. Вот и сейчас двое молодых людей в небогатой одежде шли прямиком к высившимся над соломенными крышами стенам замка. На дворцовой площади не было яблонь, но они подступали так близко к каменным стенам, что белый сладкий запах и здесь царил безраздельно и самовластно. Даже не верилось, что на этой самой площади закончилась жизнь сотен человек. Здесь, вот прямо здесь, в сердце цветущего города, была смерть. Кого-то вели из той незаметной сейчас решетчатой двери на костер, вгрызшийся в каменную кладку. А люди, смеющиеся и болтающие сейчас обо всякой ерунде, стояли здесь сжавшейся, испуганной, обозлившейся толпой, провожая свою жертву мыслями и взглядами, в которых было столько же ненависти и страха, сколько и сочувствия. - Ну, я пошел, - рассеянно и криво улыбнулся Годрик, снова взъерошив себе волосы. Салазар задумчиво проследил за этим жестом слегка сверху-вниз - он был чуть выше друга и при этом худощавее. - Пожелай мне удачи, что ли. - Зачем тебе удача? Ты же сам сказал, что королю не в чем тебя упрекнуть, - не собираясь быть тактичным, ответил Слизерин. Годрик вздохнул, на секунду опуская голову. - Гриффиндор, тебе правда это надо? Друг невесело хмыкнул. - А ты правда хочешь об этом еще раз поспорить? Здесь? Салазар пожал плечами. - Еще не поздно. Можешь передумать и не делать эту глупость. - Ты прям как мой папаша, - проворчал Годрик. - Для кого-то рыцарь Камелота - это честь, а для кого-то - глупость. - Да, для дураков это честь, а для умных - глупость, - серьезно ответил Салазар. - Что это за королевство, в котором рыцарями могут быть простолюдины? - Хорошее? - Анархическое! - По-моему, это в тебе играет кровь, - Годрик сложил руки на груди и внимательно посмотрел на друга без улыбки. - Только аристократы против делить что-то с кем-то менее родовитым. Салазар уставился на него, и в зелени глаз его не было ни грамма веселья, они были жесткими, как сталь. У него был прямой, слегка длинноватый нос, ничуть при этом не портящий красивых черт его лица - высоких скул, раскосых глаз с темными ресницами, тонких желтоватых бровей и четко очерченного подбородка. Но взгляд его мог бы разрезать пополам. Кого угодно, только не его лучшего друга. - Разве я брезговал делить что-то с тобой? - негромко произнес он наконец. - Или моя одежда выдает мое высокомерие? - Слушай, я не это... - А может быть, моя семья натолкнула тебя на эту мысль? Может быть, я рад, что мой отец, как последний дурак, погиб на войне? - Ну так отчего ты тогда так против? - всплеснул руками Годрик. - Из-за этого! Ты пойдешь служить очередному коронованному идиоту, а потом радостно сложишь голову за его честь, даже не подозревая, что ему на тебя плевать. Годрик молча следил за лицом друга. Прищурился. А потом лукаво спросил: - Слизерин, ты за меня волнуешься? - А что, это так неочевидно? Годрик, смеясь, хлопнул его по плечу. - Все будет нормально. Ты же слышал про Камелот. Золотой век, куча новых законов, равенство, братство и все такое. - И ты решил, что это из-за искренности? - презрительно фыркнул Салазар. - Якобы король примет тебя, простолюдина, в рыцари от доброты сердечной, потому что ему тебя, несчастного, будет жаль? - Кто там собрался в рыцари? Голос раздался сбоку, и друзья обернулись. Компания рыцарей проходила к замку и теперь смотрела на них. Подтянутые, в сверкающей на солнце кольчуге, с мечами за поясами и слишком красными мантиями они были эффектным зрелищем. Годрик зачем-то поднял руку. - Я. - Ты не из дворян? - спросил один из них, самый высокий, со светлой шевелюрой и щенячьими глазами. Годрик покачал головой. - Я сын купца. Я слышал... - Не волнуйся, - ответил рыцарь и махнул на своих друзей - одного темнокожего и одного крепкого, как медведь. - Эти два недоразумения тоже из простых. Но за Круглым Столом все равны. - Даже король? - ехидно спросил Салазар, с прищуром смотря на рыцарей. Те смерили его взглядом. - Да, и он тоже, - ответил рыцарь и вновь обратился к Годрику, протянув ему руку. - Я Леон. Я проведу тебя к королю, а потом мы тебя испытаем. - А король меня примет? - Сколько времени? - Леон вскинул голову в небо, а потом снова посмотрел на новобранца. - Около двух. Да, примет, он как раз заскучал на Заседании Совета. В очередной раз рассказывает им, что налоги не надо повышать. Годрик с вызовом посмотрел на Слизерина после этих слов. Тот лишь махнул рукой. - Буду ждать недалеко. Годрик проводил его взглядом и вместе с рыцарями вошел в ворота замка.