Огни Камелота

- Мерлин! Мерлин!.. Слуга короля безмятежно дремал. Он совсем недавно доплелся до своей кровати, перебирая в голове все новые ругательства, которые придумал, чистя аквариум с пиявками. А до того были конюшни. А до того - полы. А еще до того - доспехи. А до них... В общем, Мерлин пришел спать. Переоделся, вежливо не забыл пожелать спокойной ночи Гаюсу. Лег. Укрылся. Сунул руку в прохладу под подушкой, позволил шее больше не держать голову и с диким наслаждением потянулся всем своим длинным телом. Невыносимо-сладко заныли усталые мышцы, рот искривил зевок, и на веки беспрекословно навалилась тяжесть. Он уже плыл в ту прекрасную страну, где нет работы, судьбы и пиявок, как вдруг резкий звук выдернул его из дремоты. - Мерлин! Извини, Гаюс, извини, пожалуйста, но мне срочно нужно... Мерлин! Громко скрипнула, распахиваясь, дверь, зашумели шаги, и к тому моменту, когда в его каморку вошли, маг уже обреченно сел в постели, протирая глаза. - Мерлин...ох, извини... Я...извини, пожалуйста, я думала, я успею... - Ты едва не опоздала. Что... Что это?! Пенелопа присела к нему на постель, она вся горела от нетерпения и возбуждения, но мага взволновало другое. Он нахмурился, мгновенно проснувшись, протянул ладонь и, взяв подбородок девушки, повернул ее лицо к себе боком, всматриваясь в разбитую губу и синяки. - Кто это сделал? - мрачно спросил он. - Что произошло? Пенелопа, поняв, о чем он спрашивает, небрежно махнула рукой и отвела его ладонь, сжав пальцы. - Это ерунда, разбойники, мы ездили сегодня на охоту с леди Кандидой. Мерлин... - Пуффендуй оглянулась, как будто здесь ее кто-то мог подслушать, и понизила голос до полушепота, во все глаза глядя на друга, - она четвертая! Кандида Когтевран - волшебница! Выслушав рассказ до конца, Эмрис не сразу разобрался, чего он чувствует больше - облегчения или напряжения. С одной стороны - нашлась четвертая, ура, все хранители Альбиона на месте. С другой - значило ли это начало чего-то? Может, судьба привела четвертую в Камелот, потому что настало время для каких-то решительных событий? А, впрочем, даже если и нет, то проблем все равно не оберешься, ведь Мерлину теперь предстояло подружить всю четверку, а это ему казалось даже сложнее, чем помирить Годрика и Пенелопу. Он решил завтра же поговорить с Кандидой. А еще спланировал дело на ночь. У него было две причины позвать Килгарру. Первая - удостовериться, что Пенелопа и Кандида - те самые, и он не ошибся. А вторая - это был самый простой и действенный способ исправить одну давнюю и болезненную кое для кого проблему. На следующий день Артур перераспределял патрули, чтобы отправить людей в леса и избавиться от тех разбойников. Гвен же, вдохновившись идеей организовать в деревнях школы, полностью ушла в разработку проекта. Пенелопа была при ней, но Мерлин предупредил ее, чтобы она постаралась освободиться к вечеру. Сам же он, подав королю обед, отправился к Когтевран, попросив уже посвященного во все Годрика постоять за дверью. Бывшая королева сегодня была в строгом и элегантном белом платье. Она сидела в кресле, положив ноги на пуфик и подперев задумчиво голову рукой. На коленях у нее лежал огромный фолиант с мелким текстом, а на столе и на тумбе рядом высились горы таких же. На шаги женщина даже не подняла головы. - Да? - только и спросила она, не отрываясь от страницы. Мерлин всю ночь думал, как повести разговор и как, собственно, признаться. И наконец не нашел ничего лучше прямых и решительных действий. Он взглядом запер дверь изнутри. Не услышав ответа, Когтевран подняла голову и увидела сияние в его глазах. Она тут же подобралась в кресле, ее лицо ожесточилось, и серые глаза впились в гостя. - Зачем? - произнесла она негромко и напряженно, похожая на какую-то хищную птицу. Да, пожалуй, на орла, что красовался на синих стягах Ифтира. Орлица, готовая в любую секунду броситься на врага и разорвать его в клочья. - Я Эмрис, - спокойно ответил Мерлин. Женщина сначала не отреагировала. Потом ее глаза удивленно расширились, хотя она и не расслабилась. Маг молча смотрел на нее, ожидая, когда пройдет шок и мысли ее выстроятся в правильном порядке. Кандида внимательно вглядывалась в черты его лица, затем, не опуская глаз, закрыла книгу и положила на тумбу. Поднялась. - У друидов есть способ, - наконец сказала она настороженно, - понять, кто перед ними. Если ты Эмрис, дай мне руку. Мерлин никогда не видел и не проделывал этот способ знакомства, но читал о нем глубоко в книгах Гаюса. Так что он спокойно протянул ей руку ладонью вверх. Кандида еще выждала, всматриваясь в него, потом опустила свою ладонь на его и закрыла глаза. Когда она прочитала короткое заклинание, больше похожее на пароль или древнее приветствие, ее глаза засветились. Голубые глаза напротив заливались золотом медленнее, и сначала Мерлин разглядел в лице волшебницы недоверие. Но в том и был смысл этого ритуала - две магические силы приветствовали друг друга, пробуждаясь для этого полностью. И магия Мерлина, словно тот же великий дракон, медленно разворачивала свою мощь, просыпаясь и отвечая на зов всем своим размером. Поэтому когда глаза Эмриса тоже ярко засветились золотом, Кандиду слегка затрясло, между сцепленных ладоней пролег косой луч, черные волосы волшебницы обдало из ниоткуда взявшимся ветерком. Не выдержав, она отдернула руку и часто задышала. Магия Мерлина медленно заснула снова, спрятавшись в долговязом нескладном теле. Глаза снова взглянули из-под ресниц непроглядной лазурью. - Здравствуй, Кандида Когтевран, - просто сказал чародей. - Здравствуй...Эмрис, - ошеломленно ответила женщина, слегка потирая второй ладонью ту, что только что коснулась магии, и в изумлении глядя на гостя. - Я никогда не встречала такой мощи. Ты и правда он... Но...как, это же невозможно... - Почему? - Ну ты...ты же...просто слуга, просто... "Где-то я это уже слышал," - мысленно усмехнулся Мерлин. - Великое не всегда явно, - ответил он. - А кровь не обеспечивает благородство. Неужели вы считаете, что достойными бывают только дворяне, миледи? - Нет, - мотнула головой бывшая королева. - Нет, но...все же. - Что ж, давайте знакомиться ближе. Кандида махнула рукой на кресло и сама села в свое. Провела ладонями по лицу и наконец пришла в себя. - Пенелопа уже рассказала тебе все обо мне. Я хочу услышать всю историю. Она слушала очень внимательно. Мерлин вкратце рассказал ей о том, как пришли в Камелот Гриффиндор и Слизерин, а потом - Пуффендуй, о том, как он разговаривал с Килгаррой, и о том, что дракон сказал о будущем. В конце Кандида помассировала пальцами виски и прикрыла на минуту глаза, покачав головой. - Друиды всю жизнь мне твердили, что у меня важная судьба. Что я буду нужна королю Былого и Грядущего и великому Эмрису. Я привыкла им верить, хотя и скепсис появлялся... И...вот как все должно было случиться. - Мне очень жаль Ифтир, - искренне произнес Мерлин. Женщина ладонью остановила его. - Что я должна теперь делать? Я пришла в Камелот, значит час настал. Я готова делать все, что понадобится. Только скажи, что от меня требуется сейчас. - Вы говорите так, будто я знаю, - хмыкнул маг. - Я только знаю, что вы четверо должны будете хранить Альбион, что настанет после Артура. С Пенелопой вы знакомы... - Называй меня на "ты", Эмрис. Так будет справедливее. - Хорошо. С Годриком ты тоже знакома, хотя и не с его магией, но это скоро случится, - он усмехнулся, - это Годрик, он не заставит себя ждать. А со Слизерином я тебя тоже скоро познакомлю. Пока что мы живем так, как живем. Защищаем Камелот и его короля, помогаем ему создать Альбион. Сегодня ночью я собираюсь поговорить с великим драконом, возможно, он немного подробнее расскажет о том, что грядет. А возможно, и нет, просто завалит своими обычными загадками. Когтевран серьезно кивнула. - Хорошо. Во сколько ты собираешься идти? Мерлин приподнял брови. - Зачем тебе это? - Как зачем? - Ты не идешь со мной. - Я должна! Это же великий дракон! - Вот именно, это дракон, а не врач, к которому можно запросто ходить. - Но я должна его увидеть, я должна спросить его обо всем... Именно в этот момент раздался извечный окрик короля. Мерлин поспешно поднялся и взглядом открыл дверь. - Тебе не нужно заклинаний? - удивленно спросила Кандида, тоже встав. - Не всегда, - ответил маг. - Я расскажу обо всем, когда вернусь. Обещаю. - Но... Слуга выскочил в коридор, где как раз Гриффиндор забалтывал друга, что-то весело рассказывая про спор двух рыцарей. Тема была настолько увлекательная, что Артур вовсе забыл, зачем искал Мерлина, поэтому, завидев того в коридоре, просто знаком позвал его за собой, продолжая слушать Годрика. Вечером в покоях придворного лекаря были Гриффиндор и Пуффендуй. - Ты собираешься говорить с драконом? - спросил Годрик. Мерлин кивнул. - Да. Про вас-то двоих я узнал сразу, а вот про женщин не спрашивал. Возможно, все это вообще ошибка. Скорее всего, нет, но лучше уточнить. И я хочу...чтобы ты пошла со мной, Пенелопа. - Что?! - произнесли маги хором: Пен - глухим выдохом, Годрик - громким возгласом. - Мерлин, - голос девушки слегка дрожал, но не от слез. На ее лице отразилось такое редкое для нее чувство - гнев. - Ты понимаешь, что говоришь? - Пенни, - мягко произнес Эмрис, - я знаю, как для тебя это трудно. Именно поэтому я хочу, чтобы вы увиделись и поговорили. Я хочу, чтобы вы поставили в этом точку. Он не станет нападать, он не безумный зверь... - Мерлин! - Пуффендуй решительно встала. - Я понимаю, что это древнее мудрое существо. Я принимаю его советы, я принимаю от него будущее. Я не посягаю на его вековые знания. Но я не могу и не хочу его видеть. - Пен... - Нет! - всегда такой тихий и мягкий голос дрожал от ярости. - Мерлин, он убил моих родителей. Я. Не хочу. Его видеть. Она резко развернулась и отошла в другой конец комнаты. В покоях какое-то время царила тишина. Годрик задумчиво и печально смотрел в спину своей любимой. У той была необычно прямая спина. Гаюс глубокомысленно молчал у себя за столом. Мерлин бессильно сжимал и разжимал руки. - Пен, - негромко позвал он наконец. - Нельзя жить, храня ненависть. Ты знаешь, что бывает с теми, кто так поступает. Особенно с теми, кто владеет магией. - Я прощаю, - холодно ответила волшебница, все еще стоя спиной к ним. - Я прощаю многое. Всем. Пусть этот дракон живет себе в небесах, пусть он дает тебе свои советы, пусть диктует нам судьбу, но видеть я его не желаю. - Если ты его увидишь, тебе станет легче. Она обернулась. - Почему? - Потому что так заведено. Разве не раскаяние побеждает гнев? - А разве он раскаивается? - Поверь мне. Да. Девушка наконец задумалась. Что-то пробормотала себе под нос. Мерлин с удивлением понял, что она чертыхнулась. - Я думаю не о нем, я думаю о тебе. Эта встреча поможет тебе. Молчание продлилось еще несколько минут. Наконец Пенелопа кивнула. - Ладно. Годрик подошел к ней и, обняв со спины, сказал: - Если идет Пен, иду и я. Мерлин обреченно посмотрел на него. - Я ведь не смогу заставить тебя остаться? - Не-а. - Значит, его ты пускаешь к дракону, а меня нет? - вдруг раздался насмешливый голос. Все повернулись к дверям. - Подслушивать нехорошо, - заметил Гриффиндор. Кандида небрежно повела плечами. - Я не подслушивала, я стояла в проеме, это вы меня не видели. На ней было черное платье и темно-зеленый плащ, в котором она болезненно напомнила Мерлину Моргану. Даже волосы она уложила похоже, словно, идя на встречу с великим драконом, не собиралась выглядеть королевой. - Ты не идешь с нами, - повторил Мерлин. Когтевран прищурилась. - Ты не можешь мне запретить. Я королева. - А я повелитель драконов. Женщина закусила губу. На лице ее проглянула искренность. - Мерлин...пожалуйста. Я всю жизнь жила словами друидов. В моей судьбе столько вопросов. Возможно, из-за них и пал Ифтир. Я должна, я должна увидеть великого дракона. Мерлин долго смотрел на нее, что-то обдумывая. А потом улыбнулся: - Достаточно было слова "пожалуйста". Когтевран улыбнулась в ответ. И тут Гриффиндор весело ляпнул: - Ну, раз уж мы всей компанией, тогда я схожу за Сэлом. - Нет! - вдруг стальным голосом воскликнул Мерлин. В его тоне был такой силы приказ, что шагнувший было к двери Годрик остановился. - Что не так? - Годрик, если ты позовешь Слизерина, я вас обоих заклятьем запечатаю у вас дома. - Но почему? - нахмурился рыцарь. - Он не должен видеться с Килгаррой. - Мерлин, это же Сэл! - Да, и этой встречи не произойдет. А если мы все не поторопимся, то настанет заря, и с драконом не встретится вообще никто. Конечно же, пока они шли по лесу к той поляне, на которой Мерлин обычно разговаривал с Килгаррой, Годрик приставал к другу с расспросами. Конечно же, он хотел знать, почему Слизерину нельзя было видеться с великим драконом. И в конце концов Мерлин решил, что Годрик все равно сейчас услышит об этом от Килгарры, так что он вздохнул и произнес: - После того дня, когда я познакомился с тобой и Салазаром, я позвал Килгарру. Тогда он мне и рассказал о существовании четырех хранителей Альбиона. - Ты говорил, - нетерпеливо ответил Гриффиндор, время от времени поглядывая назад - женщины шли за ними и о чем-то разговаривали. - Но почему... - Килгарра сказал мне, - продолжил Мерлин, - о вас двоих. О вашем будущем. Совсем немного, но... Он сказал, что Слизерин станет нашим врагом. - Что?! - от изумления рыцарь даже остановился, но потом бегом нагнал друга. - В каком смысле - врагом? - В прямом. Килгарра сказал, что Слизерин не враг Артуру, но когда будет создан Альбион...он его погубит, если только его не остановить. Он станет врагом для всей четверки. Для меня. И...для тебя. - Что за чушь?! - сердито рыкнул Годрик. - Сэл - враг? Погубит? Да он сидит себе в своем курятнике, разводит птиц и спит с женщинами! Ему даже на Альбион плевать! - Когда-то мне было все равно, убьют Артура или нет, - резонно ответил Мерлин и вздохнул, высмотрев впереди из-за темной чащи поляну. - Люди меняются, Годрик. Когда-то Моргана была светлым ангелом. У меня был шанс ее убить, но я предпочел верить ей. - Но Сэл - не Моргана! - А чем он отличается? Ты сам сказал, ему плевать на Альбион. А Моргана любила Камелот. Она любила Гвен, любила Артура, она была другом мне. Однажды она отправилась вопреки приказу Утера в Богорд, чтобы помочь мне спасти мою деревню. Если даже такие превращаются в злодеев...то у Слизерина мало шансов. Гриффиндор расширенными глазами смотрел себе под ноги, качая головой. - Если ты не сомневаешься в его злой судьбе, почему ты запретил ему видеться с драконом? - Я сказал, что у него мало шансов. Я не хочу отнимать те, что у него есть. Поэтому, - Мерлин, уже выйдя на поляну, повернулся к другу, - обещай мне, что Слизерин ничего от тебя не узнает. Поклянись своим болтливым языком, что ты ничего ему не скажешь. Дай ему шанс изменить его судьбу. Может, хоть у него это получится. - Клянусь, - выдохнул рыцарь. - Клянусь будущим Альбиона. Мерлин кивнул. Посмотрел на женщин, шагнувших за ними на поляну - те кивнули ему в ответ. И он закричал, зовя Килгарру. Ночь над ними вздрогнула. Ветер волнами обрушился на поляну. Деревья зашумели. Пятно вылетело из-под луны и длинной дугой направилось прямо к собравшимся волшебникам. Прошло несколько минут, прежде чем это пятно увеличилось, обросло необъятными квадратными формами и закружило вокруг, приземляясь. Дракон с удивительной грацией опустился на землю и сложил гигантские кожистые крылья. Пенелопа невольно отступила, обхватив себя руками и глядя на существо исподлобья. Обнимавший ее за плечи Гриффиндор смотрел на дракона, открыв в изумлении рот. Кандида в восхищении и почтении наблюдала за порождением магии. Мерлин выступил вперед, и дракон склонил чудовищную голову. - Снова здравствуй, Мерлин, - произнес утробный голос. - Из всех выходок, совершенных тобой, эта - самая безумная. Ты привел людей увидеть меня? - Это не просто люди, - ответил Эмрис. - Они волшебники. И ты их знаешь. Но сначала ответь мне. Ты сказал, что в Камелот придут четверо людей, владеющих магией. Я хотел узнать, правильно ли я понял. - Назови мне их, - ответил Килгарра. - Гриффиндор и Слизерин, Когтевран и Пуффендуй. - Все верно, юный чародей. Их имена вписаны в пророчества. Именно их я вижу сейчас перед собой? - Да, - Мерлин чуть отступил в сторону, кинув взгляд на Пенелопу. - Килгарра, я хочу, чтобы ты поговорил с одной из них. Ее зовут Пенелопа Пуффендуй. И ты убил ее родителей. - Когда? - Когда я выпустил тебя из подземелья. Они были в Камелоте, который ты сжигал. Я хочу, чтобы ты извинился. - Мерлин! - раздраженно и возмущенно прорычал дракон, приподнявшись с передних лап на минуту. Если бы его глаза могли метать молнии, люди на поляне были бы уже мертвы. - Ты хочешь, чтобы я извинился?! - Ты всегда стыдишь меня за мои ошибки! - гневно выкрикнул Эмрис, добавляя в голос сталь. - Пора и тебе раскаяться в своих. Килгарра злобно фырчал. Пенелопа молча смотрела на него исподлобья. Она обменялась взглядом с Мерлином, вздохнув, оставила руки любимого и вышла вперед, встав перед громадным драконом. Взгляд ее зеленых глаз был необычно жестким и холодным. - Почему? - только и спросила она. Дракон молчал. Разглядывал с высоты звезд хрупкую маленькую женщину, которую мог бы раздавить одной лапой. Мерлин нервно потирал ладони. Он боялся, что ошибся, что ничего не получится. С чего он вообще взял, что у дракона есть совесть?! - Я злился, - наконец ответил Килгарра, и в его голосе зазвучала вековая печаль. - Я последний дракон. Ты знаешь, что это значит, дитя? Моя семья мертва. Вся. Мои братья, сестры, мои родители, мои дети. Все. И все это произошло в Камелоте. - Твою семью убил Утер, - дрожащим голосом возразила Пуффендуй. - Ты мог убить его! - Думаешь, эта крыса выползла бы в открытое поле, чтобы храбро принять смерть? Я ничего не желал так, как убить его. Я сражал Камелот, чтобы вызвать его на бой, как он сумел убить моих детей. Но в нем не было ничего святого. Этот человек посылал на бой своего сына, своих людей, свой народ - кого угодно, только не себя любимого! Это было слишком. Воспоминания разожгли в драконе былую ненависть, Килгарра в ярости взвыл в небо. Искры огня упали на поляну. Гриффиндор шагнул к девушке, но Пен не сделала ни единого движения. Взгляд ее был так сложен, что Мерлин не мог понять, что в нем было. Ярость? Ненависть? Понимание?.. - Я не желал зла людям Камелота, - успокоившись, произнес дракон. - Но даже вы с вашими мелкими распрями никогда не думаете о средствах мести. Я... - он замолчал. Раздражение во взгляде древних глаз потухло. Злость перемешалась с гордостью. И была побеждена разумом. Великий дракон склонил голову перед волшебницей. - Прости меня. Я буду вечно твоим другом. Ты мать доброты. Ты будешь когда-нибудь ласкать своих детей. Ты будешь воспитывать чужих. Ты будешь меня понимать, даже если сейчас не понимаешь. Тебе суждено быть матерью добра и взаимопомощи. За тобой пойдут многие дети, которые вырастут в таких же великих волшебников, как и ты сама. Я вижу тебя в этом будущем. Ты сможешь меня простить, я это знаю. Теперь Пенелопа дрожала всем телом. Она смотрела вверх в глаза дракона, и ее зеленые наконец наполнились слезами. Она всхлипнула, зажав ладонью рот. Тут же резко вытерла щеки, прижав ладони к лицу. Кивнула непонятно кому. Снова взглянула вверх. - Я...я понимаю. Дракон очень почтительно кивнул и снова поднял голову. Мерлин выдохнул. С души свалился камень. Годрик подошел наконец к своей девушке, и она приняла его объятья, спрятав голову у него на плече. Килгарра задумчиво и с улыбкой смотрел на них, и звезды отражались в его глазах. - Годрик Гриффиндор, - произнес он. Маг взглянул на него мрачно и настороженно. - Отец храбрости. Ты поведешь в будущее великих героев. Ты воспитаешь в них доблесть, тебя будут помнить по твоей смелости, ее будут почитать, как символ. - Что это значит? - спросил Годрик. - Почему меня? Я же не король, я только рыцарь. - Времена королей пройдут, юный маг. Они пролетят и оставят в веках лишь память. На их исходе люди будут верить в другие вещи. Они станут еще глупее, чем сейчас, они станут трусливее и злее. Настанут даже времена, когда они будут ценить не тебя, а твоего друга... - Сэл не станет злом! - гневно возразил Гриффиндор. - Он благороден, он добр, и он верен! - Сейчас. Ты недооцениваешь время, рыцарь. Оно многих меняет. Ты должен послушать Мерлина, он уже проходил через это. Когда-нибудь твой друг станет твоим врагом. - Ты ошибаешься, - просто ответил рыцарь и отвел в сторону Пенелопу. Килгарра только вздохнул. Кандида впервые шла не уверенно и быстро, а робко, словно спрашивая разрешения. Дело ли было в прическе или в походке, но с нее будто слетел ее возраст, она казалась очень юной. Встав перед драконом, она первым делом поклонилась. - Кандида Когтевран, - одобрительно произнес Килгарра. - Мать разума. - Я хотела спросить, великий дракон... - несмело начала женщина. - Друиды, что воспитали меня, говорили, что придет час, и судьба направит меня к королю Былого и Грядущего. Ты знаешь явно больше них. Скажи, неужели это значило, что Ифтир должен пасть? - Да, волшебница, - кивнул Килгарра. - Не вини себя. Ифтир был мертвым королевством с самого рождения времен. Он стоял на пересечении судеб, он им мешал. Он должен был умереть. - Но зачем он был создан таким? - воскликнула бывшая королева. - Зачем судьбы поставили его там, где он должен был умереть? - Некоторые вещи происходят потому, что должны происходить. Некоторые вещи выше судьбы. Нить существования слишком тонкая вещь. Если пытаться ее распутать, она порвется. - Что это значит? - Ты жива, королева. И ты будешь жить. Ты мать разумных, ты сделаешь будущее возможным благодаря своему уму. Не сдавайся. Оставь былое былому. Ведь наступает Грядущее. Кандида опустила голову. Отступила. Килгарра взглянул на Мерлина. - Ты снова играешь с судьбами, юный чародей. Я считал, что ты учишься на своих ошибках. - Я всего лишь не делаю того, что могу позволить себе не делать, - спокойно ответил Эмрис. - Даже ты не можешь знать каждый поворот будущего. Дракон усмехнулся, разворачивая крылья. *** Годрик возвращался домой очень медленно. Вернувшись из леса, они с Пенелопой долго разговаривали, сидя на окне в одном из пустынных коридоров. Девушку будто прорвало, она рассказывала, рассказывала и рассказывала. О своих родителях. Гриффиндор был рад, что ее отпустило. Но как только их нашла вездесущая Алиса, ворчливо заявив, что у обоих завтра работа и им нужно все-таки поспать, и потащила сестру к ним в комнату, рыцарь отправился домой, а в голову вернулись неприятные мысли. Он знал, что уже скоро заря, и ему нужно будет отправляться с патрулем на богордские границы, но он решил зайти домой, чтобы хотя бы помыться, поесть и рассказать другу о сегодняшней ночи. Обо всем, кроме... Ну как?! Как такое может быть? Кто в здравом уме может поверить, что Сэл когда-нибудь будет врагом Альбиона? Врагом Мерлина? Врагом Годрика? Гриффиндор шел кругами, мотал головой, пинал попадавшиеся по дороге ящики и стены, лохматил волосы и чертыхался себе под нос. Он просто не мог представить себе, чтобы его друг, его лучший друг, его брат, почти его кровная часть, стал бы его врагом. Когда-нибудь ему придется сражаться против Салазара? Когда-нибудь их дружбе придет конец? Когда-нибудь Слизерин предаст их? Годрик всегда безмерно сочувствовал всей этой ситуации с Морганой. Артуру. Гвиневре. Мерлину. Он боялся представить, что такое предательство и как его пережить. Как такое вообще можно пережить?! И что они чувствуют, сражаясь с собственной сестрой-другом? Как предугадать? Как не дать этому случиться? Да господи, как можно не дать случиться тому, что теоретически вообще случиться не может! Город уже просыпался, когда рыцарь наконец дошел до своего поворота. Бледный октябрьский рассвет разливался по улицам, подталкивая зевающих горожан. Лаяли собаки. Проклинали их купцы, выходя к своим лавкам. Потягивались еле выспавшиеся мужчины и женщины. А у уже ставшего родным дома Гриффиндор различил знакомую белобрысую макушку и остановился, облокотившись рукой о стену ближайшей лавки. Салазар остановил у самой земли рухнувшую телегу, которую поставили у стены вверх торцом для ремонта. Напрягся и снова опер ее о стену. Перепуганная девочка лет семи, которую эта телега чуть не раздавила, глубоко вздохнула, в шоке смотря наверх. Слизерин помог ей встать, сам сев рядом с ней на корточки. Что-то спросил у нее. Девочка пришла в себя, горячо закивала. Маг щелкнул ее по носу и улыбнулся. Девочка пылко проговорила что-то, благодаря, и убежала. Мужчина усмехнулся, глядя ей вслед. Поднялся, отряхивая рукава. Годрик улыбнулся, почесывая колючий подбородок. Нет, его друг не может быть злом. И дракон, и Мерлин, и судьба, и будущее жестоко ошибаются.