Огни Камелота

В то утро Кандида наконец-то снова выспалась. С ночи трагедии в Ифтире она не могла нормально спать, и только любезно одолженная Гвиневрой косметика скрывала мешки под глазами бывшей королевы. Одолеваемая бессонницей, она простаивала ночи на балконе, изучала коридоры замка и даже нашла библиотеку. Но когда земля Ифтира была очищена от данов, короли и королевы отпраздновали грандиозную общую победу на пире в Камелоте и отбыли со своими армиями домой, а в самом Камелоте погас последний погребальный костер, Кандида почему-то заснула, как убитая. В покои лезло полуденное солнце, а из приоткрытого окна втекал прохладный воздух середины октября. По белым простыням лениво скользили шафранные тени. Проморгавшись, Когтевран запустила длинные пальцы в волосы, зачесав их ото лба, и усмехнулась сама себе. Ее Ифтир мертв всего лишь пару недель, а она уже спит, как младенец. Как эгоистично человеческое сердце... Впрочем, что ей с этого? Хоть страдай, хоть не страдай - все равно ведь жить. Храня память о плохом, нужно жить дальше. Хотя бы чтобы исполнить судьбу, предреченную друидами. И где ей искать Эмриса... В дверь робко, неуверенно постучали. Женщина медлила. Неторопливо вытянулась в постели, слушая, как хрустит с наслаждением позвоночник. Взявшись за подпорку, села. Потерла ладонями лицо, пропустила сквозь пальцы волосы. - Заходите, - наконец разрешила она. В покои осторожно проскользнула служанка. Кандида в них не всматривалась, но запомнила, что эта рыжеволосая полненькая девчушка - служанка Гвиневры. Странно, наверное, королеве приказывать девушке, на месте которой она была совсем недавно... - Миледи, - робко произнесла рыжая. - Вам принести завтрак? - Какой завтрак, - хмыкнула бывшая королева, насмешливо глядя на нее. - Уже полдень. Почему меня не разбудила? Служанка вся сжалась под ее взглядом. Стала мять пальцами юбку. - Вы не...не приказывали...вы... - Не приказывала, но голову я у тебя отнимала? Можно было подумать? - Я подумала, миледи, - набравшись храбрости, тихо сообщила девушка. - И я подумала, что вы бы хотели поспать подольше сегодня утром, раз вам это наконец удалось. Вы же не принимали настоек от бессонницы от нашего лекаря, как я вам советовала... - Потому что я не пользуюсь всякими отравами, - резко прервала ее Кандида, устраиваясь удобнее в постели. - А ты, милочка, не знаешь, что такое хороший тон. Ладно, неси мне обед. Служанка молча поклонилась и вышла. Все камелотские слуги такие своевольные? Хотя, судя по слуге короля - эта еще образец. Кандида предпочитала молчаливых и исполнительных слуг, четко выполнявших ее приказы и не делавших ни одного лишнего движения. Здесь с этим явно будет нелегко... Вернулась рыжая достаточно быстро и принесла поднос с едой. Кандида мысленно выругала себя самым эгоистичным существом на свете, но ничего не могла с собой поделать - аромат вскружил ей голову, возбудил в груди аппетит, язык радостно вспомнил о вкусовых букетах. Видимо, ее траур не касался ее желудка... Не получалось у нее не жить. Пока она ела, служанка (она вновь спросила, как ее имя, но тут же забыла) подобрала ей платье и прочие принадлежности. Кандида не видела этих приготовлений, задумчиво глядя в окно. А потом в какой-то момент объявила: - Приготовь мне платье для верховой езды. И сходи на конюшню, чтобы нам приготовили двух лошадей. Я еду на охоту. Девушка захлопала глазами. - Двух? - переспросила она. - Вы не хотите взять с собой охрану? - Нет, - отрезала Кандида. - Еще вопросы? Может, мне еще отчитаться перед тобой за выбор дороги и припасов? - Простите, миледи, - присела в книксене служанка. - Молча пошла и сделала. И зайди на кухню, прихвати немного еды. Когтевран не стала ни с кем прощаться перед уходом, только на ходу сказала о своем отъезде слуге короля - кажется, Мерлину. Рыжая служанка одела ее в очень элегантное серое платье и блестящий черный плащ. В стремя бывшая королева ступила в сапогах, подходящих для прогулки по осеннему лесу, а за уздечку взялась кожаными перчатками. Коня ей выделили белого, и она с восхищением и одобрением погладила его по мощной шее. Служанка пристроилась рядом, отнюдь не грациозно взгромоздившись на светло-гнедую кобылу. С такой мастью она, пожалуй, даже будет сливаться. Убедившись, что девушка не забыла про еду, Кандида погнала жеребца галопом вон с площади. Она помнила дорогу со своего прошлого приезда, ведь они тогда ездили с Артуром на охоту. Леса Камелота показались ей удивительно щедрыми на живность, причем разнообразную. Зато в лесах Ифтира гораздо чаще можно было встретить крупных животных. Но об этом она старалась не вспоминать. Те леса погибли, их больше нет. Они качают своими древними мохнатыми стволами только в ее памяти. Теперь перед ней леса Камелота, тонущие в багрянце. Деревья стояли, одетые в шафранные платья, молчаливые и строгие, понимающие и бессмертные в своей октябрьской печали. Холодный ветер уже гулял сквозь дыры, которые проела осень в густых кронах. Вся живность суетилась и шуршала вокруг. Кандида подстрелила двух лисиц, нескольких ласок и уток. Пару раз она видела, как прошел олень, но не стала в него стрелять, так как для этого нужно больше, чем одна служанка с одним конем. Так что она просто наблюдала за благородным животным из-за деревьев, с восхищением рассматривая его ветвистые рога и величественную поступь. На зябликов она лишь фыркнула и прогнала, взамен пристегнув к седлу не убежавшего от нее кролика. Через пару часов она объявила привал, и служанка развела костер. Женщины ничего не говорили. Когтевран молча грела ладони у огня, вдыхая чистый лесной воздух. Впервые за последнее время она не чувствовала себя живым трупом. Конечно, Ифтир все еще догорал в ее сердце, но...раз она призвана жить, значит нужно жить достойно. Как бы ни было больно, нужно стоять прямо. Как бы ни хотелось умереть, нужно дышать. - Можно вас спросить? - тихо спросила служанка. - Нет, - ответила бывшая королева. Девушка замолкла и не проронила ни слова. Прищурившись, Кандида все же повела ладонью: - Ну хорошо, спрашивай. - Почему вы разрешили в Ифтире магию? Когтевран в изумлении подняла брови. - Потому что я считаю это справедливым. У тебя иное мнение? Девушка пожала плечами. - Просто подумала, вам хочется об этом поговорить. Кандида впервые внимательно вгляделась в веснушчатое пухлое личико. В ней боролись два чувства: гнев за то, что какая-то служанка посмела лезть к ней в душу, и растерянная благодарность за удивительную проницательность. Ифтир рвался наружу, Ифтир хотел говорить через нее, Ифтир просился жить. Но не так она была воспитана. Она уже собиралась сообщить служанке, что такое такт и вежливость, как вдруг замерла, вскинув ладонь. В кустах за ними что-то прошуршало. - Кабан? - прошептала служанка. - Тшш! - раздраженно шикнула Кандида, не собираясь сейчас объяснять, что кабан днем безвылазно лежит в своей яме и выходит только в сумерки. Взяв в руки арбалет, лежавший рядом, она бесшумно поднялась, не сводя серых глаз с кустов. Одной рукой подобрав юбку, женщина наставила оружие на кусты и тихо пошла в их сторону. Лес вокруг замер и не дышал. Охотница уже видела среди стволов коричневую спину и прикидывала, молодой ли это медведь или очередная куница. Как вдруг... Разбойники появились внезапно. О том, что это именно разбойники, свидетельствовали оборванная одежда, вооруженный до зубов вид и обнаглевшие немытые физиономии. Не меньше полдюжины мужчин выпрыгнули на поляну с залихватским криком. Бывшая королева не успела среагировать, как у нее выбили из руки арбалет, а ударом в живот - воздух из легких. *** Пенелопу просто пнули в спину. Она рухнула в листву, и тут же на ее губах оборвался стон, когда на нее наступил тяжелый сапог. Боль пронзила грудь. Вокруг раздался хоровой гогот. Она с трудом разлепила слезящиеся глаза и посмотрела вверх. Королева яростно отбивалась, ее бледное худое лицо пылало от возмущения и гнева, но грубые руки схватили ее сзади и завели за спину ладони. Разбойник склонил лицо к ее голове, что-то пошло шутя. Стальные глаза Кандиды потемнели, она рванулась вперед, но там стоял еще один мужлан, тут же запустивший руки к ее талии. - Не троньте меня, вы, двуногая падаль! - прорычала Когтевран, тряся головой, чтобы грязная ладонь разбойника не коснулась ее лица. - Уберите от меня свои вонючие лапы!.. - Ну-ну! - гоготали мужчины вокруг, засовывая в ножны мечи. Их оказалось много больше дюжины. На поляну выходили все новые и новые члены банды, в итоге на взгляд их стало около сорока.- Не распаляйся особо, мы же тебя не убьем. - А вторая что? - спросил один разбойник, и Пенелопа закричала - большая ладонь схватила ее за волосы и вздернула на ноги. - Не-ет, эту я не возьму. - Тьфу ты, а я думал, нам целых две попались... Эх! - Ладно, ребят, хоть обыщите ее, у нее деньги должны быть. Грязные руки потянулись к ней, Пенелопа, всхлипнув, ударила по этим рукам, крутанулась на месте и шагнула в сторону, но ее схватил другой мужик. - Стой, толстушка! Живой ты нам не нужна. - От-пу-стите нас!!! - заорала Кандида, когда чьи-то ладони обняли ее шею, а чей-то нос уткнулся в ее волосы. Пенелопа рванулась к ней, и ее на несколько секунд оглушил удар по лицу. И, кажется, никакого выхода больше не оставалось. Она не стала додумывать свои мысли и просчитывать решения. Резким движением стерев с лица слезы, Пен вскинула руку и прочитала древние слова. Магия взвилась в ней, как пружина, и выстрелила сразу в трех мужчин, что обступили Кандиду, держа ее за руки. Теплая золотистая волна сбила разбойников с ног, обрушившись на них и припечатав к багряной земле. Поляна замерла. Кандида резко обернулась к волшебнице, ошеломленная, словно на нее вылили ушат воды. На ее лице еще не успевший погаснуть гнев смешался с уже проступившим шоком. Оставшиеся разбойники тоже застыли, уставившись на внезапно обнаруженную чародейку. Но лишь на несколько мгновений. Шмыгнув носом, Пуффендуй подняла руку в их сторону. Она не надеялась, что мужчины кинутся врассыпную. Народ в Камелоте был пуганый и в магии разбирался чуть ли не лучше самих магов. Или, по крайней мере, считал так. Один разбойник сделал попытку подбежать к волшебнице сбоку. Пен жестом отправила его в полет к ближайшим деревьям. Прямо в ту же секунду она услышала топот сзади и была почти готова ощутить удар, за которым не уследила. Но свистнула тетива, мужлан за ее спиной резко охнул. Она обернулась, чтобы увидеть, как его глаза закатились и он упал замертво, сраженный стрелой. Лохматая и встрепанная Кандида сжимала в руках арбалет, напряженно переводя взгляд со своей служанки на лица разбойников. Только вот как бы плохо Пенелопа ни разбиралась в охоте, одно она знала точно - без стрел не получится стрелять. Колчан королевы остался у лошадей, что паслись у реки под холмом, куда путь им теперь отрезала грязная толпа лесных жителей. - Хватай ее, - решил один из разбойников. - Ведьму держите за руки. Орава волной хлынула на своих жертв. Пуффендуй не смогла бы справиться со всеми разом, даже если бы умела убивать. Поэтому она ринулась к своей госпоже, схватила ее за руку, не заботясь сейчас об этикете, и рванула со всех ног, придерживая юбку. И только на бегу она полностью осознала, что сделала. Она раскрыла себя перед леди Кандидой. Испугалась, не придумала ничего лучше... Как Мерлину удавалось спасать короля и оставаться незамеченным столько лет? Пенелопа вот не сумела выдержать и обычного нападения разбойников. И теперь эта женщина вернется в замок и расскажет обо всем королю. И он ее казнит. А еще Гвиневра узнает о том, что она ее обманывала. Боги, Гвиневра... Как она будет на нее смотреть! Она ведь станет для нее второй Морганой - человеком, предавшим дружбу. А потом казнь... Алиса... Годрик... Мерлин... Она всех их подвела. Она умрет, оставив свою судьбу не сделанной. Она подвела всех своих друзей и любимых, она оставит свою сестренку совсем одну справляться с жизнью, она оставит любимого мужчину навсегда вдовым, прямо как Мерлина. А Мерлин... Мерлину нужна ее поддержка, ее помощь в общем деле Альбиона, он надеялся на нее. А она не справилась, она подставила сама себя. Она умрет, оставив свой пост, не сделав свое дело, не выполнив свой долг ни перед кем. Какая же она дура... Лес пустился вскачь, земля ударила по ногам, ветер засвистел в ушах. Собственное дыхание казалось слишком громким, сердце колотилось в горле. Паника кричала, что они бегут слишком медленно, что их вот-вот нагонят. Их убьют. Поиздеваются и убьют, а во дворце даже не сразу хватятся их трупов... Нет, не будет ни казни, ни болезненного взгляда Гвиневры, ни слез Алисы, ни гнева Годрика. Ничего не будет, потому что они просто не выберутся живыми из леса. Пенелопа бежала сзади, все время оглядываясь. Раза два их догонял кто-то из бандитов, и она новой волной магии отбрасывала их в сторону. Если бы она могла убить... Она как-то спрашивала об этом у Годрика. Сначала он отшутился, мол, это была героическая схватка, и враг был красиво повержен. Но потом посерьезнел и просто сказал, что первое убийство не забывается. Хорошо, если оно во имя правого дела, как было у него. Разве у нее сейчас не правое дело? Она защитила бы себя и королеву от неминуемой ужасной опасности. И мозг твердил ей, что ей нужно сделать этот шаг. Но противилась ему не только она сама - ее магия сворачивалась клубком в ладонях и ворчала, упорно не желая становиться смертельной. Магия впивалась ей в кожу, цепляясь за нее и не даваясь приказу. Ее волшебство не было придумано для убийства. Ее волшебство лучилось, грело и мурлыкало. Оно могло стать щитом. Но не лезвием. И в какой-то момент они выбежали из чащи со стороны склона. Ноги запутались, от неожиданности женщины рухнули наземь и покатились вниз. В небо брызнули листья, облака стекли на землю, багрянец перемешался с лазурью, бока и голову отдавило в круговерти. И где-то внизу Пен охнула, сжавшись в три погибели над подвернутой лодыжкой. - Что с тобой? Бежим! - выдохнула Кандида, вскакивая на ноги. Сморгнув набежавшие слезы, Пуффендуй покачала головой. - Я не смогу, я повредила ногу. Бегите без меня. - Ты издеваешься?! - Я их задержу! Я не дам им до вас добраться! - Ты погибнешь! - Бегите! Меня все равно казнят теперь, какая разница! *** - Ну уж нет! Кандиде не нужно было ничего спрашивать, чтобы понять картину. За исключением одного вопроса, она уже все поняла. Скорее всего, эта девушка была рождена с магией и давно умела ей владеть. Во дворце пользовалась доверием, а, судя по характеру Гвиневры, наверное, и дружбой. Предвзятого отношения к магам, как у Артура, у Когтевран не было, так что она вмиг поняла, что за человек сейчас сидит перед ней на коленях. Более того, Кандида осознала это слишком ясно. Служанка сидела в палой осенней листве, обернувшись к вершине холма, на который вот-вот должны были высыпать преследователи. Толстая медная коса спускалась ей на спину. Желтое платье с коричневыми вставками и широкими рукавами не скрывало ее чуть полненькую фигуру. Кандида впервые детально разглядела ее. И изумилась. Как в этом робком, смешном существе ужилось благородство?.. И тем не менее, это так. И королева умела признавать свои ошибки. Девушка, сидящая перед ней, все последние дни терпела ее резкое и насмешливое обращение, проглатывала обиды и свое мнение, а теперь продала свою жизнь за ее честь. Сильно? Сильно. Когтевран обошла служанку и встала между ней и холмом. На вершине как раз показались их враги. - Нет! - крикнула рыжая, вскидывая руку, но она была быстрей. Кандида подняла обе ладони и закрыла глаза на секунду. Когда веки поднялись, стальная радужка была залита сверкающим золотом. Она уже так давно не пользовалась волшебством... Пару недель, а кажется - вечность. С той роковой ночи магия виноватым котенком пряталась внутри, стыдясь показаться наружу. Теперь же она, словно затекшая конечность, с наслаждением потянулась, хрустнула, взорвалась и повалила наземь бежавших первыми бандитов. В багряную листву рухнули трупы. Служанка уставилась на это широко распахнутыми глазами. Кандида полностью осознавала, что делала. Она ненавидела нарушать правила. Она всегда старалась блюсти принципиальность и истинность. Порядок и контроль. Только в них она видела способ жить, только в них была для нее гармония жизни целых народов. Однако сейчас...девушка за ней только что нарушила правила, чтобы спасти ее честь. Когтевран бы не смогла спокойно спать, если бы позволила ей умереть. Трупы падали со склона, и поэтому подбегавшие разбойники не видели, что грозило им на финише. Кандида сразила около двадцати мерзавцев, не разбираясь, кого ранила, а кого убила. В бою ей бывать приходилось. К счастью или к сожалению. Скорее последнее. Умом она понимала, что иногда убивать приходится, чтобы выжить самому или защитить свой народ. Но сердце ее порой томилось по той легкости, которую навсегда отрезало первое убийство. Оставшаяся в живых половина банды все-таки увидела, что творится, и успела бежать. Конечно, можно было бы пуститься в погоню, но у нее нет под рукой солдат, а заниматься резней - не дело. К тому же...сейчас были более важные вещи. Служанка смотрела на нее широко раскрытыми глазами, как будто она только что сняла с неба луну. Кандида усмехнулась на этот взгляд. - Вы...вы...волшебница... - Почему тебя это так удивляет? Рыжая покачала головой, стараясь прийти в себя. - Вы волшебница! И...никто об этом не знает? Или...вы приехали сюда, а... - Нет, в Ифтире тоже никто не знал, - угадав вопрос, невозмутимо ответила Когтевран, отряхивая ладони от грязи. - Только сэр Теодор. - Таращившиеся на нее глаза требовали истории. Королева вздохнула и присела на землю рядом. - Давай сначала ты. Почему ты служишь при дворе Пендрагонов, которые истребляют магию? - Я... - рыжая смешалась. Подумала. - Не могу вам сказать. - Почему? - Это сложно. И это неважно. Меня все равно уже казнят. Просто я владею магией. И все. - "И все"... - задумчиво повторила Кандида, глядя на склоненную макушку. - Напомни, пожалуйста, как тебя зовут. Извини, я снова запамятовала. - Пенелопа. - Пенелопа. Посмотри на меня, - девушка подняла голову, и королева зауважала ее еще больше, увидев сухие глаза. Взгляд их был обреченно-спокоен. - Я не твой король. Вспомни: я разрешила в Ифтире магию. - Но вы гостья нашего короля, - все так же обреченно возразила Пен. - Вас связывает долг. - Это правда... - протянула женщина. - Но нет бОльшего долга, чем тот, которым я обязана тебе. - Я просто... - Я благодарна тебе, - королева сменила тон и заговорила непривычно мягко. - Больше, чем ты можешь представить. Я знаю, для тебя большой труд скрывать себя от закона. И я уверена, у тебя есть свои причины. Бога ради, блюди их и храни при себе. Но сегодня ты нарушила правила ради меня. Ты спасла мою жизнь, и что важнее - ты спасла мою честь. Мой долг - нарушить правило в ответ. Я ничего не скажу Его Величеству. Пенелопа смотрела на нее неприлично внимательно. Этикет полетел к чертям. Сейчас они были равны. В конце концов...Кандида больше не была королевой, она жила в Камелоте по чистой милости его хозяев. Чем она была выше служанки, сидевшей перед ней в комьях осенней листвы? Причем эта служанка умела видеть дальше кожи и костей. Наверное, именно ей и можно было открыться. Наверное, именно она сумеет выслушать говорящий в женщине Ифтир. - Спасибо, - наконец ответила та. - А теперь...думаю, я могу задать вопрос? - Можешь, - вздохнула Кандида. И, не дожидаясь, продолжила. - Я обнаружила в себе магию еще девочкой. Мой отец Чисток не устраивал, но магов недолюбливал и изгонял. Я, глупая, убежала в лес. И там попала к друидам. Они меня научили всему. - Но почему вы скрывали от всех свою магию? Вы же стали королевой, разрешили колдовать... - Это...долгая история, но, если ты владеешь магией, ты, наверное, слышала ее отголоски. Ты знаешь, что древний мир верит в пришествие короля Былого и Грядущего, который объединит земли Альбиона? Дыхание Пенелопы почему-то затрепетало. Она совладала с собой, но Кандида заметила эту перемену. Ничего не спросила. Кивнула. - Друиды, которые воспитывали меня, верили, что мне судьбой предначертано помогать этому случиться. Конечно, там куча нюансов, но главное - это то, что мне будет необходимо быть рядом с королем в нужный час. А для этого нужно было, чтобы он ничего не знал о моей магии. - И...этот нужный час... - с непонятным волнением проговорила служанка. Зеленые глаза ее забегали, что-то обдумывая. - Он уже наступил? - Не знаю. - Но вы здесь. Вы в Камелоте при короле. Значит, день настал, время пришло. - Да, наверное. Но что тебя беспокоит? Пенелопа снова задумалась. Затем мотнула головой и попыталась улыбнуться. - Я просто не привыкла к такой грандиозности идей. Это...масштабно. Кандида не поверила ей. Но она ей доверяла, поэтому просто позволила хранить свои причины при себе. - И раз ты понимаешь весь масштаб... Я могу... - она сделала над собой усилие, - просить тебя сохранить мою тайну? Я знаю, это трудно - защищаться самой и еще и защищать кого-то. Но пойми, я должна быть здесь, это действительно важно... - Я понимаю, - уже искренне и как-то вправду очень понимающе улыбнулась Пен. - Не сомневайтесь, миледи. Я клянусь, что не причиню зла вам и вашей миссии. Пару минут Кандида просто смотрела на нее, наслаждаясь тем, как внутри невольно расслабляется ощетинившаяся пару недель назад душа. Как тает какой-то острый лед, впившийся в сердце. Как становится чуть легче дышать. Затем она оглянулась. - Что ж, нам пора возвращаться. Как твоя нога? Давай помогу, может, уже встанешь. Королева подала девушке руку, обнимая ее за талию, и, робко опираясь на ее плечо, та поднялась. Осторожно наступила на поврежденную ногу. Еще раз. Пошевелила пальцами под кожей сапога. - Кажется, не больше, чем растяжение. Я смогу дойти. Но наши вещи? Когтевран обернулась, окинув взглядом лес. Затем озорно улыбнулась. - Хочешь, покажу фокус? - она отпустила талию попутчицы и растерла ладони, словно грея. - Меня этому научили друиды. В принципе, как и почти всему. Этот фокус не всегда работает. На него реагируют только коллективные животные, остальные не привыкли ловить дружественный зов. А еще животное должно быть спокойным. Оповоженные лошади, как правило, чувствуют этот фокус... Она закрыла глаза, протянула раскрытые ладони к лесу, словно пытаясь коснуться ближайшего ствола, и задышала как можно ровнее. Она уже не раз проворачивала этот фокус, так что магия в ней привычно развернулась и затихла. Затем истончилась настолько, будто ее кто-то пропустил через сито, а потом подкинул в воздух. Вот в воздухе она и осталась, издавая еле заметный теплый звук, похожий на сонное сопение какого-то большого животного. Прошло ли несколько секунд или часов - Кандида не знала. Очнулась она, только когда ей в ладонь мягко ткнулась теплая, влажная мордочка. Улыбнувшись, она открыла глаза - статный белый жеребец ласково дыхнул ей в лицо, растрепав черные волосы. Она погладила его по голове, по шее, расчесала пальцами гриву. - Животные не боятся магии, - сказала она Пенелопе, проверявшей седельную сумку своей кобылы. - Они почувствовали ее, словно зов им подобного. Хотя животные, знакомые с человеком, тем более, с конкретным человеком, могут различать, что их зовет не собрат, а хозяин. - Научите? - улыбнулась служанка. - Возможно, - Кандида легко взобралась в седло. - Мы теперь так и будем жить? Прячась вдвоем? - Да, - задумчиво кивнула Пенелопа, беря в руки уздечку. - Вдвоем. Они приехали в замок уже к вечеру. Их, конечно же, еще не хватились, поэтому они без суеты прошли внутрь. Уже в покоях, когда Кандида приняла ванную и переоделась в ночную рубашку и шлафрок, она остановила служанку, попросившуюся удалиться. В предоставленном королеве шкафу был ящик, который сложно отпирался из-за древности замка и слегка заклинившей дверцы. А еще на нем лежала магическая печать. Открыв его сейчас, Кандида, как и должно, обнаружила там две вещи, которые положила туда, как только обосновалась в покоях. Одной из них была сверкающая диадема, покоящаяся на бархатной подушке. Знак власти, передававшийся по женской линии монархов Ифтира, был сделан из белого золота и вправленных в него сапфиров. Беренгар корону не носил. Это была дворцовая тайна, которую Кандида, конечно же, знала - отец попросту потерял ее по молодости, явившись в ней на турнир. Понадобилось бы изготовить новую, если бы у него родился сын, но родилась дочь, и король, не слишком заботившийся о подобных вещах, вовсе забыл о короне. Поэтому, убегая из дворца, Кандида прихватила с собой свою диадему, сама даже не зная зачем. Она больше не королева. Из гордости? Чтобы символ ифтирской власти не попал в руки варваров? Второй вещью была золотая чаша, которую Беренгар не потерял только потому, что такими приборами заведовала кухня. Эта чаша была традиционной - из нее делали первый глоток король и королева на больших пирах. Почему Кандида прихватила именно ее? Во-первых, потому что больше реликвий в их семье не было. А во-вторых, она бы унесла гораздо больше, если бы ее за руку не тащил прочь из дворца Теодор. Сейчас она взяла из ящика чашу, снова заперла дверцу магией и повернулась к служанке. - Я хочу, чтобы ты взяла это. Пенелопа в ужасе уставилась на нее и отпрянула. - Миледи, не сходите с ума, она же вся из золота... - Предоставь мне самой судить о моем уме, - усмехнулась Кандида. - Сегодня ты сделала для меня очень много. И...имей ввиду, я нечасто говорю что-то подобное...спасибо. Правда. Спасибо. - Вы тоже спасли меня, - поспешно возразила Пен. - Все нормально... - Тогда считай это приказом, - Когтевран взяла ладошку девушки и вложила в нее чашу. - Я все равно уже не королева. А ты... Можешь продать ее и раздать деньги бедным. Можешь возвести ее в культ и поклоняться ей. Мне все равно. Я просто хочу чувствовать себя спокойной относительно... - Вы покупаете меня?! - чуть ли не взвизгнула служанка с невероятным возмущением. Тем не менее, возмущение Кандиды было еще большим. - Нет. Я хочу быть спокойной за свою совесть. Вот и все. - Видя, что ее не понимают, королева не секунду прикрыла глаза и выдохнула. - Камелот дал мне убежище. Прогнал врагов с моего королевства. Я ничего не могу отдать ему взамен. Могу только валяться в постели и наслаждаться подаренными от чистого сердца благами. Теперь ты даришь мне свободу. Я...не смогу спать, если не сделаю что-нибудь стоящее в ответ. И она не преувеличивала. Как королева, она привыкла держать все под контролем, привыкла заботиться. А теперь это о ней заботились: ее холили и лелеяли, откармливали, предоставляли слуг, сочувствовали, спасали, защищали... Просто принимать все это и не иметь возможности чем-то отплачивать было невыносимо. Слава небу, кажется, Пенелопа это поняла.