Огни Камелота

И только когда за ними закрылись двери замка, Годрик понял, что совершенно не готов к тому, что сейчас будет. Конечно, это он неделю назад красноречиво рассказывал матери о благах Камелота, которые сам же слышал от путешественников и торговцев. Это он ей расписывал во всех красках, фантазию напополам со слухами, о том, как здорово быть рыцарем Круглого Стола. Да, это именно он всю дорогу из Мерсии упорно и старательно пытался разубедить этот непробиваемый сгусток скептицизма и цинизма по имени Салазар Слизерин. Да, он мечтал об этом путешествии уже очень долго. Но это ни в коем случае не означало, что он был к нему готов. Он не оказался готов ни к гобеленам в тысячи и тысячи золотых ценой, ни к живым статуям солдатов у разных дверей, ни к нереальному запаху духов придворных дам, которые встретились им по дороге целых две. Они едва обратили на него внимание, проходя мимо, поскольку все рыцари во главе с Леоном отступили, давая им дорогу. Годрик даже не услышал шагов этих дам - либо их было не слышно за шуршанием платьев, либо эти феи попросту летали. Проводив их взглядом, он впервые по-настоящему заинтересовался миром, в котором вырос его лучший друг. Но он знал, что Салазар ему ничего рассказывать не станет. Дело не в том, что Годрик страдал подобострастием или преклонением перед всем этим пышным и ярким миром знати. Но в нем было явно меньше цинизма, чем в его друге, поэтому он не мог не испытать трепет перед всем этим великолепием. А потом не посмотреть на свою одежду. "Что ж, - подумал Годрик, одергивая черную кожаную жилетку, надетую поверх синей рубахи с широкими рукавами и поясом, - если все эти слухи - блажь, и меня не примут, то грош им всем цена". - А откуда ты, Годрик? - спросил Леон в одном из коридоров. Представиться Годрик успел еще у парадных дверей. - Из Мерсии. - Ого, королевство лорда Баярда! - немного удивленно протянул рыцарь. Его кольчуга, как и кольчуга остальных, слегка бряцала на ходу, и казалось, будто рядом с ними слишком бурно течет ручей. - А чего тебе в его армии не понравилось? Годрик чуть не вывернул шею, задержавшись взглядом на коридоре, поворот на который они миновали - оттуда сильно тянуло поджаренным мясом и специями, а у женщины, выходившей оттуда, руки были в рыбьем жире. Наверняка это был путь на кухню. Сэлу бы тут понравилось. - Система лорда Баярда оставляет желать лучшего. Рыцари сзади переглянулись. Темнокожий, представившийся Элианом, ответил: - Я слышал, в его армии строгая дисциплина, но это не Сенред. Тем более, Баярд не жалует мира с Камелотом. - У нашего короля дисциплинированная голова и сердце, - сухо сказал Гриффиндор, - у его подчиненных - нет. Боюсь, вы знакомы только с элитарными войсками, а что творится внизу - не знаете. Леон нахмурился. - Баярд не производит впечатление человека, которому наплевать на своих подданных. Годрик хмыкнул. - Может, ему и не наплевать, а его советникам и генералам - еще как. Призыв в армию у простого люда как смертный приговор. - И ты решил прийти сюда, чтобы...служить? - Ну да. Что вас удивляет? - Ничего, - шкаф с простоватым лицом, назвавшийся Персивалем, похлопал его по плечу. Годрик не стал говорить, что рука у него слишком тяжелая. - Служить в армии - похвальная мечта. Обычно беженцы становятся фермерами или ремесленниками. - А почему ты стал рыцарем? - обернулся Годрик, переведя разговор. Персиваль ухмыльнулся. - Платят хорошо... Элиан с усмешкой толкнул его в плечо (чем, конечно, даже не пошатнул). Спустя паутину коридоров и лестниц они добрались до той части замка, которая словно вобрала в себя весь сок богатого великолепия. Здесь были более яркие гобелены, больше факелов, больше стражей и больше слуг, так что звуки перекрыли бряцание кольчуги. Гриффиндор понял, что они скоро подойдут к какому-нибудь залу советов, двери откроются, и он встретится с королем. У него было двойственное ощущение. С одной стороны, он видел однажды лорда Баярда, когда того каким-то ветром занесло на свои южные границы. Это был внушительной внешности мужчина, важный и властный, с тем особым оттенком спокойствия, который отличает дворян от простых людей - потому что знать уверена в своих корнях и в том, что они дают ей силу. Дворяне знают наперечет свою родословную и свои длинные имена и верят в то, что это дает им особые права. У него даже язык не повернулся бы назвать это высокомерием - это был отдельный мир, по-другому воспитанный, живущий по-другому. И в этом виноваты те, кто придумал все это тысячелетие назад. Именно они построили эту невидимую, несуществующую стену и приучили дворян смотреть на простых людей с ее вершины, а народ на знать - с ее подножия. Салазар был о королях худшего мнения. У него была своя история, которой он придерживался довольно жестко, хотя Годрик хотел бы помочь ему что-то изменить. Потому что сам он пришел в Камелот, преследуя всего лишь слух о том, что здесь есть тот король, за которого стоит умереть. Тот король, которого обожает каждый старик в самых отдаленных деревнях. Когда они с другом перешли границу, им приходилось, конечно, останавливаться на ночлег в деревнях и пополнять припасы. Гриффиндор на каждой остановке разговаривал с жителями (потому что это он умел), и от каждого, кого бы ни спрашивал, слышал только все продолжающуюся оду восхваления молодому королю. И это добавляло трепета в его ожидание. Даже зная, что этот самый король всего на пару лет его старше, Годрик не мог не ощущать щекотки в животе, представляя их встречу. Салазар добродушно посмеивался над его мечтами, считая его наивным. Но ведь не могут же столько людей ошибаться, верно? - Мы точно будем вовремя? - спросил он, когда они подходили к Той Самой двери. Рыцари по очереди усмехнулись. - Не боись, - подбадривающе ответил Леон, кивая стражникам. - Разговаривай спокойно. Нам нужны новобранцы, наших мы, к сожалению, многих потеряли, поэтому тебе будут только рады. Двери в зал были выше, чем десятки оставшихся позади. Дивная старинная резьба шла по краю, а ручки блестели начищенной чернотой. Когда стражники открыли двери, на Годрика упал сноп солнечного света. Прямиком из яблочного Камелота он прорывался в окна зала и лился по длинному узкому столу к самым дверям, чтобы упасть под ноги вошедшим и улечься на каменной кладке, сладко свернувшись теплым золотистым котом. На них обернулась дюжина пар глаз. - Прошу прощения, милорды, - произнес Леон, выйдя вперед и почтительно склонив голову. - Время Совета закончилось полчаса назад, так что я решил, что не помешаю и смогу обратиться к Его Величеству со своим делом. Он говорил, вроде бы извиняясь, но в тоне его не было никакого чувства вины, насколько Годрик умел разбирать человеческие характеры по голосу. При этом Леон, подняв голову, совершенно спокойно глянул на компанию советников, даже не посмотрев на короля. Если бы Гриффиндору дали волю рассуждать в этот момент, он бы сказал, что Леон из мужской солидарности помогает королю сбежать от этой своры. Советники, в большинстве своем люди пожилые, неуловимо напоминали филинов. Особенно тот, что перед тем, как его прервали, что-то доказывал королю. Теперь он недовольно поджал губы и взглянул на собеседника, ожидая реакции. Тут Годрик наконец решился посмотреть на Него. Он специально удерживал взгляд подольше, чтобы раздразнить свое любопытство. Он не знал, чего точно ожидал, поэтому и не мог сказать, удивлен он или разочарован. Перед ним был мужчина, на вид его ровесник. Светлые пшеничные волосы, чуть горбатый нос, четко, как у старых статуй, вылепленные линии челюсти и подбородка, и, словно вопреки остальной внешности, бледно-голубые глаза. Годрик внимательно вгляделся в еще незнакомое лицо, пытаясь определить, кто был прав - Сэл или все те жители со своими россказнями. - Замечательно, сэр Леон, подождите минуту. - Король повернулся к недовольному филину-советнику. - Лорд Осберт, я считаю нашу дискуссию оконченной, потому что вы меня не убедили. Налог останется таким, какой он есть сейчас. Господа, остальные вопросы будут разрешены в ближайшее время. Благодарю за присутствие, Совет окончен. Около десяти ученых мужей в длинных одеждах с поклонами отправились прочь из зала. Лорд Осберт со все еще поджатыми губами хотел что-то сказать, но передумал и под пристальным взглядом короля тоже поклонился и ушел. Через минуту огромные двери отсекли от остального замка солнечный зал, в котором остались пятеро мужчин, четверо из которых были в кольчугах. - Ты не представляешь, как ты вовремя, Леон. Король повернулся к рыцарю, и Годрик увидел, что тот улыбается. С легким изумлением и интересом он заново изучал изменившееся лицо. С него будто слетела важность и серьезность, мужчина запросто и довольно искренне улыбался вошедшим рыцарям. Гриффиндору понравилась эта перемена. Леон улыбнулся в ответ, опершись рукой на свой меч. - Я так и думал, что тебе нужна помощь. Король кивнул на Годрика, впервые посмотрев прямо на него. - Что за дело? Леон положил руку в перчатке на плечо крестьянина. - В нашем полку прибыло. Он хочет стать рыцарем. Король вскинул брови. - Нда-а? Это интересно, - он встал, облокотившись о спинку стула одного из советников. Взгляд его был добродушен и лукав. - Итак, с чего ты решил, что достоин быть рыцарем Камелота? Годрик сощурился. Он стоял среди них, весь одетый в свою простоту. Пыль и блеск. Ткань и сталь. Он скрестил руки на груди, чуть подняв подбородок. - А с чего вы решили, что достойны быть его королем? У всех вырвался смешок. Улыбаясь, король переглянулся с Леоном, снова посмотрел на Годрика и зазвучал лениво-небрежно: - Ну, некоторые решили, что мне идет корона. - Просто вы еще не видели, насколько мне идет кольчуга, Ваше Величество, - в ответ растянул губы в улыбке Гриффиндор. - Ха, а ты мне нравишься, - объявил король и подошел ближе. - Как тебя зовут? - Годрик Гриффиндор, милорд, я сын купца, - чуть склонив голову, ответил тот. - Ну, если ты умеешь обращаться с лошадью и мечом не хуже, чем с языком, то скоро будешь представляться, как сэр Годрик, - кивнул король и снова обратился к Леону. - Подготовьте его и ждите меня на тренировочном поле. - Есть, сир, - тоже склонил голову рыцарь, и они вместе с Элианом и Персивалем отправились вон из зала. Спустя пару минут, пока Годрик старался запомнить дорогу по этим коридорам, из их глубины донесся громогласный ор: - МЕЕРЛИИН!!! - Что это было? - спросил он у рыцарей, никак не отреагировавших на этот крик. - Обычные будни в Камелоте, - хмыкнул Элиан. - Все нормально. Гриффиндор больше ничего не спросил и только продолжил свой путь рядом с провожатыми, потеряв надежду запомнить дорогу. Замок будто с энтузиазмом взялся его запутать, и каждый коридор принимал эстафету у предыдущего, выводя собственный пируэт. Мужчина подумал, что те, кто когда-либо решались брать цитадель, были откровенно сумасшедшими самоубийцами. И вот наконец-то дворец выпустил их из своих хитрых объятий, открыв дверь в Оружейную. Здесь было что-то понятное крестьянину - орудия убийства. Даже стен не было хорошо видно из-за всевозможного оружия: луки, арбалеты, мечи, булавы, дубинки, ножи и прочее. Хуже всего было то, что сюда тоже пробралось ненасытное весеннее солнце, и теперь вся эта начищенная стальная мощь сверкала и переливалась, не давая смотреть на себя. Годрик в восторге осмотрел коллекцию метательных ножей, а рыцари отошли к тому месту оружейной, где около лавок рядами были расставлены держатели и полки. - Для первого испытания тебе они не понадобятся, - сказал Леон. - Ну-ка, какой у тебя размер? Развернись. Хм. В принципе, комплекцией ты на Артура похож, так что вот отсюда возьму... - он залез в какие-то ящики и с тихим переливчатым звоном достал оттуда кольчугу. - Сойдет. Если пройдешь испытания, отдадим на реставрацию, чтобы подогнать размер. Где стеганка? - Кажется, я на них сижу, - пробормотал Персиваль, поднимаясь с другого ящика, на который уселся до этого. - Кто бы сомневался, - усмехнулся Элиан, открыл ящик, порылся в чем-то красном и вытащил кофту из плотной темно-красной ткани. Гриффиндор с удивлением и упоением слушал их перебранки, начиная верить, что все эти сказки про благородных рыцарей Круглого Стола, которые друг другу как братья, - правда. На него одели стеганку, затем он нырнул в кольчугу, которая с непривычки была тяжеловатой, но ничего страшного - просто тяжелее рубахи. - Что будет первым испытанием? - спросил он, пока Элиан помогал ему надеть доспехи, а Персиваль и Леон подбирали копье. - Немного стрельбы и маленький турнир на копьях. - На копьях? А с кем? - С кем-то из нас или тех, кто сейчас на поле. - А сколько всего испытаний? - Три. Когда экипировка была закончена, все четверо вышли в дверь, ютившуюся среди кучи металла. Полем полностью владело солнце. Из-за него вся трава налилась соком и тянулась вверх, благоухая непозволительно вкусными ароматами. Из-за него облака поспешили убраться, забрав с собою свои длинные ленивые тени, которые солнце не разрешило сегодня бросать на эту часть двора. Занимающиеся на поле рыцари в своих доспехах сияли на свету, будто какие-то волшебные существа, и Годрик бы в это поверил, если бы в Камелоте не была запрещена магия. Воспоминание об этом слегка отрезвило и заставило крепче сжать рукоять копья, который ему вручили. Король был уже тут. - Ну что, наглый бахвал, - обратился он к подошедшему, щурясь из-за солнца и поправляя перчатки. - Рассказывай, что тебя привело за Круглый Стол. Годрик обернулся. Леон, Персиваль и Элиан отошли, чтобы приготовить место для испытаний. - Понимаете, Ваше Величество, будни у простого люда больно скучны, - ответил он в тон собеседнику. - Живем от налога до налога. И я подумал: а почему бы и не послужить в самой лучшей армии пяти королевств? Мужчина усмехнулся. - И откуда ты будешь, Гриффиндор? - Из Мерсии, - второй раз за день ответил Годрик и предвосхитил следующий вопрос: - Мне сказали, что здесь платят больше. Он улыбнулся, давая понять, что это шутка. - Что ж, - король кивнул на несколько мишеней, выставленных его рыцарями. - Может быть, и так. Если попадешь во все. Во все? Гриффиндор струсил. Нет, стрелял он неплохо, даже хорошо, но прекрасным стрелком, в отличие от Сэла, не был, его конек - меч. Дубина, булава, что-то вроде этого, но стрелы? И если он не попадет, он не станет рыцарем? Что за порядки? Он упрямо взял из рук Персиваля лук и десять стрел. Остановился прямо напротив первой мишени. Солнце грело ему спину, а легкий ветерок взъерошил волосы, почти как мамина рука. Он вдохнул. Первая мишень была поражена точно в центр, вторая и третья тоже. На четвертой Годрик прикрыл глаза не вовремя, но стрела все равно каким-то чудом угодила в яблочко. На пятой он удержал пальцы, заметив, что лук слегка дрожит в них. Пара секунд на понимание, что сейчас он промажет. Его снова обдал ветер, и вдруг воспоминание о маме натолкнуло его на другую мысль. А что если использовать магию? Никто не заметит, ведь он стоит ко всем спиной, а другие рыцари и вовсе не смотрят в эту сторону поля. В конце концов, это несправедливо, что всего из-за одного промаха он не станет за Круглый Стол. Лук - абсолютно не главное оружие рыцаря, для этого всегда есть стрелки. Неужели благородство этого хваленого братства определяется позерством? Слова заклинания Годрик поймал уже где-то на кончике языка и сжал зубы, не дав им сорваться в воздух. Нет, если таковы правила, то он им потакать не станет. А если он что-то не так понял, значит так будет честнее. Пятая стрела ушла сильно вправо, хотя и вонзилась в дерево мишени с приятным свистом. Ничего не говоря и даже не глядя ни на кого, Гриффиндор продолжил испытание. Шестая попала снова в яблочко, седьмая и восьмая забрали ниже, девятая угодила в паре сантиметров от центра, а десятая снова пронзила самую цель. Опустив лук, мужчина посмотрел на своих судей. Лицо его ничего не выражало ровно до того момента, как он заметил, что рыцари во главе с королем...аплодируют! - Очень хорошо. Сэр Элиан, выводите лошадь, а вы, сэр Леон, седлайте свою, - приказал король. - Есть, сир, - кивнули рыцари, откланявшись. Годрик смотрел на них в полной растерянности. - Но...Ваше Величество, я же не попал во все! - возразил он. В голос его пробралась требовательность. Король состроил искреннее удивление. - Почему? Разве какая-то из стрел торчит из земли? - он положил руку на плечо Годрику, разворачивая того лицом к мишеням. - Лично я не вижу. - Но речь шла о центре мишеней. - У тебя короткая память, Гриффиндор? Я сказал тебе попасть в мишени, а не в их центры. Ты это сделал. - Сир, вы же понимаете, что приказ был очевиден. - Годрик упрямо развернулся к собеседнику лицом. - Что показала эта уловка? - Во-первых, что ты не сдаешься, даже ошибившись. А во-вторых, что ты честен даже перед несправедливыми правилами. Есть еще поводы для болтовни или ты все же хочешь стать рыцарем? Годрик не сумел удержать улыбку (он никогда этого не умел, к разочарованию Салазара), кивая. Когда под ним оказался конь, а в руках - копье, он почувствовал себя увереннее. Напротив него по другую сторону забора на коне восседал Леон тоже с копьем на изготовку. Король скомандовал начинать, и всадники дали шенкеля лошадям. Годрик спокойно приноровился к бегу коня, слегка пригнул голову, наставил копье...и задел противника, выиграв один раунд. Правилами был обозначен второй, так что, развернув коней, они снова ринулись друг другу навстречу. Но что-то вдруг пошло не так. На середине своей дистанции, Леон болезненно сжался, прижимая свободную руку к боку и сам едва не припадая к гриве лошади. Годрик испугался: не сильно ли он задел противника? Ему не хотелось травмировать этого дружелюбного дворянина. Леон не собирался прекращать испытание: его копье все еще смотрело прямо на противника, хоть и покачиваясь. Уже у самого места столкновения, Гриффиндор чертыхнулся, опуская свое копье и сам припадая к коню, чтобы избежать пьяного вражеского. Леону помогли слезть с седла, и Годрик тут же оказался рядом. - Вы ранены? Я слишком сильно вас задел? - спросил он, склоняясь к своему противнику, но лицо того, вынырнувшее из шлема, выглядело совершенно здоровым, лишь слегка запыхавшимся. - Что произошло? - Я в порядке, благодарю, просто закружилась голова, - ответил Леон, почему-то улыбаясь. - Поздравляю, Гриффиндор, - произнес подошедший король. Выглядел он довольным и даже не смотрел на своего пострадавшего рыцаря. - Ты успешно прошел свое первое испытание. На втором нам нужно выяснить, сколько от тебя будет проку в длительных походах. Вычисти конюшни. Когда закончишь, сэр Леон тебя проверит. Если он будет удовлетворен, скажешь ему свой адрес, и тебя известят о третьем испытании. С этими словами, не ожидая ни от кого ответа или вопросов, он развернулся и неспешно покинул поле. Годрик смог только моргнуть. - Конюшни? - выдохнул он, не зная, возмущаться ему или сетовать на свою наивность. - Э-это потому что я крестьянин? - Нет, друг мой, он и дворян отправляет в конюшни, поверь мне, - Леон легко встал, будто ничего не было, и хлопнул новобранца по плечу. Гриффиндор уставился на него. - Ты...здоров? - опешив, спросил он. - Увы и ах, - усмехнулся рыцарь и кивнул друзьям. - Ждите меня на ужине, я покажу ему конюшни. - Удачи, Гриффиндор, - подмигнул Элиан. - Увидимся на третьем испытании. - Или сразу за Круглым Столом, если сегодня на ужин подадут ту наливку, - шутливо добавил Персиваль. - Второй Гвейн, - Леон тоже шутливо толкнул его, и друзья направились к дверям в замок, а сам он повел новобранца в обход. - Ну, и что же Эта уловка показала? - спросил Годрик. - Что у тебя есть честь, гуманность и благородство, - деловито ответил Леон. - Как-то же он должен был это узнать, верно? Раньше, при короле Утере, пропуском в рыцари было свидетельство о дворянстве и хорошие навыки боя. Утер думал, что может полагаться на рыцарей, если те вышли из знатных семейств. Артур же не считает происхождение залогом благородства, так что он набирает своих воинов по другим критериям. - Путем уловок? - сощурился Годрик. Леон вздохнул не слишком весело: - Мы все здесь научились тому, что нельзя верить словам и происхождению. - Перед ними оказались двери лошадиного крова и толстый конюх с лопатой и совком. Леон подбадривающе улыбнулся. - Ну, вперед, Гриффиндор. Посмотрев на ожидающий его навоз, Годрик пробормотал: - И кто бы мог подумать, что путь в рыцари Камелота лежит через конюшни? * - цитата из пьесы Теренция "Формион"