Огни Камелота

- Что я сделал?! - ошеломленно выдохнул Мерлин, все еще держа холодный компресс у болящей головы. - Ты всему дворцу поведал о своих чувствах, - невозмутимо сообщил Годрик, хотя все его лицо, никогда не умеющее скрывать эмоции, выражало смех. - Насколько я знаю, ты высказал главной поварихе все, что ты о ней думаешь, причем в самых красочных эпитетах, поэтому я бы на твоем месте на кухню ближайшие недели вообще не совался. Еще ты обидел Джорджа, которому изрядно подпортил самооценку. Ты...кхм, - рыцарь смешливо кашлянул для виду, - скажем так, позволил себе немножко посплетничать со служанками насчет рыцарей, что еще не так страшно, как то, что ты просветил их насчет всех девиц, которые побывали в покоях нашего тогда еще принца. - Ой-йей, мамочки, - Мерлин лег головой на стол и закрыл ее руками, как будто так мог спрятаться от проблем. - А также, - неунывающим и довольным тоном продолжил Гриффиндор, - ты признался в чувствах Гвейну, который теперь из-за этого уверен, что вы лучшие друзья навек. Он даже Артуру не преминул этим похвастаться. - А что сам Артур? - высунул один глаз наружу Эмрис. - Рвет и мечет. Слава небу, он, так же как и все, уверен, что все это похмелье, которое, как он выразился, "плохо влияет на твою и так раздутую наглость". Но не думаю, что это отменяет то, что ты рассказал, все, что ты о них думаешь, половине советников... - Я труп. - ...и даже гонцу, который приехал предупредить о завтрашнем, то есть уже сегодняшнем приезде послов. Это не считая того, что ты признался в самой глубокой и нежной дружеской привязанности к нашему дорогому королю при его жене и половине рыцарей. - Посмотрев на мага, Годрик добродушно хмыкнул. - Да, ты много где успел. Я не удивлюсь, если к тебе скоро придет Гвейн и попросит научить так пить. Мерлин застонал, не желая вылезать из-под своих рукавов на свет божий. Он не знал, как теперь покажется...да всем. Хорошо, что хоть похмельем можно отделаться, но... Что у здорового на уме, то у пьяного на языке. И если с близкими людьми подобная откровенность была неловкой, но ее можно было пережить, то вот советники, гонец и рыцари... Даже откровенность Артуру могла сойти за шутку, на этот счет он мало беспокоился, в его отношениях с другом всегда было мало напряжения. Кроме, конечно, признания в магии, и это чудо, что его не случилось. Но официальные лица... Самое ужасное, что разбираться с этим придется не ему, а Артуру. Точнее, ему-то придется отвечать, но только перед другом, от которого, скорее всего, получит кучу работы, ночевку в темнице или колодки на часок - что-нибудь вроде этого. Главное, чтобы теперь ничего не случилось с посольством, чтобы ничего не сорвалось из-за его заколдованного поведения. И так было приложено слишком много усилий и ухищрений, чтобы остановить гнев оскорбленного Баярда и заставить его все же устроить переговоры. - Это все? - наконец он выполз из-под своих рук и сел нормально. Гаюс и Годрик переглянулись. - Нет, не все, - степенно и озабоченно ответил лекарь. По его тону Мерлин понял, что речь о чем-то серьезном. - Понимаешь...теперь в замке есть еще один человек, который знает о твоей магии. Сердце как будто куда-то провалилось, а в легких резко исчез воздух. Мерлин тупо таращился на друзей, не в силах полностью осознать ужас сказанного. - Кто? Как?! - Успокойся, - ответил Гаюс задумчиво и серьезно. - Кажется, все не так страшно, но...тебе все же стоит с ней переговорить. - С ней?.. - Это Пенелопа. - Ее тАк зовут? - между делом насмешливо спросил рыцарь, обернувшись на лекаря. Старик строго воззрился на него снизу-вверх. - Она согласилась молчать о магии Мерлина. По-твоему, это не повод, чтобы ее уважать? - Да она же трусишка, - фыркнул Гриффиндор и взглянул на Эмриса. - На твоем месте я бы как-нибудь убедился, что она точно не расскажет. Трусливым людям доверять нельзя. А то маленькое давление, от той же Гвиневры, и прощай, обещание. - Подожди, - остановил их Мерлин, которому, конечно, не понравились эти слова, но он решил пока не спорить. - Как она узнала? Если я где-то раскрыл себя, то, может, не она одна увидела меня... Гаюс покачал головой. - Если верить ее словам, вы были одни в комнате. Она спросила, ты ответил и показал. Все. Насчет наказания он оказался частично прав. Из-за всей этой истории спать ему решительно не хотелось, поэтому в его планах было вовремя принести королю завтрак. Когда же он собрался с духом и уже отправился на кухню за едой, его остановил сэр Борс и сказал, что по приказу Артура это утро он проведет в колодках. Мерлин только вздохнул. Колодками их знакомство началось, и ему иногда казалось, что оно ими и закончится когда-нибудь. И это в лучшем случае. В колодках он занимался философскими размышлениями на тему человеческой травли. Потому что он не понимал, как людям до сих пор не надоело бросать овощи в наказанных. Он сидел в этих колодках уже в который раз (хотя и последний был довольно давно), и все равно лица прохожих растягивались в ухмылках, а гнилой запах расквашивался по его волосам, если он успевал пригнуть голову. В чем смысл? Что хорошего в этом стадном чувстве? Сегодня им сказали, что он виновен, и в него бросают овощи, а завтра скажут, что виновен кто-то из них, и уже в того будут бросать овощи, причем даже не выясняя, в чем вина и почему, собственно, она достойна наказания. Он решительно ничего в этом не понимал. Именно в колодках он встретил процессию прибывших ко двору послов Мерсии с их свитой. Точнее, они заметили его, он заметил их. Еще, конечно, он заметил встречающего процессию Артура, который делал вид, что его слуги тут вообще нет. В этот момент к Мерлину закралось чувство, что он понимает, что происходит, и его подозрения оправдались, когда его вытащили из колодок сразу после того, как шаги процессии затихли в глубине замка. - В обед у них будет Заседание, - сказал ему сэр Борс, помогая выбраться. - Артур сказал, чтоб ты не попадался на глаза ни ему, ни гостям до его окончания. Даже в его покои не приходи. - Но там же нужно будет убраться... - Этим занимается Джордж, он сегодня прислуживает королю. Мерлин ни за что бы не признался, что почувствовал в этот момент укол обиды. Необоснованный, потому что он все понимал. Вчера он явно наговорил много опасных вещей в присутствии гонца, и теперь было безопаснее держаться подальше от посольства. Безопаснее для Камелота. От переговоров с Мерсией зависело слишком многое, и они слишком трудно достались, Артур не мог рисковать благополучием королевства ради хорошего настроения друга. К тому же, Мерлин знал, что Артур соглашается на Джорджа лишь в крайнем случае. Когда уже теряет голос от криков, когда стаптывает сапоги в поисках своего вечно пропадающего куда-то слуги, когда ситуация бывает настолько серьезной, что становится необходимым злом терпеть шутки про латунь. Мерлин знал все и понимал, однако настроение все равно было подпорчено. Первым делом он принял ванну. Затем хотел поговорить с Пенелопой, но девушка была со своей хозяйкой, а та была в самой гуще международных переговоров. Поэтому он вернулся к Гаюсу, и тот предложил ему универсальный способ убить время - работу. Пока он в тысячный раз отмывал аквариум с пиявками, все его мысли были о переговорах. Уладится ли все, не придумали ли послы особенных каверз. Обед он съел, как обычно не подав виду, что в нем не было соли, а мясо слегка пережарено. И когда в двери наконец заглянул Леон со словами "Артур требует тебя, срочно", Мерлин словно ожил и помчался в королевские покои, хотя его и определенно ждал там нагоняй. Однако он ошибся. В покоях никого не было. Он уже думал присесть на стул, как двери открылись, впуская короля, который, не глядя на слугу, прошел к письменному столу. - Прости за колодки, - бросил он по пути. - Ты вчера столько наговорил, что нужно было, чтобы наши гости увидели тебя наказанным, иначе у них был бы лишний козырь. Да еще какой. Артур остановился за своим столом и сел на стул. Мерлин кивнул, его подозрения подтвердились. - Хотя, - продолжил король уже обычным наигранно-надменным тоном, - если ты мне сейчас скажешь, что все вчерашнее действительно было похмелье, я заберу свои слова обратно и добавлю к колодкам еще темницу и догонялки с моими собаками. Я понятно выразился? - и он растянул губы в фальшивой угрожающей улыбке. Мерлин, немного удивленный, снова кивнул и сел. Ему не давали разрешения сесть, но между ними такое уже даже предметом шуток давно не было. - Так что это было? Стресс? Кризис среднего возраста? Маг вскинул брови. - Мне двадцать пять. Друг небрежно пожал плечами. - Может, я тебя убью в пятьдесят. - Действительно, - беззлобно проворчал Мерлин. - Боюсь, такими темпами я с тобой до пятидесяти не доживу. Если, конечно, не свалю подальше. - Куда ты от меня денешься, - фыркнул Артур. - Так что? Месть? - За что? - слуга даже заинтересовался. - Я откуда знаю, что там в твоей душонке на меня обижается. Может, за графин, которым я в тебя запустил на неделе. Мерлин прыснул. - То есть, про графин ты помнишь, а про кучу подушек, тряпок, сапогов, не считая еще подзатыльников - нет? - Подушки и тряпки мягкие, с сапогами ты сам был виноват, за целый день не почистил, а подзатыльники обычное дело, старшие братья часто дают их младшим, - легко парировал король, но слуга еще больше вскинул брови. - Так ты признаешь, что мы братья? Артур завис, не зная, как оправдать свои слова, а потом раздраженно пробурчал: - Я вчера столько бреда от тебя наслушался, что это, видимо, было заразно. Так, - свернул тему он прежде, чем Мерлин озвучил все ехидства, вертевшиеся на языке, - я все еще не получил ответа на вопрос. - А почему ты думаешь, что это не было похмелье? - Мерлин, за семь лет ты называл меня кем угодно - от жабы до осла, но ни разу не звал "дорогим и горячо любимым другом", "моей судьбой", "моей второй стороной" и так далее. Так что если ты не собирался сделать признание в мужской любви, за что немедленно сгоришь на костре, то я жду объяснений. Мерлин еще раз мысленно поблагодарил Гаюса и Годрика за то, что они успели влить в него антидот до того, как он признался Артуру в магии. Ведь, как видно, он успел вывалить половину из того, что про них двоих говорил Килгарра. Он вздохнул. - Честно говоря, я не знаю, поверишь ли ты. - Почему нет? - У нас нет доказательств. - Пожалуйста, выдай мне хоть что-то, а то мне до конца жизни думать, что ты в здравом уме и твердой памяти курил фимиам Гвейну. - Ну, - усмехнулся Мерлин, - дело в том, что...я был заколдован. С лица Артура слетела вся веселость и беспечность. - Когда? Как? - Помнишь то вино, что я выпил позавчера у тебя из кубка? Оно и вправду было по-своему отравлено. Туда было добавлено магическое зелье. Гаюс бы, наверное, смог это понять, если бы сразу исследовал кубок, но его, конечно, отдали судомойке, поэтому достать вещественные доказательства нельзя. Но я...я никогда еще не вел себя так после... - он замялся, - после таверны. В общем, Гаюс заметил, что со мной что-то не так и вспомнил про это зелье, он слышал про него в молодости. Оно заставляет человека вести себя, как ребенок, то есть говорить правду, - он спохватился, - преувеличенную, даже если ее не просят. - И как вы от этого избавились? Маг пожал плечами. - Никак, действие зелья закончилось к вечеру само, видимо, порция была маленькая. Наступило молчание. Артур тяжело вздохнул, потерев лицо руками. - То есть, ты выпил зелье, которое предназначалось мне. Мерлин кивнул. - Тот, кто подлил его, знал о посольстве. - Если бы я выпил это зелье, нам бы не миновать войны с Мерсией. - Да. Король помолчал, размышляя над тяжелой ситуацией, которая чудом миновала их, лишь слегка пошатнув. - Почему Гаюс и Годрик вчера мне ничего не сказали, а отговорки придумывали? "Чтобы ты не мчался, бросив государственные дела, следить за процессом спасения твоего друга путем волшебного зелья и слушать от этого друга признания во владении магией". Слуга развел руками. - Вчера был очень напряженный день, у тебя явно голова шла кругом. А тут бы мы еще с заявлениями о магии. Артур кивнул, все еще задумчиво, и снова вздохнул уже раздраженно. - Почему? - спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно. - Это уже второй раз за четыре месяца, когда в замке кто-то кому-то подлил яд или зелье. Оба раза мы не знаем, кто это сделал. Почему? Кухню охраняют едва ли не лучше, чем мою спальню. - Сплоченных людей может сразить только предательство, - так же отстраненно заметил Мерлин. - Опять, - сжал губы Артур. - Опять предательство. Они помолчали несколько минут, думая над всем сказанным и подразумеваемым. Потом в двери вежливо постучались. В покои зашел тактичный и пунктуальный Джордж с постным лицом. Друзья весело переглянулись. - Милорд, - важно обратился Джордж, и Мерлин представил себе, как гордится этот чудик тем, что сегодня заменяет любимого слугу короля. - Их светлости закончили отдыхать. Господин Вигмар предлагает продолжить Заседание. Я проследил за уборкой в Тронном Зале, приготовил ваш стул и перенес туда все документы, сложил все по мере важности по убыванию, сир. Все готово, вы можете идти. Мерлин повернулся к другу и одними губами повторил "по убыванию". Артур еле сдержал смех и вместо этого кашлянул. - Молодец, Джордж, можешь идти, я скоро буду. Слуга важно кивнул и ушел. Король поднялся, рассеянно осмотревшись, как будто нужно было что-то с собой взять, но это было просто от того, что он устал. Затем направился к дверям. - Считай, что сегодня у тебя выходной, - бросил он на ходу, - который ты потом отработаешь. - Ну конечно, - проворчал Мерлин, а потом вскинулся. - А когда все сегодня закончится? Когда Гвен вернется к себе? Артур остановился и удивленно посмотрел на друга. - А зачем тебе Гвиневра? - Не зачем, мне нужна ее служанка. - ...Зачем? Мерлин хмыкнул. - Считай, что я в нее влюбился. - Я думал, тебя тянет на стройных. Она же полная, - весело поморщился король. - А я лопоухий. Правда, хорошая парочка? - так же весело ухмыльнулся слуга. Артур с улыбкой покачал головой. - С вечернего пира Гвиневра наверняка уйдет пораньше, так что будет тебе твоя служанка, болван. - Вперед к судьбоносным свершениям, осел, - парировал Мерлин, и друг, усмехнувшись, ушел. После этого разговора Мерлин отправился прогуляться по городу. Он купил себе парочку спелых фруктов из тех, что стали уже попадать на прилавки с августовского урожая, и, наслаждаясь жизнью, пробродил так до самого вечера. Был бы выходной с утра, он бы съездил погулять в лесу, но сегодня был не тот день. Поэтому когда закатное солнце раскрашивало стены в Пиршественном Зале в красный, королевский слуга поднимался по служебным лестницам, чтобы не попасться никому из гостей в главных коридорах. В одном из них он и дождался, когда служанка королевы пойдет к себе. - Мерлин?.. - растерялась Пенелопа, а затем смущенно улыбнулась, и ее взгляд пробежался по полу. - Ты чего тут? На минуту маг забыл, зачем он искал встречи, потому что обратил внимание на эту ее реакцию. Неужели?.. Он не мог отрицать, что ему льстило, что уже вторая девушка за несколько месяцев в него влюбляется. И это при том, что он никогда не считал себя красивым. Но повторения истории с Юлией ему не хотелось. Поэтому он быстро вернулся из размышлений на землю и сделался серьезным, стараясь проявлять максимальную сдержанность. - Пен, - обратился он, - я бы хотел поговорить. Наедине. Девушка еле смогла поднять на него глаза. - Хорошо. - Твоя комната же тоже внизу, так что будет недалеко. Зайдем к Гаюсу? Там безопасней всего. Они спускались молча. Может, Пенелопа и хотела бы говорить, Мерлин не знал, но если она этого хотела, то он правильно сделал, что молчал. Или все же нет?.. Он открыл ей дверь, закрыл ту за собой, кивнул Гаюсу, который, уже заканчивавший работу, кивнул в ответ и скрылся в своей комнатке. Мерлин сел на скамью, а девушке предложил сесть на кушетку. - Слушай, - начал он, удивляясь тому, сколько непонятных ему эмоций было в этих травянисто-зеленых глазах, окруженных россыпью родинок. - Я хотел тебя поблагодарить. Спасибо тебе огромное, что согласилась меня не выдавать. Я очень это ценю. Вчера я...был не в себе. - Да, - улыбнулась служанка, сложив руки на юбке. - Ты говорил про похмелье. Парень мотнул головой. - Нет, дело не в этом. Не знаю, поверишь ли ты, но вчера я был под заклятьем, - девушка нахмурилась. - Так случилось, я случайно выпил кубок короля и нарушил планы того, кто подлил туда зелье. Этот кто-то надеялся сорвать переговоры, но по счастливой случайности заклятье пало на меня. - И...как оно работало? - Оно заставляло человека вести себя, как ребенок, говорить правду, постоянно, даже если ее не просят. Девушка помолчала, переваривая сказанное. Мерлин внимательно наблюдал за ней. - То есть... - наконец произнесла Пенелопа, - если бы не это зелье, ты бы не признался мне в магии? - Конечно, нет, - выдохнул маг, но по лицу собеседницы понял, что сказал что-то не то, и поспешил продолжить речь. - Ты же знаешь, как в Камелоте относятся к магии. Я каждый день рискую быть обнаруженным и сожженным на костре. Разумно не рассказывать никому о своих способностях. - А что... - так же робко и мрачно поинтересовалась Пен, - я похожа на человека, которому нельзя доверять? Мерлин не смог не улыбнуться. А Гаюс говорил, что это он наивен. - Откуда мне было знать, что ты нормально относишься к магии. Здесь таких людей один на миллион. Служанка кивнула сама себе и вновь задала вопрос: - Почему ты продолжаешь жить во дворце и служить королю, если обладаешь магией? Маг вздохнул. - Это долгая история, и не думаю, что интересная. - Но мне нужно знать, - вдруг горячо возразила девушка, в ее голосе прорезалась просьба. Мерлин посмотрел на нее, подумал и кивнул. - Да, ты имеешь право знать, раз прикрываешь меня. В общем...ты же слышала о друидах? Эти ребята много чего знают о настоящем и будущем. И у них есть одно пророчество... Они считают, что Артур и я объединим земли Альбиона, и люди и маги заживут в мире без травли. - О, - удивленно пробормотала Пенелопа. Потом нахмурилась, подумала, покусала губу, а затем как-то неуверенно посмотрела на собеседника. - То есть, вы дадите магам жить без страха? Мерлин снова кивнул. А потом взглянул еще внимательней. - Пен? Я должен знать, почему ты сейчас вздохнула с облегчением? Служанка немного испуганно вскинула глаза, но потом снова покусала губу и спокойнее произнесла: - Мерлин... Я тоже. Я владею магией. Парень застыл. Он в изумлении глядел на эти пухлые щечки, круглое лицо, обрамленное рыжими вихрами и усыпанное веснушками, на эти светлые глаза, на маленькие рабочие руки, сжавшие одна другую на голубой юбке с довольно широкой талией. Неужели во всем этом прячется магия? Но его изумление не длилось долго, так как в голове сразу всплыли слова Килгарры: "Гриффиндор и Слизерин - есть будущее Альбиона. Как и еще двое магов, что скоро придут вслед за ними". Мог ли дракон иметь в виду волшебницу? Мог ли он иметь в виду...Пенелопу Пуффендуй, которую иначе как, действительно, мышкой не назовешь (хотя Мерлин и воспринимал это сравнение в добром смысле)? Девушка с тревогой смотрела ему в глаза, ожидая реакции. И маг понял, что рассказывать ему придется долго. *** Пенелопа осторожно приоткрыла дверь и проскользнула в комнату, ожидая попасть в объятья темноты, но здесь горела свеча. Теплый полумрак окутывал маленькую каморку, которой, тем не менее, вполне хватало двум непритязательным жильцам. Одна из них сидела на уже расстеленной постели в одной ночной рубашке и водила пальцами над свечой, развлекая себя этим в ожидании второй. А та замерла у двери, опустив руки и улыбнувшись, когда поняла, что быть тихой не понадобится. - Я же говорила не ждать меня, а ложиться, - попеняла девушка младшей сестре. - Мне нетрудно было подождать, - возразила та. - Но ты устала, - настойчиво продолжила Пенелопа, закрывая дверь на замок и развязывая пояс у платья. - С нашими буднями мы вряд ли теперь будем ложиться в одно время. - Мне всегда бессонница легче давалась, чем тебе, - упрямо парировала Алиса, забрав ноги на постель. Старшая покачала головой, сняв платье и складывая его. - Это не довод. Но ты погоди, у меня такое случилось сегодня... - Что? - негромко, заинтересованно спросила девочка. - Не представляешь. Мерлин, слуга короля, про которого я тебе рассказывала... - Этот, в которого ты влюбилась? Старшая замерла с толстой косой волос в руках и неуверенно пожала плечами, не так сильно смущаясь при сестре, как при чужих. - Наверное... Но дело не в этом. Помимо того, что он очень добрый и милый, он еще и...маг! Минут десять Пенелопа рассказывала сестре все, что услышала от Мерлина: про Эмриса, про короля Былого и Грядущего, про Альбион, про четырех магов, которым суждено быть его будущим. Догорала маленькая свечка, отбрасывая уютные мягкие тени на стены, а тихие голоса в ночной тишине переплетались, как две шипящие змейки. - То есть... - Алиса выглядела так, будто совсем не была впечатлена, но Пен хорошо ее знала: девочка была ошарашена. - Тебе и еще нескольким людям суждено объединить Альбион? - Нет, - покачала головой Пенелопа, убирая одежду в ящик. Она проверила дверь и вернулась к кровати. - Объединять Альбион и освобождать магов - работа короля и Эмриса. Наша работа будет это сохранить. Только я не понимаю, как. Да и сам Мерлин тоже еще не понимает. Он даже не знает, я ли третья. - А четвертого еще нету? - Нет, - девушка задула свечу, и комната погрузилась в теплую шуршащую темноту. Пенелопа приподняла одеяло, на слух определяя, что сестра отодвинулась к стенке, и залезла к ней. - По крайней мере, Мерлин его еще не нашел. - Может, это тоже женщина? - шепотом спросила невидимая во тьме Алиса. - Может. Я буду рада, если это так. Иначе в команде буду я одна с тремя мужчинами, одного из которых Мерлин отрекомендовал как не очень любезного, а второго я сама знаю и не особо довольна знакомством. Пенелопа поерзала на постели, шуршание в темноте раздавалось очень громко. Теплое тело младшей лежало рядом, и она чувствовала порой лицом или руками ее распущенные волосы. - А кто второй? - Годрик Гриффиндор. И, представь себе, он не дворянин. - Тогда откуда фамилия? - Он из купцов. Был, теперь рыцарь. - А-а, тот самый грубиян, который тебя уже дважды обидел? - Нет, - старшая задумчиво поджала губы. - Это я его обидела, я же натолкнулась. Хотя он мог быть и повежливей... - Ой, - шумно вздохнула Алиса, заерзав. Кровать под ними чуть заскрипела, а девочка, судя по всему, перевернулась на бок. - Даже если над тобой надругаются, ты найдешь, как оправдать преступника. Если бы не темнота, Алису бы ничего не спасло от сурового взгляда Пен. - Ты откуда знаешь про такие вещи?! - Брось, на кухне о многом судачат. - Я тебя заберу оттуда, раз там о таком болтают. - Нет, пожалуйста, мне там нравится. Я там подруг нашла. - Это не они тебя просветили? - Нет, служанки, успокойся. Пару минут сестры молчали, и Пенелопа уже начала прощаться с мыслями и засыпать, как Алиса тихо попросила: - А сделай еще раз огоньки, а? Пожалуйста! Старшая улыбнулась и сделала ту вещь, которая когда-то была обещана на "только один раз". Тихий непонятный шепот, золотые глаза - и вот в темноте уже танцевали волшебные огоньки, под которыми ее сестренка могла заснуть даже после очень плохого дня.