Огни Камелота

- Все без толку! - воскликнул Артур, ворвавшись в покои и раздраженно швырнув корону на кровать. Та удачно приземлилась в красные складки покрывала недалеко от Мерлина, который преспокойно сидел на кровати и чистил доспехи. - Все эти дни, документы, любезные раскланивания - все без толку! Он в ярости рванул крепление мантии и зашипел, прищемив палец. - Переговоры провалились? - осторожно поинтересовался слуга. - Какой ты проницательный, Мерлин! Да! Полностью и бесповоротно! Мантия алой птицей взлетела в воздух и рухнула на край кровати, так что стало похоже, будто с постели на пол стекает кровь. Король в бешенстве повернулся кругом, будто ища, за что бы зацепиться. И долго искать не пришлось. - Какого черта ты занимаешься этим прямо на кровати?! - Все равно ты угробил покрывало с утра, додумавшись есть над ним гранат, - спокойно пожал плечами Мерлин. - Уйди с нее сейчас же! Чисти на стуле или на полу, где угодно, только не на кровати. - Ничего твоей драгоценной кровати не сделается, - ответил слуга, и в его голосе и голубых глазах почувствовалась сталь, - а полы отмывать дольше и сложнее, чем поменять постель. Я не горю желанием торчать здесь дольше, чем нужно. - Так убирайся! Мерлин промолчал, спокойно выжидая, пока Артур выпустит пар. А тот отвернулся от этого невозмутимого лица и схватил графин на столе. Налил вина в кубок и пригубил. Саркастично оскалился. - Ты бы видел этих чванливых лицемерных интриганов. Как они на прощание ручками махали. Как будто только что не пообещали скорую войну. - Войну? - округлив глаза, переспросил друг. - Все настолько плохо? - Еще как. В молчании прошла пара минут. Артур пил вино, уставившись в стену. Наконец Мерлин спросил: - Что произошло? Это...из-за меня? Король скосил на него раздраженный взгляд. - Да нет, ты тут вообще не при чем. Твои колодки решили дело, а к тому, что я слушаю своих слуг, уже все привыкли, и это давно не козырь. - Тогда что? - Они с самого начала все спланировали! Когда мы отправились в Богорд, все наверняка решили, что мы там и погибнем. Только вот мы вернулись, и у нас появился очень могущественный союзник. Вот Баярд и решил, что со мной лучше воевать по-другому. Не напрямую. Условия в договорах были просто возмутительные, Камелот не мог их принять. - И когда переговоры не сошлись, послы объявили военное положение? - Да. Я не знаю, когда решит выступить Баярд. И что у него вообще на уме. Одно только ясно - никакой торговли с Мерсией и повышенная опасность на границах. Никто в Камелоте отныне не может спать спокойно. Артур шагнул к подоконнику и открыл окно. Теплый, но уже свежий августовский вечер дохнул на него запахами пыли, цветов и хлеба. Город накрывала темнота, жители заканчивали дневную работу и стекались к своим домам, чтобы лечь спать до следующего утра. Зрелище этой спокойной картины только ухудшило настроение. Все эти люди, которым он должен был обеспечить мирный сон, проснутся завтра в королевстве, которому угрожают войной. Невероятно. Все эти дни, когда он готовил документы и вел переписку с Баярдом, все дни, когда обсуждал все по двадцать раз с советниками, чтобы быть готовыми, все эти несколько дней посольства, в которые ему казалось, что искренне улыбаться он уже разучился - все без толку. Усталость от кропотливой работы и постоянного напряжения, которую он почти не понимал, пока все длилось, сейчас навалилась с полной силой. А еще раздражение, которому не было выхода. Его королевство под угрозой войны - из-за чьей-то алчности! Артур бездумно обвел взглядом комнату. Теплые стены, знакомые до каждой черты гобелены, алая кровать, Мерлин, самозабвенно чистящий доспехи, молчащий стол с уже бесполезными документами - казалось, из всего этого ушел воздух. Ему было дико душно. Нужно было срочно сбежать. От документов, от советников, от всего замка и домиков, примостившихся в его сени. Сейчас же. В лес. Глубоко в лес, в дышащую молчаливой жизнью тьму природы. Туда, где нету людей. - Мерлин, - наконец успокоившимся голосом позвал Артур. - Брось доспехи, потом дочистишь. Поедем на охоту. Слуга молча кивнул, оставил свое занятие и подошел к другу, чтобы помочь переодеться в синюю рубаху с черной курткой. Это был не первый раз, когда они вот так срывались и уезжали на ночную охоту. Иногда, когда сваливались разочарования, раздражение и усталость, когда дел было много, а сил мало, Артур быстро целовал жену, брал с собой арбалет, немного еды, бессменного слугу и мчался в лес. Там, в бешеном галопе в ночи, в простых и понятных дружеских пикировках, в общем молчании под звездами, в тихом преследовании кабана или косули, он снова вспоминал, как можно дышать. *** Пенелопа специально повторяла про себя адрес, чтобы не запутаться. Неважно, что адрес был легкий, все равно она по дороге успела подать бегущему человеку его оброненный кошелек, из-за чего ее чуть не обвинили в воровстве, а потом обнаружила себя не там, где должна была быть. В конце концов, с горем пополам она добралась-таки до нужного дома. "Обойди замок с восточной стороны, и на первой же улице постучись в четвертый дом," - сказал Мерлин. Правда, он предупредил ее, что хозяин этого дома не самый приятный человек, но делать было нечего. Ей было необходимо узнать, с кем предстоит разделить будущее, если их предводитель правильно понял пророчество. Два быстрых стука с ударом на второй, два мерных и отдельный пятый. Выдох. Она напрасно прождала, чтобы ей открыли. Потом сообразила, что если пароль означал, что пришедший свой, то это от нее ожидали, что она зайдет. Обругав себя за нерасторопность, Пен робко отворила дверь и прошла в дом. Над ней плавно пролетела корзинка, и она пригнула голову, чтобы ей не мешать. Было тихо, настолько, что она решила, что отчего-то пустой дом остался не запертым. Но тут послышались шаги, и из темной комнаты вышел мужчина. Он был высокий, с длинными белокурыми волосами, раскосыми глазами, чей разрез почему-то внушал ей что-то жуткое. Рукава черной рубашки были закатаны до локтя, а руки были в чем-то вымазаны - этот человек явно работал. На его лице было какое-то надменно-ленивое выражение, но как только он увидел гостью, его глаза сверкнули золотым, рука взлетела в воздух, а девушку вдарило спиной о стену. - Кто ты? Как ты узнала пароль? - прошипел маг убийственно тихо. Пенелопа чувствовала, как что-то невидимое сжимается на ее шее, воздух рвался в горле, сказать она ничего не могла. И, наверное, только поэтому подняла руку, беззвучно пошевелила вмиг пересохшими губами. Ее глаза тоже засветились золотым, в груди налилось тепло, и это тепло свернулось в клубок, как змея перед прыжком, и точно как змея выстрелила, разрубая магию противника. Волшебницу тут же перестало вжимать в стену, она мешком свалилась на пол, откашливаясь. Мужчина возвышался над ней горой, в ошеломлении смотря на нее. - Как ты узнала пароль? - повторил он. - Я... Я служу в замке, - прокаркала Пенелопа, - Мерлин сказал, чтобы я с вами познакомилась. Возмущение, выраженное сарказмом, исказило улыбкой лицо хозяина дома. Он всплеснул руками. - "Мерлин сказал!" Надо же. А у Эмриса, оказывается, все еще хуже с манерами, чем у его обожаемого короля. Тот хотя бы гонцов вперед засылает, - он покачал опущенной головой, провел рукой по лбу, а потом тряхнул волосами. - Нет, мне надо выпить. Он резко развернулся и ушел в глубь комнаты, где движениями ладони открыл, не касаясь, дверцу. Нашел бутылку, налил в кубок вина, пригубил и повернулся к своей гостье, опираясь одной рукой об обеденный стол, а другой держа кубок. Да, он точно был дворянином. Пенелопа служила в поместьях у дворян и могла распознать манеры родовитых людей. Она поднялась с пола и подошла ближе, сжав руки на юбке. Она чувствовала, что должна что-то сказать, но под взглядом Слизерина говорить было чуть ли не страшнее, чем под взглядом короля. Хозяин дома разглядывал ее очень внимательно, сузив темно-зеленые глаза, как будто перед ним стояла провинившаяся собака или какой-то дурной шут. - Ну, рассказывай, - наконец прервал молчание он. Потом бросил куда-то в сторону, снова отпив из кубка: - Черт, Эмрис, видимо, решил мой дом в приют для бездомных магов превратить... Ну, что молчим? Рассказывай, с какого перепугу тебя принесло в Камелот. - Я не бездомная, - негромко, но твердо возразила Пенелопа. - Теперь нет. Я служанка королевы и поэтому живу в замке вместе с сестрой. - М-м, - с сильным сарказмом изобразил удивленную заинтересованность Слизерин. Пен не отреагировала, а только спокойно попросила: - Можно я присяду? - Конечно-конечно, - наигранно галантно согласился мужчина. - Присаживайтесь. Я вам еще постель организую, еду принесу и жилетку предоставлю, поплакаться на плохую жизнь. Девушка невозмутимо присела на скамейку. Оправив юбку, она подняла взгляд на хозяина дома. И не успела она продолжить, как Слизерин залпом допил вино и, налив еще, присел на другую скамейку, уже с мрачным лицом. - Прошу прощения за мои манеры, - раздраженным, но более спокойным тоном произнес он, - просто я не ждал гостей. Пенелопа несмело кивнула. - Мерлин хочет, чтобы мы познакомились. Честно, я не знаю зачем. Он ничего не разъяснил, просто сказал, что я, вы...ты и твой друг, Годрик, должны быть знакомы. - А ты не старайся понимать его действия, - посоветовал Слизерин, снова отпивая вина. - Мы тут у них на побегушках. Лучше скажи, зачем ты сюда явилась? Раз уж мы должны быть знакомы. Пенелопа опустила голову, вжимая голову в плечи. Этот человек пугал ее. Хотя и не так, как его друг. Слизерину просто не было до нее дела, а вот Годрик из породы задир. Она вдохнула. - Наши родители погибли пять лет назад здесь, от огня великого дракона. Мы жили с сестрой в деревне, но этим летом там случился пожар, который спалил половину домов. Жители решили, что это была магия, и стали искать колдуна. - И это, конечно же, была не ты, - кивнул Слизерин. Пенелопа вспыхнула. - Конечно, не я. Но жители не стали бы разбираться, они бы просто бросили меня в костер и все. Поэтому нам пришлось бежать... - Прямо в костер, - еще с большей наигранностью кивнул мужчина. Пен подавила в себе обиду. Ей до смерти надоело, что люди вокруг были больше ее, сильнее, храбрее, наглее, что они позволяли себе говорить громче, перебивать, злиться, кричать, огрызаться, делать больно... В то время, как она просто приходила поговорить. Ну в чем она была виновата? В том, что не умела себя защитить? Разве это вина? - У нас не было денег, никаких. Здесь был дом, который нам могли предоставить бесплатно. Но хозяйка умерла, и большое счастье, что мне подвернулась работа во дворце. - Хах, это как сказать, - жестко хохотнул мужчина, глядя в кубок. - Ну, а твоя история? - осторожно спросила Пен. Собеседник удивленно поднял на нее глаза. - Моя история? - Да, при знакомстве обычно оба рассказывают друг другу о себе. Слизерин коротко засмеялся и снова выпил. - Боюсь, девочка, моя история не для твоих ушек. Пенелопа знала, что покраснела, и сжала кулаки на юбке под столом. - Я только что сказала, что знакома с потерями и голодом. Что ты можешь сказать мне нового? - Да не в этом дело, бог ты мой, - улыбнулся хозяин дома, откидываясь на стену. - Просто я не рассказываю о себе. Увы, тебе придется довольствоваться тем, что увидишь сама. - Тут в дверь постучались паролем, и мужчина скривился. - И тем, что разболтает мой эмоциональный друг. Девушка испуганно обернулась: в дом зашел рыцарь. Увидев их за столом, он вопросительно поднял бровь. Слизерин отсалютовал ему кубком. - А мы тут, Гриффиндор, знаешь, что делаем? Мы...знако-омимся. Чувствуешь, как Эмрис обнаглел, да? - А он здесь ни при чем, она же сама в город причапала, - отозвался Годрик. Пенелопа почувствовала себя мышкой в комнате с двумя котами. - Мне Мерлин тоже сказал, чтоб я с тобой "познакомился". Ну, - он присел на скамью, как на коня, и уставился на гостью, как на книгу. - Что я должен о тебе знать, Пуффендуй? Под судом была? Беременела хоть от одного дворянчика? Пенелопа сама не поняла, как оказалась на ногах и в нескольких шагах от стола. - Я все рассказала твоему другу. Если захочешь что-то узнать, спроси у него. А у меня нет никакого желания продолжать разговор. Она вышла из дома спокойно и медленно, но едва его стены скрылись за поворотом, она побежала. Забыв, что надо следить за дорогой, забыв, что потеряется, забыв, что после встречи ей нужно было на базар. Щеки ее пылали от стыда, слезы обиды жгли глаза. Причем обиды и на двоих мужчин, и на саму себя. Ну почему ей так трудно повысить голос, подобрать остроумную фразу и влепить в лицо напыщенному собеседнику? Почему мысли вылетали из головы, стоило только человеку заговорить с ней резко или насмешливо? Почему ей так страшно противостоять задирам, почему так не хотелось ссориться? Почему же родилась она такая, не способная на войну... *** Элейна не могла не признать, что была благодарна Баярду за его вспыльчивость и его придворным за их хитрость и алчность. Кучка самонадеянных идиотов сами придумали, как стать отличной декорацией для ее мести. Ей даже не пришлось никого подставлять, все сами сыграли свои партии без ее подсказок. Заносчивость Гвиневры, которая решила, что сможет поиграть в героя-освободителя, лишила ее ребенка. Благодаря этому ее муж, выбитый из колеи, не удовлетворил гордыню Баярда. Оскорбленного короля Мерсии взяли в оборот его предприимчивые советники и генералы, цели которых были далеки от благополучия королевства. Естественно, Артур отказался от их условий, а знающие, что они делают, послы пообещали войну. Все сложилось просто великолепно! Да, Элейна придумала новый план. Лучше предыдущего. Зачем, собственно, ей нужно было убивать Гвиневру, если она хотела ей отомстить? Из-за этой королевы Ланселот умер, всеми презираемый. Кажется, всеми, кроме короля... Элейна не могла понять этого глупца, который продолжал уважать человека, с которым однажды ему изменила любимая женщина. Но, в конце концов, ей не было до него дела. Важно было лишь то, что он был мужем ее ненавистного врага. Элейна провела слишком много времени, убиваясь по смерти любимого. Почему же Гвиневра выбрала не Ланселота, а Артура? Деньги? Власть? Статус? О-о, нет, всего этого было не достать во времена Утера. Что же тогда? Гвиневра посчитала, что Артур храбрее? Что ж, пора это исправить. Благо, древние книги могли ответить почти на любой вопрос, если его правильно поставить. Ее вопрос был таков: какой силы боль испытает королева, чей муж позорно бежит с поля боя и будет убит своими же людьми за эту трусость?