Огни Камелота

Из-за выпитого отвара Мерлин потерялся во времени. В пещере постоянно было светло из-за горящих факелов, а темнота испуганным зверем пряталась по углам, кусая трескучие огни. Остальное все тоже было одинаковым: друиды молчаливыми фигурами стояли на своих местах, вслушиваясь в тишину, будто собирались познать от нее какие-то древние тайны. В голове крутились одни и те же мысли: ''Не дайте ему умереть, не дайте ему умереть..." Только прикованная неподалеку мать перестала плакать. Но говорила она все те же вещи. - Мерлин, - звала она в своей невозможной смеси любви и упрека, сочувствия и досады - как умеют только матери. - Ты не можешь просто сидеть здесь и ждать. Ты должен избавиться от этого отвара, ты не можешь позволить им убить короля. Этот самый отвар, разлившись по венам, сделал их тяжелыми и слабыми, будто он не спал, по меньшей мере, месяц. Язык с трудом ворочался во рту, даже мысли медленно сходили с привычной оси. - С Артуром Годрик, - тихо ответил он, чтобы не услышали друиды. - Он его защитит. - И ты собираешься надеяться на авось? - прошипела Хунит. - Мерлин! Это твОй долг защищать Артура, так что прекрати думать о ерунде и спаси его. В этом вся она. Для его матери собственная жизнь - ерунда, разменная монета, которой она с легкостью заплатит за великую судьбу своего сына. Как бы не так. Он никогда не будет самим собой, если потеряет ее. Как вообще можно обречь на смерть свою мать? - Ма-ам, - протянул маг. - Мы уже проходили это. Ты один из тех людей, которые не менее важны для меня, чем Артур. - Возможно, - кивнула женщина. Худая рука натянула цепь и ласково, но твердо взяла ладонь Мерлина. - Но я не важнее Альбиона. Я не важнее тысяч людей. Ты думаешь, я захочу жить, если моя жизнь будет куплена столькими смертями? Не решай за меня, сынок, буду я жить или нет. Освободись. Сохрани своего короля. И я умру спокойно. Мерлин медленно покачал головой и прижал родную ладонь к своей щеке. Хунит вскинула голову к потолку пещеры, в ее глазах снова стояли бессильные слезы. Он мысленно просил у нее прощения. И всей сонной душой стремился наружу. Улететь, встать на дороге, успеть, перегородить путь, наплести какую-нибудь чушь, чтоб поверил и развернулся. Но магия спала, свернувшись где-то в животе тяжелым неподъемным комком, спала ради его мамы. И он ничего не мог сделать, кроме как надеяться, что рядом с королем Камелота будет его верный рыцарь, что он его убережет, что он почует выставленную друидами ловушку. Не отвлечется, не забудется, не ошибется, не опоздает. *** - Стой! - воскликнул Гриффиндор чересчур поспешно и громко. Вообще-то они должны были вести себя тихо, и поэтому весь отряд тут же уставился на него взглядом "Ты с ума сошел?" Но что он мог поделать - прямо у копыт передних лошадей начиналась стена магической ловушки. Он чуть было ее не пропустил, он почувствовал ее слишком поздно, и теперь на него смотрела дюжина глаз, а он должен был быстро придумать, почему им нельзя идти вперед. Черт, черт, ну почему он не узнал ловушку сразу? На что он теперь отвлекся? А что если бы он вовсе ее не узнал? Они бы попали в самый ее центр - Артур бы попал, и все бы пошло прахом. Права была Кандида, в его голове одни ветры гуляют и никакого здравого смысла. - Ты чего? - требовательно спросил король. Он дышал чаще, чем нужно, и сидел не прямо - слегка припадая на шею коня. Но не зря Мерлин звал своего друга ослом - ни малейшего намерения остановить процессию или повернуть обратно у Артура не было. Гриффиндор смотрел на его бледное лицо и лихорадочно соображал, кляня себя всеми ругательствами, какие только вспоминались. В итоге решил вывалить полуправду. - Я вдруг подумал...нам нельзя ехать прямой дорогой, - произнес он, нервно взлохматив волосы. - Это же маги похитили Мерлина, так? Откуда мы знаем, что у них в рукаве? - Давай яснее, Гриффиндор, - поторопил его Персиваль. - Я хочу сказать, откуда мы знаем, что они не устроили на главной дороге нам засаду? Или какую-то магическую ловушку? Они же колдуны! Они должны были устроить что-нибудь подлое и хитрое. - Сир, думаю, он прав, - одобрил Леон. Артур кивнул и повернул коня. Отряд сошел с дороги в подлесок и двинулся к пещере в обход. Годрик выдохнул. Он отстал и оглянулся на ловушку. Пожалуй, то, что его видят товарищи - хорошая отговорка от совести. Потому что он не смог бы нейтрализовать чары. Потому что он знал их по рассказам Кандиды, но не помнил, что она говорила про то, как их снять. Его безответственная беспечность могла стоить королю жизни. Опять. Пылая от стыда, угрюмый, рыцарь уже хотел нагнать своих, как вдруг услышал лязг мечей и боевой клич. Холод хлынул через горло ко всем внутренностям. Годрик послал свою лошадь с места в галоп, а сам, казалось, готов был слететь с седла и обогнать ее. Внутри клокотало от страха, когда он понял, что случилось - он оставил друга. В опасной местности. Он оставил его! Да, конечно, с ним есть еще дюжина рыцарей, но случиться все равно может что угодно, и это будет по его вине! Потому что он отвечал за друга головой, его магия отвечала за него, а он допустил к нему опасность! Рыча от злости на себя, Гриффиндор нагнал своих, сражавшихся с разбойниками. В такие моменты он обычно проклинал привычку Артура ходить в простой кольчуге и доспехах, никак не отличаясь от своих рыцарей, потому что знаки власти могли бы дать лесным бандитам понять, что нападать на эту процессию нельзя. Но сейчас он был слишком занят собственными ошибками и во всем винил лишь одного человека - себя. Страх и ярость захлестнули с головой, и он, забыв обо всем, ринулся через сражение прямо к королю, не обращая внимания на то, что тот сражался всего с одним разбойником, в то время, как сэру Мелиоту и сэру Эдварду действительно нужна была помощь. Годрик вклинился в бой короля, напав на бандита со спины, и это внесло в секунды достаточно путаницы, чтобы Экскалибур лишь на пару дюймов промахнулся и не попал в плечо самого рыцаря. - Черт, Гриффиндор! - громыхнул Артур, отступая. - Что ты творишь?! Маг яростно сражался со своим противником, вымещая на нем всю злость и стыд. Он не давал врагу ни единого шанса, чувствуя, как злорадствует внутри совесть. А потом он заметил краем глаза, как еще один разбойник напал на все еще находящегося рядом короля. Экскалибур взлетел вовремя, но Годрика это не волновало. Чисто случайно увернувшись от выпада своего противника, он ринулся наперерез новому врагу. Однако это было слишком. Рыцарь не сразу понял, почему мир вращается. Заметив его движение, Артур схватил его за плечо и развернул так, что их враги столкнулись друг с другом. Второй по инерции случайно проткнул первого. Широким взмахом меча он заставил своих двух противников пригнуться, но тут сзади на него налетел Элиан, и разбойник отвлекся. Бой затихал, рыцари добивали лесных наглецов. Король, схватив друга за кольчугу, резким рывком заставил его сесть вместе с ним на землю. - Что происходит? - неожиданно спокойно спросил он, заглядывая рыцарю в глаза. - Прости... - только и смог выдохнуть Гриффиндор, остывая. Захватившие его эмоции уходили, как утихомириваются волны после шторма. Может быть, он сумасшедший? - Я не хотел, чтобы ты... - Слушай меня, - Артур до боли крепко сжал его плечо и твердо отчеканил: - Ты не первый мой рыцарь, мучающийся чувством вины. Но то, что произошло на норфолкской границе - абсолютно нормально. Годрик сжал зубы. - Я подвел тебя. Я нарушил клятву. Я забыл о своем долге. Я... - Ты мнЕ об ошибках твердишь? - прошипел король. - Я однажды обрек свое королевство на войну, потому что не сумел подумать своей головой. А в другой раз я обрек его на голод и жажду, потому что не смог унять мальчишескую удаль. Прекрати винить себя. Все хорошо, я жив. Я буду здоров, и это ты и другие рыцари сохраните меня живым. - Но в тот раз… - Помнишь, как ты пришел в Камелот? Ты спас мою жену от костра, сэр Годрик. Ты спас меня от колдуна-скомороха. На норфолкской границе я всего лишь отдавал долги. Гриффиндор не был убежден. Пусть король на коронации клянется защищать свой народ, но это больше относится к невинным беззащитным крестьянам. А в клятве рыцаря все ясно. "Моя душа принадлежит богу, жизнь - королю, а честь - мне," - говорят они на посвящении. И он говорил. И забыл. Забыл в бою о том, что быть рыцарем - это не личные подвиги, а защита короля. Права была Кандида. Обо всем права. Но все же от слов друга стало легче. А еще от того, как крепко сжимала плечо его рука. Это давало Годрику второй шанс. Шанс не забывать о своем долге. Его король жив. И он больше не допустит, чтобы с ним что-то случилось. *** - Что-то не торопится твой дружок тебя спасать, - раздраженно фыркнул второй друид, возвращаясь со второй порцией отвара и присаживаясь рядом на простую деревянную скамейку. - Может, вы поссориться успели перед твоим отъездом? Сонное сознание Мерлина на миг оживилось радостью. Нет, он не сомневался, что Артур выехал с отрядом к нему, не сомневался, что Гвен не смогла его удержать. Но то, что в ловушку друидов еще никто не попался, означало, что Годрик сумел уберечь друга от нее. Что ж, по крайней мере, одну опасность они миновали. Хотя вздыхать с облегчением было рано - в пещере камелотцев ждало полдюжины магов. Мерлин сам не сможет помочь. И он не представлял, как Гриффиндору справиться с этим, не раскрыв своей магии перед товарищами и королем. А ведь если так случится, то его ждет, в лучшем случае, изгнание, а в худшем - казнь. Выходит, что ценой за жизнь матери Мерлин назначил судьбу и жизнь Годрика. "Прости, - мысленно обратился он к другу. - Прости. Я не хотел..." Хунит угрюмо пронаблюдала, как сын второй раз выпил из фляги. - Что притих? Поссорились? - ехидно повторил друид. Переборов слабость, Мерлин заставил губы шевелиться, хотя и открыть глаза, чтобы посмотреть в лицо врагу, еще не сумел. - Зачем вам это надо? Вы же убиваете будущее. - Ах, ну да, - фыркнул голос. - Это драконье пророчество. Артур объединит Альбион и разрешит магию. Поверить не могу, что ты с этим согласен. - Но Альбион уже почти объединен, - тихо пробормотал маг с ниоткуда взявшейся усталостью. - Да, только ради чего? Ради общей войны против магии! Твой дружок соберет всех под своим знаменем и двинет против Старой религии. Мерлин покачал головой и сумел наконец разлепить веки. - Этого не может быть даже теоретически. Аннис не против магов. Родор разрешает им проходить через его земли, не используя магию. Эревард дает им приют. Артур не сможет настроить их всех против магии. - Да черт его знает, - пожал плечами друид, - сумел же он заставить их всех помириться и не воевать. Альбион почти объединен - когда такое бывало? Дай время, и скоро он убедит их всех, что магия - это зло. - И что, ты своими действиями доказываешь ему обратное? - не отрывая сонного взгляда, спросил маг. - Убив меня, ты заставишь его или его жену поверить в добрую магию? - Я ничего не доказываю! - огрызнулся враг. - Поздно! Этого убийцу нужно просто уничтожить, как и всех, кто с ним заодно. Тебя, например, Эмрис. Скольких ты предал ради любви к своему драгоценному королю? - Я хочу того же, что и ты - мира между магией и людьми. - Ошибаешься, я не хочу мира. Довольно мы страдали от их рук, довольно нас погибло под их мечами, довольно дыма носилось над Камелотом! Я хочу, чтобы они узнали, каково это - быть гонимыми и загнанными, я хочу, чтобы теперь они были дичью на нашей охоте. Скажешь, они не заслужили? - Возможно, но это ничего не даст. Только новую войну. Разве ты хочешь жить на войне? Твой народ испокон веков проповедовал мир. - И зря, - сплюнул друид. - Может быть, если бы мы не были такими, нас больше бы осталось в живых. - А если ты продолжишь войну, вас выживет еще меньше! - А мне надоело! - вскричал враг, и его голос, дрогнув, превратился в рычание. - Мне надоело, что на моих глазах убивают моих друзей. Вот скажи, Эмрис, что ты чувствовал, когда мы поднесли нож к горлу твоей матери? А мою мать убили! И я видел это, - слова вылетали, как вдохи утопающего, друид задыхался от ненависти и явного комка в горле. - Каждую секунду ее смерти. Она кричала, а они считали, что это правильно! Что так должно быть! Почему? Потому что она помогала расти деревьям и лечила животных? Потому что облегчала боли роженицам, приходившим в нашу священную чащу? Скажи мне, что она сделала, чтобы ее заживо сжигали на костре?! - А что сделал ты, чтобы быть ее достойным? Это было слишком. Разъяренный друид замахнулся. Голова мотнулась от удара, Мерлин почувствовал, как каменная стена пещеры оцарапала ему лоб. Левому глазу потеплело. Хунит что-то воскликнула, но он не слышал. Мысли медленно пытались понять, почему в глазах на несколько бесконечных секунд потемнело. *** - Сир, но вход в пещеру там, - недоуменно напомнил Гвейн. - Нам нужен не он, - ответил Артур, поворачивая коня на запад. Рыцари переглянулись. Король с улыбкой обратился к одному из них. - Леон, а ты разве не помнишь? Леон удивленно нахмурился еще больше. А потом его лицо внезапно прояснилось, и губы растянула ностальгическая улыбка. - Это...это она? - Конечно, она, - кивнул Артур, трогая коня. - Рядом Виллоудейл, справа подлесок. Других пещер тут нету. - Ну, может быть, вы нас просветите? - спросил Элиан, вместе со всеми направляя коня западнее намеченного пути. - Мы с Леоном в детстве облюбовали эту пещеру, - объяснил Артур. - Там вообще-то раньше сиживали время от времени пастухи, так что мы пробирались туда вторым ходом - он более длинный и ведет не от деревни, а от леса. Использовали пещеру для всяких игр, воображали себя разными героями из легенд и прочее. - Даже пару раз там по глупости ночевали, - тепло хохотнул Леон. - Дети были... - Да. Няньки и наши отцы сходили с ума. И вот как раз после очередной нашей такой ночевки там нас выследил патруль. И отец велел завалить ход в эту пещеру, чтобы мы там больше не околачивались. - Но если ход завален... - не слишком понимая суть идеи, протянул сэр Мелиот, - как вы собираетесь его использовать? Король лукаво усмехнулся. - Мой отец был ответственным королем. Не думаю, что он заставил рыцарей надолго отлучаться от цитадели, чтобы завалить полностью ход в пещеру, который нужен-то только двум детям. Нам помешает всего парочка валунов. Главное - не сильно шуметь. - Парочка валунов? - процедил Годрик, обозревая на первый взгляд наглухо забитый ход, обросший зеленью и присыпанный землей. Артур, словно тот ребенок-проказник, пожал плечами и невинно улыбнулся. - Я же говорил, все будет просто. Давай, я подал идею, а ваша задача - ее воплощать в жизнь. Гриффиндор покачал головой, но не смог не рассмеяться. Короткий смех подхватили и товарищи. Принялись доставать мечи и пытаться расковырять завал. Все равно идти напрямую в пещеру и нарываться на магов было еще более сумасшедшей идеей. К их удивлению, работа действительно пошла. После минут двадцати стараний, казавшихся сделанными впустую, камни затрещали и начали шататься. Тихо опуская одни на землю, другие - относя подальше, рыцари медленно, но верно разгребали завал. Конечно, "парочка валунов" было явно преуменьшение, но ход и правда не был завален весь от и до. Лишь его порог был запечатан, а теперь снова открыт. Не радовались этому только Гвейн и Артур, явно озабоченные потерей времени и волнением за Мерлина. Так что когда путь был свободен, король только пошутил, не выглядя, впрочем, при этом веселым: - Надо будет только не забыть потом снова запечатать этот ход, когда у меня будут собственные дети. И маленький отряд, стараясь не шуметь, двинулся по узкому, но вполне приемлемому, заросшему паутиной пещерному ходу. *** Действие второй порции отвара кончалось, и друиды заметно заволновались. Мерлин пока не мог понять, рад ли он этому повороту событий или нет. Что означает эта задержка? Артур и рыцари придумали план и обхитрили друидов? Или королю стало по дороге плохо, и теперь его везут обратно в цитадель, решив, что его жизнь важнее, чем жизнь его слуги? Если так, то Мерлину нельзя больше здесь оставаться. - Это какой-то трюк? - прошипел второй друид, снова подходя к нему с флягой. - Ты знаешь, что затевают твои друзья? Они же не могли бросить тебя здесь. Мерлин смотрел на флягу в его руках, напрягая сонную магию. Но сделать что-то он не успел, потому что вдруг как из ниоткуда появились знакомые фигуры в латах и кольчугах. Засвистели мечи, вспарывая животы и глотки не успевшим среагировать друидам. Второй друид, с флягой в руках, поднялся и уже читал заклинание в сторону короля, занятого его сородичем. Но Мерлин, воспользовавшись проснувшейся магией и тем, что на него никто не смотрел, освободил себя от цепей, схватил скамейку и со всей силы, которая только была в его еще не совсем бодром теле, огрел ею врага по голове. Все было кончено очень быстро. Эффект внезапности сработал великолепно, все друиды лежали мертвыми. Второй из них от удара скамьей мешком повалился наземь, и к нему подскочил с мечом Годрик, чтобы добить. Слегка ошалевший от такого резкого выпада со своей стороны после суток сонной неподвижности, Эмрис, тяжело дыша, обернулся. Сраженный Экскалибуром друид уже осел на пол пещеры, а король в изумлении смотрел на своего слугу. - Ме-ерлин! - тоже тяжело дыша, воскликнул он. - Растешь! Кто тебя такому научил? Будь Мерлин трижды ранен, дважды пьян и четырежды оглушен, он и тогда не смог бы не фыркнуть, расплываясь в теплой ухмылке: - Точно не ты. Артур хохотнул, не скрывая радостной улыбки. А потом сделал то, от чего Мерлин подумал, что на самом деле спит - друг в один шаг оказался рядом и, со смехом притянув его к себе, крепко обнял, прижавшись щекой к его черным волосам. Мерлин так и застыл с открытым ртом, не соображая, что происходит. Артур никогда его не обнимал. Абсолютно никогда, ни разу за почти восемь лет дружбы. Конечно, Эмрис слышал шутки Гвейна по поводу объятья тогда, пару лет назад, когда он был под властью фоморры, но он считал это просто шутками. И вот сейчас друг крепко сжимал его в объятьях, щекоча своим смехом его затылок. Несмотря на всех рыцарей, что сейчас с ухмылками наблюдали за ними. В этом было столько радости, заботы, волнения и привязанности, на мага пахнуло такой волной чувств, что он почувствовал всю силу дружбы человека рядом с ним. Насколько он нужен этому болвану, пустившемуся в опасный путь, чтобы спасти всего лишь слугу. Мерлин растаял так, что, казалось, вот-вот собирался осесть наземь. Вместо этого он неуверенно обнял Артура в ответ. Волшебный момент прошел довольно быстро. Король отстранился, чтобы заметить что-то на лице слуги. Рука в перчатке бесцеремонно легла на его лоб, поворачивая в сторону и давая рассмотреть ссадину над левым глазом. - Подумать только, Мерлин, - продолжая улыбаться, ехидно заявил Артур, - ты даже здесь умудряешься быть неуклюжим! Маг бы придумал в ответ что-то возмущенное, но друг уже отошел в сторону, так как к ним подходила Хунит. Увидев свободные руки матери, Мерлин быстро сообразил что-то и обернулся, найдя взглядом Годрика. Тот кивнул ему. Эмрис благодарно кивнул в ответ. - С вами все в порядке? - спросил Артур у женщины, когда та не преминула поклониться. - Все хорошо, милорд. Спасибо вам огромное за наше спасение, вы не должны были так рисковать из-за нас. - Еще как должен был, - ухмыльнулся Мерлин. - Если б он меня не спас, кто бы тогда ему носки стирал? Это он себя самого спасал от общества Джорджа. - Могу тебя здесь приковать и оставить, если хочешь, - парировал друг. - В любом случае, мы очень признательны, - добавила Хунит, со смехом взглянув на сына, - что бы там ни говорил этот ворчун. - Нечестно! - наигранно возмутился Мерлин, всплеснув руками. - Почему моя мама тебя любит больше, чем меня? - Не спорь с королем! - шутливо одернула его мать. Артур прищурился. - Знаешь, твоя мама мне тоже нравится больше, чем ты, - обернувшись к женщине, он предложил: - А почему бы вам не провести день рождения сына у нас, в Камелоте? Как компенсация за нерадушный прием на моих землях. Хунит присела в не очень грациозном, но самом почтительном реверансе. - Это будет огромная честь для меня, Ваше Величество. Артур кивнул...и покачнулся. Его шатнуло в сторону, и он выкинул руку, чтобы опереться о стену пещеры. Мерлин мгновенно оказался рядом, чтобы удержать его, но друг все равно сполз на землю, прикрыв глаза. - Во-от, - выдохнул он. - Я тебя спас...а ты теперь давай...исполняй свои обязанности. Меня надо накормить, напоить...отмыть и уложить спать. - Где ж я вам найду здесь кровать, ванну и еду, Ваше Ослиное Величество? - хмыкнул в ответ Мерлин. - Но одно точно: мы возвращаемся в Камелот. Сейчас же.